Вступление

Иночество. – Характер его. – Соловецкое иночество. – Испытание. – Послушничество. – Пострижение. – Монашество. – Схима – Вседневная жизнь. – Утреня. – Литургия. – Трапеза. – Вечерня. – Правило. – Настоятель. – Собор. – Должности. – Чреда священнослужения. – Послушания. – Кончина.

Иноческая жизнь, и по назначению и по свойству своему, есть внутренняя, сокровенная. Хотя внешние события, совершавшиеся с какою-либо обителью, и привлекают, главным образом, внимание повествователей; но для истории монашества они имеют значение второстепенное, так как главною целью подвижнической жизни служит спасение души. Не борьба с внешними врагами, не успехи материальной и промышленной жизни, не деятельность исключительно среди мира для целей земных-назначение иноков, а борьба с внутренними врагами спасения, совершающаяся в тайной храмине души, успехи жизни нравственной, деятельность в высшей степени духовная-вот призвание инока. Подвиги на этом поприще большею часть остаются известны одному всевидящему Богу.

В первые времена христианства, когда иночество, быстро развившись в пустынях Египта, поразило свет противоположностью правилам мирской жизни, многие собирали сведения о подвижниках и описывали их образ жизни. Из этих описаний составились Патерики, Лавсаики, Луг духовный. Посетители отшельников были люди благочестивые, искавшие назидания и записывавшие поучительные изречения и подвиги благочестия древних отцов.

В настоящее время монашеская жизнь есть уже явление обыкновенное. Многие не считают подвигом того, что люди, отказываясь от связей семейных и гражданских, от удовольствий мира, заключаются в стены какой-либо обители; не ставят в особую заслугу того, что инок проводит большую часть дня в церковной службе и молитвах. Подчиненный строгому монастырскому уставу относительно пищи и безпрекословного повиновения настоятелю, смиренно проходящий свое звание без особых подвигов, инок часто сходит в могилу неведомым никому. Посетители обителей говорят о зданиях и местоположении, личных впечатлениях своих, иногда о порядке службы, но духовная жизнь иноков для них закрыта. Сами иноки, частью по смирению, а частью по многосложным послушаниям, не ведут летописей своих обителей. Они не предают памяти потомства подвижнической жизни своих собратий, и таким образом черты особенных доблестей, проявляющиеся в обителях, остаются незамеченными. Если бы в каждой обители составляли сведения о замечательных иноках и эти сведения сохранялись при монастырском архиве, тогда список подвижников был бы полнее и у многих исправились бы неточные понятия о монашестве.

Если мы проследим жизнь Соловецкого инока от поступления его в монастырь до кончины, то увидим, что и обыкновенная жизнь его есть подвиг.

Только искренняя, твердая решимость всецело служить Богу для спасения души своей может побудить кого-либо искать пристанища на пустынном Соловецком острове. Этот остров отделен от обитаемых мест, по меньшей мере, на сорок верст волнами Белаго моря, прекращающего своими льдами на восемь месяцев сообщение с берегом. Скудная растительность его, восьми-месячная темная зима с туманами и постоянною сыростью, не особенно привлекательны для жизни, кроме выгоды уединения и удаления от мира. Казалось бы после этого, одной решимости жить на таком острове достаточно было бы для доказательства искреннего желания монашеской жизни: однако никто не принимается прямо в число послушников. Всякий, приходящий в обитель, живет первоначально в качестве годового богомольца, каких бывает постоянно не менее 300 человек, помещающихся вне монастыря в трех зданиях, или и внутри монастыря, смотря по нужде и удобству в разных мастерских. В течение года ищущий монашества, трудясь в послушаниях, имеет довольно времени размыслить – способен ли он к монастырской жизни, узнать братство, в среде которого желает подвизаться, и усмотреть для себя духовного отца, которому мог бы довериться в духовной жизни. Если, по прошествии года, намерение его остается неизменным, то монастырское начальство еще внимательнее наблюдает за ним и лишь чрез несколько лет приписывает к разряду послушников. Никому из приходящих не делается предпочтения; все наравне пользуются одинаковою пищею, в отдельной от иноков палате, одинаковую имеют одежду, помещаются в общих каморах, и, по распоряжению нарядников, все наравне выходят на труды. Обращается внимание только на крепость телесных сил, и малосильным назначаются занятия легчайшие. Среди этих послушаний, с одной стороны, скоро обнаруживаются люди своевольные и легкомысленные, а потому и неспособные к иноческой жизни; а с другой – труды, непроизвольные и не всегда приятные, приучают дух к смиренномудрию, покорности и терпению. Все подвижники, проходившие с пользою поприще новоначалия, с умилением вспоминают об этом времени. Не скоро труженик удостаивается получить особую келью; еще более проходит времени до облечения его в рясофор. Он достигает этого долговременными подвигами благочестия и не легкими трудами, и потому принимает с радостью и веселеем. Редкий удостаивается пострижения в мантию ранее 10 лет по вступлении в монастырь. День пострижения бывает днем духовного торжества для постригаемого и для всех, потому что можно ли не радоваться инокам, видя сопричисление к их сонму истинного раба Божия! Можно ли не веселиться и самому постригаемому, достигающему, после многолетних усилий, исполнения своих искренних желаний! Сердце и стороннего зрителя не может не умилиться при трогательном обряде пострижения, в котором будущий инок, отрицаясь мира и всех его страстей, в трогательных обетах девства, нестяжания и послушания, восприемлет на себя благое иго Христово. Как новорожденное дитя в таинстве крещения поручается восприемнику для наставления его в истинах веры и благочестия, так и новопостриженный инок торжественно пред алтарем, от святого Евангелия, как бы от руки Христовой, предается, как сын, духовному отцу, имеющему научить его подвижничеству.

Тихо и безмятежно, год за годом, течет жизнь инока, по избранному им крестному пути, до последнего предела, общего всем людям. Со дня пострижения начинается обязательное выполнение обетов, данных при пострижении, к которым намеревавшийся быть иноком приучал себя с самого вступления в монастырь. Особенно обет послушания настоятелю и братству управляет всеми мыслями, всеми душевными и телесными силами Соловецкого инока до конца его жизни; так что большая часть здешних иноков, исполняя многочисленные послушания, находят покой только на болезненном одре или в могиле. Священный сан и разные монастырские должности принимаются иноками не по желанию, а единственно по обету послушания. Простившись навсегда с миром, редкие из них выезжают на материк, исключая тех случаев, когда нужда и польза общежития заставляют кого-либо оставить монастырь на некоторое время.

Пострижение в великую схиму принимают только престарелые, изнемогшие от трудов или заболевающие к смерти; но и схимники, находясь в тесном затворе, по усердию, занимаются каким-либо делом: иной, вооружась очками, действует иглой; другой вяжет новую сеть или расплетает старую; немощнейший щиплет старые веревки на конопатку судов.

С той минуты, как утром, среди ночной тишины, раздастся в обители звук колокола, призывающий на утреннее молитвословие, вседневная жизнь Соловецкого инока представляет постоянную смену молитвы и труда.

Величественна ночь в монастыре, замкнутом со всех сторон тяжелыми запорами. Повсюду безмолвие, глубокий мрак, среди которого, как заветная звезда, мерцает слабый свет неугасимой лампады, горящей высоко пред образом Богоматери, пробитым выстрелами неприятеля. Но вот ночь преполовилась: среди повсюдной тишины, за час до благовеста к утрени, раздается на ограде и по коридорам беглый звон будильного колокольчика, как глас архангельской трубы, имеющей в последний день мира возбудить умерших. Со звоном колокольчика еще не начинается движение в монастыре, потому что иноки, вставая теперь с одра, после кратковременного отдыха от трудов прошедшего дня, выполняют свое келейное правило и посвящают Богу самые начатки помышлений и чувствований наступающего дня. Утреннее богослужение обыкновенно начинается в три часа, а в праздники в два и в час пополуночи. Незадолго до благовеста с разных сторон показываются иноки, направляясь преимущественно к храму преподобных Зосимы и Савватия, так как, по существующему обычаю, каждый считает для себя долгом, прежде всего, поклониться, чудотворным мощам св. Угодников и испросить их благословения и помощи на дневное поприще жизни. Труждающиеся братия, большею частию, остаются для слушания полунощницы в храме Преподобных; но настоятель и все священнослужители, кроме больничных, обязываются находиться при всех службах в соборе. От утреннего богослужения не освобождается никто; поэтому будильник в начале полунощницы, помолившись пред местными иконами и приняв благословение настоятеля, оглядывает сперва клиросы и потом обходит всю церковь для поверки, все ли находятся у службы; заметив отсутствующих, отправляется к ним для вторичного возбуждения и о не пришедших после сего к богослужению, по окончании полунощницы, доносит настоятелю, с объяснением причины отсутствия. По пропетии тропаря на «Бог Господь», заведующий пекарскою и кухонною службами, сделав, по обычаю, поклонение пред местными иконами, принимает у настоятеля благословение на приготовление пищи, и потом, с огнем от лампады у храмового образа, отходит на кухню для возжения очагов, на которых изготовляется пища. С началом чтения кафизм, иноки, послушники и богомольцы также уходят из церкви для занятий в урочных послушаниях, в которых и проводят целый день; остаются в храме для продолжения молитвы только священно-церковно-служители, старейшие иноки и больничные. Впрочем, старшим из монашествующих позволяется бывать у ранней литургии, если не делается чрез то опущений на послушаниях. Служение, в соборном храме совершается продолжительнее, нежели в других церквах; здесь все стихиры и седальны поются протяжно по диктовке канонарха, и читаются во время утрени два или три поучения: после седальнов по кафизмах, читается в простые дни толкование дневного Евангелия из благовестника блаженного Феофилакта Болгарского; в великий пост поучения из Ефрема Сирина, в сырную и страстную седмицы – из сборника; в праздники – из разных св. отцев; на каноне по 6-й песни предлагаются чтения из пролога, или синаксари, когда они положены. Лествичник вычитается на часах великопостных. Утреня в простые дни продолжается около трех часов; после нее в великий пост отправляется в притворе лития по усопшим братиям. После утрени, последовательно одна за другою, совершаются от трех до пяти ранних литургий, так что любителю церковных молитвословий можно пребывать в храмах от полуночи до полудня. Поздняя литургия бывает в девять часов и на ней присутствуют настоятель и все священнослужители без изъятия. Как на утрени и вечерни, так в особенности на литургии, производится с ревностнейшим усердием и благоговением неопустительное поминовение почивших отец и братий и всех благотворителей обители, которых имена вписаны в синодики. Это поминовение совершается иеромонахами и благоговейнейшими иноками. В соборном храме, эту благочестивую обязанность отправляют четыре старца; в прочих монастырских и скитских церквах по одному. В конце литургии иеромонах окропляет богоявленскою водою приготовленные в трапезах столы, а в поварне всю пищу; равным образом освящает в хлебне и просФорне тесто или муку, назначенныя к печению для будущаго дня. После поздней литургии, в совокупности с обедом, совершается ежедневно чин о панагии. В предшествии канонарха, громко читающаго 144-й псалом, чинно идут из собора в трапезу впереди клиросные, за ними несется иеромонахом на высоком блюде уготованная в честь Пресвятой Богородицы большая просфора; настоятель, с последующею за ним братиею, заключает это торжественное шествие. Пред обедом всею братиею поется Господня молитва «Отче наш», и затем настоятель, или, в отсутствии его, чередной иеромонах, благословляет предложенное ястие и питие. Прежде вкушения пищи, раздробленная на мелкия части половина Богородичной просфоры разносится по столам всей братии. Братский обед всегда состоит из четырех перемен, между которыми в мясоястие, по простым дням, первенствует соленая треска – кушанье, хотя и не очень любимое непривычными, но для обитателей помория составляющее приятнейшую, указанную самим Промыслом, основу питания и здравия. В летнее время в море ловится достаточное количество сельдей, из которых приготовляется уха; в декабре и январе добывается из под льда навага; но многочисленные озера островов доставляют очень мало рыбы, и потому, чаще всего, на братском столе появляется похлебка из сушеной трески с мукою; обед заключается кашей с молоком; в праздники предлагается и белый хлеб. Постная пища составляется из грибов, ягод и овощей, растущих на островах. Трапезование иноков имеет некоторую торжественность, действующую на ум и сердце. Трапеза находится при соборном храме Успения Пресвятой Богородицы, все стены и своды ее украшены изображениями страстей Господних, Евангельских блаженств и ликами преподобных отцов в колоссальном виде; до 400 иноков и послушников восседают за длинными столами; повсюду царствует глубокая тишина, прерываемая звучным голосом чтеца, излагающего добродетели и подвиги дневного святого, или трогательные увещания сладкоречиваго Ефрема Сирина, возбуждающие к воздержанию и покаянию. По окончании обеда совершается возношение панагии, по чину, изложенному в уставе, с пением священных песней. После трапезы иноки опять расходятся на труды по послушаниям. Вино на трапезе никогда не предлагается инокам; только в праздничные дни для старейшей братии разрешается употребление винной порции, по благословению настоятеля в келарской комнате; в храмовые и высокоторжественные праздники такое угощение происходит в кельях настоятеля. Холодный климат, продолжительность зимы, сырые туманы, бурные морские ветры, соленая пища и непрестанные труды, изнурительно действующие на тело, достаточно извиняют подобное снисхождение к человеческой немощи.

В четыре часа пополудни совершается одна за другою две ранние вечерни; благовест к поздней вечерни бывает в шесть, а зимою в пять часов, по окончании занятий на всех послушаниях, и потому в вечернем богослужении принимают участие все трудившиеся днем иноки и богомольцы. На повечерии, по обычаю общежительных монастырей, вычитываются каноны: Сладчайшему Иисусу, Божией Матери и Ангелу Хранителю, с акафистом Спасителю или Богородице. Вслед за повечерием бывает в трапезе ужин, на котором предлагаются три перемены, и потом, не выходя из трапезы, братия слушают «молитвы на сон грядущим» с помянником. Всякое богослужение совершается с должным благоговением и без малейшей поспешности, почему даже в простые дни на все церковныя службы приходится 7–8 часов.

Иноческое правило, совершаемое в некоторых обителях в храме, в Соловецком монастыре читается, как и на Афоне, каждым иноком в келье. Здесь в вечерних молитвах участвуют с иноками и годовые богомольцы, а в летнее время и все приезжающие поклонники: на них нельзя возлагать бремени, обязательного собственно для иноков. Кроме поклонов и упражнения в умственной молитве, каждый инок и послушник обязаны ежедневно прочитать известное число кафизм, с поминанием на «славах» живых и умерших братий и сродников; некоторые имеют в обычае неопустительно читать по несколько зачал из Евангелия и Апостола и разные каноны и акафисты. Число, мера и время келейных молитвенных упражнений зависит, при усердии к Богу подвижника, от воли и назначения духовного его отца.

Многочисленны виды послушаний, в которых, вместе с духовными занятиями, упражняются Соловецкие иноки. Отличное от других обителей положение Соловецкого монастыря на уединенном и безплодном острове, в среде малолюдного и непроизводительного помория, вдали от торговых городов, заставляет иноков собственными руками приготовлять потребное для жизни. Здесь не сеют и не жнут, но, вместо того, нужда породила иные множайшие и более трудные занятия. Мы перечислим монастырские послушания, чтобы дать ближайшее понятие о деятельности и жизни обители. Первое послушание – должность настоятеля, которым бывает всегда архимандрит, избираемый Святейшим Синодом, большею частью из настоятелей или братства иных монастырей, засвидетельствовавший уже себя лично в достоинстве и способностях к прохождению вверяемой должности. Настоятель есть отец, глава и руководитель своей многочисленной семьи, составившейся из лиц, хотя и чуждых друг другу, различных по званию, характеру, возрасту, состоянию и образованию, но вверивших себя, ради Бога, собственного спасения, его отеческому руководству, и положивших себе за правило творить не свою волю, но волю своего отца. В руках настоятеля находятся все части управления; все от него зависит; малое и великое делается по его велению и указанию; к нему обращаются все за вразумлением и наставлением во всех родах монастырской деятельности, и все его слова и внушения приемлются всеми с детскою доверчивостью, без пытливости и рассуждения. Поэтому и сам настоятель должен иметь в себе дух сильный и высокий, обладать преимущественно пред всеми знанием священного и отеческого писания и иноческих законоположений и уставов, быть искуснейшим в житии монашеском и украшаться благоразумием и опытностью. Труден и тяжел жребий настоятельского служения. Неудивительно, что многие, вкусившие сладость келейного безмолвия и подначальной жизни, со страхом взирают на высоту этого звания и всеми мерами уклоняются от такого тяжелого и многоскорбного креста.

За настоятельскою должностью следуют послушания – наместника, казначея, благочинного, ризничего и духовника. Во все эти должности настоятель, по совету братии, избирает преимущественно старших иеромонахов, более благоразумных и трезвенных, после чего они утверждаются в своих должностях указами Московской Святейшего Синода конторы. Эти должностные лица, вместе с настоятелем, составляют монастырский собор, носят звание соборных старцев и имеют Официальные заседания. В этом соборе, под ведением настоятеля, рассматриваются и решаются все главнейшие дела монастырского управления.

Наместник есть главный помощник настоятеля, заботящийся о благоустройстве обители по всем отраслям управления.

Казначей имеет в ведении и распоряжении денежные суммы и все хозяйственные предметы и материалы.

Благочинный смотрит за братиею и богомольцами в церкви, трапезе и по кельям.

Ризничий заведывает всем церковным имуществом, смотрит за чистотою и благообразием в храмах и наблюдает за своевременным и благоговейным отправлением всех церковных служб.

Духовник обязан исповедовать братию во время постов. Он есть духовный врач и наставник, поучающий своих чад духовной жизни; поэтому келья его открыта днем и ночью для всех, имеющих нужду в наставлении и вразумлении в случае недоумений, мысленной брани и различных соблазнов, встречающихся в жизни всякого подвижника. В летнее время для исповеди поклонников дается ему помощник.

Следующее за тем послушание – чреда священнослужения, отправляется иеромонахами и иеродиаконами и продолжается шесть недель. Все иеромонахи и иеродиаконы, кроме занимающихся письмоводством, живописью, позолотою и т. п., освобождаясь от общих послушаний, обязываются неопустительно ходить в церковь ко всем службам, а в кельях с прилежанием и ревностью заниматься чтением божественного писания и душеполезных книг. Только по временам иеромонахи и иеродиаконы посылаются настоятелем на рыбную ловлю, уборку сена в окрестностях монастыря и сбор ягод и грибов.

Далее нужно указать на послушание уставщика, которым всегда бывает иеромонах или иеродиакон, знающий в совершенстве церковный устав и столповое знаменное пение. На каждом клиросе первонствует головщик, или зачинщик пения. За ними следуют певцы, между коими на половину бывают иеромонахи и иеродиаконы, имеющие способность к пению, чтецы, канонархи, пономархи, будильник.

Кроме этих, собственно церковных послушаний, есть много должностей и занятий монастырских, таковы: библиотекарь, правитель дел в учрежденном соборе, письмоводители, звонари, закупщики, эконом и нарядники, келарь, рухольный, амбарный, шкипера и механики (аттестованные по экзамену), живописцы, литографы, серебряных и золотых дел мастера, позолотчики, резчики, гранильщики и полировщики камней, часовщики, свечники, красильщики сукон и холстов, медники, слесаря, просфорники, хлебники, переплетчики, пакетчики, столяры, дрожечники, тележники, санники, колесники, купоры, плотники, маляры, стекольщики, рыболовы, кузнецы, портные, сапожники, кожевники, шорники, канатчики, прядильщики, сетники, валяльщики, каменосечцы, каменщики, кирпичники, печники, штукатуры, матросы, кочегары, мельники, солодовники, салотопники, пильщики, огородники, гостинщики, трапезники, повара, квасовары, прачешники, звероловы, смолокуры, угольники, дрововозы, конюхи, скотники, пастухи и прочие, исправляющие простые и черныя работы. Соловецкое общежитие своими средствами удовлетворяет большей части своих потребностей. Каждое отдельное занятие называется послушанием. В каждом послушании старший и более опытный именуется старостою, который и управляет порученным ему делом и делателями, подлежа сам надзору и ответственности пред наместником и экономом. Иные послушания исполняются многими лицами, например в портной и чеботарной до 70 человек; до 60 человек в мореходстве на пароходах, шкунах и ладъях; 30 мальчиков зимой занимаются прядением пеньки для рыболовных сетей и неводов; до 40 человек, особенно в летнее время, упражняются в рыболовстве; по 10 иногда горнов действует в кузнице. Не говорим о сенокосе, на котором между всеми, вблизи монастыря, является и настоятель. Главное внимание обращается на то, чтобы никто не оставался без дела и, особенно, чтобы никто не делал чего либо самовольно. В рукодельных послушаниях существует благочестивое обыкновение – при каждом начатии дела с молитвою обращаться к Богу, и потом, если дело совершается вместе с другими, каждый обращается к старшему со словом: «благослови, отче» – и, получив ответ: «Бог благословит», ограждается крестным знамением и принимается за дело, совершая его с молитвою в уме, как бы пред очами Самого Бога и под Его всесильным руководством и помощью.

Блаженны иноки, которые, по уставу общежития, отрекшись от своей воли, в безпрекословной покорности, с евангельским самоотвержением, проходят поприще своей жизни в непрестанном труде и всегдашней молитве. За все свои подвиги они не ждут себе награды на земле. Умирает инок – и три удара в большой колокол возвещают братии о смерти сомолитвенника; останки, окутанные в мантию, переносят в церковь, где до отпевания читается Псалтирь или Евангелие, если умерший имеет сан священства. По отпевании, дав последнее целование, несут усопшего на кладбище и опускают в могилу с большим на колокольне трезвоном, которым выражается радость Церкви, что преставленный, скончав течение, идет на место покоя. Возвратившись в храм и совершив над кутиею последнюю литию, предстоятель и все иноки полагают 12 поклонов с молитвою: «упокой, Господи, душу усопшого раба Твоего» и этот канон должен совершать каждый инок 40 дней, с молитвою о преставльшемся. Имя почившего вписывается во все церковные синодики для вечного поминовения, а равным образом и каждый брат вносит в свое поминанье для чтения при келейном правиле. Над каждою могилою водружается большой деревянный крест в ознаменование того, что почивший, от рождения и до кончины, нес крест свой, был истинным последователем Божественного Крестоносца и пришел от жизни земной в жизнь нескончаемую в уповании на крестные заслуги своего Искупителя и Спасителя.