Хочу пособороваться!

Да, мы не оговорились. Если предыдущую книгу мы озаглавили «Надо исповедаться и причаститься», – обращаясь, разумеется, ко всем уже крещеным людям, – то эту именно так и назвали: «Хочу пособороваться!»

Потому что если насчет Таинства Тела и Крови Христовых сказано твердо и определенно: «если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Идущий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6:53–54); то – установление Таинства Елеосвящения, или Соборования, основывается на таких словах Священного Писания: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак. 5:13–15).

В первом случае речь идет о вечной жизни, а во втором – о частном моменте жизни временной. Поэтому в первом случае прямо провозглашается воля Господа Иисуса Христа, «Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим. 2:4).

А во втором – отдается на волю больного: «пусть призовет...».

Совершенно ясно, что это не может вменяться в прямую обязанность. Болезнь, в отличие от греха, не является абсолютным злом, которого надо всячески бояться и всеми силами избегать.

Поэтому, если спрашивают, «надо ли причаститься?» – можно прямо ответить: «надо!» А если спрашивают, «надо ли мне собороваться?» – порой не знаешь, что и ответить.

Кажется, и сам апостол Павел не мог бы прямо ответить на этот вопрос. Однажды он сказал: «для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение. Если же жизнь в плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть с Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться в плоти нужнее для вас» (Флп. 1:21–24).

И он так и не выбрал – жить ему или умереть, но со смирением принял Божию волю, которая состояла в том, чтобы еще пожить, еще потрудиться на ниве Христова благовестия.

И так рассуждали многие христиане. Однажды в былые времена один очень больной монах высокой жизни сказал своему наставнику, тоже человеку высокой жизни, что он хотел бы пособороваться. Тот ему ответил: «а ты что, хочешь выздороветь и дальше жить?» Больной согласился, что разрешиться и быть с Христом гораздо лучше, и отказался от своего намерения.

Мы должны ясно представлять себе, чего мы ожидаем от Соборования. Потому что порой ожидаем совершенно противоположного: один – жизни, другой... смерти.

Одна больная и пожилая женщина попросила священника: «Батюшка! Я устала жить. Пособоруйте меня, чтобы мне скорей умереть. Мою сестру когда-то пособоровали, и она через три дня умерла».

Ну как может священник выполнить такую просьбу? Ведь в Таинстве Соборования он будет просить Господа, «всякий недуг исцеляющего, и от смерти избавляющего», чтобы Он исцелил рабу Свою «от телесной и душевной немощи», и оживотворил бы ее. И это с целью... чтобы ей скорее умереть?

Во всех молитвах Таинства ключевое слово – «исцели», а не «умертви».

А на тот случай, когда человек до крайности измучен болезнью, потерял всякое желание бороться за жизнь, да и всем вокруг ясно, что шансов – никаких, – на этот случай существует специальный «Чин, бываемый на разлучение души и тела, когда человек долго страждет». Вот тут уже священник конкретно просит, чтобы Бог, простив страдальцу все вольные и невольные грехи, разрешил бы его от «нетерпимой болезни и горькой немощи», и упокоил там, где «праведных духи».

Другая, тоже старая и больная женщина, когда к ней позвали священника, с ужасом и подозрительностью спросила дочь: «Вы что, соборовать меня хотите? Нет, я не собираюсь умирать, я еще жить хочу». И в ней тоже живет предрассудок, что соборуются исключительно перед смертью, и она только будучи абсолютно уверена, что умирает, попросит это сделать. И священнику придется, опять же, вопреки здравому смыслу, молиться об исцелении, когда сама она уже, как говорится, махнула на себя рукой.

Иногда родные приводят священника к безнадежно больному, у которого уже и рассудок помутился. И когда спрашивают, надо ли его соборовать, хочется сказать, что не надо. В самом деле, если человеку уже за девяносто, то, сколько же можно Господу «воздвигать» его от одра болезни?..

Но все-таки, если и такой человек от всего сердца говорит: «хочу пособороваться!», или когда родные просят, веря в необходимость этого, – как отказать? В конце концов, кто может знать волю Божью, и когда надежде следует окончательно погаснуть?

Если болеет человек среднего возраста, и ему посоветуют пособороваться, – он первым делом задаст вполне справедливый вопрос: «а что мне это конкретно даст?»

В ответ мы только можем напомнить основополагающий текст: «молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь».

И еще говорится: «и если он соделал грехи, простятся ему». Касательно первого, неизбежен очередной вопрос: «обязательно ли, гарантировано ли исцелит и восставит»?.. Что на это ответить? Христианская молитва, это не приказ «джину из бутылки», а просьба к мудрому, любящему Небесному Отцу.

Сам Господь Иисус Христос, Сын Божий перед своими крестными страданиями молился: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня Чаша сия». Но в конце и Он прибавил: «впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26:39). И обратим внимание, что Отец не выполнил мольбу Своего Сына: не миновала Его «Чаша сия»!

Но молитву-то Его Отец все равно услышал, и повелел, чтобы явился «Ему Ангел с небес и укреплял Его» (Лк. 22:43). Так что, хотя никаких гарантий исцеления быть не может, но непременно будет та или иная благодатная помощь, и Господь действительно восставит, и если не от одра, то уж во всяком случае – духовно укрепит – достойно нести крест болезни.

И еще одно необходимо принять в расчет. В послании апостола Иакова читаем: «Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений» (Иак. 4:3).

На что ты собираешься употребить здоровье, если оно будет возвращено? Вернешься ли к прежним грехам, от которых болезнь оторвала тебя, или направишь силы на что-то спасительное и созидательное?..

Поэтому, когда собираешься приступить к Таинству Елеосвящения, то наряду с полным сыновним доверием к Небесному Отцу, в сердце должно быть твердое намерение: отныне направить жизнь строго по Его заповедям.

А что касается второго благого действия Таинства, прощения грехов, то и тут неизбежен вопрос: а для чего же тогда существует особое Таинство Покаяния, когда перед Крестом и Евангелием исповедуем грехи, и священник именем Господним их прощает?.. Что тут? Простое дублирование, или речь идет о разных категориях греха?

Пытливый богословский ум старается все прояснить до последней точки, и размышляет так: ясно, что для совершения Таинства Покаяния необходимо осознать и устно исповедать грехи. Следовательно, в Таинстве Елеосвящения должны бы прощаться грехи, которые когда-то совершил, но или забыл исповедать, или не считал грехами. Эти-то грехи, мол, и являются причиной болезни, и задача Таинства Елеосвящения – покончить с ними.

Какая-то доля истины в этом есть. Но: с одной стороны, и в молитвах Покаяния священник просит простить, в числе прочих грехов, и «согрешения вольные и невольные, в ведении и не в ведении».

С другой стороны, и в Таинстве Соборования в одной из молитв просим, чтобы Господь простил раба Своего, именно «познавшего свои согрешения». Да и в окончательной разрешительной молитве Таинства тоже слышим: «Сам и раба Твоего (имя рек), кающегося о своих согрешениях, прими обычным Твоим человеколюбием». Так что провести строгую границу между этими Таинствами, в аспекте прощения грехов, не получается.

И лучше бы нам оставить излишнюю пытливость, и в простоте сердца, по православному, возопить к Господу, и призвать Божьего служителя – с детской надеждой на помощь, и с детской же готовностью принять от Небесного Отца все, что Он ни пошлет.

А кстати о детях: надо ли их соборовать?

Тут один священник, склонный к формальной логике, скажет: «нельзя, потому что не исповедуем же мы детей до семи лет, считая, что они пока еще пребывают как бы в ангельском чине, и не имеют личных грехов».

А другой священник, следуя практическому опыту и пастырской интуиции, скажет: «А как же не соборовать? Ведь столько всякой грязи на них навешено и от нас самих, и от окружающего безбожного мира!»

И опять же: «можно» – «нельзя», «надо» – «не надо», но как откажешь измученной матери, которая просит пособоровать своего больного ребенка!

Обычно для совершения этого Таинства священника зовут к больному домой. Это более соответствует основополагающим словам апостола Иакова: «да призовет».

В идеале, это – усиленная молитва за такого больного, которого недуг приковал к постели. В одной из молитв так и сказано: «воздвигни его от одра болезненного, и от ложа озлобления цела и все совершенна». Но нигде мы не найдем перечня болезней, в которых можно прибегать к Таинству Елеосвящения, не найдем и указания на степень тяжести недуга. Наверное, не стоит это делать при всяком насморке.

И, конечно, правильнее прибегнуть к Богу прежде, нежели к врачам. Но тут уж – как у кого получится. По крайней мере, желательно это сделать перед решающей операцией, или перед иными серьезными врачебными действиями.

Можно прислушаться и к мнению, что в одном и том же недуге следует только один раз совершить Елеосвящение.

Но одно дело – когда недуг пришел и ушел. А если он затянулся на годы, то усиливается, то ослабевает?..

И опять же, во всех случаях, думается, во главу угла должно быть поставлено сердечное желание человека, чтобы за него была принесена усиленная молитва от лица всей Церкви.

Нельзя не обратить внимание и на то, что сказано: «да призовет пресвитеров Церкви», то есть во множественном числе. Елеосвящение потому и называется еще и Соборованием, что должно совершаться собором священников. По идее, их должно быть семь. Семь, это число совершенства, число полноты, в данном случае – церковной полноты. Каждый из семи читает один Апостол, одно Евангелие, одну молитву, и потом с особой, так называемой тайносовершительной молитвой, крестообразно помазывает определенные места тела больного освященным елеем.

Но собрать не то что семерых священников, но даже и двоих, в приходских условиях практически нереально. Как правило, приходит один, и делает все от лица всех, от лица всей Церкви.

Для взаимного удобства, и из-за невозможности посетить каждого больного, в наше время установился обычай – периодически проводить общее Елеосвящение в храмах. Здесь «плюс» в том, что участвуют несколько священников, и тут уже вполне применимо слово Соборование. А «минус» в том, что по причине многолюдства, Богослужение затягивается, и бывает труднее слушать и вникать в смысл чтений и молитв, которые глубоко содержательны.

Обычно это совершается во время Великого поста. Но в некоторых храмах принято проводить и чаще, иногда даже слишком часто, и к тому же прихожанам вменяется в обязанность принимать в этом участие, – что нельзя признать правильным.

Среди приходящих на общие Соборования бывает много таких «ходячих» больных, которых в другое время в храме почти не видно, кто зашел только в поисках здоровья.

Поэтому священник должен перед началом службы подробно объяснить собравшимся, что ходить в храм только раз в год, и только для Соборования – совершенно недостаточно. Необходимо быть членом Церкви, который и Слово Божие читает, и поучается в вере, и молится, и старается соблюдать уставы Церкви, и регулярно исповедуется и причащается Святых Христовых Таин.

Надо бы четко перечислить и те грехи, которые несовместимы с христианским именем: убийство (в том числе и детей в чреве), блуд, прелюбодеяние, всякое гадание, колдовство и чародейство, увлечение учениями, чуждыми христианству, воровство, порабощение азартной игре, пьянству. Пусть человек ясно увидит, насколько его жизнь соответствует Божьей воле.

Господь, конечно, не отвергнет никого из пришедших, и поначалу даже подаст довольно ощутимую помощь, но если не будет дальнейшего возрастания в Господе и активной борьбы с грехами, то непременно вернешься, как говорится, к своему разбитому корыту.

Есть и еще одно мнение, которое можно услышать по поводу данного Таинства.

Некоторые считают, что после этого уже нельзя жить мирской жизнью: надо оставить жену или мужа, не есть мяса, и вообще лучше уйти в монастырь. И это порой останавливает людей.

Что на это сказать? Есть, конечно, соблазн – сходу назвать это предрассудком... Но на самом деле тут есть, над чем поразмыслить.

Безусловная истина здесь в том, что и вообще ко всякому христианскому Таинству должен быть очень серьезный подход, как и было в первые времена христианства.

Взять хотя бы Таинство Крещения. Раньше уверовавшие не спешили креститься, считая, что надо как следует испытать себя, потому что грешить после Крещения абсолютно невозможно. В Священном

Писании так говорится о людях, поправших святыню Крещения:

«Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди. Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья идет валяться в грязи» (2Пет. 2:21–22).

Например, святой равноапостольный Константин, хотя уже был христианским императором, принимал активное участие в жизни Церкви, но крестился лишь незадолго до кончины. Потому что, как он был убежден, после крещения невозможно будет выполнять некоторые государственные обязанности, например, казнить смертью преступников.

А в наше время – с какой безответственностью люди порой крестятся!

А Евхаристия, Таинство Тела и Крови Христовых? Апостол Павел говорит, что от недостойного причащения «многие из вас немощны и больны, и немало умирает. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (1Кор. 11:30).

А Таинство Брака, с его богоустановленной абсолютной нерасторжимостью (кроме, разумеется, супружеской измены)? Когда ученики Христовы осознали это, они воскликнули:«если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться» (Мф. 19:10).

А мы так легкомысленно заключаем и расторгаем брачные союзы!

А вот насчет Соборования, как раз ничего такого в Священном Писании не сказано, а просто – милостивое: «болен ли кто из вас, да призовет...»

Но вместе с тем, содержание апостольских и евангельских чтений Таинства, действительно, заставляет многое в своей жизни пересмотреть, и на многое взглянуть иными глазами. Чуть ниже мы постараемся в этом тебе помочь.

Думается, «в суд и в осуждение» нам это Таинство ни в каком случае не вменится. Господь, несомненно, подаст милость. Просто Он сделает это лишь в том виде и в той степени, в какой сочтет полезным, и насколько ты постараешься быть достойным этой милости, то есть насколько готов встать на путь христианской жизни.

Итак, если будешь звать священника домой, то постарайся к его приходу все приготовить. Насыпь в миску зерна. Лучше – пшеницу. Но можно и любое другое. Зерно не является веществом таинства. Оно только напоминает общий закон жизни, согласно которому, все входит в мир и достигает в мире совершенства – тесным путем зерна. Сам Господь часто указывал на этот закон: «если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24).

Поставь в середину миски пузырек с широким горлышком, наполненный елеем. Если есть, используй оливковое масло, если нет, – любое растительное. Влей в масло немного красного вина.

Вокруг по периметру воткни в зерно семь свечей, а между ними – семь «стручьев». Можешь использовать обычные спички, отломив серные головки и намотав на конец спички ватный тампон.

Одну свечу приготовь для себя: будешь держать ее во время Таинства.

Все свечи предварительно обожги, чтобы, когда придет время, священнику легко было их зажечь.

Когда придешь на Елеосвящение в храм, увидишь нечто подобное описанному, уже приготовленным, на столике, близ Царских врат, только, конечно, гораздо больших размеров.

Каждому участнику таинства дается по свече, в напоминание, что свет Христов просвещает всех, а также – что душа должна гореть, как свеча, пред нашим Господом.

Когда будешь собираться в храм, не надевай одежды с глухим воротничком, потому что тебе придется расстегнуть несколько пуговиц, так как грудь – одно из мест, которое помазывается освященным елеем.

Итак, священник сказал вступительное слово, и вот, дает возглас: «Благословен Бог наш всегда ныне и присно и во веки веков!»

Хор отвечает: «Аминь», и начинается собственно чинопоследование Таинства.

По времени оно самое протяженное из всех семи христианских Таинств. Если не спеша, ничего не пропуская, соборовать одного человека, уходит чуть больше часа, и, разумеется, это будет тем дольше, чем больше соберется людей.

Не всегда Таинство имело такой вид, как сейчас. Начало его истории – когда апостолы, по повелению Господню, ходили по городам, «изгоняли многих бесов и многих больных мазали маслом и исцеляли» (Мк. 6:13). Тогда было особое время. Все совершалось апостольской силой в апостольской простоте.

Впоследствии сила проявлялась уже не так ярко, а священнодействия постепенно усложнялись. Меняются времена, меняются условия существования Церкви, меняется и сила веры у людей.

Даже во время земной жизни Господа Иисуса Христа все проходило по-разному.

Один человек, прося исцелить его слугу, сказал: «Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой» (Мф. 8:8), и тут же все произошло, по его вере.

А чтобы исцелить другого, слепого, Господь совершил целых семь действий: 1: Взял его «за руку»; 2: «вывел его вон из селения»; 3: плюнул «ему на глаза»; 4: «возложил на него руки»; 5: «спросил его: видит ли что?» («Он, взглянув, сказал: вижу проходящих людей, как деревья») 6: «опять возложил руки на глаза ему»; 7: «велел ему взглянуть».

И только тут «он исцелел и стал видеть все ясно» (Мф.8:23–26).

Вот так, далеко не мгновенно, и с употреблением самых разных слов и действий.

В нашу задачу не входит углубляться в историю. Перед нами – уже сложившееся, наше современное чинопоследование, и мы постараемся взять из него все для телесной, душевной и духовной пользы.

После обычных начальных молитв читается 142-й псалом Давида. Его читает чтец, от лица всех пришедших, жаждущих исцеления.

В Псалтири поясняется, что этот псалом, вернее, этот вопль к Богу, царь и пророк Давид произнес, «когда он преследуем был сыном своим Авессаломом». Не какими – то своими естественными врагами, но – от кого никак не мог ожидать такого вероломства! «Господи, услышь молитву мою, внуши моление мое во истине Твоей, услышь мя в правде Твоей. И не вниди в суд с рабом Твоим, яко не оправдится пред Тобою всяк живый. Яко погна враг душу мою... И уны во мне дух мой... Научи мя творити волю Твою... Правдою Твоею изведеши от печали душу мою. И милостию Твоею потребиши враги моя...», и так далее.

Так и во всякой болезни есть элемент неожиданности, и отчаянное ощущение катастрофы.

Следует малая ектенья, такой тип молитвы, когда предстоятель предлагает помолиться за то или другое, а мы все вместе повторяем: «Господи, помилуй!»

Затем, помогая нам выразить должные чувства при приближении к нам Господа, и при нашем приближении к Нему, хор (если он есть), поет покаянные тропари «Помилуй нас, Господи, помилуй нас...» и читается покаянный же 50-й псалом: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое...»

Все это, повторяем, должно в данный момент звучать в твоем сердце. Это – с чем ты сюда пришел: покаянный вопль о помощи.

Начинается Канон. Это уже – молитва Церкви о прощении твоих грехов, и о воздвижении тебя от одра болезни.

Церковный человек знает, что такое канон. При подготовке к исповеди и причащению Святых Христовых Таин положено читать покаянный канон, канон перед Причащением, и некоторые другие.

Канон состоит из восьми разделов, называемых песнями, каждая песня состоит из 4–5 тропарей. Первый тропарь называется ирмосом, он обычно поется, а остальные читаются, предваряясь соответствующим припевом. Если это покаянный канон, то припев будет «Помилуй мя, Боже, помилуй мя».

А канон в Елеосвящении читается священниками за больного, и припев там соответствующий, например, «Владыко многомилостиве Господи, исцели страждущего раба Твоего». Вот, один тропарь из этого канона:

«Подаждь руку Твою с высоты, Человеколюбце, и твой елей, Спасе, освятив, подаждь рабу Твоему на здравие, и недугов всех на избавление».

После чтения канона поется несколько стихир. Если это в храме, поет церковный хор, и устами хора вся земная Церковь за тебя молится.

Далее священник снова возглашает ектенью, снова предлагает всем вместе помолиться уже и о том, чтобы приготовить все собственно для Таинства, чтобы «благословится елею сему силою и действом и наитием Святого Духа». Молимся и о больном, чтобы «прийти на него благодати Святого Духа».

Затем священник читает молитву на освящение елея: «Господи, милостью и щедротами Твоими исцеляй сокрушения душ и телес наших, Сам Владыко, освяти елей сей, яко же быти помазующимся от него во исцеление, и в пременение всякия страсти, скверны плоти и духа, и всякого зла; да и в сем прославится Твое пресвятое имя, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и присно, и во веки веков, Аминь».

Обрати внимание: исцеление больного не является конечной целью Таинства; конечная цель – «да и в сем прославится» имя единого Бога, Единосущной и Животворящей Троицы!

После этого поется несколько тропарей, то есть коротких молитвенных обращений и к Самому Господу – Исцелителю, и к Его Пречистой Матери, и к некоторым святым, имеющим от Бога благодать исцелять душевные и телесные недуги. Среди этих святых и – всякому известный великомученик и целитель Пантелеймон, и великомученик Димитрий Солунский, и безмездные врачи Косма и Дамиан, и некоторые другие святые. В их лице мы призываем к участию в предстоящем Таинстве, в предстоящей молитве за больного – и все небо, всю уже прославленную Христову Церковь.

Теперь начинаются семь апостольских и семь евангельских чтений, каждая пара из которых будет завершаться особой молитвой и помазанием больного освященным елеем, с тайносовершительной молитвой.

Итак, если до канона ты сам молишься; если, начиная с канона, Церковь молится за тебя; то теперь звучит Слово Божие, чтобы духовно тебя напитать, и духовно тебя подготовить. И если ты услышишь и усвоишь, то молитвы Церкви за тебя сильнее, увереннее будут восходить к Богу.

Помнишь, как апостол Павел, прося о себе молиться, говорил, что он и сам изо всех сил старается быть достойным этого: «Молитесь о нас; ибо мы уверены, что имеем добрую совесть, потому что во всем желаем вести себя честно» (Евр. 13:18).

Ну а что значит «вести себя честно», этому, – еще и еще раз повторяем, – может научить только Слово Божие.

И вот – первое апостольское чтение, и оно, конечно, из апостола Иакова (Иак. 5:10–16), потому что, как мы говорили, именно на этом тексте основывается Таинство Елеосвящения.

Но начинается оно неожиданным обращением ко всем тем, кто пришел сюда с единственной целью: избавиться от болезни, кто считает, что иного отношения к болезни просто быть не может. Апостол открывает, что есть и другое, более высокое и спасительное отношение человека к страданиям: их надо научиться терпеть.

А «в пример злострадания и долготерпения», – продолжает апостол, – «возьмите, братия мои, пророков, которые говорили Именем Господним. Вот, мы ублажаем» не тех, которые любой ценой избавлялись от страданий, а «тех, которые терпели».

Вспомни, как ты, внезапно, как громом среди бела дня, пораженный болезнью, с ужасом восклицал: «за что??! Что я сделал плохого? Кого убил?? Кого ограбил???» И вот апостол первым делом напоминает о пророках, о тех, кто не то что ничего плохого не сделал, но еще и был избран Самим Богом возвещать Его волю.

Такой Божий избранник должен бы рассчитывать на особую защиту. Но на самом деле эти Божьи служители, – как говорится в другом апостольском послании, «испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милостях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр. 11:36–38). И не вопили: «за что?!», но с величайшим терпением, и даже с радостью, все переносили.

Предлагается и еще один замечательный пример терпения: «Вы слышали о терпении Иова...»

Апостол уверен, что ты, как церковный человек, читал библейскую книгу «Иов», и теперь самое время ее вспомнить.

Сам Бог ставил Иова в пример благочестивой жизни, и говорил, что «нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла» (Иов. 1:23).

Казалось бы, теперь ему – зеленый свет на каждом перекрестке. Но Сам же Бог попустил, что Иова вскоре постигло то, что редко постигает даже величайших грешников: утрата всех детей, всего имущества, и, наконец, жестокая болезнь. Он был поражен«проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его. И взял он себе черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел» (Иов. 2:7–8).

То, что с ним произошло, вот уж действительно было, по человеческим понятиям, несправедливо и незаслуженно.

Но христианин должен знать, что в Божьем мире далеко не все укладывается в наши любимые схемы: «не грешу? – вот у меня все и ладится. Согрешил? – ну так вот тебе, получи!»

Вот и евангелист Иоанн Богослов рассказывает об одном слепорожденном, о котором спросили Господа Иисуса: «Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии» (Ин. 9:2–3).

Так что ко всему надо быть готовым. Иов не отступил от Бога, не обиделся; он всеми силами пробивался к Нему, чтобы получить ответ. Тяжко было его испытание, но мы, действительно, видели счастливый «конец оного от Господа, ибо Господь весьма милосерд и сострадателен».

Пришедшие друзья только раздражали Иова своими человеческими словами и соображениями, которые, как потом выяснилось, и Богу не были угодны.

Ну а тебя обступили пресвитеры церкви. И они принесли Божественное слово, которое ты должен выслушать со вниманием и благоговением, и принять, как, может быть, горькое, но необходимое лекарство.

И вот далее ты слышишь: «Прежде же всего, братия мои, не клянитесь ни небом, ни землею, и никакою другою клятвою...»

Клятва, это призвание Бога в свидетели в особо ответственные моменты жизни. Клятва была предписана «древним», ветхозаветным людям: «Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи, и Его именем клянись» (Втор.6:13). Но теперь Господь, как и во всем остальном, «поднимает планку» Своим ученикам: «но да будет у вас: „да, да» и „нет, нет», дабы вам не подпасть осуждению».

Теперь не в каких-то особых случаях, но в каждый момент: и в страданиях, и в радости, – всегда помни, что Господь с тобою, и всякое слово произноси, как в Его присутствии, со страхом и полной ответственностью.

Итак, «Зло страждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поет псалмы. Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И» дается обещание, что «молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему».

Но получая надежду, человек призывается к испытанию совести, к познанию и исповеданию грехов, к желанию победить их, а также к молитве друг за друга: «Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь, друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного».

Ты не только перед Богом, ты еще и среди братьев и сестер. Ты не одинок, но в Церкви Христовой, и Господу угодно, чтобы все члены Церкви переживали страдания каждого, как свои собственные, и чтобы молились друг за друга. И если виноват перед братом, не достаточно только покаяться перед Богом; необходимо попросить прощение и у того, кому причинил зло. И даже «если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5:23– 24).Иначе ничего не получится.

А первое Евангелие (Лк. 10:25–37) рассказывает, как «один законник встал и, искушая» Господа Иисуса, сказал: «Учитель!..»

Жалко, что он хотел только искусить Господа, а так – он задал самый главный вопрос, который должен бы в первую очередь занимать не только больного, но и всякого здорового. Вопрос такой: «что мне делать...», – и не чтобы продлить эту временную жизнь, но «чтобы наследовать жизнь вечную?»

Господь «сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостью твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя».

Вот, оказывается, никакой тайны нет: в законе, в Священном Писании все написано. Но написано именно для того, чтобы выполнять. В конце разговора будет сказано: «так поступай, и будешь жить».

Но человек этот, повторяем, не хотел знать истину, а только искушал. Ему надо было как-то подловить Господа, и он жаждал не истину услышать, но что-нибудь такое, что... не совместимо с истиной!

С первого раза у него не получилось, и теперь «он, желая оправдать себя», выкрутиться, задал новый вопрос: «а кто мой ближний?» На это Господь прямо не ответил, а рассказал притчу:

«Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе».

Вот такой удивительный рассказ, и он имеет двойное толкование.

Во-первых, это рассказ о нашем Спасителе и о нашем спасении.

Израненный, это весь человеческий род, поработивший себя дьяволу, и беспощадно мучимый им.

Священник и левит, прошедшие мимо, это ветхозаветные закон и пророки, только готовившие человеческий род к спасению, но не сумевшие оказать истинной помощи.

А самарянин, это Сам Господь Иисус Христос, воплотившийся Бог, Который омыл наши греховные раны, привез в гостиницу, то есть в Свою Церковь, и поручил гостиничнику, то есть епископу.

Он же оставил для нашего обихода два динария, то есть Евангелие и апостольские писания. Он оставил в Церкви и все прочее для нашего спасения, в том числе и это Таинство, к которому ты сейчас приступил.

А предполагаемое возвращение самарянина, это второе пришествие Христово, когда все будет окончательно завершено, и должным образом оценено, в том числе и – насколько правильно пользовались тем, что Господь нам оставил.

И вот ты призвал пресвитеров церковных, то есть посланцев епископа, чтобы и тебе была оказана помощь, чтобы и твои раны были излечены, чтобы и тебе воспользоваться Крестными трудами милостивого Самарянина.

Но подобно тому, как, лишь следуя указаниям врача, больной может рассчитывать на исцеление, так и здесь. В конце притчи Врач Небесный говорит: «Иди, и ты поступай так же». Когда Бог возвратит тебе силы, когда восставит от одра, на котором лежишь, поступай с другими так, как Он поступил с тобой.

Ведь добрый самарянин, это и пример, до какой степени должна простираться любовь к ближнему. Этот человек не только остановился и обработал раны, что уже было бы немалым делом, но еще и привез в гостиницу. И не просто сбросил кому-то на руки, но и даже уходя, дал денег гостиничнику, и обещал восполнить все траты, до полного исцеления больного!

Вот что значит любить ближнего, как самого себя. Было ли в твоей жизни хоть что-нибудь подобное? Готов ли ты хоть в какой-то мере к этому?.. А ты все вопишь: «за что?!» Подумай над этим.

А пока – первый священник будет читать первую молитву о твоем исцелении, и потом в первый раз крестообразно помажет елеем твое чело, ноздри, щеки, уста, грудь и кисти рук с обеих сторон.

И не проси помазать еще какие-то части тела. Если хочешь, сам размажь по ним нанесенный тебе елей.

Во втором апостольском чтении (Рим. 15:1–7) снова, и более подробно говорится о должном отношении к ближнему: «Мы, сильные», – пишет апостол, побуждая каждого своего слушателя ощутить себя таковым, – «должны сносить немощи бессильных, и не себе угождать». А «бессильным» апостол советует считать каждого, стоящего рядом.

Итак, «каждый из нас должен угождать ближнему», но, разумеется, угождать не во всякой прихоти. Не даем же детям все, что они попросят. Надо угождать ближнему «во благо, к назиданию», в том, что ему действительно полезно и спасительно.

«Ибо и Христос не Себе угождал, но, как написано: «злословия злословящих Тебя пали на Меня». Христос всегда и во всем для нас – первый пример. И Он пришел на землю не для того, чтобы Ему служили, но – послужить нам, и послужить даже до смерти, и угодить так, как никто не может угодить: избавить от самого страшного, и дать самое вожделенное.

«А все, что писано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду». Вот и положи в сердце постепенно усваивать все, написанное Духом Святым, а иначе – надежде взяться неоткуда!

«Бог же терпения и утешения да дарует вам быть в единомыслии между собою, по учению Христа Иисуса».

Конечная цель Христовой Церкви, к которой и ты, как видим, себя причисляешь, в том, «дабы вы единодушно, едиными устами славили Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа. Посему принимайте друг друга, как и Христос принял вас во славу Божию».

И даже если еще не сделал в этом направлении ни одного шага, – вот, в утешение и ободрение, во втором евангельском чтении предлагается история мытаря Закхея (Лк. 19:1–10).

Однажды «Иисус вошел в Иерихон и проходил через него. И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он». Вдруг загорелся желанием только увидеть, еще не зная, зачем это ему надо.

И ты сегодня, может быть, пришел из любопытства – принять участие в том, о чем еще не имеешь должного понятия, – а вдруг поможет?

Но увидеть Господа Иисуса Закхей «не мог за народом, потому что мал был ростом, и, забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее».

Нелепое и смешное деяние. Так и сегодня, может быть, какой-нибудь неверующий посмеется над тобой.

Но «Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел», и сразу узнал этого забравшегося на дерево сборщика налогов, и, как самому дорогому человеку, сказал: «Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно...» Не сказал «хочу» зайти к тебе, или «так и быть, зайду», но именно «надобно Мне быть у тебя в доме.

И он поспешно сошел и принял Его с радостью. И все, видя то, начали роптать, и говорили, что Он зашел к грешному человеку».

И на тебя, может быть, кто-то косится, мол, не было тебя раньше, и вот, притащился что-то урвать себе!

«Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо...» Закхей еще ничего доброго не сделал, только выразил намерение, а Господь уже сказал: «ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее».

Вот и ты сейчас прими твердое решение: придя домой, исправить все, что можно: вернуть то, что должен, попросить прощения у того, кого обидел, помочь, кто просил твоей помощи, – и благодать Таинства, безусловно, коснется тебя сильнее.

А особенно прими решение – поразить свою основную страсть противоположными ей делами. Только ты знаешь, где твое больное место, как и Закхей прекрасно знал, и сразу обещал серьезно ударить по своему сребролюбию.

В третьем апостольском чтении (1Кор.12:27–13:8) снова напоминается, что мы, собравшиеся здесь, – вовсе не чужие друг другу люди, которых случайно соединила одна частная нужда, как, например, людей, стоящим в очереди к врачу.

Апостол напоминает: «вы – тело Христово, а порознь – члены».

И как члены человеческого тела выполняют каждый свою задачу, так и здесь:

«Иных Бог поставил в Церкви, во-первых, апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки. Все ли апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли чудотворцы? Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками? Все ли истолкователи? Ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосходнейший».

У всех разные дары, разные способности, и это не должно быть поводом к гордости одних, и к зависти других, но должно быть к благу всех и каждого.

И далее апостол скажет о главном, без чего все остальное теряет смысл, и что единственно способно чудесно объединять разнообразное тело Христовой Церкви:

«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы»

Но кто-то спросит: а что же такое собственно «любовь»? Как ее определить? А я разве не имею любви? Разве я не люблю свой дом, свою жену, своих детей, свою, наконец, собаку?..

Определение любви дать невозможно, как невозможно дать определение Бога. Как Бога мы познаем только по Его действиям, по Его внешним проявлениям, так же и любовь.

И во-первых, любовь не говорит: ну, сколько мне еще терпеть грехи и немощи моих ближних? «Любовь долготерпит».

Во-вторых, любовь «милосердствует», причем, милосердствует не только к дорогим и близким. Любовь, как тот добрый самарянин, о котором мы только что говорили, милосердствует ко всякому, случайно попавшемуся на пути. Любовь искренне радуется чужой удаче. Она ни в коем случае «не завидует», если имеет меньше, и даже если ничего не имеет.

И с другой стороны, «любовь не превозносится, не гордится», как бы ни был одарен и удачлив.

Любовь «не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а со радуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь», если она действительно есть, – «никогда не перестает», с какой бы враждой она ни столкнулась.

В третьем Евангелии (Мф. 10:1,5–8) видим, какой силой наделил Иисус Христос Свою Церковь, в лице Своих апостолов:

«И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь. Сих двенадцать послал Иисус, и» поначалу «заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите, и в город Самаринский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева». Но после Своего воскресения Он уже послал их и ко всем народам, сказав: «проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное; больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте».

Так что, кто бы ты ни был, ты не напрасно сюда пришел.

А еще Господь своим ученикам сказал: «даром получили, даром давайте». И каждый священнослужитель силу совершать Таинства получает даром, через рукоположение епископа. Поэтому священник не имеет права требовать платы за то, что он делает, как священник, и отсутствие у тебя денег не может быть причиной отказа, например, в Соборовании.

Но все-таки далее Господь не повелевает Своим посланцам перед дорогой запастись всем необходимым, чтобы ни от кого принципиально ничего не брать.

Совсем напротив, Он говорит: «Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в пояса свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания» (Мф. 10:9–10). Пропитание Своего служителя Христос все же возлагает на тех, к кому его посылает.

Так что, если есть возможность, можешь, так или иначе, выразить свою благодарность священнику, вызванному тобою на дом. А если все происходит в храме, то тебе, скорее всего, назовут примерную сумму милостыни, которую, если хочешь, можешь внести.

В четвертом апостольском чтении (2Кор. 6:16–7:1) апостол Павел, ранее сравнив нас с телом, члены которого неразрывно связаны друг с другом, теперь приводит другое сравнение:

«Вы храм Бога живого, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом. И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я приму вас. И буду вам Отцом, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель. Итак, возлюбленные, имея такие обетования, очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием».

Сравнивая с единым телом, Господь подчеркивал нашу органическую неразрывность; в новом же сравнении Он указывает на святость и чистоту нашего союза. Подобно как из камней строится Божий храм, и мы собрались, чтобы Бог был посреди нас, и даже в нас. Но для этого надо быть чуждыми всякой нечистоты.

Вообще нечистота появилась не из прекрасно созданного Богом мира, но из человеческого сердца, неправильно распорядившегося своей свободой. Поэтому очищение вовсе не в том, чтобы тщательно отмываться от всего окружающего.

Очищать надо свое сердце, ибо, как сказал Господь, «не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека... ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека» (Мф. 15:11–20).

А если будешь следить за своим сердцем, то и око твое всегда будет светлым, и, глядя на мир этим оком, всегда будешь видеть свет и радость: «Светильник тела есть око; итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; а если оно будет худо, то и тело твое будет темно» (Лк. 11:34–35).

Четвертое Евангельское чтение (Мф. 8:14–23) снова напоминает о безграничной силе нашего Господа, и с какой простотой Он ее являет:

«Придя в дом Петров, Иисус увидел тещу его, лежащую в горячке, и коснулся руки ее, и горячка оставила ее; и она встала и служила им. Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных»

Но куда же исчезают болезни? А происходит – ни мало, ни много, – вот что: сбывается «ременное через пророка Исаию, который говорит: Он взял на Себя наши немощи и понес болезни».

Вот, имей ввиду. Не как с врачом: заплатил, он вылечил, болезнь куда-то улетучилась, и вы квиты. Здесь же вот как: Он взял все это на Себя, и Своею Плотью вознес на Крест!

И – снова и снова: куда направишь свой путь ты, освобожденный от болезни? Неужели не пойдешь за Христом? А если пойдешь, то с какой целью?..

Однажды, когда Господь пятью хлебами накормил пять тысяч, тоже все пошли за Ним. Но Господь не только не обрадовался, но еще и укорил собравшийся народ: «вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились» (Ин. 6:26–27). Вы мечтаете лишь о том, чтобы и всегда получать дармовой хлеб.

Так и на этот раз. Господь, увидев «вокруг Себя множество народа, велел ученикам отплыть на другую сторону. Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел». Но Господь-то знал, что он хочет только быть участником Его предполагаемой земной славы, и сразу показал, что не получится – «использовать» Его только для этой жизни. «И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову»

Как и апостол Павел говорил: «И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (1Кор. 15:19).

В пятом чтении (2Кор. 1:8–11) говорится об одном очень важном помысле, с которым надо должен следовать по жизни, чтобы успешно переносить любые испытания.

«Ибо мы не хотим оставить вас, братия, в неведении» – пишет апостол Павел к коринфским христианам, – «о скорби нашей, бывшей с нами в Асии, потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых. Но сами в себе имели приговор к смерти...»

Приговорить себя к смерти... Ну, во-первых, все мы в Адаме уже приговорены к смерти. Господь предупреждал, что если не вкусишь от древа познания добра и зла, то будешь жить. И когда все-таки вкусили, – естественно, услышали: «за то, что ты «ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него»,«возвратишься в землю, из которой ты взят» (Быт. 3:17–19).

И хотя Господь уже победил смерть, – нам, Его последователям, все равно надлежит пройти вслед за Ним сквозь ее врата.

Но интересно, что хотя каждый, верующий или неверующий, теоретически знает, что он смертен, и даже «внезапно смертен», – никто в это всерьез не верит, и скорее отгоняет эти противные мысли, когда они вдруг начинают беспокоить. И лишь когда узнаешь, что безнадежно болен, или услышишь на суде смертный себе приговор, – жизнь вдруг обретает совсем иное качество. Если осталось жить день, но не знаешь этого, то живешь. А если узнал точный срок, – мгновенно жить перестаешь, и начинаешь умирать.

И апостол призывает не закрывать трусливо глаза в критических обстоятельствах, но ясно и трезво вынести, наконец, самому себе неотвратимый «приговор к смерти» «для того, чтобы» с этого момента «надеяться не на самих себя», и не на какого-то чудодейственно врача, ни на амнистию или помилование, ни на воинское подкрепление, «но на Бога». Причем, надеяться не на то, что Бог каким-то удивительным образом продлит земную жизнь, но надеяться на Бога, «воскрешающего мертвых». То есть с полным доверием вручить себя Богу, и пусть Он свободно действует, без всякой подсказки.

И если будет Ему угодно, и тебе полезно, Он продлит и твою земную жизнь, только будь готов принять это, как некую совсем уж не заслуженную «сверх милость».

Как и случилось с апостолом Павлом и его спутниками. Они возложили надежду «на Бога, воскрешающего мертвых», а Он взял да избавил их и «от столь близкой смерти, и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит»

И снова Апостол напоминает, что мы не одиноки, что мы в Церкви, и Господь все совершает непременно «при содействии и вашей молитвы за нас», «дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас»

Если Бог и продлевает земную жизнь и возвращает здоровье, то – не просто ради самой жизни и самого здоровья, но чтобы от этого все получили истинную духовную пользу, утешились бы и укрепились бы на пути к вечности.

А о смерти надо вспоминать не с трепетом и ужасом, но как о главнейшем, хотя и сложнейшем этапе, который надо неизбежно пройти, чтобы войти туда, куда мы, христиане, войти чаем. А мы ведь «чаем воскресения мертвых и жизни будущего века»!

В момент смертельной опасности приближается Сам Бог, Сам Небесный Жених, и вот тут-то и проверяется твоя любовь к Нему, то есть подлинность твоего христианства.

Об этом – Пятое Евангельское чтение (Мф. 25:1–13), притча о десяти девах, которые «взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. Из них пять было мудрых и пять неразумных. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла. Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих. И как жених замедлил, то задремали все и уснули»

Пока «момент Икс» не наступил, толком не разберешь, кто есть кто. Все мы, наполняющие храм, в какой-то мере чувствуем в себе огонек духовной благодати, когда есть хоть капля елея, то есть когда хоть немного помолился, или сделал хоть что-то доброе, когда совершили паломничество, окунулся в святой источник, и особенно – когда причастились Святых Тела и Крови Христовых.

Но вот у иного человека огонек теплится, и ладно, и ему больше ничего не надо.

А у иного всегда перед глазами Крест Господа нашего Иисуса Христа, как источник всего этого благодатного огня, и Его слова: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48).

Такого человека непрестанно беспокоит та самая мысль, которая беспокоила царя и пророка Давида:

«Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне?» (Пс. 116:12)

Такой человек никогда не скажет: «все, я достаточно потрудился, помолился, достаточно сделал добра, на душе у меня достаточно тепло и светло». Его постоянная забота не о том, чтобы наслаждаться огоньком благодати, но – что очень мало у него елея, что очень мало делает он для Господа, и совсем уж мало для ближнего...

Но вот, «в полночь раздался крик: вот, жених идет, выходите навстречу ему. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои»

Вот он, «час Икс», вот оно, осязательное приближение Небесного Жениха. И тут-то неразумные девы почувствовали, что благодать-то благодатью, а у самих что-то не в порядке, и им в этот час не устоять. Почувствовали, что хотя огонек-то горит, но каким-то только чудом, что опереться-то, зацепиться-то Духу в них не за что, единственная капля елея догорает, и огонек вот-вот уйдет, погаснет...

Они бросились за помощью, и «сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут»

А что же «мудрые»?.. Тут кто-то возразит: «да какие они мудрые, если нарушили прямую заповедь Божию: «просящему у тебя дай» (Мф. 5:42)!

Но, во-первых, не мы назвали их мудрыми, но Сам Господь. Поэтому мы не можем сомневаться, что, наряду с другими заповедями, они и эту, «просящему у тебя дай», всю жизнь самоотверженно выполняли, – что, кстати, и составило значительную часть елея в их светильниках.

Но что касается самого этого елея, то они даже и помыслить не могут, что когда-то этого елея может накопиться столько, чтобы поделиться еще с кем-то: «что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне?!»

В этом-то и состоит главная христианская мудрость. Вот и апостол Павел, который всего себя без остатка посвятил делу Христову, – никогда не считал, что он чего- то «достиг, или усовершился». Он говорил:«стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус. Братия, я не почитаю себя достигшим; а, только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе. Итак, кто из нас совершен, так должен мыслить» (Флп. 3:12–15), – как и мыслили мудрые девы.

И они отвечали: «чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе. Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились; после приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас. Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который придет Сын Человеческий»

Бодрствуй, уподобляйся мудрым девам, непрестанно трудись, никогда не думая о себе высоко, чтобы огонь Святого Духа постоянно горел в твоем сердце, как в Своем доме.

Но надо проверять и качество этого огонька. А то бывает, что человек с горящими глазами, ведущий аскетический образ жизни, и вроде бы ничего не жалеющий для ближнего, – в споре отстаивает истину со злобой, а то и вообще бросается с кулаками на оппонента.

Как часто приходится выслушивать справедливые жалобы от неверующих сотрудников на своего верующего коллегу: ну жизни от него нет, слова ему не скажи, везде ему бесы чудятся, всех сразу в ад отправляет!..

Но ведь очень легко проверить, какого духа человек. Об этом – шестое апостольское чтение (Гал. 5:22–6,2):

«Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона. Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями. Если мы живем духом, то по духу и поступать должны. Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать. Братия! если и впадет человек, в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов»

Вот, все очень просто. Если человек выдает себя за христианина, а не имеет любви, радости, мира, долготерпения, благости, милосердия, веры, кротости, то, – какие бы правильные слова он ни говорил, как бы ни горели его глаза, – потихоньку отойди от него в сторону.

И если себя почитаешь духовным, а не имеешь этих качеств, значит, и ты, какие бы правильные слова ни говорил,– идешь куда-то не туда. «Если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину. Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская, ибо, где зависть и сварливость, там неустройство и все худое. Но мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна. Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир» (Иак. 3:14–18).

Шестое Евангелие (Мф. 15:21–28) тоже содержит важный «тест» на проверку истинного или мнимого христианства.

«Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские. И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова»

А что Он мог ответить? Ведь в то время, до Креста Христова, членами ветхозаветной Церкви были только потомки по плоти святого праведного Авраама. То есть церковная ограда простиралась так высоко, что ее, казалось бы, никак не преодолеешь. Что-что, а заново родиться по плоти ну никак не возможно.

А она – не хочет этого знать, все идет за Иисусом, и кричит. Ученикам надоело это неприличие, и, «приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ», как припечатал, раз и навсегда: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева"

А она», как будто ничего не слышит, – все о своем, – «подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне»

Он же сказал в ответ» такое, от чего ты, наверное, сразу отскочил бы прочь: «нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам»

Каково?! Людей псам уподобил! А что же она? А «она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час».

Женщина признала, что – да, за церковной оградой дети, вне этой ограды псы. И она поняла, что спасение только в том, чтобы оказаться с Христом внутри этой ограды.

Она признала и тот исторический путь, которым Бог вел к спасению все человечество: сначала избрал один народ, не для того, чтобы навеки сделать его избранным, но чтобы приготовить этот народ к принятию Спасителя, Который придет уже для всего мира. До пришествия же Спасителя

этот народ, действительно, был отгорожен стеной запрета – не то, что родниться, а даже и общаться с другими народами.

Хананеянка без ропота признала этот Божий замысел. Но это чудесным образом не убило в ней ни веры, что стена не на век, ни желания – пробиться сквозь нее.

И в миг – стала она ближе к Иисусу Христу, чем многие плотские потомки Авраама.

Вот и представь себя в ее положении. Вспомни, было ли в твоем приходе к Христу такое же понимание своей погибели и своего непотребства без Христа, и такое же стремление – все преодолеть, все претерпеть, чтобы, в конце концов, быть с Ним – там, где Его истинные дети?

И если хананеянка тебе непонятна, и если ты возмущен суровыми словами Господа, то, может быть, ты еще далек от Церкви Христовой, хотя внешне и находишься в ее ограде?..

      Но, так или иначе, будем трудиться. Седьмое апостольское чтение (Фесс. 5:14–23) побуждает к этому. Причем, апостол не повелевает и не предписывает, не пугает адскими муками, но – подумать только! – умоляет: «Умоляем также вас, братия, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем. Смотрите, чтобы кто кому не воздавал злом за зло; но всегда ищите добра и друг другу и всем. Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе. Духа не угашайте. Пророчества не уничижайте. Все испытывайте, хорошего держитесь. Удерживайтесь от всякого рода зла. Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа».

Особенно хочется подчеркнуть вот это: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите».

«Всегда», несмотря ни на что.

«Непрестанно», «всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением обо всех святых» (Еф. 6:18).

И благодарите, буквально «за все».

И, наконец, в седьмом евангельском чтении (Мф. 9:9– 13) еще раз напоминается, к кому Господь Иисус Христос пришел, кому Он по-настоящему нужен.

«Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним. И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его. Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию».

Вот к кому Он пришел: к тому, кто осознал себя не столько больным, сколько грешным, а потому и погибающим.

Чувствуешь ли себя таковым?.. И если пока – нет, то дай Бог, в конце концов, это почувствовать. Потому что только больной нуждается во враче, только грешный нуждается в прощении, и, наконец, только погибающий нуждается в Спасителе, в Господе нашем, Иисусе Христе.

Вот такие серьезные тексты предлагаются в Таинстве Соборования. Их вполне достаточно, чтобы «пере­ настроить» свою душу, и восстать из огня болезни обновленным и очищенным, либо в земную жизнь, либо – прямо в небесную. Это уж, как Господь рассудит.

А мы подходим к кульминационной точке Таинства. Прочитана последняя, седьмая молитва. Гасим свечи. Заканчивается последнее, седьмое помазание. Священники побуждают нас ближе подойти к амвону, потеснее встать друг к другу, и простирают над нами раскрытое

Евангелие. Это – как объятия Небесного Отца, наконец, раскрывшиеся навстречу нашим общим молитвам.

Мы склоняем под Евангелие головы, и священник читает молитву, в которой именем Господним и разрешает от всех грехов:

«Царю Святый, благоутробне и многомилостиве Господи Иисусе Христе, Сыне и Слове Бога Живаго, не хотяй смерти грешного, но яко обратится и живу бы т ему; не полагаю руку мою грешную на главу пришедшего к Тебе во гресех, и просящего у Тебя нами оставление грехов; но Твою руку крепкую и сильную, яже во святом Евангелии сем, еже сослужители мои держат на главе раба Твоего, и молюся с ними, и прошу милостивое и непамятозлобное челове­ колюбие Твое, Боже, Спасителю наш, пророком Твоим Нафаном покаявшемуся Давиду о своих согрешениях оставление даровавый, и Манасиину еже о покаянии молитву приемый; Сам и раба Твоего (имя) кающегося о своих согрешениях прими обычным Твоим человеколюбием, презирая все его прегрешения. Ты бо еси Бог наш, иже и семьдесят крат седмерицею оставляти повелевый падающим в грехи; зане яко величество Твое, тако и милость Твоя, и Тебе подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно, и во веки веков. Аминь».

Как видим, эта молитва похожа на молитвы в Таинстве Покаяния. Вспоминая милосердие и человеколюбие нашего Господа, вспоминая былые случаи прощения покаявшихся грешников, священник дерзает молить и о пришедших, ныне, принесших свое покаяние.

И мы не можем сомневаться в милосердии Того, Кто и нам-то заповедал «семьдесят крат седмерицею» прощать согрешающим против нас.

После этого возглашается последняя ектенья, поются последние две стихиры, адресованные святым безмездным врачам и Божией Матери, и произносится конечный отпуст, твердое удостоверение нас в Божественной милости:

«Христос истинный Бог наш, молитвами Пречистый Своей Матери, силою Честного и Животворящего Креста, святого славного и всехвального апостола Иакова, и первого архиерея Иерусалимского, и всех святых, спасет и помилует нас, яко благ и Человеколюбец!»

Целуем Крест и Евангелие, как знаки Божьего присутствия, и с миром исходим из храма.

А если это дома, священник еще и причастит тебя Святых Христовых Таин. Обычно причащаются в храме, во время Божественной Литургии. Но того, кто по болезни не может прийти в храм, причащают дома так называемыми запасными Дарами. Это те же Тело и Кровь Христовы, которые заранее заготавливаются и хранятся в храме на престоле в специальной дарохранительнице, как раз на случай причащения больных, в числе которых сегодня оказался и ты.

Кстати сказать. Если у тебя дома больной человек, и если он хочет пособороваться и причаститься, или только причаститься, то не медли, позови священника. Не дожидайся, пока он впадет в бессознательное состояние, потому что священник не имеет права причащать такого.

Если больной сам не просит, то предложи ему позвать священника. Не пугай его, объясни, что это вовсе не к смерти, и что это необходимо всякому христианину, не только больному, но и здоровому.

Если все это совершается дома, то в такой последовательности: сначала исповедуют, потом соборуют, потом причащают. Если человек при смерти, его сначала причащают, потом соборуют, потому что причастить важнее, и времени это занимает меньше.

Если же в храме, то после Соборования некоторые спрашивают: «а когда мне теперь надо причаститься?» Ну, причащаться надо постоянно, независимо, соборовался или нет.

Но все же люди считают, что после Соборования необходимо причаститься в самое ближайшее время. Плохого тут ничего нет. В некоторых храмах так и делают: сначала всех исповедуют, потом соборуют, и на следующий день всех, уже без исповеди, причащают. Это, конечно, очень хорошо. Но если в твоем храме делают не так, или если делают, но ты не можешь участвовать в этом полностью, и не можешь причаститься в ближайшее время, не переживай: причастишься, когда сможешь.

Возможен и такой вопрос: а что делать с оставшимся освященным елеем?

Если приход в церковном отношении достаточно воспитан, то все после отпуста просто «изыдут с миром», как говорится, «благодаря Бога». А оставшийся елей будет постепенно сожжен в «кандиле», то есть в церковной лампаде.

Но вот пришел человек из другого прихода, где после общего соборования, всем выдавали еще и по флакончику освященного елея. Человеку вошло в привычку приносить его домой, как некую добычу, потому что у всякого чело­ века в той или иной степени живет инстинкт «добытчика».

Но что же все-таки с ним делать дальше?

Хорошо, если человек задаст этот вопрос сразу, получив флакон. А то – просто положит его в карман, выложит дома, поставит, не поймешь куда, и по прошествии времени выбросит вместе с накопившимся хламом. Это в худшем случае.

А в «не худшем» – будет помазывать этим елеем и себя, и всех своих близких во всех болезнях. Так он привык. И если теперь, после общего соборования он не получит заветного пузырька, то может обидеться, будет требовать, и даже может пожаловаться церковному начальству, если священник будет упорствовать и утверждать, что в том приходе было неправильно, а правильно только у нас.

Но все-таки и священник будет не прав в этом своем упорстве. И все по той же универсальной причине, высказанной апостолом Павлом: «Знание надмевает, а любовь назидает» (1Кор. 8:1).

Тем более, когда-то была и такая практика: соборование совершалось в течение семи дней, каждый день – часть молитв и помазание. Поэтому, если уж так ему хочется, пусть помазывается. Но надо объяснить, что сила Таинства не столько в самом елее, сколько в обще­ церковной молитве, которая и освятила его, и предала ему целебную силу. И поэтому помазывать принесенным елеем есть смысл только того, кто лично принимал участие в Таинстве.

Терпеливо и с любовью надо работать с любым человеком. В конце концов, можно ему напомнить, что не нес же он домой после крещения – еще и ведро с водой, в которой крестили его ребенка!..

Может быть, и не стоило заостряться на этом вопросе, но практика показывает, что и это важно. Вообще в Церкви все важно. А всякое недоразумение, всякий возникший в Церкви спор напоследок может перечеркнуть все предыдущее доброе и правильное. Как и говорит нам слово пророка:

«Мертвые мухи портят и делают зловонною благовонную масть мироварника: то же делает небольшая глупость уважаемого человека с его мудростью и честью» (Еккл. 10:1).