О пророке Ионе

1. Истинное благочестие открыто сознается, что оно знает о Боге только то, что дано ему знать; потому что, сколько необходима простота сердца в исследовании открытого нам, столько неуместна пытливость, усиливающаяся разгадать тайное. В самом деле, кто знает причины и свойства раскинутого над нами неба и того, что на нем и за ним находится? Кому известно, земля ли поддерживается водою, или вода на лоне земли покоится? Кто похвалится знанием того, какую фигуру имеют ветры, от чего происходят прилив и отлив в море? Коротко, кто может присвоить себе знание творческих планов Господа и Бога нашего? Думаю, никто, когда уже Боговдохновенный Апостол говорит: «О, глубина богатства и премудрости и разума Божия! яко неиспытани судове его, и неисследовани путие его. Кто бо разуме ум Господень?» (Рим.11:33–34). Правда, Пророк восклицает: «из глубины воззвах к тебе, Господи» (Пс.129:1); но взывал он не из глубины знания непостижимой бездны премудрости и разума Божия, а из глубины сердца и из глубины тех бедствий, которые отовсюду теснили его и заливали его, как воды. Притом взывал он не голосом, а сердцем, не членораздельными сильными звуками, а верою, для прошений которой всегда открыт слух Божий. Из такой же глубины Апостол Петр воззвал и испросил себе у Господа дозволение идти по неподчиненному стопе человеческой хребту морскому, пошел по нему и, когда волны морские стали поглощать его, опять поставлен был Господом на отвердевшее под стопами его лоно их (Мф.14:25–31). Из глубины также сердечной взывал Апостол Павел, когда терпел различные неисчислимые бедствия, именно: когда иудеи секли его пять раз, давая ему каждый раз по сорок ударов без одного; когда они три раза били его палками; когда раздраженный до неистовства народ осыпал его камнями, как градом; когда он терпел троекратное кораблекрушение; когда он целые сутки находился в морской глубине; когда встречали его опасности на реках, от разбойников, от единоплеменников, от других народов, в городах, в пустынях, между лжебратьями (2Кор.11:24–26); потому-то Господь, внимая его воззванию из глубины сердечной, хранил жизнь его для блага Церкви.

2. То же было и с Пророком Ионой, когда Бог повелел ему идти к ниневитянам, для возвещения им, что над их городом, за бесчисленное множество грехов их, висит гибель. Пророк же Иона, вопреки повелению Божию, пошел в Яффу и там сел на корабль, отправлявшийся в Фарсис. Но лишь только вышел корабль в открытое море, как вдруг зашумели сильные ветры; мчась с противоположных сторон, они страшно столкнулись; от яростного взаимного их натиска море вздулось и седые исполинские валы его, как гряды утесистых подвижных скал, яростно ударяясь в берега и дробя их, каждую минуту грозили кораблю гибелью; но вместе с тем с каждой же минутой гигантская сила бури возрастала, свирепость ее усиливалась; ветры страшно завывали в корабельных веревках; реи стонали от надувшихся парусов; корабль не мог больше идти: отовсюду встречал он непреодолимый отпор. Среди этой грозной борьбы стихий ужас овладел корабельщиками; напрасно бросали они в море вещи, находившиеся на корабле, думая тем облегчить его: Пророк своей тяжестью давил корабль сильнее всех других тяжестей. Видя в свирепой буре и страшном волнении моря наказание Божие, корабельщики решились прибегнуть к последнему средству: они бросили жребий, чтоб узнать, за кого именно послана на них столь гибельная беда. Жребий пал на Иону; потому что из-за него, за его неповиновение воле Божией, свирепствовала буря, волновалось море, разбиваем был ветрами и волнами корабль. И когда Иона, по собственному его желанию, брошен был в море, то оно отложило свою ярость. Но, потерпев кораблекрушение, Иона с обыкновенного корабля перешел в корабль одушевленный. Опущенный в глубину морскую, он нашел там приют в чреве большой рыбы, как в каюте. Беспечно спавши на корабле среди всех ужасов природы, он теперь в ките стал бдительным и бодрым. Из глубины морской бездны, из глубины внутренностей зверя морского, из глубины своего сердца воззвал он к Богу, и вопль души его не остался тщетным, – Бог внял его молитве. Спустя три дня после его кораблекрушения он вышел цел и невредим из плавучего гроба и своей проповедью открыл внутренние очи ниневитян, смягчил и растопил сердца их. Вера и истинное покаяние ниневитян, – плоды живого его слова, спасли Ниневию от гибели, отвратили от нее сокрушительный удар, который уже готов был разразиться над ней (Ион.1:2–3). Кто не повергнется во прах перед чудодейственной десницей Всемогущего, так разительно явившей себя в судьбе Пророка Ионы? Кто после этого не скажет: «неиспытани судове Его», Бога нашего, «и неисследовани путие Его! О, глубина богатства и премудрости и разума Божия!»

3. Только оком веры можно несколько прозревать в таинственный смысл тех вещей, явлений и действий, которые окружали Пророка Иону и происходили около него и с ним самим после того, как решился он убежать в Фарсис от лица Божия. Так, братья, корабль, по моему мнению, есть образ синагоги иудейской. В кормчем корабля я вижу символ священнического иудейского сословия: оно также должно было направлять народ к надежной пристани, к вере в Искупителя, указывая ему подводные камни жизни, о которые неопытность и неосмотрительность часто разбиваются. Корабельщики олицетворяют собою книжников и фарисеев. Дорогие вещи, которые они напрасно, к собственному вреду, выбросили в море, – это пророки и все святые – которых отвергла синагога и предала смерти к собственному своему вреду, к собственной своей погибели и погибели народа. Свирепые ветры – это различные цари, которые оглушительным шумом труб воинских и страшным треском мечей и копий, спутниками опустошительных военных бурь, разбили иудеев по всей земле. В лице Ионы, который спокойно спал на корабле среди страшных смятений природы, таинственно предызображены некоторые обстоятельства из жизни Господа нашего, именно: корабль, по материи своей, знаменует живоносный крест Спасителя, а сон Ионы на корабле – животочивую смерть Господа на кресте. Как во время сна Ионы страшно волновалась природа, по небу ходили тучи, закрывавшие солнце, а на земле разверзались бездны морские: так и во время смерти Господа солнце помрачилось и земля разверзла недра свои. Море, волновавшееся и сильно пенившееся, – это гордый мир. Шумные морские волны – это иудеи и язычники, которые тщетно восставали и неистовствовали против Господа (Пс.2). По жребию Иона брошен был в море. По пророческим предсказаниям страдал Господь наш. Притом, как Иону, согласно с собственным его желанием, бросили в море, так и Господь наш добровольно, по бесконечной любви своей к нам, испил чашу мучений. Кит – это символ гроба и ада. Как Иона, поглощенный китом, по прошествии трех дней и трех ночей был выброшен им, и после того отправился в Ниневию, так и Господь наш, после смерти своей нисходивший в бездну ада и разрушивший царство сатаны, в третий день восстал из гроба и, по воскресении своем, прежде восхождения на небо к Отцу своему, явился в Иерусалиме. Наконец, Ниневия представляет нам образ Церкви. Недаром Бог назвал ее большим городом; ибо Он видел, что настанет время, когда из людей, рассеянных по всему миру, принадлежащих к различным нациям, но уверовавших во Христа, составится одно великое гражданство – святая Его Церковь под управлением вечного Царя-Христа. Это сравнение Ниневии с Церковью подтверждается и спасительным обращением ниневитян к Богу. Как скоро было им возвещено, что городу их грозит гибель, они тотчас поверили сказанному и в сердца их проник спасительный страх. Ясному их сознанию той истины, что вслед за угрозой Божественной не замедлит прийти и наказание, сердце их отвечало глубоким благочестивым чувством. Отвергши прежний образ жизни, они, для приобретения милости Божией, не пошли, по обыкновению, в капища, не стали жечь фимиама на своих нечистых жертвенниках, не делали возлияний, не убивали животных, чтобы по трепетанию их фибр заключать о воле богов, отложили в сторону наблюдение над птицами, чтобы по их полету выводить суетные догадки о своей участи; нет! они в себе самих, в сердцах своих искали спасительного средства умилостивить Бога истинного; они принесли в жертву Богу свой сокрушенный и смиренный дух, и таким образом, истинным, сердечным покаянием переменили гнев Божий на благоволение. То же самое делали и мы, когда вступали в общество Христово, в Его святую Церковь: без сознания и живого чувства собственной греховности невозможен вход в царство Христово. То же самое и теперь еще должны мы делать, усвояя себе верой заслуги Господа нашего Иисуса Христа; потому что различные искушения увлекают нас к падению; а не восставая от падения, т. е. не раскаиваясь во грехах, мы не избавимся от наказания в жизни будущей.