Иеродиакон Мельхиседек

(Память 9 июля).

О. Мельхиседек, во святом крещении Максим, родился в 1715 году в городе Сумах, Харьковской губ. Отец его был 1-й гильдии купец. Когда Максиму исполнилось 25 лет, то отец его вознамерился женить его, единственного сына своего, и он был обручен с одной девицей. В то время Бог послал к нему богоугодной жизни старца, который наставлениями своими благотворно повлиял на его душу и в довершение всего приказал ему оставить мир, идти в монастырь и посвятить себя на служение Богу. Все это, сказанное старцем, Максим принял, как от посланника Божия, и с того времени почувствовал в сердце своем сильное влечение к иноческой жизни и к уединению.

В один день Максим со слезами умиления долго молился Господу и Пречистой Его Матери; окончив свою молитву, он пошел к отцу, поклонился ему в ноги и просил у него родительского благословения сходить в Киев на поклонение угодникам Божиим. Родитель отпустил его с тем, чтобы он поскорее возвратился домой. Максим отправился в путь. В Киеве он часто посещал св. пещеры, с пламенной молитвой и слезами припадал к св. мощам угодников Божиих, умоляя их наставить на путь спасительный. Пять лет провел он в Киево-Печерской лавре, находясь на разных послушаниях, а потом, по благословению настоятеля Лавры, отправился он на свою родину. Здесь узнает он, что отец его убит. Тогда Максим отправился к городскому обществу и просил выдать увольнительное свидетельство на поступление в монашество. Общество выдало ему свидетельство, с которым и отправился он в Софрониеву пустынь, где был принят начальством.

О пребывании Максима в этой пустыни мало известно; известно только, что он исполнял клиросное послушание и проходил общие монастырские послушания. Проживая в этой пустыни, он продолжительное время терпел различные притеснения от братии, которая отказывала ему даже в пище. Всемилосердый же Бог в утешение страдальцу послал дикую утку, которая каждую весну летала к нему, клала яйца близ его келлии и выводила птенцов, а на зиму улетала в теплые края. В последнее же время пребывания Максима в этой пустыни, братия начала его еще более притеснять, и, наконец, ему велено было удалиться из обители. В последний день пребывания Максима в обители, произошел следующий случай: утка, как бы предчувствуя разлуку с ее питателем, неутешно начала кричать, перелетая с одного места на другое, и вдруг с птенцами своими взвилась над соборным храмом, долго летала вокруг него и, наконец, с значительной высоты ударилась о купол этого храма; ее же примеру последовали и птенцы ее, и все вместе ушиблись до смерти.

По выбытии из Софрониевой пустыни, Максим в течение пяти лет страннически обходил многие обители: пожив некоторое время в одной, он переходил в другую. Наконец, он достиг Белобережской пустыни.

В день праздника Максим стоял в здешнем храме. Наметив благочиние в церковном служении и слушая благолепное пение иноков, он восхищался духом, радуясь, что Господь указал ему здесь место для спасения души. Со смирением припал он к стопам настоятеля, умоляя принять его в число братий. Настоятель принял его с миром и отеческой любовью.

Первоначально Максим, будучи простым послушником, был несколько лет поваром, потом трапезником. После этих трудных обязанностей его определили на правый клирос. Здесь Максим оказался искусным в пении и знатоком устава и всего церковного порядка службы. Его постригли в рясофор с именем Михаила и тут же поздравили с новым послушанием – уставщика. Усердие к этому послушанию и монашеским подвигам обратило на него внимание настоятеля и старцев. В самом непродолжительном времени Михаил, с дозволения Св. Синода, был пострижен в мантию и наречен Мельхиседеком, затем по ходатайству о. настоятеля, преосвященный Досифей, епископ Орловский и Севский, посвятил монаха Мельхиседека в сан иеродиакона. По принятии сана он еще более усилил свои подвиги.

В 1800 году начальство над Белобережской обителью принял на себя иеромонах Василий Кишкин, старец духовной жизни, подвизавшийся немалое время на Афонской горе. Старец Василий, поступив на должность начальника, скоро сблизился с о. Мельхиседеком, и во все время пребывания своего начальником, они соединены были между собою союзом особенного духовного дружелюбия. Нередко призывал он о. Мельхиседека в свою келлию или, увидев его, проходящего мимо келлии, стучал в окно, чтобы он шел к нему и приглашал его служить с ним.

Однажды о. строитель назначил его для совместного с ним служения. О. Мельхиседек сказал посланному: «служить нельзя, о. строитель гневается на меня». Сказав это, он пошел к строителю в келлию, упал ему в ноги и просил прощения. О. строитель, в свою очередь, тоже упал ему в ноги и просил себе прощения, а после спросил: в чем ты, старец, просишь у меня прощения? – «Да как же, батюшка, отвечал простодушный старец, – когда я шел мимо вашей келлии, а вы и не постучали в окно; уж не прогневал ли я вас чем? Я боюсь гнева». О, строитель, зная чистосердечие старца, улыбнулся, обнял его с любовью, извиняясь, что не заметил его, проходившего мимо келлии, и при этом назвал его мужем незлобия.

Строитель о. Василий, пробыв настоятелем Белобережской пустыни 4 года, отказался добровольно от этого звания и перешел в Площанскую пустынь.

В 1810 году о. Мельхиседеку со времени пребывания его в Белобережской обители исполнилось 50 лет, а от рождения его 95 лет. Неизвестно почему, о. Мельхиседек, столько подвизавшийся в Белобережской обители, в течение 50 лет, подпадает наконец гонению, так что принужден оставить обитель и искать пристанища в пустынных лесах. Но, как бы то ни было, незлобивый старец уступает место гневу. Положившись во всем на Промысл Божий, взяв посох и суму, о. Мельхиседек отправился в Бельские дремучие леса Смоленской губ., которые в то время доставляли удобные места для уединений отшельников. Здесь Промысл Божий указал ему одного благодетельного помещика, который на просьбу старца о позволении поселиться в его лесной даче, не только согласился, но и много содействовал ему в устроении келлии. Избрав в глуши дремучего леса небольшой холмик, он помолился на нем Господу Богу, прося благословения на избранное место, построил себе небольшую келлию и поселился в ней. На месте сем о. Мельхиседек начал проводить свою жизнь в трудах, чтении, посте и молитве, в крайней нищете и нужде. Один из обитателей пустыни, отшельник, пришел к о. Мельхиседеку с целью утешить его в скорби, полагая, что он скорбит за изгнание из обители. Но смиренный старец на все его утешения смиренно отвечал: «я скорблю о том, что отлучили меня от себя, как недостойного быть в их обществе, потому что, пребывая в оном обществе 50 лет, я никак не мог достигнуть чистоты их жизни». Отшельник ушел от старца, воспользовавшись его назидательной беседой и примерным смирением.

Слава о подвижнической жизни старца проносилась из одного места в другое; к дверям его келлии начали стекаться многие. Проведя здесь три года в одиночестве, о. Мельхиседек усердно молился Богу, чтобы Он послал ему единомысленного брата для сожительства с ним. Бог услышал его молитву. В недалеком расстоянии от него жил в подземной хижине пустынник Исаия, проводивший богоугодное и постническое житие. По вражьему наущению, он не стал вкушать пищи, думая этим угодить Богу и впал в прелесть. О таком искушении о. Мельхиседеку было во сне откровение Божие. По пробуждении от сна, он, сотворив обычное свое правило, отправился в лес. Проходив более полусуток, он, наконец, при помощи Божией нашел эту хижину, сотворил молитву и начал стучаться в дверь. Не скоро пустынник отворил ему. Войдя в хижину, старец приветствовал его и облобызал. Затем они уселись. О. Мельхиседек мысленно просил Бога вдохновить его даром слова к уврачеванию впавшего в искушение брата. По некотором молчании старец Божий начал вопрошать пустынника: давно ли он здесь живет? какого правила придерживается в жизни? как и чем питается и пр. Такой умной и ласковой беседой старец совершенно оживил унылый дух пустынника. Затем он попросил у него чего-либо вкусить. Исаия предложил ему несколько сухарей и чашу воды, а сам стал от него поодаль. Старец Мельхиседек просил его разделить с ним трапезу. Исаия, боясь нарушить свой пост, отказался. Старец вторично просил его, хотя за святое послушание, вкусить с ним пищи. Тогда пустынник отведал пищи в самом малом количестве. За такое послушание он отогнал от себя беса, наложившего на него пост неистовый. Пустынник, уразумев самообольщение, усердно благодарил старца и просил принять его к себе в сожительство, обещаясь служить ему до конца своей жизни. Просьба его была принята.

В недалеком расстоянии от келлии о. Мельхиседека спасался другой пустынник – Андрей, тоже постник, долгое время одержимый хулительными и блудными помыслами. Он испек себе хлеба из муки и пепла. Когда же он вкусил этой смеси, то утроба его затворилась, и сам он сделался недвижим. В то время было о. Мельхиседеку откровение через икону Смоленской Божией Матери Одигитрии, при следующих обстоятельствах. По окончании вечернего правила, старец задремал; в это время видит он во сне Пресвятую Богородицу. «Что спишь, старче, – рекла Она ему, – восстани и иди к пустыннику Андрею, он впал в прелесть и находится в опасном положении». Пробудившись от сна, старец никого не увидел, а только келлия его исполнена была особенного благоухания. Разбудив Исаию, он благословил его на молитву, а сам поспешил к Андрею, местопребывание которого было ему известно. На рассвете пришедши к его келлии, он с молитвою постучался в дверь. Андрей едва мог ответить «аминь» и, подползши, отворил дверь. О. Мельхиседек, войдя в келлию, помолился и приветствовал пустынника, и дал болящему Андрею из лампады от иконы Смоленской Божией Матери елея принять внутрь, и тут же Матерь Божия даровала ему совершенное здравие. Пустынник, видя чудо, сильно возрадовался об избавлении своем и со слезами принес благодарение Пречистой Владычице Богородице и старцу Мельхиседеку. С этого времени Андрей сделался учеником о. Мельхиседека и нередко посещал его, открывая ему свои дела и помыслы.

Недолго суждено было о. Мельхиседеку утешаться тихим и безмолвным житием в пустынных Бельских лесах. Почитаемый и прославляемый всеми, он принял намерение удалиться с этого места. Однажды, стоя на молитве, он долго со слезами просил Господа и Его Пречистую Матерь указать ему новое пустынное место для упражнения в беспрепятственном богомыслии. В следующую за сим ночь Матерь Божия явилась о. Мельхиседеку в сонном видении и сказала: «иди в пределы Калужской губернии и там обрящешь себе место к пребыванию». С радостью пробудился старец и о видении объявил Исаии, и вместе с ним начал собираться в путь. Собрав свои книги и иконы, они помолились Господу Богу и Пречистой Его Матери об указании им пути и отправились на восток. Через несколько дней Небесная Путеводительница привела тружеников Своих в Калужскую губернию, в Мосальский уезд, село Шуи. Здесь усмотрели они обширную дачу с густым лесом и вековыми деревьями, принадлежащую помещику Петру Петровичу Суходольскому. Проходив несколько дней среди лесов и дебрей, старцы, наконец, по внушению Божию, остановились у холма. Здесь обрели они то, чего желали. Холм был окружен густым лесом, освежаем небольшим источником воды, при ненарушимой тишине. Призвав на избранное место благословение Божие, они пошли к владельцу Суходольскому в село Жерелево, с целью испросить у него позволение построить в его лесу келлию. Боголюбивый помещик, увидев маститых старцев, весьма обрадовался, что Бог послал ему рабов Божиих. После продолжительной беседы со старцами, г. Суходольский распорядился на указанном месте построить две келлии: одну о. Мельхиседеку, а другую, подалее, о. Исаии.

На этом красиво расположенном холме в совершенном безмолвии старец Мельхиседек провел немало времени. Здесь он терпел скорби и труды, боролся с различными страстями и с помощью Божией отражал демонов.

По истечении 12-летнего мирного пребывания в сей пустыни, о. Мельхиседек лишился ученика своего Исаии; он отошел в вечность и был погребен близ его келлии священником села Шуев, Мосальского уезда. О. Мельхиседек горько оплакал потерю духовного друга своего о. Исаии, которого любил.

После смерти Исаии о. Мельхиседек, скучая одиночеством, начал помышлять об отыскании себе другого ученика и сожителя. Во время молитвенного правила старец усердно просил Бога, чтобы Он послал ему человека добродетельного и духовного союзника. По окончании молитвы он вспомнил о давно известном ему боголюбивом человеке, крестьянине Смоленской губернии, Ельницкого уезда деревни Хотеевки, – Михаиле, бывшем от него на расстоянии одного дня ходьбы. О. Мельхиседек принял эту мысль за указание свыше и отправился к нему. Когда Михаил увидел в доме своем возлюбленного старца, о. Мельхиседека, то припал к его ногам и, лобызая у него руки и ноги, просил благословения и молитвы о ниспослании благодати Божией на него и на весь дом его. По совершении совместной молитвы, они провели всю ночь в духовной беседе. Наконец, старец объявил Михаилу волю Божию – идти в пустынь и посвятить себя на служение Богу. Боголюбивый Михаил, в знак покорности, поклонился старцу в ноги и обещался в непродолжительном времени прийти к нему в пустынь. На третий день, рано утром, Михаил оставил жену, дом и детей покровительству Божию и, не взяв с собой ничего, пошел в село Уарово для слушания божественной литургии, а оттуда прямо направил стопы свои к о. Мельхиседеку в пустынь. Еще на далеком расстоянии от пустыни старец встретил своего будущего ученика и, преподав ему благословение Божие, взял его за руку и повел в свою келлию, весьма обрадованный. С того времени, пожелавший иноческой жизни, Михаил служил старцу Мельхиседеку 12 лет. Когда умножилось число посетителей, о. Мельхиседек начал этим сильно тяготиться и, не желая славы от человеков, принял намерение оставить это место обитания своего. В одно время, пребывая в молитвенном подвиге, он просил Господа и Его Пречистую Матерь указать ему новое место упокоения его старости, а затем послал ученика своего с письмом в Брянский уезд, с. Дятьково, к боголюбивому господину Ивану Акимовичу Мальцеву. Письмо написано самим старцем на бересте.

По прочтении сего письма, Мальцев поцеловал его и сказал подателю: «я очень рад и поставлю себе за счастье, что старец Мельхиседек пожелал поселиться в моем лесу для прославления имени Божия». В непродолжительном времени келлии были совершенно отделаны, и о. Мельхиседек с учеником своим Михаилом перешли туда в 1837 году.

Келлия, в которой спасался старец, находилась в дремучем лесу на большом холме, называемом «колодези», в 15 верстах от песочного завода, вблизи протекала небольшая речка. Вокруг келлии разведен был небольшой огород, а, спустя некоторое время, заведен был и пчельник. Но и Брянские леса не могли совершенно утаить в себе богоугодного жития старца Мельхиседека. И.А. Мальцев питал глубокое уважение к старцу Мельхиседеку, любил и почитал его, и дорожил его беседами. Посылал ему восковые свечи, деревянное масло для возжжения лампад, книги – писания св. отец. В доказательство особенного к нему расположения, он в 1838 году сам приехал к нему в пустынь. Старец Мельхиседек, облекшись в мантию, с жезлом в руке встретил гостя вне келлии, и оба они поклонились друг другу до земли. Затем вошли в келлию, а после молитвы присели, и отсюда началась у них духовная беседа. На вопрос Мальцева: как сохранить нравственность людей ему подчиненных, старец ответил: «будь милостив и сострадателен; алчущего накорми, неимущему помоги; Господь нам терпит, и ты прощай. Сохрани мир душевный между собою и семейством своим. Господь сказал: «в мире место Мое». Эти наставления заметно подействовали на Мальцева, так что он во многих отношениях изменил себя к лучшему и сделался еще снисходительнее к своим крестьянам. Во время посещения старца, Мальцев, заметив его в плохом одеянии, приказал по приезде своем домой сшить из лучшего сукна подрясник и отослать ему. О. Мельхиседек, по получении, примерив на себе подрясник, и, осмотрев его, сказал: «пустынножителю неприлична такая блестящая одежда», и отдал его страннику.

Однажды к о. Мельхиседеку явился ангел сатанин и вещал ему так: «к тебе едет один из великих вельмож на совет; выйди из келлии и встречай его». Сказав сие, он сделался невидимым. Старец, хорошо зная тонкие козни врага своего, на этот раз все время не выходил из келлии и стоял на молитве. Действительно, в скором времени приехал посетитель, долго беседовал со старцем о нуждах своих и уехал. Враг же, не удовлетворив своего желания искусить старца самообольщением, употребил другого рода хитрость. Однажды о. Мельхиседек занимался на огороде возделыванием гряд. Вдруг предстали пред ним два монаха; один из них назвал себя Антонием, а другой Феодосием Киево-Печерским. Ублажая его труды и подвиги, они открыли ему скорую его кончину и обещались прийти для сопровождения его на небо. Старец отвечал им: «не угадали вы моей кончины; лжете вы; моя кончина будет еще не скоро. Сам Бог мне открыл об этом». Услышав это, бесы исчезли. Открывая своему ученику это явление, о. Мельхиседек сказал: мы должны во всяком случае поверять мысли свои другу и согласовать их с Евангельской истиной. Подумай я только о себе, что будто, достигнув духовных видений, я теперь свят, – тогда уже и считай себя в горестном самообольщении.

О. Мельхиседек имел необычайную власть над зверями; один лесной медведь склонял главу свою пред старцем, когда он возлагал на шею его красное ожерелье. Приятно было посмотреть на этого Михайлу (так называл медведя старец), большого роста, ветхого, седого и в красном ожерелье, стоящего у крыльца старческой келлии и терпеливо выжидающего себе пищи. Этот медведь к о. Мельхиседеку привык приходить во время его трапезы и редко ошибался во времени, но каждый раз приход его совпадал с обычным часом употребления пищи. Ожидал подачки медведь всегда у крыльца так долго и до тех пор, пока пустынник не выносил ему остатков пищи от своего стола. Поев, медведь уходил вполне утешенный.

Один из благодетелей о. Мельхиседека пожелал посетить его. В летнее время отправился он к нему в пустынь. Часа за два до его прибытия старец призывает своего ученика и говорит ему: «иди скорее навстречу: к нам едет наш благодетель», и при этом прибавил: «как бы не потревожил его медведь». Ученик пошел. Отойдя недалекое расстояние от келлии, он заметил медведя, нападавшего на благодетеля его. Увидев знакомое лицо, медведь как бы устыдился, оставил свою жертву и скрылся в лес. Испуганный же благодетель, прибыв к о. Мельхиседеку, упал ему в ноги и со слезами сказал: «батюшка, теперь я вижу и верую, что Господь пребывает с вами; когда угрожала опасность моей жизни, я непрестанно взывал: «Господи, за молитвами старца о. Мельхиседека спаси меня! и Бог сохранил меня от лютого зверя». О. Мельхиседек, выслушав все сие со вниманием, сказал ему: «по вере твоей буди тебе; Господь милостив, и вас за милость милостью не оставит». Затем приказал ему приложиться к образу Смоленской Божией Матери. Эта икона находилась в келлии старца, и от нее было много чудес. Замечательно то, что упомянутый медведь, за несколько дней до кончины старца, прекратил свои посещения и неизвестно куда скрылся.

За три года до своей кончины, готовясь к переходу в вечность, о. Мельхиседек просил сделать себе гроб; его выдолбили из цельного дуба, и старец скрыл его в потаенном месте. Здесь старец часто молился.

За две недели до кончины у старца появилось расслабление желудка, и вследствие истощения сил он слег на одр, и уже больше не вставал. 9 июля 1840 года маститый старец почил сном праведника, быв напутствован Св. Тайнами священником села Мокрого о. Василием, которым и совершено было погребение. Старец Мельхиседек прожил в земной жизни 125 лет. Тело его предано земле в Брянских лесах, близ его келлии.

Потеря духовного отца глубокой скорбью поразила любвеобильное сердце ученика его Михаила. Во всю свою жизнь он с искренним участием молился об упокоении досточтимого своего отца. Часто, приходя к могиле его, он, преклонив колена у праха, возносил горячие молитвы о нем ко Господу и установил в день преставления старца, 9 июля, каждый год творить его память. Для сего приглашал священников с причтом с Песочного завода и хор певчих. Православных собиралось из окрестных сел до трехсот человек. С вечера служили бдение, утром часы, потом совершали соборную панихиду о упокоении раба Божия иеродиакона Мельхиседека. В этот день предлагалась всем общая трапеза. Спустя некоторое время, над могилой старца была устроена обширная часовня; в ней поставлены св. иконы, портрет старца, четки и ряска его. Многие благочестивые посетители в течение всего года приходят ко гробу старца, одеваются в его ряску, берут с могилы песок, а из колодца воду и с верою уносят с собою в дом. Имя о. Мельхиседека до сих пор ублажается не только по всей окрестности, но и во многих отдаленных местах.

Жизнь о. Мельхиседека описана со слов ученика его Михаила, в пострижении Митрофана, скончавшегося 1870 г. июля 19 дня и погребенного 24 июля близ старца.

Наружный вид старца за последнее время очевидцами описывался так: он был роста небольшого, но здорового и крепкого, хотя тонкого, телосложения. Лицо у него было сухощавое с клинообразной бородой. До самой смерти своей он сохранил зрение, очков вовсе не имел. Вырезал маленькие крестики на благословение посетителям. В разговорах был словесен¹⁴.