Иконография. Святой Николай в византийском искусстве. Нэнси Паттерсон Шевченко (Саус Вудсток, Вермонт, США)
1. Апостолы Павел и Пётр, святители Николай и Иоанн Златоуст. Створка триптиха. VII–VIII вв. Синай, монастырь Святой Екатерины (слева)
В Деяниях Седьмого Вселенского (Второго Никейского) собора 787 г. приведён рассказ Мирликийского епископа Федора о том, как его архидьякону в сонном видении явился святой, которого он не смог узнать. Однако, когда епископ Федор показал архидьякону напрестольное облачение с изображением именно этого святого, он уразумел, что его посетил никто иной, как святитель Николай1009.
2. Преподобный Зосима и святитель Николай. X в. Синай, монастырь Святой Екатерины (вверху)
Рассказ интересен тем, что согласуется с имеющимися данными из сферы искусства1010. Те немногие дошедшие до нас изображения святителя Николая, которые исполнены ранее X в., не содержат единого и узнаваемого образа. Без сопроводительной надписи мы вряд ли смогли бы признать в них Мирликийского архиепископа (ил. 1)1011.
Иконы святого, ныне находящиеся в монастыре Святой Екатерины на Синае, являются самыми древними из его сохранившихся живописных образов1012. Они показывают, как в течение столетий постепенно формировался портретный облик, от общего для всех пожилых епископов изображения с заострённой бородой (ил. 1), через тип прелата с округлым лицом (ил. 2–5), – к знакомому нам лику с несколько более вытянутыми очертаниями, выпуклым лбом, залысинами, с единственным локоном посередине и аккуратной округлой белой бородой – чертами, характерными для изображений святителя Николая после XI в. (ил. 11).
Начиная с IX в. слава святого широко распространилась за пределами Ликии, в западных регионах империи и в её столице Константинополе, где было создано огромное количество текстов: жития, энкомии и гимны, наряду со всё возрастающим числом его изображений1013. Эти ранние произведения являлись исключительно портретами; насколько мы можем судить, сцены из жития или чудес в это время ещё не изображались1014.
С середины X в. фигура святителя Николая включается в состав произведений для заказчиков самого высокого ранга – императора, придворных и патриарха. На мозаиках, изделиях из слоновой кости и металла, на страницах манускриптов его образ занимает почётное место среди наиболее заметных и издревле чтимых отцов Церкви. В самой Святой Софии Константинопольской в конце IX в. на видном месте находилось мозаичное изображение святителя Николая1015. В резьбе по слоновой кости его фигура поставлена среди фаланг стоящих воинов, апостолов, епископов и мучеников, соединённых, согласно надписи на одном из подобных произведений, чтобы возносить свои голоса в молитве к Богу о здравии императора (ил.6:7). На фронтисписе так называемой Библии Льва (Bibl. Vat. Reg. gr. 1, fol. 3r, занимающем полный лист, Мирликийский архиепископ представлен принимающим моление некоего протоспафария Константина, который основал монастырь в честь святого (ил. 8). Сама рукопись была заказана братом Константина, сакелларием Львом. На синайской иконе X в. (ил. 3), вероятно созданной в столице, также подчёркнуто величие чудотворца: его оплечный образ окружён небольшими погрудными изображениями целого ряда наиболее почитаемых святых.
3. Святитель Николай Мирликийский. с избранными святыми. Икона. Конец X в. Синай, монастырь Святой Екатерины
Святителя Николая всегда изображали в епископском облачении, в которое по традиции Восточной Церкви входила длинная туника – стихарь, плащ – фелонь и длинная узкая белая лента с украшениями в виде крестов – омофор. Омофор и Евангелие в руке рассматривались как знаки епископского служения. Строго фронтальной постановкой фигуры, собранностью позы, остротой взгляда, аккуратностью причёски он воплощает всю значительность архиерейской власти. Однако в тот период его роль чудотворца ещё не была раскрыта в изображениях. Даже в Менологии Василия II (Bibl. Vat. Reg. gr. 1613), конца X в., миниатюры которого столь полны энергичного действия, в посвящённой ему композиции Мирликийский архиепископ в отличие от многих других святых, представленных в рукописи, не испытывает унижений, не претерпевает мучений и не творит чудес (ил. 9). Несмотря на то, что в тексте, сопровождающем миниатюру, подробно излагается история спасения трёх стратилатов («Praxis de stratelatis»), в композицию никакие нарративные элементы не включены1016.
4. Деисус и святитель Николай. XI в. Синай, монастырь Святой Екатерины
С XI в. святой уже почитается во всём византийском мире как один из величайших отцов церкви, хотя он и не оставил никаких письменных творений. В росписи алтарных апсид с XI в. святитель Николай предстаёт обращённым к алтарю или совершающим евхаристию наряду как с известными составителями литургических текстов – Иоанном Златоустом и Василием Великим, так и с великими древними богословами – Григорием Назианзином и Афанасием Великим. Постепенно его изображение становится частью почти всех византийских алтарных росписей1017 (ил. 10). Значение епископского сана святителя Николая подчёркивали своеобразным способом: в некоторых композициях его фигура фланкирована небольшими погрудными изображениями Христа и Богоматери (ил. 11–13). Христос протягивает святому Евангелие, Богоматерь – омофор. Тем самым он, единственный среди епископов, стал изображаться принимающим знаки сана непосредственно с небес1018.
5. Богоматерь из «Благовещения» и сцены из житийного цикла святителя Николая, Вторая половина XI в. Синай, монастырь Святой Екатерины
Житие святителя Николая, написанное Симеоном Метафрастом в конце X в., получило широкое распространение и стало наиболее известным среди многих текстов, посвящённых Мирликийскому архиепископу. В XI в. корпус житий, созданных Метафрастом, начали иллюстрировать, как правило, не более чем простым изображением того или иного святого в начале житийного текста1019. В некоторых случаях, однако, текст сопровождали незамысловатыми сценами (к сожалению, не сохранилось ни одной греческой рукописи с какой-либо сценой из жития святителя Николая). Подобные рукописи свидетельствуют о растущем интересе к иллюстрированию событий из жизни святых. Но лишь в конце XII в. и совсем не в рукописной иллюминации появятся первые подробные циклы изображений жития архиепископа Николая и других святых1020.
6. «Успение» и избранные святые. Створка триптиха из слоновой кости. Конец X в. Лондон, Музей Виктории и Альберта (слева)
Среди наиболее древних примеров изображения жития святителя Николая следует назвать фрагменты небольшого иконного триптиха XI в. из монастыря Святой Екатерины на Синае (ил. 5). На его створках сохранились шесть композиций. Необычна сама форма триптиха. Для большей части житийных икон характерны совсем другие варианты, например, когда погрудный образ святого в центре окружён с четырёх сторон сюжетными композициями, иногда двенадцатью и более, чётко отделёнными друг от друга, меньшего размера, нежели изображение в среднике. Этот тип житийной иконы появился в византийском мире в конце XII – начале XIII в., как о том свидетельствует ещё одна синайская икона, возможно, наиболее ранний пример этой иконографии (ил. 11). Сохранившиеся ранние житийные иконы, как правило, произведения большого размера, причём наиболее древние из них происходят в основном с Синая или Кипра. Их происхождение, их особое значение для византийской церкви, их связь с современными им изобразительными циклами западного происхождения, например с житием Франциска Ассизского, ещё требуют осмысления1021.
7. Избранные святые. Створка триптиха из слоновой кости. Вторая половина X в. Музей Библиотеки Ватикана (вверху)
Житийные иконы святителя Николая изображают его житие, от рождения до смерти, иногда дополняя цикл одним или несколькими посмертными чудесами. Внутри рассказа выделяются отдельные самостоятельные циклы, состоящие из нескольких сцен, например «Деяние о трёх стратилатах», «Деяние о трёх девицах» и «Спасение Василия, от сарацин». Наиболее важным является «Деяние о трёх стратилатах» («Praxis de stratelatis»). В нём повествуется о том, как архиепископ Николай Мирликийский спас от казни трёх невинно осужденных мужей в своём городе и как три стратилата, присутствовавшие при этом событии, впоследствии были обвинены в Константинополе в измене монарху. Военачальники стали молитвенно взывать к святому с просьбой защитить их от клеветы и спасти от казни, и в ответ на их молитвы Николай Чудотворец явился к императору Константину и епарху, угрожая обоим бедой, если они немедленно не освободят невинных людей. Император не только принял решение освободить заключённых, но и послал с ними богатые дары храму святителя в Мирах1022. Эта история, самая популярная в византийском мире среди всех деяний святителя Николая, свидетельствовала о способности святого защищать невинных и преодолевать несправедливость властей. Она стала своего рода парадигмой как рассказ внутри жития, ибо наилучшим образом отражает назначение такого рода визуальной биографии и показывает важность молитвенного обращения к святому, ожидания и надежды молящегося и его способность помогать в беде. Это деяние создало образ святителя Николая как великого заступника для всех, кто ищет справедливости на земле и чает спасения на Страшном Суде1023.
8. Святитель Николай Мирликийский с припадающими игуменом Макарием и протоспафарием Константином, умершим братом заказчика – Льва Сакеллария. Миниатюра «Библии Льва». Первая половина X в. (около 940 г.). Ватиканская библиотека, Reg. Gr. 1. Fol. 3 r
Подробная история о трёх девицах, которых молодой и ещё никому неизвестный юноша Николай спас от блудилища, подбрасывая в дом мешочки с золотом в качестве приданого для каждой из них, обычно бывала представлена одной композицией. Три юные девы спят в кровати, рядом сидит их безутешный отец, а Николай стоит тут же с мешочком в руке1024.
Суть эпизода состоит не в демонстрации обязательной благотворительности, ожидаемой от святого как епископа (тогда он ещё не был посвящён в сан), и не в демонстрировании быстрого отклика Николая на призыв (отец не взывал к Николаю, вряд ли рассчитывал на него как на благодетеля). Но это деяние было, конечно, ранним подтверждением святости Николая. Если на Востоке византийский мир ценил, прежде всего, защиту невинно осуждённых, то этот рассказ о личной и бескорыстной помощи Николая нуждающимся людям из всех деяний святого стал наиболее востребованным на Западе, в европейском мире.
9. Святитель Николай Мирликийский. Миниатюра Менология Василия II. Рубеж X–XI вв. Ватиканская библиотека, Vat. gr. 1613. Fol. 226
Рассказ о спасении Василия относится ко времени гораздо более позднему. Он вошёл в житийный цикл Николы как посмертное чудо. Его иллюстрировали в двух эпизодах. Первый изображал прибытие святого к арабскому двору с целью забрать юного Василия, похищенного из Мир в самый праздник святителя Николая. Второй – возвращение Василия родителям, которые, несмотря на свою скорбь, продолжали ежегодно благочестиво праздновать день памяти угодника Божьего1025. В очередной раз суть эпизода состояла в чудесной способности святителя Николая появляться в любом месте и преодолевать несправедливость, исходящую от властителей или вражеских завоевателей к тем, кто верно чтил его память.
10. Служба святых отцов. Роспись апсиды церкви Святого Георгия в Старо Нагоричине, Македония. 1317–1318 гг.
Святой Николай был способен успешно противостоять природным стихиям и стал известен как спаситель кораблей, попавших в бурю на море. Основная версия подобного чуда была заимствована из жития святого Николая Сионского, который совершил несколько плаваний в Святую землю и оказывался на корабле во время шторма. В искусстве этот эпизод изображали как изгнание Николаем демонов, гнездящихся на корабельных снастях1026. Другое чудо святителя Николая, архиепископа Мирликийского, заимствованное из жития святого Николая Сионского, – посечение огромного кипариса, в котором нашли себе пристанище языческая богиня Артемида и её демоны1027.
Собственно биографические эпизоды в изобразительном цикле святителя Николая включают его рождение (и последовавшие вскоре чудеса, в том числе твёрдое стояние младенца Николая на ножках во время первого омовения), приведение его на учение, посвящение в сан диакона, затем священника и епископа, и, наконец, его мирную кончину, которая в ранних произведениях была представлена как простая сцена погребения, в позднейших – как сложный похоронный ритуал1028. Настойчиво повторяющаяся серия сцен посвящения в разные степени сана, вероятно, должна была подчёркивать, что восхождение святого по ступеням иерархической лестницы осуществлялось в согласии с традицией, в то время как некоторые письменные источники рисуют картину его церковного возвышения в сан епископа прямо из мирян.
Изобразительные циклы святителя Николая в монументальной живописи появляются примерно в то же время, что и его житийные иконы, – в конце XII в., и содержат аналогичный состав сцен, представленных очень похоже с точки зрения иконографии. Эти фресковые житийные циклы находятся, как правило, в храмах, непосредственно посвящённых святому, причём не в самом пространстве наоса, а в окружающих компартиментах, например в жертвеннике или диаконнике, боковых приделах, а чаще всего – в нартексе, особенно около мест погребений. Заказчики таких циклов, будь то фрески или иконы, надеялись, что их дар будет принят святым Николаем и поспособствует его заступничеству в день Страшного Суда1029.
11. Святитель Николай, с житием. Конец XII в. Синай, монастырь Святой Екатерины
Изобразительные циклы (от византийского времени сохранилось около 60) не зависят напрямую от каких-либо письменных источников1030. В византийских монастырях по всей империи, как и на заселённом греками юге Италии, пространное Метафрастово житие святителя Николая было предписано читать вслух единожды в году на праздник святого 6 декабря, на утрене (orthros) или на общей трапезной. Но этот широко известный текст был не единственным источником вдохновения для составителей изобразительных циклов, которые по-разному включали эпизоды из других текстов, посвящённых Мирликийскому архиепископу, или иконографических образцов. В задачу художников не входило иллюстрирование определённого текста (как это было принято на Западе), но требовалось выразить значение святого средствами изобразительного искусства. Используя привычный набор приёмов для изображения ландшафта, архитектуры и одеяний, зная символику жестов и используя их выразительность, любой рассказ можно было представить таким образом, чтобы его содержание было понятно зрителю без необходимости обращаться к пространным пояснительным надписям.
12. Святитель Николай. Икона синайского мастера или из мастерской крестоносцев. Конец XIII в.
13. Святитель Николай. Икона из мастерской крестоносцев или синайского мастера. Конец XIII – начало XIV в.
14. Святитель Николай, с житийными сценами и фигурами донаторов. Около 1300 г. Из церкви Святителя Николая в Какопетрии (Кипр). Кипрский мастер. Никосия, Византийский музей архиепископа Макария
Подобно тому, как каждый, приходящий в храм человек, мог знать о святом Николае по произведениям разных жанров – по житиям, похвальным словам, песнопениям, точно так же он мог видеть его самые разные образы внутри одного храма. Наряду с ростовым изображением служащего епископа в апсиде, со свитком в руках, склонённого в сторону алтаря, святитель Николай мог быть представлен фронтально, в рост или по пояс, на иконе или на фреске, предназначенной для личного поклонения, как, например, на фреске огромного размера рядом с иконостасом в церкви Святого Николая Касницес XII в. в Кастории (Греция), или на другой фреске в церкви монастыря Святого Николая «Тис Стегис» в Какопетрии (Кипр)1031. Святого можно было встретить и в совсем другой части церкви, в серии композиций, изображающих его житие. Различные типы изображений отражали то множество причин, по которым святой пользовался почитанием, а также разные формы, в которых это почитание проявлялось. Изображённый в апсиде Мирликийский архипастырь был образцом служения для иерея или епископа; его фигура – связующее звено между Евхаристией, совершающейся в алтаре, и вечно совершающейся небесной литургией. К фронтальным изображениям святого обращали свои благочестивые молитвы верующие в поисках чуда или утешения. Житийные циклы, наглядно показывая деяния чудотворца, демонстрировали его значение как истинного и надёжного защитника, и превратили святителя Николая в самого желанного, самого популярного заступника в сем веке и в будущем.
15. Святитель Николай, с житием. Из церкви Святой Маргариты в Бишельи (Апулия). Пинакотека в Бари
Географические рамки, в которых были созданы широко распространившиеся в поздневизантийский период изображения и житийные циклы святителя Николая в стенописях и в иконописи, простираются от Синая до Руси и от Грузии до Южной Италии. Социальный статус заказчиков также даёт самую широкую картину – от королевских построек в Сербии до скромных часовен, расписанных на средства общины маниотов или критских крестьян. Разнообразны также размеры и формы произведений, от крупных житийных икон до нательных образков-энколпиев. Особенно роскошны живописные ансамбли в Фессалониках и Сербии XIV в.: там сцены поставления Николая в тот или иной сан и его погребения изображены как многолюдные литургические действа, с хором и сослужащими епископами. В искусстве этого периода образ святого Николая развивается, с точки зрения психологического наполнения его отличает невероятная энергия, способность к действию, решительность и сила. Широко распространённое почитание Мирликийского чудотворца среди разных христианских общин, населяющих Восточное Средиземноморье, приводило к созданию столь необычных и интересных произведений как житийная икона святителя Николая из Какопетрии на Кипре (ил. 14). Это огромное произведение, прославляющее его как православного епископа, было сделано для православного храма. Но заказал эту икону западноевропейский рыцарь, изображённый коленопреклонённым вместе со своим конём у ног святого, а среди житийных сцен, обрамляющих центральную фигуру, представлены деяния святого Николая, известные только из латинских источников. Икона из Бишельи (Апулия), ныне находящаяся в Бари (ил. 15), также обнаруживает смешение различных художественных традиций, что явилось результатом возросшего почитания святителя в самых разных христианских сообществах, населявших Средиземноморье.
Последовательность в иконографии и выбор эпизодов из произведений одного вида искусства для другого и из одного цикла для другого, возможно, свидетельствуют о воздействии какого-то важнейшего первичного цикла, находившегося в церкви святого в Мирах или Константинополе. Однако это могло быть и не так. Хотя в церкви Святого Николая в Мирах в подвальном помещении к югу от южного нефа были найдены фрески, их иконография не имеет близкого соответствия с каким-либо известным Никольским циклом1032. Точно так же и в самом Константинополе не обнаружено какого-либо храма, убранство, которого могло бы послужить источником для житийных циклов святого Николая. Создаётся впечатление, что с XI в. его почитание переросло локальные рамки. Даже в чудесах Мирликийского архиепископа отражается его универсальность: вмешательство святого в драматические события могло происходить где бы то ни было и не было ограничено, как у большинства византийских святых, чудесными исцелениями у их гробницы.
В славянском мире некоторые иконы святого сами прославились чудотворной силой и приобрели специфические иконографические особенности. Это не было характерно для Византии, где почитание святого везде было примерно одинаковым на протяжении средневекового периода (только лишь с переносом мощей святителя Николая на Запад его епископские облачения стали там изображаться по-иному). Этот уникальный святой не был ни мучеником, принявшим смерть за веру, ни богословом, оставившим тома своих творений1033. За что действительно ценили святителя Николая византийцы, так это за способность придти на помощь, где бы и когда бы он не был призван, восстанавливать справедливый порядок вещей для каждого, кто стремился преодолеть жестокость власти или природных сил; его считали истинным заступником и надёжным защитником всех и каждого до конца времён.
Перевод с англ. М.А. Маханько
* * *
Примечания
Concilii Nicaeni Secundi Actio Quarta // Sacrorum conciliorum nova et amplissima collectio / Ed. G.D. Mansi. Firenze; Venezia. 1767. Col. 33; Anrich G. Hagios Nikolaos. Der heilige Nikolaos in der griechischen Kirche. Leipzig; B., 1913. Bd. 1. S. 450; Ševčenko N.P. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art. Torino, 1983. P. 19. Исследование Г. Анриха о почитании святителя Николая на православном Востоке остается фундаментальным и поныне. См. также: Hild F., Hellenkemper H. Lykien und Pamphylien. Wien, 2004. Bd. I. S. 342–359 (Tabula Imperii Byzantini, 5); Cioffari G. La vita // San Nicola di Bari e la sua basilica. Culto, arte, tradizione / A cura di G. Otranto. Pesaro; Milano, 1987. P. 20–36. О почитании на Западе см.: Bocci М. Il corpo e l'immagine di Nicola // San Nicola. Splendori d'arte d'Oriente e d'Occidente / A cura di M. Bacci. Pesaro; Milano, 2006. P. 15–30; Otranto G. San Nicola nella tradizione barese // Ibid. P. 97–106; Pollio G. Il culo e l’iconografia di san Nicola a Roma // Ibid. P. 137–144; Casticeiras M. San Nicola attraverso e al di la del Cammino di Santiago // Ibid. P. 127–136; Dinzelbacher P. Il culto e il folklore di San Nicola a nord delle Alpi // Ibid. P. 151–160.
О свидетельствах древности почитания святителя Николая и о его распространении за пределами Ликии см.: Tietz W. San Nicola, Myra e la sua adiacenze in età tardoantica // San Nicola. Splendori d'arte d'Oriente e d'Occidente / A cura di M. Bacci. Pesaro; Milano, 2006. P. 35–46. См. также: Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art. P. 18–24; Ševčenko N.P. Canon and Calendar: The Role of the Ninth-Century Hymnographer in Shaping the Celebration of the Saints // The Byzantine World in the Ninth Century: Dead or Alive? / A cura di L. Brubacker. Aldershot, 1998. P. 101–114, особенно p. 101–102, 107–112. Остаётся загадочной упоминаемая автором VI в. Прокопием Кесарийским церковь в Константинополе, построенная Юстинианом и посвящённая святым Приску и Николаю. О ней не упоминается в более поздних источниках за исключением Синаксаря. Неясно также, был ли тот Николай архиепископом Мирликийским, так как он назван мучеником, которым архиепископ Мирликийский не был, и нет известий о его связи с двумя другими мучениками, там почитавшимися – святыми Приском и Мартином. См.: Procopius. De Aedificiis / Ed. H.B. Dewing. Cambridge, MA. 1971. Vol. I. vi, 4. P. 60 (рус.: Прокопий Кесарийский. О постройках // Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках / Пер. С.П. Кондратьева. М., 1996. Кн. 2. С. 164); Anrich. Hagios Nikolaos. Bd. 1. P. S. 454 – 455; Janin R. La géographie ecclésiastique de l'Empire byzantin. P., 1969. P. 408, cf.:p. 369–371.
Обсуждение вопроса, какое сохранившееся изображение святого на свинцовых печатях, датируемых VII–VIII вв., следует считать наиболее ранним, см. в кн.: Cotsonis J. The Contribution of the Lead Seals to the Study of the Cull of the Saints (6th–12th Cent.) // Byzantion. Bruxelles, 2005. Vol. 75. P. 433–437. Ставротека Фиески-Морган с эмалевым образом Николая Мирликийского когда-то приписывалась этому же времени, но теперь рассматривается как произведение IX в., см.: Kartsonis А. Anastasis. The Making of an Image. Princeton, 1986. P. 94–125.
О древних образах святителя Николая на Синае см.: Weitzmann К. The Monastery of Saint Catherine at Mount Sinai. The Icons. From the Sixth to the Tenth Century. Princeton, 1976. N. В 33, В 52, В 53, В 61. См. также: Αντουράκις Г.В. Ο άγιος Νικόλαος στη βυζαντινή τέχνη και παράδοση. Εικονογραφική και λειτουργική σπουδαιότητα του Αγ. Νικολάου ως συλλειτουργού Ιεράρχου στις αψίδες των Βυζαντινών εκκληζιών. Αθήνα, 1988.
О византийских церквах в честь святителя Николая см.: Janin. La géographie ecclésiastique de l'Empire byzantin (см. примеч. 2). P. 368–377 (Константинополь); Idem. Les églises et les monastères des grands centres byzantins. P., 1975. P. 400–403 (Фессалоники), индекс «Nicolas» (другие центры). О житиях и похвальных словах этого периода см.: Anrich. Hagios Nikolaos (см. примеч. 1). Bd. 1. S. 113–233; о гимнографии см.: Analecta Hymnica Graeca е codicibus eruta Italiae inferioris / I. Schirò consilio et ductu edita. R., 1976. T. IV: Canones Decembris / A. Kominis, collegit et instruxit. P. 52–207, 786–808; Anrich G. Hagios Nikolaos. В., 1917. Bd. 2. S. 360–367; Ševčenko. Canon and Calendar. P. 110–112.
Надо иметь в виду изображение святителя Николая, спасающего трёх мужей от казни, упомянутое анонимным автором (IX–X вв.?) как представленное «на доске»: См.: Anrich. Hagios Nikolaos. Bd. 2. S. 166, 486. Anm. 5; Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art (см. примем. 1). P. 106.
Об утраченных мозаиках в Святой Софии см.: Mango С. Materials for the Study of the Mosaics of St. Sophia at Istanbul. Washington, 1958. Fig. 57–59.
Факсимильное изд.: Il Menologio di Basilio II. Cod. Vaticano Greco, 1613. Torino, 1907. P. 226. Текст см.: PG. P., 1815–1875. T. 117. Col. 193. В кратком тексте соединены элементы жития Николая Сионского (например, сказано, что Николай был монахом до поставления в епископский сан) с Деянием о трёх стратилатах, которое относится к Николаю Мирликийскому. О смешении этих текстов, см.: Tietz. San Nicola, Myra е la sua adiacenze in eta tardoantica (см. примеч. 2). О Деянии о трёх стратилатах, см. ниже. с. 283.
О некоторых апсидах XI в., в росписях которых он представлен, см.: Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art. P. 22, note 25; Αντουρακις. Ο άγιος Νικόλαος.
Об образах см.: Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art (см. примеч. 1). P. 79, note 9. Наиболее ранние известные примеры относятся к XI в. (например, фрески из церкви Епископи, XI в.; см.: The Glory of Byzantium. Art and Culture of the Middle Byzantine Era. A. D. 861–1261 / Ed. H.C. Evans, W.D. Wixom. NY, 1997. Cat. 15; или мозаическая икона святителя Николая с Патмоса, см.: Patmos. Treasures of the Monastery / Ed. A. Kominis. Athens, 1988. Fig. p. 129). Но поскольку композиция подробно описана в тексте, датируемом около 900 г. («Vita compilata», в которой Христос и Богоматерь посетили святого в темнице со знаками его сана в руках: Anrich. Hagios Nikolaos (см. примеч. 1). Bd. 1. S. 223–224), её иконография должна была уже сформироваться не позднее IX в. В композиции, возможно, отразились споры о праве назначения или поставления епископов, но этот вопрос ещё ждет исследования. Позже композицию объясняли как доказательство пребывания архиепископа Николая на Никейском соборе 325 г., когда он был лишён знаков сана, которые были возвращены ему Христом и Богоматерью.
Ševčenko N.P. Illustrated Manuscripts of the Metaphrastian Menologion. Chicago; L., 1990.
Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art; Maguire H. The Icons of Their Bodies. Saints and Their Images in Byzantium. Princeton, 1996. P. 169–186. Из работ последних лет, посвященных поствизантийским житийным циклам святителя Николая см.: Радовановић J. Свети Никола. Житиjе и чуда у српскоj уметности. Београд, 1987; Βασσιλάκη Μ. Μεταβυζαντινή εικόνα του Αγίου Νικολάου / Αντίφωνον. Αφιέρωμα στον καθηγητή Ν.Β. Δρανδάκη. Θεσσαλονίκη, 1994. Σ. 229–245; Χατζιδάκη Ν. Εικόνα του αγίου Νικολάου με βιογραφικές σκενές. Ένα άγνωστο έργο του Γεωργίου Κλοντζά // ΔΧΑΕ. Περ. 4. Τ. 22. Αθήνα, 2001. Σ. 393 – 414.
Ševčenko Ν.Ρ. The «Vita» Icon and the Painter as Hagiographer // DOP. 1999. Vol. 53. P. 149–165; Ševčenko N.P. Vita Icons and «Decorated» Icons of the komnenian Period // Four Icons in the Menil Collection / Ed. B. Davezac. Houston, 1992. P. 57–69 (The Menil Collection Monographs, 1). Житийные иконы являются предметом диссертации, подготовленной Паромой Чаттерджи (Paroma Chatterjee) в Университете Чикаго: «Изображая святость: риторика репрезентации в византийских и итальянских житийных иконах».
Anrich. Hagios Nikolaos (см. примеч. 1). Bd. I. S. 67 – 96 и далее; Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art (см. примеч. 1). P. 104–129.
Maguire Н. From the Evil Eye to the Eye of Justice: The Saints, Art and Justice in Byzantium // Law and Society in Byzantium: Ninth-Twelfth Centuries / Ed. A. Laiou, D. Simon. Washington, DC, 1994. P. 217–239, особенно p. 227–231; Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art (см. примеч. 2). P. 161–162, 173.
Anrich. Hagios Nikolaos. Bd. I. S. 118–123; Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art. P. 86–90. История впервые появляется в тексте IX в. В некоторых изобразительных циклах клеймо со спящими девицами сопровождает клеймо с изображением отца, стремящегося благодарить святителя Николая.
Anrich. Hagios Nikolaos. Bd. I. S. 188–195; Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art. P. 143–148.
Vita Nicolai Sionitae / Ed. H. Blum. Bonn, 1997. Chap. 28–31. P. 46–48 (далее – Vita Nicolai Sionitae); Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art. P. 95, 99–102. О Николае Сионском см. статью: Tietz. San Nicola, Myra e la sua adiacenze in eta tardoantica. Английский перевод его жития см.: Ševčenko I., Ševčenko N.P. The Life of St. Nicholas of Sion. Brookline, MA, 1984.
Vita Nicolai Sionitae. Chap. 15–19. P. 34–38. Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art (см. примеч. 2). P. 91–94. На монетах III в. из Мир Ликийских встречается изображение мужской фигуры, рубящей дерево, в котором обитает языческий идол, что свидетельствует о древности самой темы.
Ševčenko. The Life of Saint Nicholas in Byzantine Art. P. 66–85, 134–142.
См. с. 287, примеч. 15. [сноска 1019 – Редакция Азбуки веры.]
Полный список источников, прежде всего прозаических, см.: Halkin F. Bibliotheca Hagiographica Graeca. Bruxelles, 1957.3; Idem. Novum auctarium bibliothecae hagiographica graecae. Bruxelles, 1984. N. 1347–1364z.
Pelekanidis S., Chatzidakis M. Kastoria. Athens, 1984. P. 54. Fig. 4; P. 59. Fig. 11.
См. Yildiz Ötüken S. La basilica di San Nicola a Myra // San Nicola. Splendori d'arte d’Oriente e d'Occidente / A cura di M. Bacci. Pesaro; Milano, 2006. P. 47–60. См. также: Coragan N. Antalyan'nin Demre (Kale) IlKesindeki Н. Nikolaos Kilisesi Freskolari (неопубл. тез. дисс. в университете Хасеттепе, Анкара).
Археологические находки могут изменить эту картину, см.: Yildiz Ötüken. La basilica di San Nicola a Myra.