Южноитальянское житие святителя николая Из cod. Sin. Gr. 522 (bhg 1351s). Введение, публикация, перевод и примечания А.Ю. Виноградова, Москва. Введение

Благодаря трудам многих ученых, прежде всего Фалькони и Анриха, к настоящему времени опубликовано почти все агиографическое досье свт. Николая. Последнее неизданное на данный момент житие Мирликийского чудотворца находится в Синайской рукописи (Sin. gr. 522). Между тем рукопись эта давно известна исследователям – агиографам, обращавшим, однако, свое внимание лишь на основной состав сборника. Синайский кодекс – это одно из собраний гомилетических текстов IX – X вв., приписывавшихся императору Льву VI Мудрому. Среди них есть и похвальное слово свт. Николаю, опубликованное в книге Анриха. Отличие Синайской рукописи от других экземпляров, отмеченное А. Эрхардом¹¹⁶, заключается в большом дополнении в конце рукописи: это 9 гомилий на Великий пост и два жития – свт. Николая и прп. Киприана Калабрийского.

Что же такое cod. Sin. gr. 522, который привез на Синай в 1602 – 1603 гг. монах Неофит Веронис с Закинфа? Эта пергаменная рукопись в 219 (по старому счету – 218) л., размером 318x238 мм, была написана, согласно стихотворному колофону, в 1241 – 1242 гг. Лаврентием Рутийским для Киприана, настоятеля монастыря των Καλαμιτζίων, большого почитателя Мирликийского чудотворца¹¹⁷. Эрхард отождествил его с Лаврентием, писцом cod. Ambr. gr. 834, в частности, по составу постных перикоп. Имя заказчика и его особая любовь к свт. Николаю объясняют появление в сборнике гомилий Льва Мудрого двух этих житий, свт. Николая и прп. Киприана, причем оба они имеют южноитальянское происхождение.

Связь первого памятника с Южной Италией видна и из самого его текста. Больше половины места в нем занимает описание перенесения мощей святителя в Бари, а завершается он похвалой чудотворцу, «озарившему своим сиянием италийскую землю», его новую родину, куда он переселился из Мир. Таким образом, место рождения нашего жития на свет – это Южная Италия, скорее всего Бари, а время – между 1087 (перенесение мощей) и 1241 – 1242 гг. (датировка единственной рукописи). Однако вторичный характер присутствия жития в Синайской рукописи, равно как и некоторые ошибки писца, вызванные непониманием оригинала (напр., έπιφασκούση вместо έπιφωσκούση в гл. 17), заставляют считать сохранившуюся копию текста списком с более древней рукописи, возможно, с самого оригинала XII – нач. XIII в. Аргументом против слишком ранней датировки памятника служит его зависимость от греческого описания перенесения мощей. С другой стороны, и само житие оказало, вероятно, некоторое влияние на апулийскую агиографическую традицию. Возможно, именно благодаря ему стало известно «Деяние о подати», пересказ которого попал и в латинскую службу на перенесение мощей свт. Николая.

Вообще же композиция жития довольно своеобразна. После риторического пролога следует краткое перечисление основных вех жизни святителя: имена родителей, разрешение бесплодия, трехчасовое стояние, обучение грамоте, пострижение в монахи, путешествие в Палестину, возвращение в Сион, поставление во епископы, гонение и освобождение, деяние о трех девицах и деяние о стратилатах. Этот список показывает зависимость от некоего жития смешанного типа (т. е. со смешением святителей Николая Мирликийского и Николая Пинарского), причем перечень и порядок эпизодов не совпадают ни с одним известным текстом. Параллели такому краткому описанию можно найти, например, в энкомии Неофита. Уникальны, однако, дальнейшие действия анонимного автора: он достаточно подробно пересказывает «Деяние о подати», никогда не включавшееся в состав житий, а затем переходит к описанию занимающего половину текста перенесения мощей в Бари. Создается впечатление, что агиограф стремился не столько создать новое жизнеописание святителя, сколько рассказать читателю о том, что не вошло в древние жития (Михаила архимандрита, Симеона Метафраста и др.). Таким образом, мы имеем дело с уникальным памятником: по структуре это житие, но по сути своей – дополнение к житию. Не случаен, по – видимому, и его заголовок – «Обозрение чудес», вводивший в заблуждение исследователей, которые, возможно, именно поэтому и обошли памятник своим вниманием (так, в BHG он отнесен в раздел сборников чудес).

Вопрос об источниках анонимного автора остается во многом открытым, но его изучение, несомненно, приведет к новым находкам. Так, например, «Деяние о подати» основано здесь на второй редакции оригинального «Деяния» (ср., напр., эпизод с солнечным лучом), чьи рукописи датируются XIV – XV вв., – это обстоятельство, с одной стороны, удревняет существование второй редакции¹¹⁸, с другой – может подтвердить предположение Анриха¹¹⁹ о независимом происхождении ее от общего протографа.

Язык жития характеризуется обилием редких слов и выражений, однако синтаксис его бывает скорее запутан, чем действительно риторичен. При этом автор пользуется неклассическими оборотами (напр., повсеместный nominativus absolutus), а также допускает использование неогрецизмов (напр., σαράκοντα в гл. 17). Переписчик также достаточно грамотен и допускает минимум орфографических ошибок (напр., πλοτήρας вместо πλωτήρας в гл. 12, λοβο... вместо λωβο... в гл. 17) – впрочем, такое качество характеризует большинство авторских «специальных панегириконов» (напр., Никиты Давида Пафлагона).

Текст жития издается по единственной сохранившейся рукописи, Sin. gr. 522. Л. 215 – 219 об., с русским переводом. В примечаниях отмечены только источники цитат и параллели с другими житиями свт. Николая; все реалии находят аналогии в других памятниках и специально не комментируются. Особая наша благодарность – Институту истории европейского права им. Макса Планка (Франкфурт, Германия) и лично д – ру В. Бургманну, предоставившему в наше распоряжение распечатку с микрофильма рукописи, а также Д.Е. Афиногенову, любезно взявшему на себя вычитку греческого текста.