Должно ли сокрушаться о грехах, в которых мы уже исповедались пред священником

3 (16) ноября

(Слово о Епископе, бывшем в пустыне лет тридесять и девять)

Когда мы, братие, принесем пред Богом, при отце духовном, покаяние в содеянных нами грехах и получим разрешение от них и отпущение, то можем ли после сего совсем забывать об этих, прежде содеянных нами, грехах? Можем ли не сокрушаться о них? Можем ли сделать с ними, так сказать, окончательный расчет в своей совести? Что ответить на сие? Ответим на это, братие, в ваше назидание, примером следующим. Епископ Сухенского города рассказывает о себе следующее: «Когда я, – говорит он, – был простым монахом, мне захотелось сходить в дальнюю пустыню с целью обрести там человека, особенными подвигами благоугождающего Богу. Долго шел я туда, терпел вар, и зной, и голод и, наконец, увидел текущий источник воды, стоящую на берегу его хижину и при ней растущую финиковую пальму. Рядом с хижиною стоял старец, весь обросший власами и страшный на вид. Когда он увидел меня, то сначала стал на молитву, а по окончании оной взял меня за руку и стал спрашивать, зачем я пришел к нему, что делается в мире и продолжаются ли гонения на христиан. Дав ответы на вопросы старца, я, в свою очередь, спросил его: «А ты откуда и зачем пришел сюда?» Тогда старец, обливаясь слезами, с рыданием сказал мне: «Я был епископом во время гонений на христиан, и когда нас, христиан, повели на мучения, я претерпел много мук за Христа, но, наконец, не вытерпел и принёс жертву идолам. Затем я пришел в себя, понял, сколь великое беззаконие совершил, покаялся и решил удалиться сюда, чтобы оплакивать свой грех. И вот тридцать девять лет я пребываю здесь, сокрушаюсь о своем беззаконии и прошу у Бога прощения. Сказав это, старец стал на молитву и молился, как сказано, на «мног час». По окончании молитвы он подошел ко мне, и я ужаснулся необыкновенному выражению лица его. Старец сказал: «Не бойся: Господь послал тебя похоронить тело мое, и Он только теперь простил мне грех мой». С этими словами старец скончался, а я послужил погребению тела его».

Этот пример ясно показывает, что и по принесении покаяния, хотя бы и при отце духовном, пред Богом в своих грехах мы все-таки и после сего не должны забывать о прежних наших грехах, а должны сокрушаться о них и, с мыслию о них, повергать себя в пучину милосердия Божия. Не может быть, чтобы епископ, не вытерпевший мук и принесший вследствие этого жертву идолам, не принес тотчас же по раскаянии исповеди и перед духовником; но, однако, и после сего он тридцать девять лет провел в пустыне и тридцать девять лет оплакивал свой старый грех до самой смерти своей. Так-то вот и мы в покаянии и исповедании своих старых грехов должны проводить всю остальную жизнь нашу. Но ту истину, что мы всегда должны помнить о своих грехах и сокрушаться о них, ту истину подтверждает нам не один вышеприведенный пример, но и слово еще церковное, в котором духовник говорит исповедавшемуся: «А за прежние грехи каяться не престану». Поэтому, повторяем, и будем всегда памятовать о своих грехах, сокрушаться о них и просить в них у Бога прощения. И когда будем поступать так, тогда Господь без сомнения и окончательно явит нам Свое милосердие и нас, грешных, введет в пресветлые обители Свои, так же, как ввел Давида, каждую ночь орошавшего слезами постелю свою, как ввел Петра, плакавшего о грехе своем «горце», и как, наконец, ввел и разбойника, с креста из глубины души к Нему возопившего: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем». Аминь.