II. Источники жития св. Иосифа Песнописца

Источники: жития и синаксари. Житие Малое Феофана. Сокращенные его редакции: по Афонской рукописи № 769 Пантелеимоновского монастыря, по рукописи № 240 Ленинградской Публичной библиотеки. Житие Большое Иоанна диакона. Сравнение обоих житий в отношении исторического материала и хронологии. Синаксари. Канон в честь преподобного Иосифа Песнописца как исторический материал.

Источниками, откуда мы можем почерпать сведения о жизни и деятельности преподобного Иосифа, являются жития его и синаксарные сказания. Известны два жития – краткое и пространное, или Малое и Большое. Первое было написано ближайшим учеником и непосредственным его преемником по управлению монастырем игуменом Феофаном. Текст этого жития долгое время был неизвестен, хотя существование его устанавливалось показанием автора второго жития, пользовавшегося Феофановским сочинением. Болландисты считали таковым помещаемый или на страницах своего издания Claromontanum как лучший, по их мнению, из всех и основной, которому почти (fere) следуют другие манускрипты.⁵ Но в 1901 г. покойный проф. Петроградского университета А. И. Пападопуло-Керамевс издал по рукописи XII века, находящейся в Парижской Национальной библиотеке под № 1534, доселе неизвестный текст названного жития, с полным надписанием в начале, указывающим автора, именно: βίοϛ καὶ πολιτεία τοῦ ὁσίου πατρὸϛ ἡμῶν Ἰωσὴϕ τοῦ ὑμνογράϕου … συγγραϕεὶϛ παρὰ Θεοϕάνουϛ μοναχοῦ πρεσβυτέρου καὶ ἡγουμένου τῆϛ αὐτοῦ μονῆϛ.⁶ Это житие имеет для нас особенную ценность. Оно, во-первых, самое раннее по времени. Оно, вероятно, написано вскоре после смерти преподобного Иосифа (☦ 883) и после смерти патриарха Фотия (☦ 897)⁷ и не позже самого конца IX века. Издатель жития справедливо полагает, что последняя глава (XVIII) содержит черты современности и написана под непосредственным впечатлением переживаемых обстоятельств. Автор жития просит преподобного Иосифа, чтобы он умолил Владыку Христа умиротворить Церковь, изъять из среды ее все соблазны, сохранить православную веру до скончания века непоколебимой и т. п. Чувствуется, что это не просто обычный фигуральный прием летописца, а это есть истинная скорбь души, болеющей о современных недугах церкви и церковной жизни. Восточную церковь тогда возмущали – горделивое отношение Запада, вызывавшее раскол, и догматические там нововведения как учение об исхождении Св. Духа и от Сына… Все это было отчасти сглажено и несколько прекращено Константинопольским собором при патриархе Антонии и папе Иоанне IX – в самом начале X века (900–901 г.).⁸ Следовательно, Феофан, молясь о прекращении церковных ненормальностей, писал свой труд до этого собора. Во-вторых, житие ценно тем, что оно писано непосредственным свидетелем значительного периода жизни и деятельности преподобного Иосифа. В своем сочинении Феофан указывает, что он учился у преподобного Иосифа с детства (παιδόθεν)⁹, что он был им пострижен¹⁰ и под его руководством проходил школу монашеской жизни, был самым близким и любимым его учеником, так что преподобный Иосиф перед своей смертью без колебания избрал его себе преемником в монастыре и как такового представил патриарху Фотию.¹¹ Вероятнее всего, что Феофан пришел к Преподобному, когда он основал уже свой монастырь около храма Иоанна Златоустого, и, следовательно, за исключением времени изгнания преподобного Иосифа в Херсон, все время был с ним и мог хорошо знать Преподобного на протяжении значительного периода по непосредственному наблюдению;¹² то же, чему он не был сам свидетель, он мог узнать от других, как он заявляет в первой главе своего труда.¹³

О своем сочинении Феофан думает очень скромно; труд – без достоинств (παρ᾽ ἀξίαν) и писан спешно (ἐσχεδίασται).¹⁴ Последнее отчасти можно наблюдать и в самом тексте; автор нередко, вместо подробного изложения какого-либо события или описания подвига или характера Преподобного, заявляет о своем стремлении – сказать кратко или сократить то, что растянуто на протяжении долгого времени.¹⁵ Очень возможно, что благодаря этой спешности он многое мог опустить совсем, многое только наметить. Но и при указываемой спешности и стремлении к сокращению Феофан пишет житие вполне по тогдашним правилам, со введением, изложением и молитвенным заключением, с разными вводными риторическими фигурами, метафорами, сравнениями, обращениями, восклицаниями, с значительным учительным элементом. Это, конечно, минус для историка, но все-таки житие представляет много ценного исторического материала.

Труд Феофана послужил основанием для целого круга синаксарей, составленных почти из выражений Феофановского жития. А. И. Пападопуло-Керамевс обращает внимание на три подобных редакции синаксарей¹⁶ и приводит для сравнения после текста жития четвертую, взятую им из одной рукописи XV века, как более близкую к основному тексту жития, хотя и имеющую уже значительную вставку под влиянием других источников. В дополнение к этим мы можем указать еще новую редакцию, представляющую почти буквальное воспроизведение Феофанова жития, в его исторической части. Эта редакция найдена нами в библиотеке Афонского Пантелеимоновского монастыря, в греческом рукописном прологе, № 769, о котором мы дали описание выше.

В этом прологе на листах 220а, 220б, 221а и 221б и находится самый текст указываемого нами жития, которое мы даем ниже в приложении. Сравнивая этот текст с текстом Малого Феофановского жития Иосифа Песнописца, изданного проф. А. И. Пападопуло-Керамевсом, нельзя не заметить, что автор первого, несомненно, имел под руками последний, с большим искусством сокращая его, оставляя только главное фактическое содержание. Афонская редакция с сокращением воспроизводит из восемнадцати глав Феофанова сочинения одиннадцать, именно: I, III, IV, V, VI, VII, VIII, IX, X, XII и XVI. Эпитоматор весьма часто берет у Феофана подлинные выражения, но пользуется ими в меру, искусно связывая их, а в иных нередких случаях самые факты передавая в крайне сокращенной форме; причем одним из излюбленных им приемов такого сокращения является употребление родительного независимого. Близкое отношение нашей редакции к оригиналу особенно должно быть подчеркнуто при сравнении с другими известными синаксарными сказаниями о знаменитом Греческом песнописце. Тогда как последние синаксари сохраняют на себе следы многих влияний и Малого и Большого житий и других источников, наша редакция отображает влияние только одного Малого жития. (В этом отношении весьма любопытен чисто внешний арифметический подсчет: из 625 слов всего нашего жития (считая и члены и другие мелкие частицы) 422 являются буквально взятыми из оригинала, 94 представляют некоторое изменение – или в падеже, или в числе, или в глагольных формах. И только 109 слов в полном смысле не находят себе тожества, хотя и в них очень часто заключается тожественная с оригиналом мысль, только в других выражениях. Иначе говоря, в Афонском житии более 82% почти полного буквального тожества с Феофановским житием.) Что касается разностей, то мы должны указать следующие:

1)      Во II главе жития говорится, что преподобный Иосиф во время варварского нашествия спасся σὺν τοῖϛ τεκοῦσι καὶ ἀδελϕοῖϛ, т. е. с родителями и братьями; а по прологу Афонской рукописи читаем: σὺν μητρὶ καὶ ἀδελϕῇ, т. е. с матерью и сестрой.

2)      О христоборческой ереси по житию (гл. VI) указывается, что она явилась τοῦ μισοῦντοϛ μᾶλλον Θεὸν ἢ ϕιλοῦντοϛ δυσσεβῶϛ τὰ βασίλεια χειρίζοντοϛ σκῆπτρα, т. е. «когда царская власть недостойно находилась в руках такого человека, который более ненавидел Бога, чем любил». Кто же это? Феофан не называет прямо имени нечестивого царя, но указывает его описательно, что это был тот царь, который (соответственно своему имени) должен бы более любить Бога (Θεὸν ϕιλεῖν – Θεόϕιλοϛ), а он ненавидел Его (Θεὸν μισεῖν – Θεομισήϛ). Афонское же проложное житие под № 769 рукописи, как бы вскрывая тайну Феофана, говорит определенно: ἡ χριστομάχου αἵρεσιϛ ἀνεϕύη τοῦ εἰκονομάχου Λέοντοϛ τοῦ δυσσεβοῦϛ.¹⁷ Как это понять, вопрос другой, к которому мы вернемся впоследствии.

3)      По Малому житию Феофана весь эпизод с получением мощей апостола Варфоломея от одного богомольца в Фессалии произошел πάλαι¹⁸ – «давно, прежде, некогда», а по Афонской рукописи № 769 стоит другое слово, придающее совершенно другое значение, именно не πάλαι, а πάλιν, «опять, снова». Первое πάλαι указывает на какое-то прежнее, давнее в жизни Иосифа событие, а второе – πάλιν, на повторение, на повторное пребывание его в Фессалии. Нам думается, что последнее выражение очень существенно и весьма естественно. Не было ли слово πάλιν в самом оригинале Феофановского жития? Первый раз Иосиф был в Фессалии, когда жил в Солунском монастыре Латома, снова же – πάλιν был, когда один возвращался из Критской тюрьмы. Прп. Григория Декаполита – его друга и учителя в живых тогда не было. Поэтому и дальнейшую фразу этой редакции: ναόν τε τούτῳ σὺν τῷ κλεινῷ Γρηγορίῳ ἐδείματο (вместо неподходящего συνανεδείματο у Феофана, или ἀναδείμασθαι в Большом житии, а то и другое слово придают значение – restaurare), надо признать самой соответствующей и означающей, что Иосиф построил храм в честь двух святых – и ап. Варфоломея и прп. Григория Декаполита, мощи которого он перенес в свой Константинопольский монастырь и которого прославил потом отдельным каноном. Это дает основание сделать заключение, что самый храм был построен не в Фессалии, как думал М. Гедеон¹⁹, или наш ученый Хр. Лопарев в своей диссертации «Византийские жития святых VIII-IX веков»²⁰, а в Константинополе.

4)      По житию Феофана представляется, что когда преподобный Иосиф в собственном монастыре построил храм в честь св. ап. Варфоломея и своего учителя прп. Григория Декаполита, то был в большой заботе, чтобы почтить песнопениями праздники их (μελῳδήμασι τὰϛ αὐτῶν πανηγύρειϛ κοσμεῖν) обоих – и ап. Варфоломея и прп. Григория.²¹ В проложном Афонском житии, напротив, сказано: …μελῳδήμασι τὰϛ αὐτοῦ πανηγύρειϛ κοσμεῖν, т. е. одного, очевидно св. ап. Варфоломея. Так как известны два праздника в честь св. апостола Варфоломея (11 июня и 25 августа), то возможно допустить и это чтение. Но не вернее ли видеть здесь простую ошибку-описку писца, потому что, как видно из дальнейшего рассказа, прп. Песнописец хотел прославить не только св. ап. Варфоломея, но и прп. Григория Декаполита, о чем он вероятно и беспокоился накануне памяти этого Преподобного и был утешен после чудесного видения, именно в это время – πρὸ τῆϛ τοῦ ὁσίου μνήμηϛ Γρηγορίου.²² Любопытно сравнить житие Иосифа по Афонской рукописи № 769 с Петровым прологом по рукописи № 240 Ленинградской Публичной библиотеки. Непосредственное сравнение двух рукописей обнаруживает, что житие Иосифа по рукописи Ленинградской Публичной библиотеки короче первого, написано более сжато, в одних местах более определенно, в других без желания расшифровать описательную формулу Феофана. В частности, относительно варваров, сделавших нападение на Сицилию и разрушивших ее, сказано, что это были Агаряне. От меча последних Иосиф бежал в Пелопоннес σὺν μητρὶ καὶ ἀδελϕοῖϛ с матерью и братьями, т. е. по рукописи Публичной библиотеки передается это ближе к Афонской ркп. в отношении матери, но ближе к Феофановской редакции в отношении братьев. Относительно времени выступления на общественное служение Иосифа сказано вообще, без каких-либ­о личных указаний: «когда же возродилась христоборческая ересь иконоборцев»²³, т. е. ркп. Публичной библиотеки ближе к рукописи Афонской и житию Феофана. Когда Иосиф построил свой монастырь, перенес туда мощи ап. Варфоломея и Григория Декаполита и воздвиг храм во имя их, то был в большой заботе – украсить песнопениями τὰϛ αὐτοῦ πανηγύρειϛ. Опять так, как в ркп. Афонской, т.е. праздники его одного – именно ап. Варфоломея. Изгнание Иосифа указанная рукопись знает только одно от Варды и в г. Херсон, причем открывает и причину изгнания, расшифровывая таким образом краткое выражение Феофана: …λέγω δὴ τὰ περὶ τοῦ Καίσαροϛ Βάρδα λαληθέντα τε καὶ πραχθέντα²⁴ или более краткое Афонской рукописи …τὰ περὶ τοῦ Καίσαροϛ Βάρδα λαληθέντα. Но в рукописи Ленинградской Публичной библиотеки есть одна подробность, которой нет ни у Феофана, ни в Афонской рукописи, которая касается вопроса о заказчиках канонов. Получивши благословение от ап. Варфоломея слагать священные песнопения, Иосиф ἀπόνωϛ καὶ μετ᾽ εὐκολίαϛ τὰϛ ἱερὰϛ μελῳδίαϛ τοῖϛ αἰτουμένοιϛ παρέχειν. В этом отношении рукопись Публичной библиотеки близка к Синаксарю, который дает проф. А. И. Пападопуло-Керамевс по рукописи XV века.²⁵

Второе пространное житие преподобного Иосифа написано ритором диаконом Великой Константинопольской церкви Иоанном, жившим в XI веке и не позже XII. Текст пространного жития находится в Acta SS. Apr. t. I и у Migne, gr. ser. t. CV, cd. 939–976. Труд Иоанна своей основой и главным источником имеет сочинение Феофана, по мнению Иоанна, неполно излагающее всю жизнь и подвиги преподобного Иосифа. В III Главе пространного жития автор указывает: «жизнь сего блаженного (т. е. Иосифа) составлена неким Феофаном, удостоенным священного сана пресвитера и зачисленным в списки монахов. Однако он (Феофан) много опустил из его жизни (οὐ μὴν ἀλλὰ παρέδραμεν τοῦτον πολλὰ), т.к. труд свой составлял с поспешностью (μετὰ σπουδήν). И конечно, в чем (οἷϛ) тот (т. е. Феофан) сократил жизнь сего блаженного, в том (ἐν τούτοιϛ) побуждает (соб. подвигнул, пробудил – προεβίβασεν) нас на широту рассказа».²⁶ Таким образом, этот последний биограф ставит своею задачею восполнить краткость Феофанова жития, изложить его более полно и более красиво.²⁷ Действительно, скажем словами А. И. Пападопуло-Керамевса, Иоанн следует шаг за шагом за Феофановскими записками, заимствуя из них иногда целые выражения, которые он развивает разными подробностями.²⁸ Но, к сожалению, большая часть этих подробностей должна быть отнесена к области одной риторики. Если у Феофана мы указывали пользование риторическими фигурами, разными метафорами, сравнениями, обращениями, то здесь все это в значительной степени расширено, увеличено. С целью назидания читателей здесь особенно распространен учительный элемент, причем автор с особенною любовью останавливается на той стороне жизни и деятельности Преподобного, которая характеризует его как монаха-подвижника. Для полноты мы представим здесь сравнительную сводку всего исторического материала по обоим житиям.

Вот весь материал! Как видно, в области фактов диакон Иоанн вносит следующие существенные изменения и дополнения. Прежде всего он относит первую противоиконоборческую деятельность Иосифа ко временам императора иконоборца Льва Армянина. Вероятно, диакон Иоанн так расшифровал приводимое нами выше Феофановское нарочито скрытое выражение о царе, ненавидящем Бога. Может быть, некоторый повод к такому расшифрованию могла подать подобная рукопись, как Афонский Пролог за № 769, где, как мы видели уже, прямо называется нечестивый император-иконоборец Лев (м. б., Исавр, и м. б., и Армянин). Во-вторых, диакон Иоанн указывает второе противоиконоборческое выступление Иосифа в цар­ствование иконоборца императора Феофила, каковое закончилось для Иосифа изгнанием в неизвестное место.²⁹

Наконец, последнее дополнение касается назначения прп. Иосифа при патриархе Фотии духовником для столичного духовенства.³⁰

На основании каких данных Иоанн прилагает к Феофановскому житию два последних дополнения, неизвестно, но он в своем утверждении остается одиноким, так как нет решительно ни одного еще другого исторического подтверждения.

Кроме указанных изменений и дополнений диакон Иоанн делает значительный пропуск, именно: он ни слова не говорит о Варде и изгнании при нем Иосифа в г. Херсон. Совершенно неизвестно, почему он позволяет такое умолчание, когда об этом отчетливо, хотя и в общих выражениях, говорится у Феофана. Здесь можно строить одно только предположение, как это делает, например, проф. А. И. Пападопуло-Керамевс. Последний говорит, что диакон Иоанн ввел второй эпизод о противоиконоборческой деятельности преподобного Иосифа при императоре Феофиле ради возвеличения славы Преподобного как исповедника за иконы.³¹ По-видимому, из текста можно усматривать отчасти старание Иоанна в этом направлении. В последней главе (XXXVIII) своего труда, обращаясь с молитвою к Преподобному, автор выражает уверенность: «Ты имеешь многое дерзновение (пред Богом), как положивший свою блаженную душу за св. Его иконы».³² Но ограничиться изложением его деятельности в защиту св. икон в одно царствование (как это представляется у Феофана) автору показалось мало, тем более, что противои­ко­ноборческая деятельность Преподобного в царствование Льва Армянина не была рельефно выраженной, самостоятельной, и скорее проявилась (по словам того же диакона Иоанна) только в посольстве Преподобного в Рим к папе. Поэтому биограф вводит подобный же другой эпизод о самостоятельной уже деятельности св. Иосифа в защиту икон при императоре иконоборце Феофиле – и, вероятно, отождествляет его (эпизод) с делом Варды и изгнанием Преподобного в Херсон. Но все это предположения, без подтверждения историческими и другими данными. Одно несомненно, что диакон Иоанн ради каких-то целей пренебрегает в данном случае своим источником, перепутывает и затемняет события, запутывает хронологию. Запутанность хронологии Большого Жития особенно обнаруживается при сравнении с хронологией Малого Жития.

В доказательство мы представим возможные хронологические даты по обеим житиям.

На основе этих двух житий строится вся синаксарная литература о преподобном Иосифе, причем большинство синаксарей, особенно древних, как мы уже указывали, базируется на Феофановом житии, до буквального почти заимствования из него; в более же поздних иногда присоединяются запутывающие дополнения из пространного жития. Отчего в синаксарях нередки анахронизмы? Типичным примером может служить синаксарь, приводимый у Migne в CV томе Греческой серии на С. 390. Здесь, например, сказано о преподобном Иосифе: «и много подвизаясь в православной вере за иконы, он был изгнан в Херсон, при нечестивом армянине (болландисты поправляют – imo Θεοϕίλου), от известного Варды осужденный, славно его обличавший и т. д.». Здесь, очевидно, спутаны оба источника: указывается и изгнание при Варде, обличение и (следуя поправке болландистов) при Феофиле за иконопочитание.

Самым существенным недостатком житий и синаксарных сказаний является отсутствие хронологических дат; «тогда», «потом», «немного спустя», «немало» – вот обычные хронологические указания, заставлявшие ради выяснения хронологии прибегать к другим более точным хронологическим датам в других источниках и сопоставлениям с точно известными событиями.

Некоторые данные о преподобном Иосифе дает еще один канон, написанный в честь его и помещаемый в печатной Славянской Минее под 4 апреля.³³

Канон несомненно древний, написанный под влиянием Феофанова жития и отчасти сам послуживший материалом для труда диакона Иоанна. В IX, 3 тропаре певец просит преподобного Иосифа: «не престани поминать словесных твоих питомцев (τῶν λογικῶν σου θρεμμάτων μνημονεύειν μὴ παύσῃ), но, как, живя, ты помогал (нам), так и теперь, переселившись к жизни нескончаемой, не оставляй…» Вероятно, канон от питомцев Преподобного, вообще тех, что учились у него, или жили при нем, может быть, в его монастыре, где была некоторого рода школа песнописцев и автор канона – один из них. В Петровом прологе Пантелеимоновского монастыря под 3 апреля, после памяти преподобного Иосифа, указано: καν. εⷣυ´. Δεῦτε λαοί, т. е. канон Еводия, ирмос Δεῦτε λαοί. Указываемый нами канон тоже 2 гл. с тем же ирмосом. Но есть ли это один канон? По-видимому, да. Во II отд. Библиотеки Академии Наук в числе Греческих рукописей есть пергаменный лист из Служебной Минеи, по-видимому, XIII в. Большая часть листа занята службой на 3 апреля, на память τοῦ ὁσ[ίου] Ἰωσὴϕ τοῦ ὑμνογράϕου, и тут между прочим читается ὁ κα[νὼν] ποί[η]μα Εὐοδίου μο[ν]αχ[οῦ]. Канон начинается словами: ᾀσματικῶϛ τὸν ὑμνογράϕον τιμήσωμεν. То есть самый канон, который мы нашли в Греческой рукописной Минее Пантелеимоновского монастыря, под № 51, и что помещен в нашей Славянской Печатной Минее. По-видимому, и Еводий есть тот самый, который вместе с преподобным Иосифом, по случаю освящения храма Амморейским мученикам, по поручению императора Василия Македонянина писал в честь мучеников похвальное слово, а преподобный Иосиф канон.³⁴ Если так, то возможно, что Еводий и Иосиф были друзьями и возможно, что Еводий и почтил преподобного Песнописца по его смерти целым каноном.

В некоторых местах у автора есть близость с Феофаном, особенно в характеристике песнопений. Приведем некоторые параллели.

1.   У преподобного Иосифа песнопений множество, и они разнообразны (кан. VI, 1: ἡ ποικίλη πληθὺϛ τῶν ᾀσμάτων σου…; в Житии, XI главе ἡ τῶν ᾀσμάτων ποικίλη…, а вся Х глава говорит о множестве и разнообразии).

2.   Как вещания пророков и апостолов распространились по всей земле, так и песни Преподобного весь мир возбуждают к прославлению Бога (кан. I, 2); в житии читаем: «о нем (т. е. Преподобном) можно сказать, как об учениках Спасителя: во всю землю прошла слава, и в концы вселенной разнообразное великолепие его песен» (Жит. XI гл.). Или еще:

3.   В V, 2 канона говорится: «привлекая все к раскаянию и сознанию, ты самому себе приписал всякую вину, вознося к Богу молитвы, чтобы получить прощение». В Х гл. жития находим: εἰϛ ἑαυτὸν ἀναθεὶϛ τὰ παρολισθήματα πείθει πάνταϛ ἐξαγορεύειν τὰ ἑαυτῶν πλημμελήματα, т. е. «самому себе приписывая ошибки каждого, он всех убеждает сознавать собственные согрешения», и т. д.

Влияние этого канона сказалось на пространном житии. Например, нам думается, последняя (в главе XXXV жития) торжественная встреча, оказанная всеми святыми, вместе с Богородицею, святой душе Песнописца, не имеющая никакой основы в Феофановом сказании, навеяна IX, 2 тропарем канона и дополнена другими источниками по требованию житийной схемы:³⁵ «лики ангелов, апостолов множество, Богородица с Крестителем, пророков собрание, чины священства, с подвижниками, воинство мучеников – венчают Тебя, Иосиф, безмерными похвалами».³⁶ Вероятно, диакон Иоанн в начале Х своей главы и имеет в виду этот канон, говоря: «пусть иной в псалмах и песнях прославит и почтит божественными похвалами непреклонного и крепкого благородного подвижника и возвеличит неподражаемую в отношении слов его способность».

Этот канон как раз изображает Преподобного как подвижника и неподражаемого песнописца. Таким образом, в каноне мы имеем подтверждение Феофана и отчасти источник для пространного жития.