Преподобномученик архимандрит Герман (Полянский)

*1901-†22 октября/4 ноября 1937 Прославлен Юбилейным собором 2000 г. Память празднуется 22 октября/4 ноября (преставление) и в первое воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников и исповедников Российских)

В Деянии Юбилейного Собора о прославлении новомучеников и исповедников Российских в списке прославляемых клириков Московской епархии находится имя священника Бориса Полянского¹⁸⁵. Между тем опрос свидетелей и дальнейшие архивные изыскания доказали, что под этим (своим светским) именем был прославлен архимандрит Герман, духовник Высоко-Петровского монастыря¹⁸⁶. Сейчас затруднительно вынести суждение о том, почему преподобномученик Герман в следственном деле (послужившем основным документом при подготовке списка новомучеников) назывался своим мирским именем; это могло произойти как потому, что его постриг не был проведен через канцелярию Московской епархии, так и потому, что следственные органы иногда “пренебрегали” постригом и не считали имя, нареченное постриженнику, “правильным”.

Борис Иванович Полянский родился в 1901 г. (точная дата неизвестна; в деле отсутствует) в г. Тирасполе Херсонской губернии, в семье известного священника-миссионера. В 1920–1924 гг. (последняя дата сомнительна) служил в красной армии. В середине 20-х гг. был увлечен идеями обновленчества. В это время его мать, которая была прихожанкой Высоко-Петровского монастыря, познакомила сына с владыкой Варфоломеем (Ремовым), что и определило его дальнейший путь: под влиянием Владыки Борис Полянский порывает с обновленчеством. С 1924 г. он – прихожанин Высоко-Петровского монастыря; очевидно, с того же времени он обучается в тайном духовном учебном заведении при монастыре. 17 марта 1926 г. пострижен Владыкой в мантию, а 17 апреля рукоположен во иеромонаха (даты малого пострига и диаконского рукоположения неизвестны). Имя в постриге он получает в честь зосимовского старца Германа (Гомзина), который в свое время был духовником всех отцов Высоко-Петровского монастыря, в том числе и самого Владыки¹⁸⁷. Иеромонах Герман становится ближайшим духовным сыном и помощником владыки Варфоломея; очевидно, он нес послушание по организации учебного процесса в тайной “академии”. По воспоминаниям прихожан, отец Герман отличался особой духовной преданностью своему духовному отцу и с великим прилежанием нес подобающее послушание.

Как вспоминает монахиня Игнатия, иеромонах Герман был ближайшим и преданнейшим духовным сыном владыки Варфоломея. “Он был среди братии очень заметной фигурой, так как часто во время службы подходил по делам к Владыке и подолгу задерживался около его кресла. Он был высокого роста, ходил медленно, с раскачкой (из-за больных ног), постоянно держа ту или иную книгу под мышкой; вероятно, он помогал Владыке в делах Академии, – нам, чадам других старцев, не было ничего известно об этом делании Владыки”¹⁸⁸.

Очень скоро он становится одним из Высоко-Петровских духовников и в этом качестве приобретает некоторую известность в среде московских православных. Особая духовная близость связывала его с общинами храмов святителя Николая в Соломенной Сторожке и святителя Митрофания Воронежского в Петровском парке; в этих храмах отец Герман неоднократно служил, а после арестов священников этих храмов (ныне прославленных в лике священномучеников отца Владимира Амбарцумова и отца Владимира Медведюка) в конце 20-х-начале 30-х гг. часть прихожан перешла под его окормление в Высоко-Петровский монастырь.

Преподобномученик Герман, как и все Высоко-Петровские отцы, последовательно и без колебаний пребывал под омофором Заместителя патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) во исполнение благословения зосимовского старца преподобного Алексия (Соловьева)¹⁸⁹.

В июне 1929 г. был закрыт последний из храмов Высоко-Петровского монастыря – Боголюбский собор. Клир переходит в храм преподобного Сергия Радонежского на Большой Дмитровке (не сохранился). Здесь духовническая деятельность отцов монастыря, в том числе и отца Германа, достигает своего расцвета. В 1932 г. иеромонах Герман был возведен в сан архимандрита.

В январе 1933 г. отец Герман был арестован наряду с другими молодыми постриженниками Высоко-Петровского монастыря, среди которых был, в частности, преподобномученик Феодор (Богоявленский)¹⁹⁰ по групповому делу кружка христианской молодежи. В деле архимандрит Герман проходил как “член контрреволюционной организации христианской молодежи, участник нелегальных собраний” и был обвиняем в “антисоветской агитации”. Приговорен он был к пяти годам лагерей и отбывал срок в Кемеровской области.

Но и в лагере отец Герман продолжал дело духовного окормления. До нас дошло письмо, написанное им духовному сыну, ученику 7 класса, к празднику Пасхи 1937 г., за несколько месяцев до расстрела:

“Дорогой мой Борис, Х<ристос> В<оскресе>!Как ты там жив? Полнеешь? Наверное, хорошо учишься? Душа твоя, должно быть, теперь, к Пасхе, стала совсем ясная и светлая? О, как бы это было хорошо… В этом году тебе будет 15 лет. А увидимся ли мы в этом году, как думаешь? Для тебя сейчас самое главное – разумно и серьезно почувствовать всю силу нашей веры, веры мучеников и исповедников. Но самое главное – исповедать веру в жизни – чтобы сердцевина твоя была бы такая сильная и благостная, чтобы не то что слышался, а чтобы чувствовался – проявлялся хр<истиани>н. Ты поймешь меня, мой м<илый>, ты всегда понимал меня, и вперед будешь понимать, да? Раскачайся и нацарапай мне пару строк. Папочку и мамочку поцелуй по 4 раза: 3 от себя и 1 от меня”¹⁹¹.

Письма архимандрита Германа из лагеря были обращены сразу ко многим адресатам, поэтому их разрезали на кусочки и раздавали тем, кому был адресован тот или иной фрагмент; очевидно, это объясняется в первую очередь тем, что количество писем, которое мог отправлять заключенный, было жестко ограничено.

По благословению владыки Варфоломея одна из духовных дочерей отца Германа, Зинаида Стефановна Черкова, посещала своего духовника в лагере и передавала ему одежду (всем запомнилась меховая шапка как очень ценная вещь) и Святые Дары.

В 1935 г. владыка Варфоломей был арестован и вскоре расстрелян. Узнав в заключении о смерти своего духовного отца, отец Герман написал два дошедших до нас заупокойных канона, посвященных его памяти. Один из них назывался “Закат нашего солнца”, а первая песнь другого имела такой ирмос: “К лику Христову стремятся добропобеднии мученицы, быша тому сопричастницы Креста”.

В 1936 г. близкие духовные дети получили от него письмо, из намеков в котором поняли, что его дело пересмотрено и срок заключения продлен. В частности, в письме содержалась фраза “Долго нам ходить по сибирским дорогам”. Действительно, спецколлегия Западносибирского краевого суда приговорила отца Германа к дополнительным пяти годам лагерей “за антисоветскую агитацию”; он был переведен в другое отделение Сиблага в Новосибирскую область. Существуют сведения о том, что продление срока и перевод в другой лагерь объясняются тем, что и в заключении отец Герман проповедовал Христа и Его истину.

14 сентября 1937 г. отца Германа вновь арестовали непосредственно в лагере по делу “контрреволюционной группы заключенного Самойловича”, – так назван в деле архиепископ Угличский Серафим, одно время бывший заместителем Местоблюстителя митрополита Сергия. Замечательно, что владыка Серафим был из “непоминающих”, и можно лишь догадываться, что в лагере, перед лицом неминуемой гибели, Владыка отказался от своего неприятия митрополита Сергия и “сергианцев”, – но такая догадка более чем вероятна. 28 октября отец Герман был осужден и приговорен к расстрелу. Он не признал себя виновным ни в “систематической контрреволюционной агитации”, ни в том, что был “активным членом контрреволюционной группы”, и был расстрелян 4 ноября.

По словам З. С. Черковой, отец Герман был расстрелян в лагере вскоре после ее очередного посещения в связи с тем, что он заступался за заключенных и тайно крестил.

За скупыми и отрывочными сведениями о жизненном пути преподобномученика Германа тем не менее встает цельный образ человека, упорно стремящегося к Истине, Которая есть Христос, стойко служащего Богу и Его Церкви и верного даже до смерти. Его преданность духовному отцу, которая поражала его братий и сестер по общине, была, очевидно, образом и следствием верности Православию, и в его русле – монашескому послушанию, преданию себя старцу. Именно в своей верности архимандрит Герман черпал силы для того, чтобы мужественно встречать один за другим все более суровые приговоры и продолжать дело душепопечительства в условиях жесточайшего лагерного террора, зная при этом, что это дело неминуемо повлечет за собой его собственную смерть. Обратим внимание и на то, что в лагере, – в месте, где упорно насаждались властями и преступниками, действовавшими в этом заодно, волчьи законы всеобщей ненависти, – заключенный архимандрит заступался за других заключенных, то есть был “печальником” за народ, как множество подвижников русского Православия до него и после него. Наконец, важно вдуматься в тот эпизод жизни Преподобномученика, когда он, глубочайшим образом переживая кончину своего аввы, пишет в память ему каноны, то есть занимается древним и возвышенным церковным искусством, гимнографией, в условиях, чуждых, казалось бы, всякому искусству и всякой возвышенности. Не свидетельствует ли такая глубокая укорененность в культурных традициях Церкви о высочайшем уровне духовной дисциплины (вообще говоря, являющейся плодом духовного воспитания в духе Зосимовой пустыни и ее преемника – Высоко-Петровского монастыря) и иноческого послушания, когда боль утраты, многократно усиленная собственными бедствиями, переливается в формы традиционного церковного искусства?

Духовные чада архимандрита Германа долго и благодарно хранили память о нем. Об этом, в частности, свидетельствует упоминание его имени в книге протопресвитера Михаила Польского, представляющей собой вариант мартиролога новомучеников, принятый Зарубежной Церковью, что значит, что благоговейное почитание памяти отца Германа перешло рубежи СССР и распространилось на Церковь изгнанников.

Преподобномучениче Германе, моли Бога о нас!

h6C

Деяние о канонизации преподобной схимонахини Рахили, старицы Бородинской, местночтимой святой Московской епархии

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

В сию знаменательную пору, когда Русская Церковь переживает духовное возрождение и подъем, народ православный молитвенно вспоминает многих подвижников веры и благочестия, жизнью и подвигами своими послуживших проповеди истины Христовой и утверждению Православия.

В череде имен святых Русской Церкви вспоминается и имя схимонахини Рахили (1833–1928), житие которой свидетельствует о никогда не прекращавшейся на Руси традиции молитвенного делания и старчества. Родившись в богатой купеческой семье в городе Дорогобуже Смоленской губернии, схимонахиня Рахиль с детства отличалась особой набожностью, любовью к молитве и к паломничеству ко святым обителям, странно- и нищелюбием. Во время паломничества в Киево-Печерскую Лавру ей явился преподобный Феодосий, благословивший ее на монашеский подвиг. Оставив суету и богатство мира сего, она покидает родительский дом и поступает в Смоленский Вознесенский монастырь, где выполняет послушание келейницы и игумении. В поисках строгого аскетического жития и подлинного подвижничества она отправляется в странничество и, укрепляемая благословением Пресвятой Богородицы на девство, поселяется сначала во Владычном Серпуховском женском монастыре, а затем переводится в Спасо-Бородинскую обитель, в которой и остается до конца своей жизни. Выполняя различные послушания, схимонахиня Рахиль неопустительно совершала молитвенное правило, с особой ревностью относилась к поминовению убиенных в 1812 году воинов; отличалась она также величайшей нестяжательностью и странноприимством, ни в чем не отказывая ищущим помощи и поддержки странникам. В 1915 году она сподобилась принять великую схиму. Именно с этого времени и началось старческое служение матушки Рахили, когда она, укрепляемая явившимися к ней Богоматерью и преподобным Феодосием Печерским, духовно утешала и молитвенно поддерживала сестер обители и богомольцев. Со всей полнотой раскрываются в Бородинской старице дары чудотворения и прозорливости, которыми ее с такой щедростью наградил Господь Иисус Христос. В трагическую годину гонений на Русскую Православную Церковь молитвами матушки Рахили Спаситель и Его Пречистая Матерь защитили Спасо-Бородинскую обитель от закрытия и разрушения. После блаженной кончины старицы память о ней живо сохранялась в народе на протяжении десятилетий – православные приходили к месту ее захоронения, распространилось ее рукописное житие. Особенно возросло почитание матушки после возобновления Спасо-Бородинского монастыря – о ее благодатной помощи имеются многочисленные свидетельства, на могиле старицы постоянно совершаются заупокойные богослужения.

Своим праведным житием во исполнение заповедей Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, непрестанной молитвой и страннолюбием, прозорливостью и старчеством, чудотворениями и непрекращающимся народным почитанием схимонахиня Рахиль стяжала дар святости во славу Святой Троицы и являет собой пример продолжающегося и поныне благодатного монашеского подвига Православной Церкви.

По благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, учитывая житие и подвиги схимонахини Рахили,

ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ:

1. Причислить к лику местночтимых святых Московской епархии старицу Спасо-Бородинского монастыря схимонахиню Рахиль.

2. Честные ее останки, покоящиеся у стен Спасо-Бородинского монастыря, считать святыми мощами и воздавать им достодолжное церковное поклонение. В память преподобной Рахили соорудить на месте ее погребения часовню.

3. Празднование церковной памяти преподобной Рахили установить в день ее кончины, 27 сентября (10 октября).

4. Службу новопрославленной преподобной составить особую, а до времени составления таковой, после дня прославления ее памяти, отправлять общую преподобным.

5. Писать преподобной схимонахини Рахили честную икону для поклонения, согласно правилам VII Вселенского Собора.

6. Напечатать отдельным изданием пространное житие преподобной Рахили для назидания и наставления в благочестии чад церковных.

7. О сей благодатной радости прославления во святых схимонахини Рахили возвестить священнослужителям, монашествующим и всей пастве Московской епархии.

Молитвами и предстательством преподобной схимонахини Рахили, старицы Бородинской, да ниспошлет Всемилостивый Господь благословение всем с верою и любовию притекающим к ее небесному заступничеству.

Аминь.

Божией милостью смиренный

ЮВЕНАЛИЙ,

Митрополит Крутицкий и Коломенский

28июля 1996 г.