Первоначальники русских иноков святые Антоний и Феодосий и другие первые подвижники русские, вышедшие из Печерского монастыря

«Мнози монастыри от царей и бояр поставлены бывают: не суть же таковы, яко же сии иже поставляются молитвою

святых и слезами, пощением же и бдением. Сице убо и преподобный Антоний, не

имея злата, ни серебра, но слезами поливая, несравнен возрасти монастырь»

(Патер. Печер.)

Св. Антоний, первоначальник русских иноков, был родом из города Любеча, Черниговской области. В молодых летах еще, когда многие из нас думают об удовольствиях жизни, он имел в сердце своем страх Божий, удовольствий не искал, но постоянно хотел принять иночество, чтобы навсегда посвятить себя Богу.

Всемогущий Бог, который назначил ему быть первоначальником иноков русских, подвизавшихся в пещерах для славы его имени и блага нашей земли, вложил в сердце св. Антония желание идти в Грецию, на святую Афонскую гору, которая была в то время рассадником истинной монашеской жизни. Афонская гора находится в бывшей греческой (ныне турецкой) области Македонии, недалеко от города Цареграда, бывшего столицей греческого (ныне турецкого) государства, и недалеко от города Солуня, откуда были родом Кирилл и Мефодий, первоучители славянского народа в православной вере и грамотности. Когда плывешь в Иерусалим мимо Греции, то афонская гора высоко стоит над морем к полуночи, покрытая скалами и рощами и вечно окруженная облаками; здесь, как бы под защитой самого неба, издавна сохранялась истинная монашеская жизнь. Более двадцати монастырей украшают ее ныне; двенадцать из них построены в роде крепости: они окружены высокими каменными стенами и защищены пушками; каждый из монастырей имеет свою пристань, свои скиты (поселения монашеские), кельи и пустыни; каждый из народов, исповедующих православную греческую веру, имеет здесь один или несколько своих монастырей, куда приходит множество богомольцев. В древности монахи жили здесь в уединении по лесам, но ко времени св. Антония, в Х ст., Афанасий Атонит ввел здесь уже монастырский порядок; монахи, будучи подвижниками в вере, сами заботились о своих нуждах, одежде и продовольствии; ныне тоже усердно подвизаясь в вере Христовой, они тоже занимаются пчеловодством, скотоводством, выделкой вина, оливкового масла и рукоделием; этим они продовольствуют себя, из этого платят дань туркам (15500 руб. серебром ежегодно), а также содержат войско.

Св. Антоний, когда пришел на Афон из своей далекой стороны, обошел бывшие там в то время монастыри, и, видя подвижничество святых отцов, еще более разжегся любовью ко Христу и по их примеру сам пожелал быть подвижником; в одном из тамошних монастырей Вознесения Господня, находившемся на берегу моря, он стал просить игумена, чтобы постриг его в иночество. Игумен, понимая стремления его сердца, и имевшие быть от того великий добродетели, постриг его и научил совершенной иноческой жизни; с его благословения св. Антоний поселился в одной дикой пещере на обрыве скалы у моря над бездною, и здесь начал свои подвиги. Св. Антоний преуспевал в иноческих добродетелях, особенно в покорности и в послушании, и все радовались о нем; память о нем сохранилась на Афоне даже до настоящего времени, и ныне, у обители Есфигманской показывают ту самую дикую пещеру, в которой подвизался первый русский инок.

Когда св. Антоний довольно долго пробыл уже на Афонской горе и до того совершен был в иноческой жизни, что сам мог служить примером для других, игумен, по внушению Божию, призвал его и сказал ему: «Антоний! Ты должен возвратиться в русскую землю; там ты будешь подвизаться для примера и успеха других, и да будет на тебе благословение от святой горы». Св. Антоний принял благословение от игумена, как бы из уст самого Бога, отошел в свое отечество и прибыл в город Киев. В Киеве в то время княжил Владимир Св., который ввел в русской земле в 988 году христианскую веру; в то время было уже в Киеве несколько монастырей, основанных греческими иноками, которые пришли в Русь с митрополитом Михаилом ради крещения народа русского; но в тех монастырях иноки не содержали строго монашеского чина и не имели отдельных уставов. Св. Антоний, придя с Афона уже совершенным иноком, стал думать, где бы поселиться, и обошел все бывшие в Киеве монастыри, но ему не полюбилось остаться ни в одном из них; здесь он не нашел той ревности в вере и бескорыстия в жизни, какие нашел он на горе Афонской. Он стал ходить над Днепром по дебрям, и по горам, и по всем местам, чтобы найти себе место подобное, в каком подвизался на Афоне и положить начало совершенному иночеству. Он пришел на Береегово, что ныне Печерск, и здесь в лесу нашел пещеру, которую некогда выкопали варяги. Варягами назывались у Греков люди из полуночных стран (Швеции, Дании), которые приходили в Цареград для найма в греческое войско; эти люди ходили в Грецию по р. Днепру (варяжским путем), и у гор киевских имели стоянку, где и вырыли себе в лесу пещеру. Тут-то и остановился св. Антоний; помолившись и испросивши благословение Божие, он поселился здесь и стал проводить время в молитве и в великом воздержании.

Между тем скончался великий князь Владимир св., и власть после него принял недостойный сын его Святополк Окаянный¹. Этот князь возымел желание властвовать один в государстве, и чтобы не найти себе преграды в других князьях, решился убить всех своих братьев, и уже успел убить Бориса, Глеба и Святослава. Св. Антоний, видя такое кровопролитие, отошел снова на Афонскую гору, и поселился в том же монастыре Вознесения Господня, в котором подвизался и принял пострижение. Святополк окаянный был побежден и низложен братом своим Ярославом Мудрым, который сам после него сел на киевском столе и установил в земле тишину. Ярослав любил Берестово и поставил здесь церковь св. Апостолов. В числе священников этой церкви был также Илларион, человек благочестивый, разумен в св. писании и постник. Он пострижен был в иночество св. Антонием, и находясь в Берестовом, часто ходил на Днепр, на холм, где впоследствии был ветхий Печерский монастырь, а в то время великий лес; тут он вырыл небольшую о две сажени пещеру, и удалялся один молиться Богу втайне и воспевать псалмы в тишине ночи. При великом князе Ярославе преподобный Илларион поставлен был русскими епископами митрополитом Руси. Тогда вырытая им пещера на берегу Днепра осталась незанятою.

Между тем игумен монастыря Вознесения Господня, на Афонской горе, в котором оставался св. Антоний, призвал его и сказал: «Антоний! По повелению Бога иди снова в свое отечество, и будет тебе благословение от святой горы; многие от тебя имеют быть там черноризцы». Приняв благословение, св. Антоний второй раз пришел в Киев и взошел на холм, где Илларион выкопал ту небольшую о две сажени пещеру; он возлюбил то место и поселился в нем, помолившись Богу со слезами: «Господи! Да будет на месте этом благословение святой Афонской горы, и молитва моего отца, который постриг меня и наставил поселиться здесь»; он стал проводить время в молитве и великих подвигах; принимал весьма мало пищи – через день или через два сухой хлеб и сколько нужно воды; иногда же в течение всей недели оставался без пищи и прилежно копал собственными руками пещеру большую. И некоторые из граждан, узнавши об этом, приходили к нему и приносили, что ему было необходимо, прося у него благословения; другие же пожелали и жить с ним, в числе таких первый был блаженный Никон, которому св. Антоний впоследствии поручал постригать других, желавших принять у него иночество. Тогда же в пещеру пришел и блаженный Феодосий, имея всего двадцать три года от роду; блаженный Никон совершил над ним первый обряд пострижения.

Много лет спустя (в 1054г.) умер великий князь Ярослав Мудрый, и власть после него принял старший сын его Изяслав. Слава о подвигах св. Антония и его небольшой еще братии стала уже расходиться по всей земле русской; великий князь Изяслав, узнав о нем, сам пришел со своею дружиной к св. Антонию и просил у него благословения и молитвы: с того времени еще более узнали о нем, и стали еще более почитать его. Многие из христолюбивых мирян, пожелавшие быть подвижниками по его примеру, стали приходить к нему и просить пострижения: св. Антоний принимал их и поручал постригать блаженному Никону. В числе пришедших в это время были блаженные Варлаам и Ефрем. Блаженный Варлаам был сын знатного и богатого дворянина Иоанна и его жены Марии, внук славного и храброго воеводы Вышаты, правнук Остромира, бывшего посадником в Новгороде. В молодых летах, в доме своего отца, он отличался красотою тела и непорочным нравом, и был любим всеми, особенно родителями; в молодости же зародилась в душе юноши любовь к инокам, тихо подвизавшимся в глухой пещере, и он часто стал приезжать к ним для душеспасительной беседы; наконец сам пожелал принять иночество. На него навели страх слова Иисуса Христа, сказанные ему св. Антонием: «удобнее верблюду пройти через игольные уши, чем богатому войти в царствие небесное. Придя однажды в пещеру, он открыл св. Антонию свою душу: «Желал бы я, святой отец, сказал он, если то Богу угодно, быть иноком и жить с вами».

– «Благое у тебя желание, дитя мое, отвечал ему святой старец, но берегись, чтобы богатство и слава мира сего не возвратили тебя снова, ибо никто, по словам Господним, положивший руку на рало и обративший глаза свои назад, не управит в царствие небесное!» И многое иное говорил ему св. Антоний для его пользы. Сердце блаженного Варлаама сильно разгорелось любовью к Богу; так он и отошел в свой дом. На другой день, не говори ни слова ни родителям своим, ни молодой жене своей, он оделся в светлую и богатую одежду, сел на богато убранного коня и с большим числом отроков, из которых одни вели перед ним убранных лошадей, а другие его окружали, пришел к пещере. Иноки вышли к нему на встречу и поклонились, как пригодно знатным вельможам; блаженный Варлаам, сошедший с коня, поклонился также до земли, снял с себя светлые и дорогие одежды, положил у ног св. Антония и поставил пред ним своих богато убранных лошадей: «вот святой отец, вся прелесть мира сего, сказал он: как хочешь, так и поступи с этим: я же для Господа от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа» (Флп.3:8). Св. Антоний отвечал ему: «вспомни, дитя мое, кому даешь обещание, и кому служить Кхочешь; невидимо предстоят здесь Ангелы Божии и твои обещания приемлют; но вспомни также, что отец твой может прийти сюда с дружиной и увести тебя отсюда, мы же не можем оказать тебе помощи: можешь предстать пред Богом, как лжец или изменник Ему?» блаженный Варлаам сказал: «Святой отец! Если бы он стал даже мучить меня, не возвращусь к мирской жизни. Прошу тебя только, постриги меня скорее». Св. Антоний поручил блаженному Никону совершить обряд пострижения и одеть его в монашескую одежду, что блаженный Никон, при обычных молитвах, тотчас же и исполнил.

Боярин Иоанн, как только узнал, что любимый сын его принял пострижение, сильно разгневался на преподобных отцов, собрал много дружины и пошел к пещере; здесь он разогнал богоизбранное стадо, а Варлаама извлек вон, снял с него монашескую мантию и клобук, и с гневом кинул их далеко в сторону. Сына он велел одеть в светлую дорогую одежду, но блаженный Варлаам много раз ее скидал и не хотел ее видеть; отец велел связать ему руки, надеть ту светлую боярскую одежду и, таким образом вести сына через город в свой дом. На пути блаженный Варлаам, заметивши кучу навоза, вошел в нее, светлую боярскую одежду скинул и стал попирать ее ногами. Когда он был приведен в дом, отец велел ему сесть вместе с собой за стол к обеду. Варлаам, принужденный сел, но яств не вкушал, не смотря на них, а обратил свои глаза к земле. После обеда отец отпустил его в свои палаты и приставил отроков наблюдать за ним, чтобы он не ушел, жене же его приказал одеться в красивые одежды и во всякое узорочье, и соблазнить его. Варлаам ушел в одну из клетей и сел в углу; жена же его, как было ей приказано, стала прохаживаться перед ним, прельщать его и просить, чтобы он сел на ее одр (кровать). Но блаженный Варлаам не обольщался, и в душе своей молился Богу, чтобы спас его от соблазна; в таком виде он просидел в одном углу три дня, не вставал, не принимал пищи, не надевал одежд, а оставался во власянице. Между тем, преподобный Антоний и его братья печалились о нем и молили Бога за него, и Господь услышал их молитву: обратил сердце жестокого отца на милость к сыну. Когда Иоанну сказали, что сын его уже четвертый день не вкушает пищи, то он сильно стал сожалеть о сыне и бояться, чтобы Варлаам не умер от голода; он призвал его к себе, целовал с любовью и отпустил в пещеру. Тогда представилось удивительное зрелище: плач, рыдание и вопль слышались по нем, как по мертвецу; отец и мать плакали, что лишаются сына; плакала жена, что разлучена с мужем; плакали рабы и рабыни как о добром барине, который покидал их, и все провожали его со слезами. Блаженный же Варлаам, как птица, избавившаяся от сетей своих ловцов, вскоре пришел в пещеру; праведные отцы сильно радовались ему и благодарили Бога, что услышал молитву их.

Блаженный Ефрем был евнухом у великого князя Изяслава, происходил от знатного рода, был весьма любим князем и всем заведовал в его доме. В одно почти время с Варлаамом он пришел в пещеру к св. Антонию и стал просить его, чтобы причислил его вместо слуг княжих к слугам Царя небесного, и постриг его в иночество. Св. Антоний, поучивши его спасению души, передал блаженному Никону для пострижения и облечения в монашескую одежду. Когда великий князь Изяслав узнал о пострижении в пещере и Варлаама, и своего любимого евнуха Ефрема, пришел в великий гнев на святых отцов и приказал одного из них, блаженного Никона, который совершал обряд пострижения над ними, привести к себе. Когда слуги, посланные князем, привели блаженного Никона, князь с гневом посмотрел на него и сказал ему: «ты ли постриг боярина и евнуха без моего повеления?» Никон мужественно отвечал: «благодатью Божьей я постриг их по повелению небесного Царя Иисуса Христа, призвавшего их для такого подвига». Князь рассердился еще более и сказал: «одно из двух: или увещай их возвратиться в свой дом, или пошлю тебя в заточение и твоих сообщников, вместе с вашим учителем Антонием, и пещеру вашу прикажу раскопать!» Блаженный Никон отвечал: «все, князь, что перед глазами твоими. В твоей власти, делай как хочешь; мне же не приходится отвращать слуг от Царя небесного!» Гневные слова, сказанные князем блаженному Никону, привели в смущение святых отцов, и св. Антоний хотел было оставить совсем киевскую область и перейти в другую. Но один из отроков, услыхавши об этом, пересказал княгине; княгиня стала вспоминать небесную кару, посланную на ее отечество, землю Ляшскую, за преследование иноков при короле Болеславе храбром, и стала говорить князю Изяславу: «послушай меня, князь, и не гневайся! Ты своим гневом понуждаешь блаженных иноков оставить твою область и идти в другую, подобным образом и в нашей стране отогнаны были такие черноризцы и за это Бог наслал великую кару. Берегись, князь, чтобы и в твоей области не сталось подобное!» Слыша это, Изяслав убоялся гнева Божия, отпустил блаженного Никона и повелел ему идти в пещеру, а за ушедшими из пещеры послал с просьбой, чтобы снова возвратились, и три дня спустя они возвратились на прежнее место.

Разбежавшиеся иноки собрались все, притом много других мирян стало приходить к пещере и просить св. Антония, чтобы наставил их на путь спасения и принял бы в число своей братии. Св. Антоний всех ласково принимал, научал их, как они должны последовать Христу, и блаженному Никону поручал совершать обряд пострижения. Число братии увеличилось до двенадцати; они расширили пещеру, притом устроили здесь церковь и келии. В числе иноков, пришедших в это время в пещеру, своим подвижничеством ознаменовали себя: Исакий затворник, Агапит врач безмездный, Моисей Угрин.

Исакий был родом из города Торопца, по занятию богатый купец. Пожелавший быть иноком, он раздал свое имение бедным и монастырям, и пришел к преподобному Антонию в пещеру, прося его, чтобы принял в число иноков; св. Антоний просьбу его исполнил. Исакий обрек себя на жизнь весьма строгую; ему мало было облечься во власяницу, он велел купить себе козла и содрать с него мех, и кожу эту еще сырую и мокрую надел на власяницу и на себе дал ей засохнуть. В таком виде он затворился для молитвы в маленькой четырех-локтевой келии, в одном из проходов пещеры; величина келии не давала ему возможности ни сесть, ни лечь, и он предавался сну присевши; пищи он принимал самое малое количество: через день одну просфору и воды в меру. Эту пищу приносил ему св. Антоний и подавал через окошечко такой величины, что едва могла вместиться рука, при словах: «Благослови, отче Исакий!» В таком виде затворник провел семь лет.

Блаж. Агапит, принявший иночество при св. Антонии, ознаменовал себя чудесным врачеванием болезней, давая больным вкушать зелие от своей яствы; он лечил не только больных из своей братии, но также тех из мирян, который приходили, безмездно, почему и назван был «безмездным врачом»; как по данной ему от Бога благодати он врачевал самые смертельные болезни, то слава о нем распространилась не только в Киеве, но и в целом государстве, и к нему стали обращаться не только простые люди, но также вельможи и князья.

Моисей Угрин (Венгерец) был брат Георгия Венгерца, известного слуги князя Бориса, убитого Святополком Окаянным. Спасшись от убийц, посланных Святополком на Бориса, Моисей только избежал смерти, и пришел в Киев, где скрылся у Преславы, сестры Ярослава; тут он оставался до той поры, когда польский король Болеслав Храбрый пришел на помощь Святополку против Ярослава и занял Киев. Принужденный к выступлению, Болеслав увел в полон много бояр Ярославовых и его две сестры, в том числе и Преславу; в то время повели также в ляшскую землю и Моисея Угрина, окованного в тяжелые цепи по рукам и ногам, потому что он был силен и красив по наружности. В Польше его увидела одна знатная госпожа, муж которой ходил с Болеславом в Русь и погиб в бою; она почувствовала любовную страсть к Моисею Угрину и начала ему говорить с лестью: «Зачем терпишь, любезный, такие муки, когда, имея разум, можешь избавиться от оков?» – «Так угодно Богу, сударыня!» отвечал ей Моисей. Госпожа сказала ему: «Если покоришься мне, я тебя избавлю и сделаю тебя вельможей знатным во всей Ляшской земле; будешь владеть и мной, и всем моим имением». Понявши ее скверные желания, Моисей отвечал: «какой муж, послушав жены, не раскаивался? Первосозданный Адам, послушав жены, был изгнан из рая. Самсон, который превосходил силою всех и в боях одолевал, женой был предан иноплеменникам; Соломон, который постиг всю глубину премудрости, послушавши жены, поклонился идолам; Ирод, который одержал много побед, покорившись жене, умертвил Иоанна Предтечу. Каким же образом я буду свободен, когда сделаюсь рабом жены, которой от рождения моего не знаю?» Она отвечала ему на это: «Я тебя выкуплю и сделаю знатным; поставлю тебя господином над всем домом и хочу, чтобы ты был мне мужем, только поступи так, как я хочу: не вижу твоего красивого лица – у меня ум помрачается!» Моисей сказал ей: «Ты хорошо знаешь, что я не поступлю так, как ты хочешь: не хочу ни имения твоего, ни богатств. Мне дороже всего чистота телесная и душевная! Не хочу погубить труда пяти лет, который послан мне Богом переносить в этих оковах безвинно для того, чтобы избавиться от вечных мук!» Госпожа, видя, что она должна лишиться красоты лица, без которой у нее помрачался разум, задумала другое коварство: если выкуплю его, подумала она, он по принуждению должен будет сделать то, что я хочу. Она послала к взявшему в плен Моисея предложить, что согласна исполнить всякое его желание, только бы отдал ей Моисея; тот не упустил случая нажить себе богатство, и потребовал у госпожи тысячу золотых, и Моисея ей отдал. Получивши в свои руки человека, владеть которым для постыдной страсти ей так хотелось, она стала бессовестно склонять его к постыдному делу. Сперва она велела одеть его в богатые одежды и предлагала дорогие яства, но, когда Моисей от одного и другого отказался, заключила его в темницу и томила голодом, велела наказывать палками, наносить ему раны, наконец изувечить; блаженный Моисей с твердостью и надеждой на Бога перенес все эти мучения, принял пострижение от одного иерея с Афонской горы, и после смерти своей госпожи, погибшей во время мятежа, прибыл в пещеру к св. Антонию, где подвизался для спасения души своей. Господь даровал ему за его подвиги благодать удерживать плотские побуждения у других, что он исполнял через прикосновение своего жезла, без которого, по причине полученных им ран и увечья, не мог ходить.

Святой Антоний, уже около сорока лет провел в своей пещере в трудном подвиге основания братии на правилах совершенного иночества; цель его была значительно достигнута. Слава о великом подвижнике разнеслась по всей земле русской; много верующих из различных углов земли пожелало следовать его примеру, и стремилось к пещере для образования общества русских подвижников. Несмотря на преследования и со стороны народа, и со стороны правительства, что указывает на грубость нравов того времени и еще нетвердость недавно распространенной христианской веры, общество это возникло, вышло победоносно из борьбы и в борьбе сколько окрепло само, столько и подействовало на грубые нравы народа, склонивши сердце его к себе; оттого общество росло с каждым днем, приобретало подвижников, которые служили для него истинным украшением; и имело в себе все зачатки для процветания в будущем. Св. Антоний нашел возможным дать волю своей душе – подвизаться в уединении, как привык он к тому на св. Афонской горе, а братии предоставить жить собственною жизнью. Однажды он созвал всех иночествующих в пещере и сказал им: «Бог собрал вас здесь, братья, по благословению Святой горы, ибо этим благословением постриг меня игумен на Святой горе, я же вас постриг. Да будет благословение на всех вас, прежде всего от Бога и Пресвятой Богородицы, потом от Святой горы! Живите одни, я поставляю вам игумена, сам же хочу жить один, как я прежде привык». Он поставил им игуменом блаженного Варлаама, а сам переселился на другой холм и вырыл для себя новую пещеру, где впоследствии был построен великий Печерский монастырь, и где он подвизался в добродетелях до конца своей жизни.

Блаженный Варлаам, поставленный игуменом, остался с братией в пещере Илариона; число иноков постоянно увеличивалось, так что во время соборного пения они не могли вместиться в пещере, и поэтому решились поставить особую церковь вне пещеры. Св. Антоний, хотя удалился от братии, но не чуждался ее, и своими советами, а часто и делом старался помочь ей в чем мог; со своей стороны, братия, началом обязанная св. Антонию и ставившая его постоянно в пример себе, почитала долгом по всякому важному делу испросить у него благословение; потому св. Антоний остается главой основанной им братии, хотя она имеет своего игумена. Братия, решившись построить храм вне пещеры и поставить, так сказать, свое знамя перед глазами света, с игуменом Варлаамом пришла к св. Антонию и сказала ему: «Отец наш! Число братии постоянно увеличивается, мы не можем вместиться все в пещере во время соборного пения: повелением Господа, Пресвятой Богородицы и твоими молитвами благослови, да поставим небольшую церковь вне пещеры». Св. Антоний дал им свое благословение, т.е. изъявил согласие, они же, поклонившись ему до земли, отошли и начали строить небольшую церковь Успения Пресвятой Богородицы, которую вскоре и окончили.

Между тем великий князь Изяслав, названный в святом крещении Димитрием, во имя своего ангела, великомученика Дмитрия, построил каменную церковь и при ней монастырь; игуменом этого монастыря он поставил блаженного Варлаама, вызвавши его из монастыря Печерского: Печерский монастырь явился таким образом рассадником истинного монашества в русской земле, потому что блаженный Варлаам не отступал от правил св. Антония и ввел их в своем новом монастыре. Изяслав думал было поставить свой монастырь выше Печерского, надеясь на богатство, но ни его монастырь, ни монастыри, основанные многими знатными людьми, не были такие, как монастырь Печерский, поставленный великими подвигами основателя; св. Антоний не имел ни золота, ни серебра, но сооружал все молитвой, слезами, пощением и бдением; эти подвиги привлекли к нему братию и оставались важнейшим отличием Печерского монастыря от других; по этой же причине он был рассадником истинного монашества в Руси, как монастыри Афонские.

Когда Варлаам отошел в монастырь св. Димитрия, то братия, лишившись игумена, собрались на совет и пошли к старцу Антонию: «Отец наш! – сказали они – поставь нам игумена». Он же спросил их: «Кого желаете?», они отвечали «кого хочет Бог и ты, святой отец». Св. Антоний сказал им: «кто среди вас послушлив, кроток и смирен, тот да будет вам игуменом!» Тогда братия стали просить у него, чтобы поставил им игуменом св. Феодосия; св. Антоний исполнил их желание и дал благословение св. Феодосию. Братья все, числом двадцать, поклонились ему до лица земли и весьма радовались о назначении единонравного ему св. Феодосия.

После св. Антония, св. Феодосий есть другой величайший подвижник в русской земле. Он был родом из города Василькова, недалеко от Киева; родители его, люди благочестивые и зажиточные, по приказанию князя, должны были вскоре выехать на жительство в город Курск. Тут возрастал св. Феодосий. Господь одарил его большими способностями: как только он стал приходить в возраст, упросил родителей, чтобы дали ему для обучения божественные книги, и когда получил их, очень скоро изучил все св. писание, чему удивлялись не только его родители, но также и другие. Но он не только изучил св. писание, он размыслил и сердцем принял все, что в нем написано: его не занимали ни детские игры, ни блестящие одежды; он ненавидел и одно, и другое; он ежедневно посещал церковь Божию и с величайшим вниманием слушал здесь божественное учение. На тринадцатом году жизни он потерял отца, и стал ходить с рабами на работу, в рубище; мать говорила ему: «ты поступаешь так, что бесчестишь и себя, и свой род; ты оденься в чистую, светлую одежду и лучше ходи со сверстниками на игры!» Но св. Феодосий не слушал в этом случае матери, хотя она часто его за то даже наказывала. Чем более он приходил в возраст, тем любовь к Богу и ближнему делалась в нем большая. Услыхавши о святых в тех местах, где подвизался Иисус Христос для спасения рода человеческого, он пожелал побывать там и тем святым местам поклониться: «Господи мой, Иисусе Христе! – говорил он – услышь молитву мою и сподоби меня посетить святые твои места и поклониться им». Вскоре представился случай исполнить это желание; в Курск прибыли паломники, юноша поклонился им и спросил, откуда они? Куда идут? Паломники отвечали, что идут они из города Иерусалима, и что если Господь поможет им, намерены снова идти туда. Св. Феодосий стал просить их, чтобы они взяли его с собой и довели до святых мест; паломники обещали, и когда настало время отходить им, известили о том св. Феодосия. Он встал среди ночи, не сказал никому ни слова, не взял с собою ни одежд, ни другого необходимого для дальнего пути, и пошел вслед за странниками. Богу, однако, не было угодно, чтобы этот великий подвижник оставил русскую землю. Мать его, как только узнала, что ее сына нет, пришла в испуг, и когда после трехдневного розыска узнала, что он отошел с паломниками, тотчас погналась вслед за ними и нагнала их: в гневе она схватила св. Феодосия за волосы, повалила на землю и стала его попирать ногами, а потом, как преступника, повела его связанным в свой дом; она была в таком великом гневе, что дома снова велела его бить до изнеможения и затворить связанного в одной из комнат. Только через два дня она навестила сына, велела развязать ему руки и дать пищу, но, чтобы он не ушел снова, велела заковать ему ноги в оковы, в которых он и ходил некоторое время. Мать его любила более других детей и стала просить его, чтобы он не оставлял ее, когда же св. Феодосий дал обещание, велела снять с него оковы и предоставить ему свободу.

В этой борьбе с матерью, которая только думала о выгодах мирских, укреплялся дух св. Феодосия; он с радостью переносил все наказания гневной матери и благодарил Бога, что Он послал ему испытание. Как только он получил свободу, стал снова ежедневно посещать церковь Божию; узнавши, что литургия часто не совершается по недостатку просфор, он начал покупать пшеницу, молоть собственными руками муку и печь просфоры; из них он доставлял, сколько нужно было священнику для совершения литургии, а остальные продавал, и часть вырученных денег отдавал нищим, а за другую покупал пшеницу для приготовления новых просфор; так поступал он в течении двух лет и более. Многие из его сверстников начала смеяться над ним, что он занимается печением просфор и укорять его в этом, но он молчал. Мать, когда узнала об этом новом занятии сына, призвала его к себе и сказала: «Прошу тебя, сын, покинь ты эту работу; и этим ты бесчестишь свой род, все тебя укоряют, а я не могу этого слышать: не прилично тебе еще отроку заниматься таким делом». Св. Феодосий отвечал ей: «Прошу тебя, моя мать, выслушай меня: если Господь наш хлеб, приготовленный для вечери, назвал своим телом, то как же не радоваться мне, что он удостоил меня быть приготовителем такого хлеба, на котором будет совершена эта тайна, что он сделается телом Христовым?» Этот ответ несколько сдержал настойчивое требование матери, но вскоре, когда она увидела его запачкавшимся у печки, снова стала требовать, чтобы он отстал от своего занятия и даже принуждала его к тому побоями. Это заставило св. Феодосия оставить дом своей матери; без ее ведома он поселился в одном из городков недалеко Курска, и продолжал заниматься своим делом, пока мать не нашла его там, в доме священника. В большом озлоблении она привела его с побоями в свой дом и запретила ему отлучаться куда бы то ни было. Он, по обыкновению, благодарил Бога о случившемся, и стал снова посещать церковь Божию. Между тем желание посвятить себя Богу сделалось в нем еще сильнее. Он пошел к одному из кузнецов и приказал сделать цепь; этой цепью он опоясался, и как она очень плотно прилегала к телу, то причиняла ему страдания, которые он терпеливо переносил, как будто их не было. В один из праздников у правителя города готовился бал, на котором должны были присутствовать все вельможи города, а Феодосию нужно было там, по обычаю того времени, прислуживать. Мать приказала ему одеться в светлую одежду, и сама стала смотреть, как он будет одеваться: вдруг она заметила кровь на исподней его одежде, и осмотревши увидела железо, которым он был перепоясан. В гневе она разорвала на нем одежду и при побоях тотчас велела снять цепи, что св. Феодосий исполнил и отошел к вельможе по назначению.

Прошло некоторое время. Св. Феодосий, будучи однажды в церкви, услыхал слова Евангелия: «Кто любит отца или матерь более меня, тот меня недостоин», а также: «Придете ко мне все труждающиеся и обремененные, и я упокою вас; возьмите бремя мое на себя и научитесь от меня, ибо я кроток и смирен сердцем, и найдете покой вашим душам»². Эти слова, столь близкие к его жизни, сильно его тронули, и он стал постоянно думать, как бы укрыться от матери и принять иночество. Случилось матери его в то время выехать в деревню и пробыть там несколько дней, этим временем св. Феодосий воспользовался; в большой радости он помолился Богу, и ушел из дома матери, не имея ничего с собою, кроме одежды на теле и немного хлеба. В таком виде он направился в город Киев, где, как слыхал, были иноки. Дорога предстояла дальняя и ему неизвестная, это его пугало; но случайно на пути встретились купцы, которые везли товары в Киев, и при них, через три недели он дошел до Киева. Здесь он стал ходить по различным монастырям, чтобы принять иночество и просил настоятелей, чтобы они его постригли, но они, видя его убогого и одетого в дурную одежду, отказали ему в этом. Он находился в большом затруднении: вся его надежда могла пасть и все тяжелые труды могли погибнуть, как вдруг он услыхал о св. Антонии, который строго подвизается в пещере над Днепром; душа его сильно возрадовалась, он спешит к святому старцу, в слезах падает перед ним на землю и молит, чтобы он принял его к себе в иночество. «Сын мой, говорит ему св. Антоний: Видишь ли эту печальную и тесную пещеру? Может быть ты не захочешь переносить тесноты в этом месте?» Св. Феодосий отвечал: «Да будет тебе ведомо, святой отец, что Иисус Христос привел меня к твоей святыне, благоволивши спасти меня при тебе, потому, чтобы ты ни приказал мне, я все исполню». «Благословен Господь, сказал ему св. Антоний, Который укрепил тебя на такой подвиг; вот тебе место, оставайся в нем!» Св. Феодосий снова упал перед ним на землю, чтобы принять от него благословение; св. Антоний благословил его, и блаженному Никону поручил совершить над ним обряд пострижения и одеть в иноческую одежду. Ему было в то время только 23 года.

Между тем мать св. Феодосия разыскивала сына по всем местам. Прошло четыре года; в Курск пришли люди из Киева и сказали ей, что они видели там ее сына и слыхали, что он постригся там в одном из монастырей. Нисколько немедля, мать св. Феодосия отъехала в Киев, обходила здесь все монастыри и узнала, что он в пещере у св. Антония. Она пришла к пещере и вызвала св. Антония под предлогом, что желает принять от него благословение. Старец вышел к ней, она поклонилась ему до земли и, принявши от него благословение, сказала: «Прошу тебя, святой отец, скажи мне: здесь ли мой сын? через него я много перенесла скорби и болезней, не зная жив ли он?» Св. Антоний отвечал ей, что сын ее здесь, что скорбеть о нем не следует, так как он жив. Тогда она стала просить его, чтобы выслал к ней Феодосия для свидания, ибо для этой причины она предприняла отдаленный путь, после же свидания с ним обещала возвратиться. «Если ты хочешь его видеть, сказал ей св. Антоний, теперь отойди отсюда, а я уговорю его, потому что он никого не желает видеть; завтра наведайся и с ним увидишься». Св. Антоний, возвратясь в пещеру, обо всем рассказал Феодосию; св. Феодосий много скорбел по этому случаю, и на другой день не захотел видеться с матерью, о чем и передал ей св. Антоний: «Долго я уговаривал твоего сына, чтобы он вышел к тебе, но он не хочет». Тогда мать в гневе стала кричать: «Ох, горе мне от этого старца! Взял моего сына, скрыл в пещере и не хочет мне показать его! Покажи мне моего сына, старец! Иначе я сама себя погублю перед дверью этой пещеры!» Св. Антоний был тронут, и снова стал умолять св. Феодосия, чтобы он вышел к своей матери. Св. Феодосий, не желая более оскорбить св. Антония, вышел к матери; она после долгой разлуки увидевши его лицо, изнеможенное трудами и постом, бросилась к нему на шею и начала долго плакать. «Сын мой, сказала она ему, иди в дом свой; что угодно тебе делай там для спасения души, только не отлучайся от меня, а когда я умру, когда ты уже предашь тело мое земле, тогда возвратишься себе в пещеру – не могу перенести разлуки с тобой!» «Мать моя, сказал ей св. Феодосий, если ты хочешь меня видеть, останься здесь, в Киеве и постригись в женском монастыре, тогда по временам ты можешь видеться со мною, при том же получишь и спасение души; если же ты этого не сделаешь, могу тебя уверить, что лица моего ты не увидишь более!» Такие беседы продолжались несколько дней, пока наконец эта женщина согласилась исполнить желание сына. Св. Феодосий был очень рад такому исходу дела, известил о том св. Антония, св. Антоний поучал мать его и со своей стороны о спасении души, и сказал о ней княгине; вскоре она была пострижена в инокини в монастыре св. Николая, где и оставалась до своей кончины. Св. Феодосий, хотя был молод, всем сердцем предался Богу, и в подвижничестве старался во всем следовать св. Антонию. Сдерживая телесные слабости постом и воздержанием, он проводил время в молитве и в ежедневном труде, и показал в себе такое благонравие, смирение и покорность, что св. Антоний и блаженный Никон сильно радовались и благодарили Бога о послании к ним такого подвижника.

Когда с течением времени число братии в пещере стало быстро умножаться, блаженный Никон, с совета св. Антония и других иноков, оставил пещеру в Киеве и отошел в отдаленный Тмуторакань (у Азовского моря), где вблизи города, подобно св. Антонию, стал подвизаться в уединении, собрал вокруг себя братию и построил церковь Пресв. Богородицы с монастырем при ней, который сделался столь же известным и благотворным в той стране, как монастырь Печерский в Киеве. Этот замечательный подвиг блаженного Никона лучше всего показывает, каким духом были проникнуты первоначальники русских иноков и какое значение имеет монастырь Печерский, как рассадник истинного монашества в Руси. По удалении блаженного Никона св. Феодосий был возведен св. Антонием в сан иерея, заступил его место, и с блаженным Варлаамом прилагал все старание к построению церкви Успения Пресвятой Богородицы вне пещеры. Когда же блаженный Варлаам отошел в монастырь Димитриевский, св. Феодосий поставлен был игуменом на его место, по избранию братии и благословению св. Антония.

Иноки в то время проводили жизнь в молитвах, трудах и воздержании. С началом дня они все собирались в церковь для утренних песнопений, потом принимались за работы: одни копали в огородах, другие приготовляли на поварне хлеб и кушанья, иные занимались рукоделием: прядением шерсти и т.п.; изделия эти иноки продавали в городе и за вырученные деньги покупали жито и все необходимое в своем быту. Для слушания часов и литургии они снова собирались в церковь все и, по окончании служения, принимали пищу в общей трапезе. Пища их состояла обыкновенно из сухого ржаного хлеба и воды, только в субботу и воскресенье им дозволено было сочиво в небольшом количестве, и если его не случалось, то довольствовались кушаньем из вареного зелья. После такого обеда каждый из иноков принимался снова за свою работу до начала вечерни и повечерия. В промежутке между вечерним служением и утреней каждый должен был смолоть для общего стола назначенную ему долю жита. Св. Феодосий и в звании иерея, и в особенности звания игумена, в точности исполнял все эти правила и обычаи иноческой жизни; сверх того, в молитвах, трудах и воздержании он подвизался в особенности, и отличался притом великим смирением и необыкновенной твердостью в вере и правде. Приведем несколько случаев из его жизни, в которых образ его выступает ярко сам собою. В ночное время, когда все иноки предавались обыкновенно сну, он затворялся в келии, становился на колена и молился в течении ночи со слезами и преклонениями головы к земле. Это имели случай видеть те, которые по утрам обыкновенно первые приходили к нему за благословением. Заслышавши шум и топот, он умолкал и притворялся спящим, и когда пришедшие толкали дверь при словах: «Благослови, отче!», он ничего не отвечал до третьего раза; потом, как бы проснувшись, давал ответ: «Господь наш Иисус Христос да благословит тя, чадо!» Так проводил он ночное время постоянно. Иногда в глубине ночи он выходил на верх пещеры, обнажал свое тело до пояса, садился прясть шерсть и петь псалмы Давида; мошки покрывали его тело так, что оно багровело от крови, он оставался недвижим на своем месте до начала утрени, и в церковь являлся первым. Он никогда не ложился для отдыха; если нужно было ему отдохнуть от изнурения, то после вечернего пения, присевши спал несколько, и к ночному пению опять вставал и становился на колена для молитвы. Пищей он довольствовался самой простой: он питался сухим ржаным хлебом и водой, иногда принимал кушанья из зелья, сваренного без масла. Во время великого поста он особенно был воздержан, и в это время удалялся от братии в пещеру, где впоследствии положено было его тело, или в пещеру никому неизвестную, в принадлежавшим монастырю селении Лесниках; там он оставался до цветной недели; только в пятницу на этой неделе перед Лазаревой субботой он являлся к братии и ободрял их благословением Божиим ради подвигов их, но не его собственных, которые не могли, по его словам, равняться и одной недели подвижничества братии.

И в трудах он был не менее велик. Когда иноки предавались сну, он часто брал назначенные им доли жита, и смоловши сам, ставил их втихомолку на свои места. Часто он ходил в хлебню и работал там вместе с другими, носил воду и дрова, будучи игуменом. Однажды перед наступлением праздника Успения Пресвятой Богородицы не стало воды в поварне; келарь Феодор пришел к нему и сказал: «Некому, отче, носить воду». Св. Феодосий встал и начал носить воду сам; это заметил один из иноков и сказал об этом другим: тогда все начали прилежно носить воду и наносили ее в изобилии. В другой раз не стало дров. Тот же келарь Феодор пришел к св. Феодосию и сказал: «Отче! Прикажи одному из праздных, чтобы приготовил дров для надобности». – «Вот я празден, отвечал св. Феодосий, – я иду». Это происходило в обеденное время. Он приказал братии идти в трапезную, а сам взял топор и начал рубить дрова. Когда по окончании трапезы заметили это братии, каждый из них взял топор, все начали рубить дрова, и приготовили их на долгое время.

Каждому из братии св. Феодосий оказывал уважение, особенно почтителен он был к блаженному Никону, которого почитал как отца; блаженный Никон искусен был в сшивании книг, св. Феодосий из любви и уважения к нему сам сукал для него веревки и нитки. Он был крайне снисходителен к людям самого малого звания, и никогда не гордился ни своим саном, ни тем значением, которым пользовался в мире. Он носил самую простую одежду: на теле его была жесткая власяница, а поверх ее самая плохая ряса, и носил он ее только для того, чтобы не было видно на нем власяницы. По одежде он не отличался от самого простого инока. В такой одежде он находился однажды у князя Изяслава, вдали от города, и там промедлили до ночи. Изяслав, по причине ночи, приказал одному из своих отроков отвезти св. Феодосия на колеснице в монастырь. Отрок, по одежде принимая св. Феодосия за простого инока, стал говорить ему в дороге: «Слушай, черноризец! Ты каждый день празднуешь, а я постоянно тружусь, и теперь вот не могу ехать на коне; я лягу в колеснице, а ты сядь на коня!» Св. Феодосий встал с полным смирением, сел на коня и повез отрока, легшего на колеснице; когда же отрок заснул, св. Феодосий сошел с коня и стал идти пешком, садясь на коня только для отдыха. Настал день: вельможи, которые ехали из города к князю, узнавали св. Феодосия и кланялись ему, тогда он разбудил отрока, говоря: «Чадо! Уже настал день; вставай и садись на своего коня». Отрок исполнил приказание и стал замечать многих бояр, кланявшихся св. Феодосию. На отрока находил все больший и больший страх. Так прибыли они к монастырю. Все иноки вышли навстречу св. Феодосию и поклонились ему до земли. Отрок стал думать: «Кто он такой, что все ему так поклоняются?» Но тут св. Феодосий взял его за руку, ввел в трапезу и приказал накормить его, а потом, одаривши, отпустил. Обо всем этом рассказывал инокам тот же отрок.

Св. Феодосий был весьма тверд в вере и никогда не отступал от правды. Часто с наступлением ночи он удалялся в ту часть города, где жили евреи, и препирался с этими врагами Христа об истинах веры, укоряя их и называя богоубийцами и отметниками закона Божия; желал, как истинный подражатель Христов, быть убитым за исповедание своей веры, и преимущественно от тех людей, которыми был убит сам Христос. Твердость свою в правде св. Феодосий показал в борьбе, происшедшей между князьями, сыновьями Ярослава Мудрого. Эта борьба коснулась также тихо подвизавшегося в своей пещере св. Антония.

Князь полоцкий Всеслав, правнук Владимира св., стал вести войну с внуками Владимира св., сыновьями Ярослава Мудрого: Изяславом киевским, Святославом черниговским и Всеволодом переяславским за то, что они не сделали ему прибавки к области, наследованной им от отца своего, и сперва сделал неудачное нападение на город Псков (1065), а потом на Новгород (1066), и город этот ограбил подобно неприятелю: снял даже колокола и паникадила в новгородском Софийском храме. Дети Ярослава: Изяслав, Святослав и Всеволод соединились и пошли воевать Всеслава; Всеслав не мог устоять против троих князей и просил мира. Изяслав звал его на мир и поклялся на кресте, что не сделает ему никакого зла. Но лишь только Всеслав явился в шатер Изяслава у Смоленска, как великий князь Изяслав нарушил клятву: приказал заковать Всеслава в цепи и отвезти под стражей в Киев, где он был заключен в темницу. Сталось, что в следующем году (1067) напали на киевскую область иноплеменники половцы; Изяслав с братьями выступил против них, но на реке Альте князья были разбиты и бежали; Изяслав сперва бежал в Киев, а когда половцы пошли по следам его, стали грабить и жечь все по пути – бежал в Польшу. Тогда киевские граждане освободили Всеслава из темницы и провозгласили его у себя князем. Черниговский князь Святослав между тем отразил половцев. Всеслав недолго, однако, был князем в Киеве: в 1068 году Изяслав возвратился с польскими войсками, и Всеслав сам ушел в свою область, а Изяслав, давши обещание никого не казнить из киевлян за Всеслава, без боя занял Киев. Он не сдержал, однако, данного им обещания, и сыном его Мстиславом в Киеве было умерщвлено около 70 граждан, многие были ослеплены или подпали другим казням; дело при этом не было хорошо расследовано, и многие пострадали безвинно.

В это время Изяслав воздвиг гонение на печерских иноков, в особенности на св. Антония. Один из зложелателей наклеветал князю, что св. Антоний любил Всеслава и давал ему свои советы, потому он и был причиной того, что киевляне возвели Всеслава на великокняжеский стол. Очень могло быть, что св. Антоний посещал Всеслава в темнице и утешал его помощью Божией, как заключенного или слова утешения передавал через других, и таким образом был в этом деле совершенно невинен. О нерасположении Изяслава к св. Антонию узнал черниговский князь Святослав, прислал за ним ночью и вывез его из Киева в Чернигов. Близ города Чернигова св. Антоний выкопал себе пещеру в горе Болдыне, и оставался в ней до того времени, когда Изяслав, точнее расследовав дело, через посла умолил его возвратиться к своему месту в Киев. Св. Антоний возвратился: каждую субботу, по его приказанию, отсылался воз хлебов заключенным в темницах. О преступниках он более сожалел, чем желал карать их: даже тех, которые нападали на монастырь или имения монастырские, он великодушно прощал.

Св. Феодосий много заботился о том, чтобы укрепить в народе истинное благочестие и искоренить остатки язычества. В монастырь приходило множество людей всякого звания, князья, бояре, смерды, рабы: он старался каждому напомнить правила истинной веры; сверх того, он сам посещал дома многих граждан, в том числе и князей, чтобы напомнить им заповеди Христовы. Он говорил часто проповеди и писал послания, в которых обличал языческие нравы и указывал, что должны принять христиане из истинного учения Христова. Особенно замечательно послание к князю Изяславу, когда он бежал за границу: в нем св. Феодосий является великим ревнителем православия.

Св. Феодосий отличался кротким и тихим нравом: взгляд его был ясен и мягок; на лице не заметно было ни гнева, ни печали, а некоторое душевное довольство, которое радовало и ободряло каждого, знавшего его высоко подвижническую жизнь.

Великие подвиги св. Феодосия и слава, быстро распространившаяся о нем по всей земле русской, привлекали все большее и большее число людей в пещеры, так что число иноков от двадцати увеличилось вскоре до ста. Помещение в пещере сделалось недостаточным, а равно и построенная церковь при Варлааме, не могла вмещать всех иноков, так что братия терпела много горя от тесноты места. Св. Феодосий видел эти неудобства, до времени утешал братию словами, а между тем принял меры к построению монастыря и церкви более обширной. Это важное предприятие не могло обойтись без участия св. Антония, первоначальника печерских иноков, почитаемого всеми за отца братии. Св. Феодосий вместе с другими пришел к нему и сказал: «Отец наш! Число братии постоянно увеличивается, мы желали бы поставить церковь более обширную и монастырь при ней». Св. Антоний весьма обрадовался этому т отвечал им: «Благословен Бог во всем, молитва же Пресвятой Богородицы и отец на св. горе да будет с вами и да споспешествует вам». Сказавши это, он отправил одного из иноков к князю Изяславу, чтобы дал место на близлежащей горе для построения монастыря и церкви братии. Великий князь охотно исполнил просьбу св. Антония, и вскоре там трудами св. Феодосия сооружена была обширная деревянная церковь Успения Пресвятой Богородицы, при ней построены в значительном числе келии и все место обведено оградой; на это новое место св. Феодосий в 1062 г. по Р.Х. перешел с братией и заселил его. Так возник знаменитый монастырь, который от прежнего жития иноков в пещере, получил название Печерского.

Другое не менее важное дело св. Феодосия было введение правильного устава в монастыре. В то время митрополиты приходили к нам из Греции, по назначению цареградского патриарха. При митрополите Михаиле находился один инок из греческой студийской обители, и об уставе этой обители пересказал все св. Феодосию. Св. Феодосий весьма возлюбил этот устав, и с благословения св. Антония послал одного из иноков к блаженному Ефрему, который ходил в то время по святым местам, чтобы он побывал в студийской обители и в точности разведал, а также списал ее устав. Блаженный Ефрем приказание св. Феодосия исполнил, списал вполне студийский устав и сам его принес в Киев. Собравши братию, св. Феодосий повелел прочитать весь устав и в точности его исполнять. Этот устав был потом принят всеми монастырями в России, и с того времени началась в русской земле правильная монастырская жизнь, образцом и первоначальником которой был монастырь Печерский.

Вот некоторые из обычаев, введенных св. Феодосием в монастыре. Всякого, кто желал постричься в иночество, он принимал со всем усердием, несмотря ни на состояние, ни на звание; он всегда помнил, как прискорбно было для него, когда он сам желал быть иноком, и некоторые из монастырей его не приняли, потому что он был беден. Поступивший в монастырь постригался не тотчас, но прежде ходил в своей одежде и приучался к чину монастырскому, потом облекали в монастырскую одежду и испытывали во всех послушаниях; когда же поступивший оказывался достойным, его постригали, одевали в мантию и удостаивали св. схимы. Иноки должны были проводить время в молитвах, трудах и воздержании; св. Феодосий следил за образом их жизни постоянно, и во время ночи обходил все келии, чтобы хорошо узнать прилежание их к Богу; когда заставал двух или трех в келии, сходившихся повечерной молитвы для бесед, тогда ударял рукою в дверь, указывая им на свой приход. На другое утро он призывал их и прилежание их к Богу высказывал в притчах, не указывая на имена: те из иноков, которые узнавали себя в притчах, падали перед ним и просили прощения, которые же узнавали себя и не хотели признаваться, тех он прямо уличал и назначал им епитимью. Он требовал, чтобы братия уважали друг друга, и потому установил, чтобы при встрече кланялись один другому и притом, в знак смирения, складывали руки на груди. Перед началом всякого дела, каждый из иноков должен был просить благословения у старейшины, если что было сделано не по благословению, то приказывал бросать в огонь или в реку, а виновному назначал епитимью. Инокам нельзя было иметь у себя ничего более постановленного по уставу; св. Феодосий осматривал келии, и если находил что лишнее, одежду или пищу, приказывал бросать в огонь. Желавшего оставить монастырь отпускал, но, если у него являлось желание поступить снова в монастырь, всегда принимал охотно. Отеческая заботливость св. Феодосия о братии, собственный его пример, умение внушить любовь к монастырской жизни и его оживляющее всякого слово, поставили Печерский монастырь на высокую степень совершенства: «можно было здесь, говорит очевидец, видеть ангелов и между ними Феодосий, сиял светлее солнца своими добродетелями. Одни из них были великие постники, другие отличались бдением, третьи – коленопреклонённою молитвою. Одни принимали пищу через день или через два, другие питались только хлебом и водою; иные довольствовались вареною зеленью, а иные и невареною. Низшие покорялись старшим, не смея говорить перед ними, а если что нужно было сказать, то говорили кротко и с готовностью к послушанию. Старшие любили младших, наставляя их, как любимых детей».

При св. Феодосии иноки часто терпели нужду в самых необходимых вещах, он умел поддерживать дух братии и веру, уча не заботиться о следующем дне, который имеет для себя свои заботы, а надеяться на Бога. Однажды пришел к нему келарь Феодор и сказал, что нечего предложить братии на трапезу. «Иди, отвечал ему св. Феодосий: потерпи немного и моли Бога, который печется о нас: если не будем достойны его помощи, сваришь пшеницу, смешаешь с медом и поставишь на стол». Сталось, что боярин Иоанн, знатнейший из бояр Изяслава, прислал три воза, наполненных яствами: хлебом, сыром, рыбою, а также сочивом, пшеном и медом. Тогда св. Феодосий сказал Феодору: «Видишь, брат, видно Бог нас не оставляет, когда надеемся на Него всем сердцем». В другой раз пришел к св. Феодосию священник из города и просил дать вина на служение божественной литургии. Св. Феодосий призвал инока, который этим заведовал, и велел ему налить вина священнику полный сосуд. Инок отвечал, что вина мало, что всего останется на три или четыре литургии. Св. Феодосий сказал: «Вылей ему все, а Господь о нас позаботится». Инок, однако, не отдал всего вина священнику, а оставил часть для служения на следующее утро: священник, возвращаясь, показал св. Феодосию как мало дали ему вина. Тогда он призвал инока и сказал ему: «Не говорил ли я тебе, вылей ему все вино, а о завтрашнем дне не заботься? Господь не оставит здесь церкви своей матери без служения и пошлет вино еще сегодня». Инок отдал все вино священнику. Действительно, вечером какая-то женщина, заведовавшая хозяйством при дворе переяславского князя Всеволода, прислала вина бочонков три воза. Случилось также, что перед праздником Успения Пресвятой Богородицы не стало деревянного масла для лампад, горящих перед иконами. Заведующий этим инок, с разрешения св. Феодосия, приготовил масло из семян, но, когда пришел наливать масло в лампы, заметил, что в нем была утонувшая мышь. Он пошел к св. Феодосию и сказал об этом. Св. Феодосий, видя в этом неблагословение Божие, отвечал иноку тому: «Лучше нам, брат, иметь надежду на Бога и уповать, что он даст нам необходимое, а не действовать без веры: ступай и вылей то масло на землю; потерпим немного и будем молить Бога, чтобы Он послал нам в этот день масла деревянного». В тот же вечер, действительно, кто-то из богатых людей прислал большую бочку полную деревянного масла. Так иноки терпят нужду в ежедневном продовольствии, в вине для совершении литургии, в масле для лампад. Благосостояние монастыря, однако, вскоре улучшилось, так что монастырь не только мог иметь все необходимое для себя, но также оказывать помощь другим. Этим благосостоянием Печерский монастырь обязан во многом св. Феодосию. Слава о его великих подвигах склонила к нему сердца всех; многие стали приходить в монастырь для исповеди, для наставления и совета, для благословения и т.п., в том числе люди богатые, которые жертвовали на монастырь все необходимое для его устроения, дарили целые поместья.

Когда средства монастыря увеличились значительно, у св. Феодосия, в преклонных уже летах жизни, явилась новая важная забота о построении каменной церкви в большом размере. Это было такое важное дело, что в нем приняли самое теплое участие и народ русский, и иночествующая братия. Первоначальники иноков, св. Антоний дряхлый уже старец, а равно и св. Феодосий, который был моложе св. Антония только четырнадцатью годами, оба как бы возрождаются для этого великого дела. Причины тому понятны. Постройка каменной церкви для монастыря перемена важная: деревянная постройка временная, недолговечная и легко поддающаяся разрушению. Дело печерских иноков дело великое; они подняли значение истинного подвижничества в стране, где христианская вера еще не утвердилась прочно, где она на каждом шагу вступала в борьбу с сильным язычеством, и нуждалась в крепких защитниках, которые бы твердо поддерживали ее дело. Это сознавали печерские иноки, они с великой верой вступали в борьбу и с великой победой выходили из нее. Построение каменной церкви у печерских иноков заинтересовало народ – лучшее доказательство сочувствия, которым пользовались в народе печерские иноки. Дело иноков печерских казалось всему русскому народу делом его собственным, народ и иноки слились в одно тело и душу, потому успех иноков был успех народа, залог его будущего благосостояния, светильник, за которым народ мог выйти из мрака язычества. Оттого все обстоятельства, сопровождавшие постройку каменного храма, являются среди обилия чудес небесной помощи, непосредственного участия самого Бога. Эти чудеса взяты из уст современников и служат доказательством чистоты и святости самого дела, его бескорыстия и самоотвержения, с которым оно производилось.

Варяг княжеского рода, латинской веры, по имени Шимон, рассказывается в старых книгах, лишенный дядей Якуном слепым (который помогал Ярославу против Мстислава Тмутараканского) владений в своей земле, пришел в Россию к князю Ярославу Мудрому и находился в его дружине; Ярослав передал его самому любимому сыну своему Всеволоду переяславскому, где он пользовался большой любовью и доверием, и имел большую власть у переяславского князя. Этот Шимон любил монастырь Печерский и в особенности св. Антония, который в предстоящей борьбе с половцами на р. Альте, дал ему свое благословение, и по предсказанию которого он спасен был от смерти. Возвратясь из этого печального сражения, Шимон явился к св. Антонию и передал ему златотканый пояс и золотой венец, которые были сделаны его отцом для сооруженного им же Креста Господня, и которые он, прогнанный дядей Якуном, взял с собой. Передавая эти драгоценности св. Антонию, Шимон сказал, что он имел видение – изображение церкви, которая будет построена на месте, где он будет похоронен и которая должна иметь таких поясов в ширину двадцать, в долготу тридцать, в высоту пятьдесят. Венец же должен быть завешен там у алтаря над жертвенником. Так как сбылось одно предсказание св. Антония – он остался жив в сражении, то должно сбыться и другое сказанное тогда же, что он будет похоронен на месте пещер. Потому той церкви, говорит он, быть здесь. Св. Антоний принял данные ему священные предметы и сказал Шимону: «Дитя мое! С этого времени имя твое не будет уже Шимон, но Симеон», и затем призвавши св. Феодосия, продолжал: «Симеон! Этот должен построить церковь, о которой ты говоришь». И передал св. Феодосию и пояс, и венец. С того времени Симеон стал иметь великую любовь к св. Феодосию и содействовать ему имение к построению предположенной церкви. Симеон, по учению св. Феодосия, вскоре принял православие со всем своим родом, в котором считалось до 3000 душ, и со своими священниками.

По истечении нескольких лет, в Киев к св. Антонию и Феодосию пришло из Греции четверо зодчих, люди богатые, которые сказали, что по внушению Божию они пришли строить каменную церковь, что однажды они спали в своих домах, как утром на восходе солнца приходят к ним благовидные юноши и говорят: «Зовет вас царица во Влахерн». Мы взяли с собою своих родичей и пошли; во Влахерне мы явились к царице, окруженной многими воинами; мы поклонились ей и выслушали такую речь: «Хочу построить для себя церковь в России, в Киеве, и приказываю вам, чтобы вы взяли себе золота на три месяца и шли для постройки церкви в Киев. Посылаю с вами предстоящих здесь Антония и Феодосия, этот Антоний благословит вас на дело и умрет, а Феодосий умрет по нём на второе лето. Возьмите мощи этих святых, которые даю вам, и положите в основание церкви, для размера церкви я послала уже пояс моего сына. Церковь постройте в мое имя, и вот вам икона, которая будет наместною». Мы вышли и увидали изображение той церкви в воздухе, и пришли сюда по приказанию. Св. Антоний и Феодосий собрали всю братию и сказали о случившемся, объясняя, что та Царица – сама Матерь Божия.

Нужно было выбрать место для постройки церкви. Св. Антоний и Феодосий молили Бога три дня, чтобы дал им знамение, на каком месте построить церковь. Св. Антонию явился Господь сам и сказал: «Антоний! Ты обрел благодать перед мною». – «Господи! – сказал Антоний: если я обрел перед тобою благодать, то да будет по всей земле роса, а на месте, которое благоволишь освятить, да будет суша». И стало так. В другую ночь св. Антоний молился: «Господи! Да будет по всей земле суша, и на святом месте роса». И стало так. Тогда св. Антоний взял золотой пояс, данный Симеоном, и отмерил указанное выше пространство для постройки церкви. Наконец, в третий раз, св. Антоний стал молиться: «Господи! Услышь мою молитву: сошли ныне на святое место огонь, да уразумеют все люди, что ты сам этого желаешь». И стало так. Огонь спал с неба, пожег хворост и терн, и высушил росу; на размеренном пространстве появилась долина, подобная рву.

Место, отведенное для постройки церкви, приходилось на прилежащем к Печерскому монастырю княжеском поле: князь Святослав Ярославович место то пожертвовал. В 1073 году от рождества Христа, при митрополите Георгии, бывшем в то время в Греции, при епископе Михаиле, в присутствии подвижников печерских и князя Святослава, заложена была церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. Князь Святослав собственными руками начал раскопку рва, и св. Феодосию дал сто гривен золота для споспешестования в постройке.

В том же году скончался св. Антоний 10 июля, на девяностом году своей жизни. Чтобы достойно вспомнить имя этого первого великого подвижника русской земли, возвратимся, благосклонный читатель, к предыдущему и вспомним, что сделано было им в течение многих лет его тихой подвижнической жизни.

«О преподобный отец наш, Антоний! Ты ведаешь наши немощи: нет у нас сил ни славить, ни величать, ни последовать тебе достойно. Если бы мы захотели достойно величать и славить тебя, то труды твои и подвиги превосходят наш разум, если бы мы захотели последовать тебе, то не имеем такой крепости; поэтому просим тебя, молись о нас Владычице и Богу нашему, да вразумит нас и даст силу достойно славить, величать и последовать тебе» (Патер. Печер.)

Св. Антоний родился в то замечательное время, когда народ русский приготовлялся к перемене своей древней языческой веры на новую христианскую; во время крещения народа русского, при князе Владимире св. (988 г.), ему было пять лет. Когда он начал учиться, господствовала, значит, вера христианская, но христианство не было прочно в то время; оно не сразу утвердилось в народе, а боролось еще долго с язычеством; это видно из того, что сотни лет спустя после крещения мы встречаем в народе крепко держащиеся нравы и обычаи язычества: что же могло быть во времена детства св. Антония, когда христианская вера только что была объявлена господствующей верой? Было язычество, за немногими исключениями тех, которые были или подготовлены к христианству, или были сами христиане. Так есть указания, что гораздо позже этого времени находились такие, которые поклонялись идолам, веровали в Перуна, в Хорса, в Мокошь, в Сима, в Регла, в Вилы, которых считали за 30 сестер; в Род и Рожанницу и т.п., приносили им жертвы, совершали бесовские игры при плясках, музыке и пении; были такие, которые считали чеснок за божество и клали его в ведра и в чаши, и пили, веселясь о идолах своих; делали это не только невежды, но и верующие священники, и книжные люди. Из другого места видно, что были такие, которые не приобщились в Великий пост, ели мясо и все нечистое; которые держали по две жены и занимались волхованием; которые приносили жертвы бесам, болотам и колодязям; которые женились без благословения церковного, разводились с одними женами и брали других; которые продавали рабов христиан жидам, и истязали их страшными муками. В другом месте упоминается, что были такие, которые роду и рожанице резали и хлеб, и сыры, и мед; которые явно жили с наложницами; были такие жены, которые омывали свое тело и ту воду давали пить мужьям, чтобы они их любили; а вот еще место, в котором упоминается, что многие ленятся и совсем не ходят в церковь ни к утрени, ни к обедни, ни к вечерни, а ходят на игрища бесовские, говорят срамные слова, сводятся с рабами и рабынями, пьянствуют, не чтят святых дней и т.п. Обо все этом упоминается спустя достаточно времени после св. Антония, что же было во время самого св. Антония, как не язычество с именем христианства? Св. Антоний был сын этого языческого, перешедшего в христианство поколения; он должен бы явиться перед нашими глазами во всем мраке своего времени, в котором виднеется господство силы и страсти, не сдерживаемое ни правом, ни рассудком; в нем мы должны бы отсутствие всего духовного и тем более, что он выходит не из столицы земли, Киева, где просвещение было сильнее, но из глуши – Любеча. Совершенно напротив в св. Антонии мы видим такую великую духовную силу, такое самообладание, что он удивляет всех нас, живущих после него за тысячу лет. Юноша в цветущих летах, которому время предоставляет широкую дорогу для удовольствий всякого рода, в сердце своем носит страх Божий, исключительно желает поступить в иночество, чтобы навсегда посвятить себя Богу! Какая рука посеяла в этом юном сердце такое благодатное семя, при каких условиях это семя так благотворно возросло, нам не передает древность. Мы не знаем, кто были его родители, при каких условиях он получил воспитание. Знаем только, что появление такого человека была великая редкость, ибо современники приписывают его появление чуду, непосредственному действию самого Бога.

Св. Антоний имеет непреодолимое желание поступить в монастырь: он идет на св. Афонскую гору, чтобы там принять иночество, в то время как в Киеве были уже греческие монастыри. Мы знаем уже, почему он, после пришествия из Афонской горы, не остался ни в одном из таких монастырей; знаем, почему ни в один из таких монастырей не был принят св. Феодосий. В одном из старинных известий говорится, что в монастырях устраивались пиры, призывались туда мужчины и женщины, и соревновали о том, кто лучший устроит пир. Мы можем полагать поэтому, что св. Антоний имел весьма благочестивых родителей, что от них он принял в свое сердце истинное учение христианское; что он видел, как сильно язычество, как пагубно оно для блага народа, и понимал, как слабы в борьбе с ним тогдашние греческие духовники, не знавшие точно ни обычаев народа, ни языка народного, и как слабы те их духовников русских, которые достигли этого звания, не имея нужного образования, ни самоотвержения в этом деле. Он удаляется в то место, где может узнать правила истинного монашества, правила истинного подвижничества в христианской вере, и удаляется для того, чтобы возвратившись, положить начало истинному монашеству в России из русских людей. Из такого точного и глубокого понимания своего дела зажглось в его душе божественное внушение оставить свое отечество и идти в Грецию на Афон.

Он возвращается из Афона совершенным иноком, поселяется в пустыне – в Варяжской пещере на берегу Днепра, призывает к великому делу подвижничества замечательного человека блаженного Иллариона, но удаляется снова на Афон при слухах об убийствах, производимых Святополком. Понятно, при Святополке воскресало язычество во всем ужасе: страсть и сила разразились рядом убийств и братоубийств самых омерзительных, и тут же пьянством, игрою на гуслях, пением, пляской. Первый истинный инок русский, отличавшийся среди совершенных иноков на Афоне смирением и послушанием, не мог противоставить себя одному сонму доброхотов князя Святополка, которые не дрогнули наложить свои руки на мужей самых добродетельных: против них нужно было выставить силу же, а не кротость и смирение; св. Антоний и предоставил их силе – силе самого народа, а сам удалился снова на Афон, чтобы более спокойное время для своего посева.

Такое время настало при мудром князе Ярославе I. Св. Антоний снова пришел из Афона; его ученик Илларион был отозван уже для важного дела, а он сам, учитель, тихо поселился в пещере, оставленной его учеником, чтобы призвать к делу подвижничества новых людей. И вот молва о великом подвижнике, бывшем на Афоне и поселившимся в уединении, в глухом лесу, в безмолвной пещере, начинает ходить в народе и приводить к нему тех, которые нуждались в таком подвижнике. И верующие, и маловеры желают знать, каков подвижник, каков примерный христианин? Каков у него вид, какое обхождение? Каков образ мыслей об одном предмете, о другом? И убеждаются все, что святой подвижник тихо прославляет Бога в своей уединенной пещере; что о продовольствии, об одежде он почти не заботится, что об удовольствиях мира не думает; он отвергает по-видимому все, к чему другие более всего стремятся, и заботится об одном – молитве и угождении Богу. Оказывается, что вид его ласков, обходительность самая кроткая: в нем нет ни гнева, ни пустоты, ни гордости, какая-то таинственная дума лежит на его челе и таинственное чувство наполняет его сердце. Он не полагается ни на себя, ни на других людей, все совершается по воле невидимого Бога, для служения Которому он посвятил себя. Такая молва о великом подвижнике, о его образе жизни, склонила к нему сердца всех, и началось великое дело: слияние подвижника с народом; народ полюбил его, увидел в нем то, что может дать ему новая христианская вера, почувствовал надобность иметь его постоянно перед глазами, как возрожденного истинным христианством русского человека. И люди начинают стремиться к нему, наперерыв стараются угодить, доставить ему все необходимое, а многие выражают желание подвизаться с ним вместе в пещере, как богатые, так и бедные, и вскоре вокруг св. Антония образуется целок общество подвижников, которое постоянно начинает расти. Причину этого надобно усматривать в любви народа к св. Антонию, в любви к тому образу истинного христианина, который представлялся в первом русском подвижнике, сравнительно с образом упавшего язычества.

Св. Антонию приходилось переносить большие трудности при образовании первого общества иноков. Он встретил большое противодействие со стороны тех людей, которые не были еще проникнуты истинным христианством; в числе таких людей были люди с большим значением и властью, но из борьбы этой общество св. Антония вышло победоносно и не потеряло ни одного из своей братии. Это произошло оттого, что враги братии шли не против нее, не братию они хотели подавить, а в братии хотели подавить правила жизни, обычаи; но эти привила и обычаи внушены христианством, побороть же христианство было не в их силах, не в их силах было поворотить весь народ к язычеству. Язычество пало при первой встрече с христианством, оно могло только бороться с христианством, но не победить его.

Лишь только возникло общество иноков, то хотя оно находилось вдали и жило уединенно, оно действовало на жизнь народа; самая борьба его со своими противниками есть последствие этого действия и победа его – есть успех народной жизни. Те люди, для которых добродетели иноков, добродетели христианские, казались противными, замолкали и, если сами не принимали этих добродетелей, то стали терпеть их, преклоняться перед ними и не мешали их ходу, а это есть успех в борьбе важный. Но борьба между христианством и язычеством шла в самом народе; нужно только помнить, что христианству противно всякое дело без мысли о Боге, без мысли о правде, такое дело только допускает язычество: если ныне у нас приходится многим страдать от этих остатков язычества, то что сказать о времени, когда язычество во сто крат было сильнее? Что сказать о времени, когда раб христианин продан еврею или, когда он наказан несправедливо господином так жестоко, что все тело его покрывалось ранами? Когда женщина, пострадавшая от мужа, прогнана им без всяких средств к жизни или прогнана потому, что мужу угодно пригласить две другие жены и т.п. и страдания во сто крат были сильнее. Поддерживая страх Божий, поддерживая правду и всякую добродетель, борясь за господство страха Божия и всякой добродетели, отказавшись от всех благ мира для того, чтобы служить Богу и святой правде, разве иноки не действовали на жизнь народа и примером, и делом? Разве иноки не содействовали благу этой жизни? Не поддерживали своими подвигами страдавших и не ослабляли силу наносивших обиды? Пока благое дело иноков идет тихо, никто его не замечает, но оно идет и идет неослабно вперед, и в непродолжительном времени оно начинает идти громче, действовать сильнее, начинает поэтому и благо жизни заметнее подвигать вперед. Когда всем стало известно, что в пещере иноки подвизаются в великих христианских добродетелях, что в пещеру идут все принять благословение, в том числе и князья, и бояре; что в пещере дается благословение только на доброе дело, а с благословением на доброе дело связан успех в нем, что в пещеру идут для утешения в скорби и печали и для очищения совести; что в пещере, когда умираешь с голоду и никто тебе не дает помощи, тебя накормят, хотя нуждаются в насущном хлебе; что в пещере, когда у тебя недужны отец, мать, дитя или ты сам недужен, и никто тебя не хочет лечить, потому что ты беден, в пещере тебя примут и ты получишь исцеление безмездно…Все явно убедились, что благо жизни неразрывно связано с пещерой, что успех жизни тесно связан с успехом дела иноков, живущих в уединении, среди непроходимого леса.

Великая честь началу такого благотворного действия великих христианских добродетелей на жизнь народа страшно грубого и закоренелого в язычестве принадлежит св. Антонию; этот великий подвижник веры принес к нам с Афона в своем сердце родник неоцененного блага – образ истинно христианского подвижника, воплотил этот образ в себе и в своей братии и положил начало слияния его с духом великого народа русского. Сорок лет неутомимо трудился он над этим великим делом до времени, когда наступили его старческие лета, когда в числе братии явились люди вполне ему равные и по силе подвижничества, и по силе самоотвержения, и по глубине понимания важного начатого им дела; тогда он по-видимому оставил братию и дал ей жить собственною жизнью, как благоразумный отец, воспитавший хорошо сына, предоставляет ему жить собственною жизнью во время совершеннолетия. Он удалился в особую пещеру, чтобы в тишине молить Бога и подвизаться ради имени его до конца своей жизни. Но и там он не оставлял братии; он зорко следил за ее жизнью и принимал самое теплое участие во всех переменах ее жизни, пока, наконец, настала последняя его минута. Тогда он призвал братию в последний раз, последний раз простился с ними, последний раз дал им свое благословение. Иноки проливали слезы. Св. Антоний утешал их и обещал даже после смерти не оставлять их и оказывать им свое содействие, если они останутся ему верными. Так, даже отходя от этого мира, он унес с собой заботу о том великом деле, которое навсегда будет памятно миллионам, многим миллионам его соотечественников.

После смерти св. Антония св. Феодосий ревностно продолжал начатое им построение церкви, но, год спустя, когда церковь только что была выведена из основания, настал конец и его жизни. Он предвидел свой последний день, и к тому времени велел собраться всей братии из монастыря и сел и всем служителям; он начал говорить им, учить со слезами на глазах, чтобы каждый из них оставался в порученной ему службе, каждый старался о спасении души, о богоугодной жизни, о пощении, о прилежании к церкви, о стоянии в ней со страхом, о любви и покорении не только к старейшим, но и к самим себе; сказавши все это, благословил всех и отпустил. Князь Святослав, узнавши о скором представлении св. Феодосия, просил также посетить его; св. Феодосий говорил речь и князю, говорил о благочестии, как хранить православие и о том, какое надобно попечение о святых церквах. В конце сказал: «Молюсь господу Богу и его всенепорочной Матери о твоем благочестии, да подаст тебе тихое и безмятежное княжение. Поручаю твоему благочестию этот святой Печерский монастырь, дом Пресвятой Богородицы, который сама изволила создать». Князь простился со св. Феодосием. Настало время телесного изнеможения, при частых переходах от жара к ознобу; св. Феодосий лег на одр, на который никогда не ложился, и тихо пролежал три дня, так что только по легкому дыханию братия могли видеть в нем следы жизни. По истечении трех дней св. Феодосий встал, и когда собрались все братия, сказал им: «Братия мои и отцы! Это уже оканчивается время моей жизни, как возвестил мне Господь во время поста в пещере. Позаботьтесь о себе и выберите для себя игумена, я благословлю его». Братия посоветовались между собой и решили просить св. Феодосия о назначении им игуменом Стефана, бывшего церковным доместиком³. На другой день все сказали об этом св. Феодосию. Он призвал к себе Стефана, благословил его на игуменство и сказал ему: «Сын мой! Передаю тебе монастырь, блюди его со спасением, и как что устроил я в службах, точно держи предания монастырские, устава не изменяй, но делай все по закону и чину монастырскому». Потом отпустил братию, Стефана одного поучал о том, как он должен пасти святое стадо.

Настала суббота 3 мая, день кончины св. Феодосия, и ясное солнце взошло на небо; он снова призвал всю братию, и стал прощаться последний раз, целуя каждого; братия плакали и рыдали, жалея о таком великом начальнике. Наконец он сказал им последнюю речь: «Дети мои любимые и братья! С любовью я целовал всех вас, ибо отхожу к Владыке моему Иисусу Христу. Я назначил вам игумена, которого сами вы себе избрали: имейте его себе за духовного отца, имейте страх к нему и всякое повеление его исполняйте. Бог же, который словом и премудростью все сотворил, тот вас да благословит и сохранит от пронырливого врага, да соблюдет в единомыслии вашу веру и вашу любовь одну до последнего издыхания; да подаст вам благодать работать ему без порока и быть каждому из вас в союзе по телу и духу в смирении и послушании, да будете совершенны, как совершен отец ваш небесный. Господь же да будет с вами. Еще молю вас и заклинаю, чтобы вы меня, в какой одежде я теперь, в такой же положили меня в пещере, где я проводил дни во время поста; не омывайте моего тела и да никто из людей не видит меня, но вы одни похороните меня в назначенном месте». При этих словах слезы непрестанно лились из глаз братии. «Обещаю вам, братья и отцы, сказал наконец св. Феодосий, что хотя и отхожу телом от вас, но духом всегда буду с вами». После этого велел всем братьям выйти до одного. Одни из братий, который постоянно служил при нем, сделал небольшую скважину и смотрел в нее. Св. Феодосий встал, и ниц павши на колена, молился со слезами Богу о спасении своей души и Пресвятой Богородице вручал свое стадо и место святое, на котором строился храм; потом лег на одр, отдохнув несколько и взглянув на небо, с веселым лицом сказал громко: «Благословен Бог; если так сталось, то уже не боюсь, но с радостью отхожу от этого мира». Потом он лег чинно, протянул ноги, крестообразно сложил руки на груди, и отдал Богу святую свою душу.

Великое дело построения каменной церкви, о чем думал до последнего дня св. Феодосий, только было начато, но далеко не кончено. Постройка длилась при игуменах, его преемниках. При блаженном Стефане, первом его преемнике, постройка храма была окончена, а также построены были здания, необходимые для монастыря. При этом же игумене братия переселилась из ветхого монастыря в новый, только весьма немного оставлено было иноков в ветхом монастыре, так как установился обычай погребать там умерших братий. Когда блаженный Стефан, по причине смятения, происшедшего в братии, оставил Печерский монастырь и удалился в Клов для построения там нового монастыря, игуменом в Печерском монастыре поставлен был блаженный Никон, старейший ученик св. Антония. При нем из Цареграда, по внушению Божию, пришли иконописцы и расписали иконы в Печерской каменной церкви. При преемнике же блаженного Никона, блаженном Иоанне, каменная Печерская церковь была освящена всеми, чудесно собравшимися к этому дню русскими епископами: Иоанном Черниговским, Исайею Ростовским, Антонием Юрьевским и Лукой Белогородским.

Таким образом, только на 16-том году после смерти св. Феодосия было окончено начатое им великое дело построения каменной церкви. Вспомним теперь вкратце все великие дела св. Феодосия и увидим, чем достопамятно его подвижничество.

Св. Феодосий был сын богатых и благочестивых родителей. Благочестие привилось к его сердцу в очень молодых летах; в очень молодых летах он пожелал большего знания в деле благочестия, пожелал умения читать священные книги и показал удивительные успехи в этом случае; признак большого данного ему Богом таланта. Он не любил детских игр, не любил светлых одежд, ни всякой светлой утвари, в доме, будучи еще в детстве, он делается подвижником с детства. На тринадцатом году умирает его отец, и он остается исключительно на попечении матери: он в рубище начинает ходить на работы вместе с рабами, мать ему запрещает, бьет его, но он своего желания не оставляет. С паломниками он желает идти в Иерусалим для поклонения Гробу Господню; он уже на пути к Иерусалиму без ведома матери, которая, как ему известно, не даст ему своего позволения: мать находит его на дороге, бранит и поносит его, бьет, велит его связать, наложить на него цепи. Он не оставляет своего права: он начинает молоть пшеницу, печь просфоры для богослужения, вырученные деньги отдавать бедным, над ним все смеются, все бранят и укоряют его, начинает усовещивать и укорять мать, начинает преследовать и бить его снова: он не оставляет своего дела; ругательства и побои переносит с твердостью, даже с радостью. Мать усиливает свои преследования, он бежит в другой город и свое благочестивое дело продолжает. Мать его находит там, держит силою в своем доме: он и теперь не оставляет своего желания. Он велит оковать себя цепью, железо внедряется в его тело, открываются раны; он как бы не замечает ран, не чувствует боли. Мать с ужасом смотрит на окровавленный хитон, рвет его, велит снять железо, сына укоряет, бьет; он опять не оставляет своего желания, он бежит в Киев, чтобы принять иночество в одном из монастырей: он беден, его не принимают в одном монастыре, в другом. Но тогда был уже в Киеве такой угол, где всякий благочестивый человек, гонимый и страждущий, мог найти себе приют. То была пещера св. Антония. Св. Антоний принял гонимого благочестивого юношу. Таким образом, после долговременной борьбы с матерью в детстве и юности, св. Феодосий вышел победителем и достиг того, чего так желало его сердце. Что же это за борьба юного сына с матерью, как не борьба христианства с язычеством? Что за победа юного сына над матерью, как не победа христианства над язычеством? Мать желает, чтобы сын наряжался в богатые одежды, чтобы гулял со сверстниками, и не делал дела, неприличного его званию, чтобы не изнурял тела, а посещал пиршества. Она встречает великое сопротивление в дитяти, он не может носить светлых одежд, когда другие их совсем не имеют или имеют очень плохие, он не может быть праздным, когда другие в поте лица трудятся ежедневно, он не может предаваться пирам и думать о пресыщении, когда другие не имеют насущного хлеба. Перед нами образ истинного христианина. Мать хочет подавить христианские чувства в сыне, действует против него силой, побоями хочет искоренить его нрав, но великий смысл христианства все яснее и яснее раскрывается перед глазами св. Феодосия, говорит ему, что мать действует несправедливо, и душа его крепнет все более, пока, наконец, среди величайших опасностей, выходит с торжеством. Таков смысл детства и юности св. Феодосия.

Св. Феодосий поступил уже подвижником в пещеру к св. Антонию: под руководством этого великого святого он усовершенствовался и подвигами превосходил других иноков. Св. Антоний благословил его сперва в сан иерея, на место блаженного Никона, а потом и в сан игумена, после блаженного Варлаама, когда все иноки признали его единонравным св. Антонию и заявили ему свою просьбу об этом. Сан игумена был сан важный; игумен был не только глава и распорядитель в монастыре, но в то же время и образ истинного подвижничества. Эти две стороны в звании игумена св. Феодосий ясно различал и был совершенен в каждой из них. Он был примерный подвижник сам по себе. Вспомним, что братии предоставлялось время для сна, для молитвы, для трапезы, что в некоторые дни иноки могли кушать сочиво и другие яства, что каждому назначена была работа и количество работы, и вспомним, что св. Феодосий проводил ночи почти без сна, на коленах, в молитве; вспомним, что он кушал только ржаной хлеб, а на время поста удалялся в пещеру, где не имел и этой пищи; вспомним, что он постоянно, денно и нощно трудился и не пренебрегал самой грубой работой; вспомним его великое смирение при дерзкой выходке княжеского отрока, великое самоотвержение в вере при прениях с евреями об Иисусе Христе, великую твердость в правде при споре со Святославом за права Изяслава, когда все условия сходились к тому, чтобы ему действовать напротив, и мы убедимся, что св. Феодосий был величайший из подвижников, подобный св. Антонию.

Но, исполняя правила самого высокого подвижничества, он не стеснял братию; он требовал от нее подвигов постепенно, подвигов возможных для того или другого человека. Для блага братии он постоянно трудился, постоянно хлопотал об этом. Трудно братии жить среди тесноты в пещере, он прилагает все усилия, чтобы избавить от того братию, строить более обширную церковь, более удобные келии. Сам он бодрствует по ночам, и за братию, чтобы предоставить ей более времени для отдыха, приготовляет муку; сам довольствуется одним хлебом, а хлопочет о том, чтобы для братии было и сочиво, и масло, и мед и т.п. Как только число братии увеличилось, и построен новый монастырь, более обширный, он хлопочет уже, чтобы в монастырях ввести хороший иноческий устав, и такой устав вводит из студийской обители. Он точно соблюдает устав, потому что от точного исполнения устава зависит благосостояние братии, достигается смысл иночества: он действует не силою, а кротостью, убеждением и собственным примером. Он не хочет отдать приказания братии носить воду, потому что все заняты другим делом, и носит ее сам; он не хочет отдать приказания рубить дрова, потому что наступило время трапезы, и начинает сам рубить дрова. Подвижничество в братии он блюдет как зеницу ока: он обходит ночью келии, он следит за жизнью каждого инока, он замечает, в чем кто нарушил устав, но правилу кротости он не изменяет; он не указывает в лице проступка, а говорит притчами. При такой заботливости его монастырь достигает высокого совершенства; являются подвижники, которые не довольствуются соблюдением только устава, но желают подражать св. Феодосию в величайших подвигах. Таким образом он является великим главою и устроителем братии. При усердии св. Феодосия к великому делу монастырского служения, средства монастыря значительно увеличились, стало накопляться имущество: его трудами полагается основание знаменитой каменной церкви.

Св. Феодосий ясно понимал, что если существует монастырь и подвижники, то они должны с народом составлять одно; должны трудиться для блага народа, т.е. бороться с грубым язычеством, сколько подавая образ христианской жизни в собственных подвигах, столько действуя и прямо там, где это возможно. Потому собственные подвиги св. Феодосия сколько были благом для иноков, столько и для народа; и меры, принятые им к истинному подвижничеству в иноках, были в то же время мерами для народного блага. Но св. Феодосий сделал гораздо больше. Вспомним, что он построил двор для нищих калек с особой церковью, что на этот двор отпускалась десятая часть монастырского имущества; что он не забывал заключенных в темницах и посылал туда хлеб; что в монастырь к нему имел доступ каждый: он утешал страждущего и отчаявшегося душеспасительной беседой, обличал несправедливого – вспомним Святослава; помогал обиженному – вспомним обиженную судьей вдову; обличал в пороках всех и наставлял в заповедях Христовых – вспомним беседы, проповеди, послания. Отсюда новая заслуга св. Феодосия: он есть великий пастырь народа; св. Антоний положил начало благотворному влиянию монастыря на жизнь народа, св. Феодосий это влияние далеко расширил и придал ему силу прямого действия. Теперь понятно, откуда великая любовь в народе к Печерскому монастырю и ряд пожертвований одного за другим, от воза бочонков с вином и маслом до вещей драгоценных и имений. Всякий был убежден, что монастырь берет не себе, а берет для всех, и если кого в жизни постигнет горе, то в Печерском монастыре он найдет приют, как у самого благосклонного отца. Понятно, откуда то горячее участие всех, и князей, и вельмож, и народа при постройке нового монастыря и при всякой перемене в жизни братии. Понятно наконец, откуда то обилие чудес в памяти народной, которыми сопровождались и деятельность великих подвижников, и преставление их, и основание монастыря.

Честь, слава и вечная память великому подвижнику русскому св. Феодосию, который с таким самоотвержением и с таким самопожертвованием подвизался и для иночествующей братии, и для блага народа русского; который так много сделал для блага братии и блага народа!

В заключении скажем о других замечательных подвижниках русских, бывших при Св. Антонии и Св. Феодосии, чтобы полнее исчерпать то важное значение, какое имел у нас Печерский монастырь.

Мы встречали уже, какую важную услугу оказал блаженный Ефрем евнух доставлением точного списка устава Студийской обители. В то время он ходил по святым местам Афонской горы по примеру св. Антония, которому подражал в подвижничестве. Возвратившись из этого путешествия, он остался было в Печерском монастыре, но потом, по желанию переяславского князя Всеволода Ярославича, поставлен был епископом переяславским и стал прилагать великое старание, чтобы распространить великое благочестие во всей переяславской епископии, особенно через построение церквей. Так его стараниями в самом Переяславле поставлена была каменная церковь Архистратига Михаила, а также каменные церкви: Феодора и св. апостола Андрея.

Блаженный Никон, старейший из учеников св. Антония, один из величайших подвижников, подобно св. Антонию хотел удалиться в пещеру, чтобы подвизаться в уединении, но по совету св. Антония отошел на остров Тмутораканский, поселился там недалеко от города, и стал подвизаться в уединении. Слава о его подвигах вскоре пошла по городу и по всей области; люди стали приходить к нему и удивляться его подвижничеству: они не были еще утверждены в христианской вере, а об иноческой жизни не имели понятия. Много явилось охотников не только принять веру пришедшего подвижника, но также самим сделаться подвижниками. Блаженный Никон научал их и совершал над ними обряд пострижения. Вскоре трудами его сооружена была в том месте церковь во имя Пресвятой Богородицы и знаменитый монастырь, имеющий подобие монастыря Печерского. После смерти тмутараканского князя Ростислава Владимировича, блаженный Никон отошел в Чернигов, чтобы убедить князя Святослава послать в Тмутаракань своего сына Глеба, и оттуда пришел снова в монастырь Печерский к игумену Феодосию. При встрече оба великие подвижники пали на землю один перед другим, и вставши обнялись со слезами, потому что долго не виделись между собой. Св. Феодосий стал просить блаженного Никона, чтобы он, пока они будут живы, не разлучался с ним. Блаженный Никон дал обещание св. Феодосию; отлучился на время в Тмутаракань для устроения монастыря, и возвратившись, остался в Печерском монастыре, покорившись во всем св. Феодосию. Он оставался здесь до времени, когда возникла война между Святославом и Изяславом: в это время он снова удалился в Тмутаракань, и снова возвратился в Печерский монастырь, чтобы навестить св. Феодосия, но св. Феодосий уже скончался. В то время игуменом был блаженный Стефан; после низложения блаж. Стефана, блаж. Никон, избранный братией, принял звание игумена в Печерском монастыре и здесь оставался до своей кончины. Пи нем греческими иконописцами расписана была Печерская каменная церковь.

Св. Леонтий, один из первых учеников св. Антония, за великие подвиги, которыми ознаменовал себя, поставлен был епископом земли Ростовской. Народ здесь, хотя и был крещен в христианскую веру, но так упорно держался язычества, что первые епископы ростовские Феодор и Иларион должны были бежать от его ярости. Св. Леонтий также неласково был принят ими: они осыпали его бранью, подвергали побоям и выгнали из города, но он не оставил их по примеру своих предшественников, а поселился вблизи города у ручья Бутовщины, построил здесь небольшой храм Архистр. Михаила и стал приглашать к себе детей, которых обучал христианской вере и крестил. Язычники родители, а с ними и другие взрослые разъярились. Когда св. Леонтий прибыл в город в соборную церковь, они с дубинами и оружием пришли к нему, чтобы его выгнать. Все находившиеся при нем оробели, но он оставался спокоен. «Не бойтесь дети, – говорил он притчу, – без Божьей воли они ничего не сделают нам». Он облекся сам, а также приказал священникам и дьяконам облечься в священные ризы, и вышел к язычникам. Это спокойствие и твердость в виду смерти поразили язычников, они пали перед ним, одни мертвые, другие слепые; св. Леонтий молитвою исцелил их и убедил их принять святок крещение. С того времени в Ростове начала насаждаться вера Христова и трудами епископа и, поставленных им, священников и дьяконов. Однако язычники снова взволновались, и св. Леонтий принял мученический венец, не окончив своего великого дела.

Из числа подвижников, поступивших в монастырь при св. Феодосии, также многие ознаменовали себя. Например, Исайя Чудотворец, родом из Киевской области, сын благородных и благочестивых родителей, в время подвижничества в Печерском монастыре обрек себя на такие жестокие подвиги, что все иноки тому удивлялись. Он был кроток, смирен, послушлив, нестяжателен, братолюбив; воздержанием и терпением умертвил в себе все плотские пожелания, и отличался особенно четырьмя добродетелями: мудростью, правдою, мужеством и целомудрием. Великий князь Изяслав, услыхавши о его великих подвигах, просил св. Феодосия, чтобы назначил его игуменом в монастырь св. Димитрия, когда скончался блаженный Варлаам. Св. Феодосий исполнил просьб Изяслава. Исайя, принявши сан игумена, был искусным наставником братии, подобным св. Феодосию, и в новом звании не оставил ни своего подвижничества, ни доброго нрава, чем ознаменовал себя в монастыре Печерском. По смерти Леонтия Чудотворца, Ростовского епископа, блаженный Исайя поставлен был на его место епископом. Прибывши в Ростов, и заметив здесь буйство людей, хотя крещенных, но еще не утвержденных в вере христианской, вздрогнул от страха, что ему придется дать отчет перед Богом о своих овцах. Потому он стал прилагать усердие к утверждению этих людей, обходя сам города и села в Ростовской и Суздальской областях. Где находил идолов и капища, приказывал их разорять и жечь, а людей крестил и учил веровать в святую Троицу. Тех, которые не хотели принять веры, заставлял к тому многими чудесами и знамениями. Стараниями его было воздвигнуто много церквей в этой отдаленной стране, и люди стали утверждаться скоро в христианской истинной вере. Блаженный Исайя был, подобно другим печерским подвижникам, и великий пастырь, и в то же время покровитель бедных, страждущих и заступник обиженных. Все уважали и любили этого замечательного подвижника и благодарили Бога, что послал им такого учителя.

Блаженный Стефан с детства был воспитан св. Феодосием и отличался великими добродетелями; он весьма был любим братией, и по избранию сперва назначен был доместиком, или строителем церковного устава. В этом звании он поучал часто братию в церкви; потом, по избранию братии же, принял звание игумена по смерти св. Феодосия. Он окончил постройку каменной церкви, начатую св. Феодосием, и перевел к этой церкви братию в монастырские здания. Хотя он прилагал великое старание к всем делам и был пастырь весьма достойный, но некоторые из братий произвели против него смятение, вследствие чего он должен был оставить и звание игумена, и сам монастырь Печерский. Блаженный Стефан в таком положении нашел поддержку во многих лицах, и за собранные им пожертвования построил на Клове новый монастырь недалеко от Печерского, и церковь в нем во имя Пресвятой Богородицы. Там он собрал много братии и был у нее игуменом. Чему научился он у св. Феодосия и что принял от него, все то было введено им в основанном монастыре, приобретшем большую известность. Когда в городе Владимире умер бывший там епископ, то блаженный Стефан поставлен был епископом на его место, где также много сделал для блага своего стада и заслужил себе неувядаемую славу.

Блаженный Герман был также один из замечательных учеников св. Феодосия, хотя о нем мы имеем мало известий. Он положил основание новому монастырю на селе Берестовом «Германеча» или «Спасскому». Потом он был посвящен в епископы и поставлен в Новгороде, где подвизался в добродетелях до конца жизни; умер в Киеве, куда приехал в последний раз посетить основанный им монастырь.

Если мы обратим внимание на упомянутых подвижников: Ефрема евнуха, Никона, Леонтия, Исайя, Стефана, Германа, то первое замечание наше будет то, что они все вышли из Печерского монастыря, другое замечание, что правила подвижничества Печерских иноков они распространили по всей России: Никон в Тмутаракани, у Азовского моря, на юге; Леонтий и Исайя в Ростове и Суздали в отдаленных странах по Волге и Оке С. и С.З.; Стефан во Владимире в странах западных, Ефрем в Переяславле, странах Ю.В. Герман в Новгороде, в странах С.З. Сверх того были монастыри, в Киеве св. Димитрия и монастырь на Клове, Успенский, на Берестове Спасский, у Чернигова, основанный св. Антонием, св. Илии. Таким образом, Печерский монастырь был рассадник и монастырей по всей России, и замечательнейших подвижников епископов, которые, при величайших трудностях насадили семена истинного благочестия, принесшие вскоре обильные плоды. Оттого Печерский монастырь не есть монастырь местный, Киевской области, но монастырь всерусский. И деятельность первых великих подвижников, первоначальников иночества в Киеве, есть деятельность всерусская.

Три подвижника, блаженные: Исакий затворник, Дамиан целебник и Нестор летописец, ознаменовали себя также великими подвигами, исключительно им свойственными.

В рассказе об Исакии затворнике мы остановимся на том, что этот подвижник находился в своей тесной пещере семь лет: св. Антоний сам имел о нем попечение. Однажды он пришел с просфорой к затворнику и по обычаю сказал: «Благослови, отче Исакий!», и не получил никакого ответа. Св. Антоний, полагая, что он уже скончался, призвал св. Феодосия и братию. Пещера была разрыта, затворник оказался живым, но страшно был расслаблен умом и телом, так что не мог ни сесть, ни встать, ни поворотиться. Св. Антоний начал прилагать старание к выздоровлению блаж. Исакия, но в то время должен был выехать в Чернигов, по причине неудовольствия князя Изяслава. Потому св. Феодосий заменил затворнику св. Антония: он внес его в свою келью, сам обмывал и ухаживал за ним в течение двух лет, пока на третьем году он только встал, начал ходить в церковь и принимать как следует пищу. По смерти св. Феодосия блаженный Исакий снова стал подвизаться: наложил на себя власяницу и тесную свиту, и начал работать на поварне. Наконец, чтобы для славы Бога избежать славы человеческой, он стал юродствовать, досаждая то игумену, то братии, то ходя по миру. Ему приходилось много страдать, в этом случае терпеть страшные побои и раны, особенно от родителей за пострижение в иночество юношей, но он все переносил с радостью. Таким образом, блаженный Исакий есть первоначальник у нас юродства Христа ради.

Блаженный Дамиан был преемником благодати, дарованной блаженному Агапиту врачевания болезней. В подвижничестве своем этот замечательный инок подражал св. Феодосию, был кроток и смирен, воздержан в пище так, что кроме хлеба и воды ничего более не вкушал до своей смерти.

Блаженный Нестор пришел в монастырь к св. Феодосию на 18 году своей жизни, и под руководством великого учителя упражнялся в великих иноческих подвигах, превосходя в том многих иноков. При игумене Стефане он пострижен был в иноки, и несколько времени спустя, возведен им же в звание дьякона. Блаженный Нестор получил от Бога дар бытописаний, и первый написал жития великих подвижников Печерских, святых Антония и Феодосия, также и других, сколько для памяти потомству, столько и для назиданий каждому из братий. Сверх того, он положил начало летописанию и записал важнейшие события, происходившие в нашей земле, с древнейших времен до начала ХII века по Р.Х. Драгоценнейший памятник для изучения истории нашего отечества.

Юл. Сенинский