А.Ю. Виноградов, Д.В. Деопик. Чудо об Артемиде Святителя Николая в свете археологии

Сегодня, после исследований Г. Анриха¹⁶⁴, очевидно, что в основе первого византийского жития свт. Николая Мирликийского, принадлежащего перу архим. Михаила, лежат отдельно существовавшие прижизненные (praxeis) или посмертные (miracula) чудеса святого, которые могли как бытовать отдельно (напр., «Деяние о стратилатах» или «Деяние о налогах»), так и включаться в состав сборников (напр., сирийского). Подобно таким составным частям жития архим. Михаила¹⁶⁵, как деяние о стратилатах или деяние о трех девицах, из невыясненных древних (возможно, ликийских) источников позаимствовал Михаил и другие чудеса, в том числе и единственное посмертное – чудо об Артемиде (гл. 41 – 44). Там оно изложено следующим образом.

«Этот иже во святых отец наш и Христов всеславный иерарх Николай, отойдя к Богу, но и после смерти являя с великолепием различные чудесные действия по отношению к достойным, поднял роды благочестивых людей от всякой земли и отечества, чтобы они собрались для его почитания и поклонения. Вместе с ними и некие люди из чужой и далекой страны, влекомые любовью к преподобному и словно просветившиеся умом от его благодати, решили достичь его мироточивой и целительной раки.

Узнав об этом, некий злой и дурной бес, прежде обитавший в святилище Артемиды, но изгнанный оттуда вместе со своими товарищами святым отцом нашим Николаем Чудотворцем (поскольку они хотели совершить нападение на Мирскую митрополию), приняв облик женщины, подошел к этим мужам, достал и подал им некий сосуд, наполненный вроде бы елеем (а это было совсем не так, хотя и казалось, что там елей, но на самом деле он был полон вражеской и вредоносной силы), говоря: «Возьмите, прошу, о мужи, и это мое пожертвование святому и сжальтесь над моей немощью, ведь я не могу отправиться туда вместе с вами. Сами же, достигнув желанного и честного края, влейте это вместо меня в горящие в храме лампады». Поскольку в течение всей жизни святого изгнанные им из алтаря Артемиды бесы, нападая на него, не смогли причинить ему никакого вреда, то в последующее время, будучи полны злопамятства, они, движимые собственной злобой, замыслили посредством отправляющихся к святому учинить злодеяние против всеславного храма и хранящихся там мощей.

Итак, взяв сосуд от лукавого духа, эти люди поплыли в Миры, держа путь по морю. Когда же они преодолели в первый день некоторое расстояние, с наступлением ночи скоро являющийся повсюду искушаемым теплейший заступник Николай указывает одному из плывших на этот диавольский сосуд и говорит ему: «Встав с утра, выброси чужой сосуд, который вы везете, в морскую пучину». Проснувшись же утром, этот человек беспрекословно сделал все по повелению говорившего с ним во сне и кинул сосуд в море. А когда это случилось, то огромное пламя начало тотчас вздыматься высоко в воздух, а также поднялся мрачный дым и зловонный и омерзительный запах. Но когда поистине и море остановилось, закипело, произвело бурлящие звуки и испустило, словно искры, рвущиеся капли, то ужас от случившегося охватил корабельщиков. Ведь все судно кренилось от качки, и они сами, изумленные невиданной бурей и страхом от увиденного, бросили управлять кораблем при помощи руля и парусов. И таким образом у них ниоткуда не было надежды на спасение. Но быстро пришла к ним помощь от явившегося им и повелевшего предать это сатанинское зло потоплению в пучине и избавила их от страшнейшей опасности и заставила уразуметь бесовский замысел. Ведь чуть корабль удалился от этого места и люди спаслись от беды, а в душах их словно воссиял радостный свет, они поняли, что вражеской силой был наполнен выброшенный ими в море сосуд, коварно посланный в храм святого. Поэтому они воссылали Богу и Николаю благодарение и за его отмщение, и за свое спасение, одному как Творцу и Попечителю Своего создания, а другому как посреднику, явившему Божии блага и удивительно совершившему их спасение».

Еще Анрих¹⁶⁶ указал на существование независимой от Михаила традиции этого эпизода, получившей свое отражение, например, в «Энкомии Неофита». Но в обеих этих традициях нет указания на родину моряков, отправившихся в Миры. Оно встречается только в довольно позднем источнике – латинском пересказе Метафраста, выполненном Леонардом Джустинианом¹⁶⁷, который обогатил греческий текст множеством подробностей как общего характера, так и вполне конкретных. В качестве места отправления корабля он указывает устье Танаиса, т. е. Дона. В средние века о существовании античного города с названием Танаис¹⁶⁸ не было известно: венецианская Тана находилась совсем в другом месте (у современного Азова). Поскольку не исключено, что в руках Джустиниана могла находиться несохранившаяся греческая версия чуда (в ту эпоху Венеция была заполнена беженцами с Востока), следует проанализировать археологическую реалистичность этого указания.

Упоминаемый в тексте Танаис – единственный античный и позднеантичный город в Северном и Восточном Приазовье, расположенный в устье одноименной реки Танаис (Дон), на правом ее берегу, между современными Ростовом и Таганрогом. Возник он в III в. до Р. X. и существовал до конца V в. по Р. X. В сер. III в. его население временно переселилось на остров в дельте Танаиса (совр. хутор Рогожкино), а в сер. IV в. вернулось на правый берег и восстановило крепостные стены; сохранились греческий язык в документах и в быту, специфические черты социальной организации (религиозные союзы – фиасы) и др.

Необходимо указать, что Танаис – хорошо исследованный город, чем он обязан прежде всего Д.Б. Шелову и его ученице и преемнице в деле раскопок города Т.М. Арсеньевой. Начатые в 1955 г. раскопки продолжаются по сей день (до этого они велись с сер. XIX в.). Не одно десятилетие исследуется и некрополь Танаиса. Многочисленны эпиграфические документы, есть немного и по позднему Танаису IV – V вв. Жизнь города изучена досконально, раскопана значительная его часть, написаны десятки научных отчетов, вышло несколько монографий, много научных статей. Это необходимо сообщить, чтобы предлагаемые для сравнения данные не выглядели как случайные. Все они относятся к точно установленным фактам, но с сообщением нарративного источника сопоставляются впервые. Напомним, что Танаис не упоминается в нарративных источниках с нач. I в. по Р. X., а исследуемая часть жития Джустиниана – новый и единственный для периода сер. I – кон. V в. по Р. X. нарративный источник по истории Танаиса.

Чем жил город, кто в нем жил все время и в интересующий нас период, после того как почил свт. Николай, – с сер. IV по V вв. по Р. X.? Важно указать, что поздний Танаис исследован очень подробно, как и его окрестности и некрополь. Об этом сообщим ниже, но одно обстоятельство необходимо оговорить с самого начала. Ни на территории города (а вскрыты были тысячи кв. метров позднего города с улицами, домами, хозяйственными постройками), ни в поздней части некрополя к западу от города нет материалов VI – VII вв. по Р. X. и позже. Жизнь прекратилась, и несколько неопределенно датированных бедных погребений (приблизительно VI – VII вв.), безусловно, связаны с обычаем подхоранивать «случайных» покойников на еще не забытом кладбище (тем более, что часть его – курганы, т. е. его легко заметить).

Важно, что находок, принадлежащих к этим векам, и в окрестностях Танаиса не обнаружено. Нет их и в городе, возникшем много позднее уже на левом берегу дельты Танаиса / Дона, – в средневековой Тане. Близ Танаиса найдены лишь относящиеся к VIII в. остатки здания и «хазарская» керамика на небольшом участке к западу от стен Танаиса; города здесь не было. И есть случайная находка – крест иконоборческих времен. Но это было уже много позже.

Что же представлял собой античный и позднеантичный Танаис? Он имел свою специфику – отсутствие населенной греками сельскохозяйственной округи – хоры; он с начала и до конца был торговым центром – эмпорием, в отличие от остальных городов Боспорского царства, занимавшего Приазовье, Керченский и Таманский полуостров. Торговал он хлебом, внося свой вклад в поставки знаменитого «боспорского хлеба», от которого зависели многие города Эгейского моря и, может быть, как это было и в средние века, севера Малой Азии. Упоминают и о торговле рыбой. О масштабах вывоза легко судить по объему встречной торговли прежде всего вином, маслом, нефтью в амфорах, парадной посудой, изделиями из металла. Для всего Подонья и Северо – Восточного Приазовья, где найдено огромное количество амфорной тары и греческих ремесленных изделий, Танаис, бесспорно, был единственными торговыми воротами на протяжении веков. Все это подробно описано в книгах Д.Б. Шелова, Т.М. Арсеньевой, С.А. Науменко, более досконально – в полевых отчетах, хранящихся в архиве Института археологии РАН.

В общественной и религиозной жизни доминировали греки и их традиции, но в городе был, особенно с сер. II в., заметен процент аланского населения, в надписях встречаются также латинские имена.

В первые века по Р. X. город состоял из прямоугольной верхней части (225 х 225 кв. м), где находились агора, храм с мраморным скульптурным алтарем, жилые кварталы. Его окружали ров, высеченный в скале, высокие стены с многочисленными башнями. Под домами скрывались огромные склады – подвалы, их раскопано уже несколько десятков; там хранились тысячи амфор с вином, маслом, порой с нефтью, с партиями дорогих лаковых сосудов, терракоты и т. п. У каждой усадьбы была своя специализация (ремесло, торговля, рыбная ловля). Вторая часть – приморская (ныне приречная), окруженная стенами с запада, севера и востока, а с юга открытая к воде. Ямы – зерновые склады с огромными, выше человеческого роста пифосами (глиняными бочками), стоявшими рядами. Склады зерна обнаружены и в верхней части города (в некоторых башнях), но в нем – в основном дорогостоящий и меньший по объему импорт, а в портовой части – экспорт.

Кроме центрального языческого храма III в. по Р. X. в теменосе обнаружен массивный подземный (подвальный) храм в дальнем северо – восточном углу верхнего города, внутри жилого дома. Там нет языческой символики, скромный прямоугольный алтарь, необычно много светильников, серия штампов для ритуальных хлебцев, на которых в отличие от других античных центров Северного Причерноморья вместо сюжетных есть ряд изображений равноконечного креста. Других изображений нет. Найдены и глиняные курильницы. Бесспорных языческих аналогий Д.Б.Шелов не обнаружил (7, 103). Нет там и следов хозяйственной деятельности. Подземный храм был датирован в кон. 50 – х годов XX в. серединой III в. по Р. X. Но надо помнить, что в IV в. именно здесь на плече амфоры этого времени (вариант Е) была сделана нетипичная надпись красной краской – «Христос» (конец текста неясен). Обычно сообщались цифры и имя получателя в дательном падеже, другим шрифтом и на другой части амфоры. Это отличие легко заметить, поскольку надписи на амфорах исследовались специально Д.Б. Шеловым, одним и в соавторстве с Б. Бетгером, и их формулы хорошо известны.

Когда, избежав людских потерь в ходе готского разгрома 250 г., жители Танаиса покинули город с правого берега и переселились на остров в дельту Танаиса / Дона, они сохранили свои торговые связи, о чем свидетельствуют подвалы с многочисленными винными амфорами из тех же северо – малоазийских центров середины III в., по – прежнему – с надписями на амфорах с именами получателей – танаитов и т. п. Но «островной Танаис» исследован значительно слабее, и судить о нем труднее. Важно, что жители, судя по надписям (именам), оставались греками. По возвращении в сер. IV в. в старый город они сохранили, как уже подчеркивалось, свой тип социальной организации (союзы – фиасы). Во всяком случае, надписи со списками членов фиасов мы видим и после их возвращения в сер. IV в. на основное городище на правом берегу.

Облик города середины IV – V вв., близ которого и произошло чудо спасения на водах, как и везде в это время в Северном Причерноморье и Приазовье, был скромнее цветущего Танаиса середины III в. н.э.: проще здания, уже не совсем прямые улицы, меньше красивых вещей, меньше импорта, появились, судя по специфической керамике, новые этнические группы из более западных областей Северного Причерноморья, возможно, германского происхождения (судя по характерным мискам черняховской культуры). Но природа города осталась прежней – шли поставки вина в амфорной таре из тех же городов северо – западной части Малой Азии, кое – что завозилось из Средиземноморья, продолжалось свое ремесленное производство для нужд степняков. Доминировал греческий язык, судя по амфорной и каменной эпиграфике, над старыми крепостными сооружениями были надстроены новые (хотя и менее мощные, чем ранее). Важно помнить, что относящиеся к середине IV – V вв. верхние слои города очень сильно повреждены вековой выемкой камня для строительства в ближних хуторах и станицах и в промышленном Азове. Именно поэтому пока не найдены храмы и агора, а также мало хорошо сохранившихся оснований зданий.

На протяжении сер. IV – V вв. городская застройка становится все менее регулярной, появляются дома, где одна стена – полукруг, или вообще овальные дома, кладка становится все небрежнее. Тем не менее слои этого времени насчитывают порой до семи строительных периодов, жизнь города была попрежнему интенсивной. А вот в кон. V в. она заглохла, причем следов разгрома не наблюдается.

Предполагают, что главное русло Танаиса / Дона стало проходить южнее, там, где позже возникла средневековая Тана, он же Азов. Северное русло заглохло, оно получило название «Мертвый Донец», хотя катера ходят по – прежнему. Но следов преемственности «Танаис – Тана» пока не замечено. Повторимся, что Танаис и его окрестности на несколько километров вокруг изучены достаточно, за стенами города ведутся раскопки курганов, грунтового могильника. И за все время обнаружены лишь остатки жилого сооружения хазарского времени (одна стена) и небольшой участок культурного слоя. Рядом с Танаисом найдены упоминавшийся крест (возможно, иконоборческого времени) и оловянный жетон с двумя рыбами (вероятно, того же времени).

Но города как такового, безусловно, нет, место достаточно хорошо исследовано. Кроме того, в эти времена чудо об Артемиде уже бытовало. Что касается более позднего периода, никаких находок не наблюдается.

Отдельно сообщим о горючем для ламп. В Танаисе середины III в. на раскопе № б обнаружен склад амфор с надписями «нефть». Свидетельства того, что ее в это же время собирали войлоком с поверхности воды, а затем его отжимали и нефть хранили в амфорах, имеются в Южном Приазовье. Таким образом, сообщение о том, что злой дух предложил отплывающим на юг именно горючее, – реальный факт из жизни Танаиса. То, что такой склад не обнаружен в слоях IV – V вв., можно объяснить указанной выше плохой сохранностью зданий в верхних горизонтах городища. В ряде мест слои IV – V вв. перемешаны почти полностью. Кроме того, больших складов – подвалов в этих слоях вообще пока не найдено, хотя торговля, как говорилось выше, продолжалась.

И наконец, о месте свершения чуда. В тексте сказано, что когда началась буря, мореходы хотели вернуться назад, в Танаис. Это решение могло быть принято только при условии, что они не успели отплыть далеко; в противном случае они держали бы путь к городам Южного Приазовья, к территории Боспора (где в IV в. по Р. X. уже была своя епархия). Таким образом, чудо произошло где – то в районе Таганрогского залива на юге России. Выделим те из существенных моментов чуда, которым можно найти археологические параллели. Во – первых, в тексте упоминается некий горючий материал, который должен был сжечь целый храм в Мирах, а Танаис был центром торговли нефтью, собиравшейся в низовьях Кубани. Во – вторых, город в IV – V вв. оставался участником торговли зерном между Северным Причерноморьем и Средиземноморьем, а именно с таким грузом прибывали в Миры все моряки, упоминающиеся в эпизодах, чудесах свт. Николая. Наконец, описание сильнейшей бури с высокой волной и разверзающимся до дна морем выглядит правдоподобно как раз именно для Азовского моря с его малой глубиной и сильными штормами.

Итак, можно предположить, что все вышеотмеченные совпадения не случайны и что в руках венецианского агиографа действительно находилась некая версия чуда об Артемиде (возможно, в виде отдельно бытовавшего текста) с фигурировавшим в ней Танаисом, которая восходила тем самым к позднеантичной эпохе.

Литература

Арсеньева Т.М. Лепная керамика Танаиса // Древности Нижнего Дона. М.,

1965.

Она же. Светильники Танаиса. М., 1988.

Арсеньева Т.М., Науменко С.А. Усадьбы Танаиса. М., 1992.

Болгов Н.Н. Закат античного Боспора. Белгород, 1996.

Отчеты Нижне – Донской археологической экспедиции ИА РАН за 1956 – 2001 // Архив ИА РАН.

ШеловД.Б. Раскопки северо – восточного участка Танаиса // Древности Нижнего Дона. М., 1965.

Он же. Танаис и Нижний Дон в первые века нашей эры. М., 1972.