Три друга

16 (29) апреля

(Повесть Варлаама старца о трех друзьях)

Хотя Господь и учит нас искать прежде всего Царствия Божия и правды Его (Матф. 6, 33); хотя и уверяет, что если будем искать Его, то и все необходимое для жизни временной приложится нам; но мы как-то мало слушаем слов Спасителя и вместо того, чтобы для достижения Царства Небесного обогащать себя добродетелями, более всего заботимся о приобретении благ временных и тленных и в них полагаем всю свою надежду. «У меня, – говорит большая часть из нас, – есть жена и дети. С чем они останутся после меня; чем будут кормиться, если я не обеспечу их?» И начинает человек думать об одних деньгах и деньгах, и спит и видит одни деньги, о них одних мечтает, в них полагает главное благо. А попечение о едином на потребу, о совести и душе бессмертной, об украшении себя добродетелями считает, если только считает, самым последним предметом своих попечений. А между тем, чем же все это кончается? Умирает деньголюбец, и деньги его остаются по сию сторону гроба. На том свете они ему не понадобятся; там всего нужнее для него и полезнее было бы то, на что он при жизни менее всего обращал внимания и что, на самом деле, должно бы быть первым предметом его попечения.

«Были, – говорит в одной из своих притчей преподобный Варлаам, – у одного человека три друга. Первых двух он особенно любил и до самой смерти готов был жертвовать для них всем, а к третьему относился с небрежением и питал к нему мало расположения. Но вот случилось, что к этому человеку являются от царя воины и с угрозами велят ему скорее прибыть к царю, чтобы дать отчет в долге кому-то в десять тысяч талантов серебра. Не имея ничего, чем бы мог заплатить столь большой долг, он пошел искать помощи у своих друзей. Приходит к первому, рассказывает о своей беде и просит помощи. Но друг, которого он столь любил, говорит: «Я тебе не друг и не знаю, кто ты; у меня теперь без тебя много друзей, и я иду с ними веселиться; а когда этих не будет, другие явятся. На вот тебе, пожалуй, два рубища, оденься в них, а более от меня ничего не жди». Видя, что тут ничего больше не получишь, человек тот пошел к другому своему другу, которого тоже очень любил, и сказал: «Друг, вспомни, как я всегда дорожил твоею дружбою и какой ты от меня сподоблялся чести; теперь я нахожусь в скорби и в великой беде, помоги мне». Сей отвечал: «Сегодня я занят, да и сам нахожусь в горе, – пожалуй, провожу тебя немного до царя, но больше ничего от меня не жди». И воротился человек с пустыми руками от обоих самых близких друзей. Пошел к третьему другу, которым он доселе почти пренебрегал. Вошел к нему с унылым и пристыженным лицом и сказал ему: «Не смею и уста раскрыть, чтобы говорить с тобою, потому что никакого добра я тебе не сделал и никакого почтения никогда не оказал; но пришло и ко мне горе великое, и не к кому обратиться, кроме тебя, за помощью. Был у двоих друзей, те отказали мне; если можешь, помоги сколько-нибудь и забудь мое пренебрежение к тебе». Друг этот отвечал ему: «Что же, я, подлинно, почитаю тебя близким ко мне человеком и, помня малое твое добро, сделанное мне, теперь с лихвою возвращу оное тебе. Не бойся и не ужасайся; я умолю за тебя царя, и он не предаст тебя в руки врагов твоих; мужайся, мой возлюбленный, и не скорби». Тогда человек тот со слезами воскликнул: «Увы мне! что вперед начну оплакивать: то ли, что втуне я оказывал почтение и любовь неблагодарным друзьям, или небрежение, которое, по неразумию, я показал сему истинному и нелицемерному другу?»

Что значит притча сия? Первый друг есть пагубная алчность к наживе и самое богатство тленное, которое оставляет человека при смерти и дает ему только два рубища на погребение – срачицу и саван. Второй друг – это семейные и друзья, которых мы часто любим до забвения Бога; но и от них при смерти мало пользы, ибо они проводят только человека до могилы, а потом среди своих забот и попечений также позабудут его. Третий же друг – это добрые дела наши, которые несомненно станут, так сказать, ходатаями за нас пред Богом, по разлучении души от тела, умолят за нас Бога и помогут свободно пройти мытарства воздушные. Они-то, следовательно, и суть истинные друзья наши, помнящие и малое наше благотворение и с лихвою за оное воздающие.

Итак, не забудем, что все земное должно остаться по сию сторону гроба и что вслед за нами пойдут одни дела наши и добрые из них составят истинное сокровище наше на небесах. Поэтому не будем прилепляться к тому, что рано или поздно должны будем оставить навсегда; будем заботиться обогащать себя тем, чем будем жить целую вечность. «Блажен человек есть той, – говорит святитель Димитрий Ростовский, – иже все свое упование на Бога возлагает, иже сокровиществует на небеси, идеже ни червь, ни тля тлит, идеже татие не подкапывают, ни крадут. Идеже бо сокровище ваше, тамо и сердце ваше будет, глаголет Господь (Мф. 6, 20–21). Не прилагай же сердца твоего, – продолжает святитель, – к настоящим вещам; ибо не вдолзе твоя от тебя отыдут. Презирай дольняя, яко да горними обогатишися. Презирай мимотекущая, яко да вечная приимеши и присносущных благ сподобишися о Христе Иисусе Господе нашем» (Св. Дим., ч. I, л. 389). Аминь.