Т.Н. Нечаева. Иконография Великорецкого образа святителя Николая Чудотворца в русской иконописи XVI в.

Великорецкие иконы свт. Николая получают широкое распространение в русской иконописи с сер. XVI в., главным образом в северо – восточных регионах. Это связано с усилением почитания Великорецкого образа святителя после его переноса в Москву и с дальнейшими событиями. В разных собраниях страны находится много памятников данной иконографии. Нами было выявлено и описано 16 икон: Церковно – археологического кабинета Московской Духовной академии (ЦАК МДА), Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева (ЦМиАР), Государственной Третьяковской галереи (ГТГ), Костромского государственного историко – архитектурного музея – заповедника (КГИАМЗ), Архангельского областного музея изобразительных искусств (АОМИИ), Государственного исторического музея (ГИМ), Вологодского областного краеведческого музея (ВОКМ).

Великорецкий образ свт. Николая представляет собой житийную икону святителя. Средник с поясным изображением святого окружен рамой с восемью клеймами чудес, количество клейм и их состав достаточно устойчивы. Великорецкие образы свт. Николая имеют схожие размеры, вероятно, приближающиеся к размерам протографа.

По распространенному преданию, образ свт. Николая Чудотворца был обретен в вятских лесах на берегах реки Великой в 1383 г.⁷¹⁶ Однако уже в трудах дореволюционных, а затем советских ученых столь ранняя дата обретения Великорецкого образа ставилась под сомнение.⁷¹⁷ По мнению исследователей, события эти относятся к кон. XV – нач. XVI в., времени княжения Ивана III.⁷¹⁸ Дальнейшая история образа служит подтверждением этому предположению. В 1489 г. Вятская земля после сокрушительного разгрома и «раздела» была окончательно присоединена к Московскому государству, семьи мятежных хлыновцев выводятся в центральные области России.⁷¹⁹ На территории обширного края, входившего в юрисдикцию Московского митрополита, расселяются выходцы из Великого Устюга, потомки первых новгородских переселенцев, известные своей приверженностью к почитанию свт. Николая.⁷²⁰

Вскоре после обретения от иконы начинают происходить чудеса, в 1 – й пол. XVI в. почитание Великорецкого образа распространяется достаточно широко и может быть прослежено по документам. В 1521 г. при великом князе Василии Ивановиче и митрополите Московском Варлааме образ был украшен, «обложена сия икона»,⁷²¹ к святыне совершают паломничество жители соседних городов, «шестаковцы ездят к Николе к Великорецкому молитися».⁷²² Около 1551 г. образ переносят из села Великорецкого, места его первоначального пребывания, в г. Хлынов,⁷²³ где помещают сначала в церкви святого Прокопия Устюжского,⁷²⁴ а затем, после пожара в храме в 1554 г., в городском Никольском соборе.⁷²⁵ Первое чудо от иконы, зафиксированное в Синодальном Сказании, произошло 1 июня 1551 г. во время ее пребывания в церкви святого Прокопия Устюжского.⁷²⁶ Вероятно, к этому же времени относится установление ежегодного крестного хода с Великорецким образом вокруг Хлынова и в село Великорецкое.⁷²⁷

Слава о чудотворном образе распространяется далеко за пределами реки Великой. Вероятно, еще до путешествия образа в Москву в 1555 г. и его всероссийского прославления с него делали копии и рассылали в разные весьма удаленные от Хлынова города. По рукописному Сказанию конца XVII в., в 1554 г. копию Великорецкого образа принесли из Вятки в Вологду. Икону поместили в храме на старом торгу у Ильинского монастыря, вскоре храм был перенесен внутрь крепости и поставлен около Софийского собора «на извести» у городской стены. Во времена польско – литовского нашествия на город в 1613 г. образ свт. Николая Великорецкого был спрятан местным монахом «в горе в извести» и после нашествия возвращен в храм.⁷²⁸ Очевидно, в Вологду была прислана именно копия, а не сам чудотворный образ, который в это время находился в Москве.⁷²⁹

В 1555 г. местно прославленный образ, о чудесах которого вятские клирики извещали свое столичное духовное начальство, был по приказу царя Ивана Грозного отправлен в Москву.⁷³⁰ В Никоновской летописи под 1555 г. записано: «...пришли с Вятки священники и лучшие земские люди государю бити челом и воспоминати, что на Вятке образ Николы чудотворца Великорецкого чудеса творит, да от многих лет не поделыван».⁷³¹ В Синодальном Сказании сообщается, что «в лето 7063 (1555) февраля в 23 день прислана государева грамота на Вятку к Вяцкому наместнику к Борису Ивановичу Сукину, а велено тот чюдотворный образ Великорецкий взять к нему государю к Москве».⁷³² Хорошо известно, что глава Русской Церкви митрополит Макарий в это время предпринимает шаги для выявления, сбора и систематизации сведений о русских святых и святынях. Неудивительно, что после получения известий вновь прославленный образ был сразу затребован в Москву. Новой святыне были оказаны особые почести. Далеко от Москвы, на реке Угреше, образ встречает брат государя князь Юрий Васильевич, а у Симонова монастыря – сам Иван Грозный; на Яузском мосту икону встречает московский клир, а у Фроловских ворот, около церкви Св. Троицы на Рву, митрополит Макарий. Икону помещают в Успенском соборе Кремля напротив митрополичьего места. После прибытия образа в Москву глава Русской Церкви митрополит Макарий молился перед ним, затем собственноручно обновил и сделал с него копии вместе с Благовещенским протопопом Андреем. В новопостроенном храме Живоначальной Троицы «о девяти верхах» у Фроловских ворот на рву, заложенном по приказу Ивана Грозного в память взятия Казани (освящен 29 июля 1555 г.), один из приделов посвящается св. Николе Вятскому (Великорецкому. – Ред.). В приделе находился один из списков святыни. Третьего августа 1556 г. образ был с почестями отпущен в Хлынов.⁷³³

Следование иконы в Москву и обратно проходило по разным маршрутам и охватывало множество городов и сел Поволжья и севера России, тем самым способствуя распространению этой иконографии, так как по пути шествия образа с него делали многочисленные копии «мерой и подобием». В Москву путь иконы проходил по рекам Вятке, Каме, Волге, через Казань, Нижний Новгород, по реке Оке до Коломны и по Москве – реке, обратный ее путь лежал в направлении на Вологду и Великий Устюг.⁷³⁴ Подтверждением этого рассказа Сказания являются иконы свт. Николая Великорецкого в собраниях Костромы, Вологды и других волжских и северных городов, которые относятся к сер. – 2 – й пол. XVI в.⁷³⁵

Древний Великорецкий образ не сохранился. В письменных источниках не упоминается о том, как выглядел обретенный образ, была ли это небольшая поясная икона святителя или уже достаточно крупный житийный образ. Тем не менее некоторые предположения об иконе могут быть сделаны. При изучении наиболее точных копий древнего образа можно отметить ряд повторяющихся деталей. Например, часто средник имеет свой собственный ковчег, т. е. имитирует изображение иконы, вставленной в раму. Вероятно, желая в копиях подчеркнуть разновременность создания средника и клейм, иконописцы выделяют первый особым ковчегом. На одной из известных икон 1558 г. из Сольвычегодска (АОМИИ) образ свт. Николая написан на отдельной доске и затем вставлен в раму с клеймами.⁷³⁶ Можно предположить, что во время перенесения иконы свт. Николая из села Великорецкого в Хлынов она также была вставлена в раму с клеймами, и уже этот составной образ начинает повсеместно чтиться как чудотворный Великорецкий.

Обычай заключать древние образы в рамы с разнообразными сюжетными изображениями хорошо известен в русской иконописной практике XVI в. Часто новую раму образ получает при расширении границ его почитания, переносе в городской собор из сельской местности или по личному распоряжению царя или митрополита (как это произошло с образом Богоматери «Знамение» Курская Коренная, в 1596 г. украшенным рамой с изображениями пророков по указу царя Бориса Годунова при перенесении из Коренной пустыни в Курск).⁷³⁷

Возможно, в раму с клеймами чудотворный образ был заключен в 1521 г., когда он был «обложен» по распоряжению великого князя. Этот факт истолковывали как указание на то, что к иконе был сделан оклад, однако нам представляется вероятным рассматривать его и как сообщение об изготовлении рамы с клеймами.⁷³⁸ Косвенным указанием на то, что обретенный образ был без клейм, является рассказ из Сказания о пожаре 1554 г., в котором икона свт. Николая и рама с клеймами жития описываются как отдельные части чудотворного образа. В Хлынове соборная деревянная церковь «от огня воспламениша, с нею же и написания святого отца и чудотворца Николая преславная чудеса небрежением от пламени погореша. Чудотворный же образ великие чудотворцы Николая от великого онаго пламени волею Божией весьма цел и невредим обретеся».⁷³⁹

Еще одним подтверждением нашему предположению может служить весьма редкая и необычная икона свт. Николая Чудотворца (Великорецкого), которая хранится в собрании ЦАК МДА.⁷⁴⁰ Икона написана в 1 – й пол. XVI в., т. е. в начальный период широкого прославления иконы. Ее особенностями являются отсутствие рамы с житийными клеймами и подпись на фоне: «Великорецкий». Учитывая время создания памятника, которое приходится на период пребывания образа в вятских лесах, в селе Великорецком, можно предположить, что икона повторяет древний образ, еще не заключенный в раму, и косвенно подтверждает мысль о том, что рама была сделана после его перенесения в г. Хлынов. Задача повторения образа была решена иконописцем достаточно свободно. Данный образ превышает по размеру чудотворный, не имеет характерных типологических черт в лике и фигуре свт. Николая и включает изображение Никейского чуда, которое, вероятно, отсутствовало на протографе. Самый большой интерес представляет восстановленная при реставрации древняя надпись: «ОА НИКО(...)– ЕЛЕКОРИЦКО(..)», – т. е. Великорецкий. Это говорит об интересе к святыне еще до ее широкого прославления и распространения списков чудотворного образа и о характере копирования, бытовавшем среди иконописцев, когда точность воспроизведения заменялась привычным каноном, а верность и подлинность копии подтверждалась надписью. Еще один поясной образ свт. Николая XVII в. без клейм с надписью на фоне «Великорецкий» хранится в Череповецком музее.⁷⁴¹

Кроме уже приведенных особенностей необходимо отметить архаичность изображения в среднике, как в общем характере письма фигуры святого, так и в иконографии. Свт. Николай представлен по пояс, с крепко прижатыми к торсу руками, плечи узкие, чуть приподнятые, почти квадратные, голова крупная, с высоким лбом и близко посаженными глазами. Христос и Богоматерь в Никейском чуде не изображены. Типологически все эти копии XVI в. близки чудотворному образу вятского собора, каким его можно видеть на хромолитографии XIX в.⁷⁴² Живопись приведенной иконы находится под поздней записью, и о времени ее создания судить нельзя, однако общий абрис фигуры и иконографические особенности (отсутствие Никейского чуда), вероятно, могут быть приняты и должны учитываться при рассуждениях о первоначальном виде иконы. Аналогичными чертами наделены иконы свт. Николая из вятского кафедрального собора, выполненные в более позднее время, в которых мастера точно воспроизводили характерный облик оригинала. Все это: и древняя типология, и отсутствие уже обязательного в XVI в. Никейского чуда в среднике – дает основание предполагать, что обретенная икона, т. е. средник, была древней и могла быть написана в XIV или XV в.

О широкой известности почитаемого образа и о желании мастеров как можно точнее воспроизвести его внешний вид можно судить по изображению на иконе из церкви Рождества Богородицы в д. Луды Приморского р – на Архангельской обл. (АОМИИ);⁷⁴³ аналогичное изображение находим на иконе из Воскресенского собора г. Вологды, ок. 1556 г. (ВОКМ).⁷⁴⁴ В них свт. Николай предстает облаченным в сияющие золотые ризы из листового золота, складки на которых процарапаны по левкасу, вместо обычных цветных одежд, темной или светлой фелони и белого омофора. Столь необычный его вид вызван, вероятно, попыткой воспроизвести в живописи золотой оклад иконы, выполненный в 1555 г. по заказу Ивана Грозного и его семьи.⁷⁴⁵

Средник Великорецкого образа окружают восемь клейм с эпизодами жития святого. Большая часть известных икон данной иконографии содержит следующие эпизоды жития: «Приведение во учение», «Явление во сне царю Константину или епарху Евлавию», «Спасение Дмитра», «Служба св. Николая в Сионе», «Спасение корабельщиков от потопа», «Спасение трех мужей от казни», «Возвращение Агрикова сына Василия», «Положение во гроб». Повторяется не только состав клейм, но и их последовательность, композиционное построение отдельных эпизодов жития, некоторые детали.

Состав клейм необычен: рассказ о жизни свт. Николая, вопреки установившимся канонам, начинается не с «Рождества» и «Крещения» святого, которые в данной житийной схеме отсутствуют, а с «Приведения во учение». Не входят в число житийных клейм сцены «Поставления в сан», весьма важные для характеристики образа великого святителя, нет сцены «Перенесение мощей святого Николая», которая считается обязательным житийным сюжетом в среднерусских памятниках начиная с XIV в.⁷⁴⁶ В сценах явлений свт. Николая художники допускают различные толкования, имеются два варианта одного сказания, иногда изображается явление епарху Евлавию, иногда – царю Константину. Нередко в текстах над епархом Евлавием, представленным без короны или венца, стоит надпись: «Константин».

Особенностью именно этой иконографии является наличие редкого сюжета «Служба святого Николая в Сионе». Сюжет практически отсутствует в житийных иконах этого и более раннего времени, позже он встречается крайне редко.⁷⁴⁷ В новгородской иконе представлен святитель с книгой в руках перед престолом, осененным киворием на колонках, за его спиной видна фигура молодого диакона. В надписи читаем: «Служба св. Николы». По мнению Э. С. Смирновой, это изображение иллюстрирует «чюдо св. Николы: бысть ему некое проявленье о поставленье епископства его».⁷⁴⁸ В иконе Рублевского музея, в надписи в аналогичном клейме, содержится уточнение: «Созда церковь с(в). Сион».⁷⁴⁹ В иконе 1558 г. в клейме имеется надпись: «Св. Никола созда храм себе». В отличие от древних изображений этого сюжета в иконах свт. Николая Великорецкого фигура молодого диакона не встречается. Возможно, здесь представлен один из начальных эпизодов жития свт. Николая (в иконе он помещен в начале житийного цикла), когда святой служил в Сионском монастыре, заменяя своего дядю – настоятеля, правда, еще не будучи епископом, – в этих сюжетах свт. Николай везде предстает в епископских одеждах. Аналогичный сюжет помещен в иконе 2 – й пол. XVI в. из с. Верхняя Мудьюга Онежского р – на Архангельской обл. (АОМИИ),⁷⁵⁰ а также на иконах из Вятки, относящихся к более позднему времени, но, без всякого сомнения, копирующих древний чудотворный образ. Остальные эпизоды жития свт. Николая повествуют о его помощи невинно осужденным, попавшим в плен и терпящим бедствие на море; они хорошо известны в древних памятниках и входят в состав большинства житийных икон святителя.

Ряд икон данной иконографии известны под именем Бабаевских. По преданию, такая икона явилась в кон. XV в. недалеко от Костромы на «бабайках», веслах для плотов. На месте ее обретения был основан в 1500 г. Николо – Бабаевский монастырь.⁷⁵¹ Древний явленный образ в настоящее время хранится в церкви Воскресения на Дебре в Костроме. Проведенные исследования показали, что живопись средника относится к XVII в., клейма еще более поздние.⁷⁵² Иконография памятника полностью совпадает с Великорецкой иконой святителя. Аналогичные изображения имеются в костромской иконе XVI в., находившейся в Николо – Бабаевском монастыре.⁷⁵³ Вероятно, для Бабаевского образа была взята уже готовая иконография, и предание об иконе имеет позднее происхождение. Видимо, не случайно почитание Бабаевского образа не вышло за пределы Костромы. В Костроме XVI в. хорошо знали Великорецкий образ свт. Николая, в разных церквах города были его списки с надписанием названия образа, например, вклад Ивана Грозного в Ипатьевский монастырь (КГИАМЗ) в 1581 г. в память по убитому сыну.⁷⁵⁴