Первая литургия в Зосимовой пустыни после возвращения ее верующим. Своими впечатлениями об этом событии поделилась монахиня Варвара (Пыльнева)

В воскресенье 28 июня 1992 года Церковь праздновала память всех святых, в земле Русской просиявших. Очень хотелось побывать на этом празднике, ведь Зосимова пустынь взрастила моего старца и единственного духовного отца – иеросхимонаха Иннокентия. До последнего мгновения не было уверенности, что окажусь там в этот день, но, слава Богу, все уладилось. И вот в числе прочих паломников рано утром мы все спешим на электричку. А там, на станции Арсаки, пересаживаемся в военную зеленую машину, работавшую в тот день как автобус. Едем лесной безлюдной дорогой. За окнами мелькали грозные предупреждения: «Стой, запретная зона». Всюду, как и эти таблички, – колючая проволока. Ничего не поделаешь – в Зосимовой пустыни и ее окрестностях давно разместилась военная часть. Судя по направлению движения, дорога шла перпендикулярно железнодорожной колее, затем чуть свернула вправо. Машина остановилась перед воротами с красной звездой и той же запрещающей надписью. Водитель куда-то сбегал, видимо договаривался, чтобы ворота открыли. Автобус взобрался на взгорок, и через несколько минут всех высадили на «площади». Осматриваемся. Старые, явно еще монастырские кирпичные корпуса, кое-где достроенные и изуродованные пристройками, соседствуют с новыми, типичными для 1950–1960-х годов строениями. Множество гаражей, целый парк разных машин и всюду плакаты-призывы, намалеванные, видимо, местными умельцами из солдат. Так на семидесятом году своего запустения встретила Зосимова пустынь первых богомольцев. Собор давно лишен своего законного навершия – креста. Да и как ему уцелеть, если в соборе клуб. На обезглавленной колокольне – выросли молодые березки. Лес, как и раньше, по воспоминаниям приезжавших, подступает близко ко всем корпусам. Кроны смыкаются над головой. Подходим к единственной открытой южной двери храма в высвобожденный военными придел во имя преподобных Зосимы и Савватия. Пахнет свежей краской. Устроен скромный иконостас с тремя иконами: Господа Вседержителя в полный рост, Матери Божией «Всех скорбящих Радость» и преподобного Серафима Саровского. Первые две – в металлических, с высоким рельефом, ризах. Третья – живописная, антикварная, неплохо сохранившаяся и, главное, с очень хорошим ликом преподобного молитвенника, пустынника и старца-утешителя. Выше – типографские изображения церковных праздников и Тайной вечери. Кто-то принес охапку полевых цветов, и несколько женщин принялись выстилать из них живой ковер-дорожку, ведущую от ворот к храму и вокруг него. Стали появляться мужчины, молодые ребята, целые семьи. Приехали насельницы ближайшего, Александровского, монастыря помочь организовать праздничную трапезу. Наконец, пронесся слух: «Владыка приехал». В храме запели «входное». Облачившись, епископ Евлогий¹⁵¹ обратился к собравшимся с приветствием. Затем владыка вместе со всеми присутствовавшими тогда священнослужителями подошел к амвону, где уже лежало облачение для престола, чаша, дискос, покровцы, то есть все необходимое, чтобы освятить престол, алтарь и придел храма. На стенах светлой желтой краской высоко были изображены кресты. Священнослужители надели белые нарукавники и фартуки поверх облачения. Священство вошло в алтарь, откуда стали слышаться слова псалмов, ектении. Вдруг из алтаря донесся резкий стук. Это «утверждали трапезу», то есть забивали камнями гвозди¹⁵². Через некоторое время царские врата открылись и всех призвали, преклонив колени, молиться¹⁵³. Молитву прочитав, архиерей уходит в алтарь, а на клиросе один из студентов Духовной академии читает: «Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил!"¹⁵⁴. Наконец, вышли из алтаря все, и владыка с длинным шестом (на котором была прикреплена кисточка, пропитанная святым миром) начертал крест на заранее намеченных местах. Кадили, кропили, прозвучала малая ектения, закончили молитвой, прочитанной архиереем перед престолом «велегласно». Появились хоругви, вынесли иконы и все молящиеся присоединились к крестному ходу вокруг храма. Шли медленно. Над собравшимися зазвучали ирмосы: «Утверждение на Тя надеющихся», «Небеснаго круга, Верхотворче Господи» и тропари «Святии мученицы, иже добре страдавшии и венчавшийся...», потом «Слава Тебе, Христе Боже, апостолов похвало...». Когда после крестного хода всех впустили в храм, народ встал на колени, пока читали молитву. Ектения, шестой час и первая в этом приделе литургия после почти семидесяти лет молчания. Богослужение проходит быстро. Много причастников. Когда всех желающих причастили, владыка стал говорить о той радости, которую дал в этот день Господь.

После литургии всех пригласили на трапезу. Гостей разместили в довольно обширном зале со сводчатым потолком, где у военных был устроен читальный зал. К приезду архиерея его срочно преобразовали: на торцы стеллажей прикрепили репродукции икон. Владыка за столом сказал, что чудесно складывались обстоятельства, позволившие открыть в его епархии шестой монастырь. Полковник в отставке говорил о необходимости объединить усилия двух армий – воинов и монахов. Вспомнили святого великого князя Александра Невского, преподобного Сергия в связи с Куликовской битвой. Говорили о необходимости знакомить солдат с основами христианского вероучения. На словах все вроде бы было благонравно... Дай-то Бог, чтобы так было и на деле. Те, кто бывали когда-то в Зосимовой пустыни, думали о том, что для очень многих была она духовной лечебницей, что старчество привлекало сюда людей всякого звания и состояния. Как бы сегодня возродить в ней традиции душевного отношения к приходящим. Тогда Господь (если будет к этому стремление) сделает обитель тем евангельским квасом, который заквасит все общество...

На обратном пути сквозь редкие сосны был виден золотистый закат. Различные мысли роились в голове. Дай-то Бог, чтобы обитель стала действительно молитвенным прибежищем, уголком умиротворения и духовного преображения каждого приходящего.