Глава III. Чин хиротонии диакона

По еже рещи архиерею: и да будут милости Великаго Бога. Диакон посвящается после песни: достойно есть яко воистину, по совершении всех поминовений и после того благословения, которое архиерей преподает народу в словах: и да будут милости Великаго Бога. Причину, по которой в это именно, а не в другое время литургии посвящается диакон, см. ниже (в гл. 6, в чине избрания архиерейского, §6 и во 2 части, в гл. 10, о литургии Преждеосвященных, §14).

И оставляют иподиакони имущаго хиротонисатися в царских вратех: приемлют же его два протодиакона и диакон. Что посвящение в сан иерархический, начиная с чина диаконского, должно происходить именно в алтаре, это явствует из творений св. Дионисия (гл. V), где он говорит: «диакон же, преклонив одно колено пред Божественным престолом, имеет на главе своей десницу посвящающего его священноначальника». И ниже: «приведение посвящаемого к Божественному престолу и преклонение пред ним колен означает то, что все, посвященные в сан священный, должны совершенно предать жизнь свою Началосовершителю Богу и всецело покорить Ему все силы духовной своей природы» и проч.

И обходят святую трапезу. По древнему обыкновению св. церкви, священноначальники, намереваясь возносить молитвы о людях и кадить фимиамом св. трапезу, то есть святой престол, по словам пророка Давида (Пс.25), обходят жертвенник, – и, обходя жертвенник, по другому выражению того же пророка (Пс.26), приносят в селении Его жертву хваления и воскликновения. Посему некто, побужденный движением духа к исполнению сего обряда, в восторге своей ревности к сему благочестивому обычаю, сказал: Вниду первее во храм Божий, обыду жертвенник Божий, слезами омочу честнейшее подножие и не прежде изыду, как святые двери и святую оную трапезу облобызаю. Но для чего посвящаемый диакон исполняет ныне этот обряд, в изъяснение сего могут быть представлены различные причины. Если троекратное обхождение вокруг престола, производимое новопоставляемым диаконом под предводительством другого диакона не может не иметь таинственного значения, то не для того ли диакон совершает обряд сей, чтобы представить свидетельство беспрекословной своей готовности к служению? – Не для того ли, чтобы показать пред церковию готовность своего духа смотреть на все временное, как на тленное и скоропреходящее, и пребывать во едином Боге? – Не для того ли, чтобы явить усердие своего сердца, стремящегося к достижению совершенства, или выразить обет внимания к себе самому, к неоднократному испытанию своей совести пред Богом во всяком потребном случае? – Утверждать все это мы не осмеливаемся, не имея свидетельств церковных писателей. Есть готовое объяснение сего обряда, кроме показанных значений; изъяснение, в котором усматриваем, что посвящаемый покланяется святому престолу и, обходя, целует углы его для того, чтобы доказать, что он благоговейно чтит святость алтаря и престола, исповедует глубокое свое смирение и всегдашнюю готовность быть служителем дел священных и ожидает обращения на себя от престола Божия всей святости, приобретаемой усердным исполнением священных обязанностей; он обходит, дабы священнодействовать в селении Господнем, окружает престол, дабы слышать глас хвалы и войти в жертвенник Бога, обновляющего юность его. Этот обряд совершается как по всем вышеприведенным причинам, так и по другим, которые кратко изъясняет Симеон Солунский (в гл. 169): «Новопоставляемый, поддерживаемый диаконами и сопровождаемый ликом других служителей, возгласно поющих песни: Святии мученицы и – слава Тебе, Христе Боже, трижды обходит жертвенник, трижды покланяется у трапезы (по одному разу при каждом обходе), как бы Самому Христу, сидящему на престоле Божием и предлежащему на нем во Св. Тайнах. Окружает престол трижды в честь Св. Троицы. Его придерживают диаконы, потому что он возводится в их чин. Песнь, прославляющая подвиги мучеников, поется потому, что и приводимый страдальческими подвигами стяжал благочестие, соблюл веру, сохранил чистоту, за что и венчается саном. Посему-то св. церковь призывает мучеников в союз с своим ликом и их молитвенным ходатайством испрашивает обильного излияния на нас милости Божией. Светло и праведно славословит она при сем случае и Христа, как верховного Начальника священнослужения, как радование апостолов и мучеников: потому что Он – Началовождь и Виновник победы и венцев; Он умер за нас и превознесен, дабы победить врагов нашего спасения; также прилично исповедуется здесь и единосущие Св. Троицы. Если и всякое священнодействие, то тем паче посвящение мужа в сан священнослужителя горних таин действительно составляет истинное веселие и радость ликов, празднующих на небе».

Целует и архиерейскую руку и колено. Посвящаемый диакон, целуя архиерейскую руку и колено, то есть священную одежду на колене, доказывает этим, что он смиренно чтит достоинство архиерея и исповедует, что вся власть, которую приемлет он от Самого Бога, нисходит на него чрез посредство архиерея.

И приклонив едино колено десное. В изъяснение обряда поставления чтеца и певца (смотри выше гл. 1, §1) показано, что три степени священноначальников, то есть степень диакона, священника и епископа; епископ имеет благодатную силу преподавать, совершать и очищать: священник – совершать и очищать, а диакон – только очищать или служить. Посему, тогда как посвящаемые в две первые степени для получения многообразных и высших благодатных даров приклоняют оба колена, диаконы, приемлющие низший и единственный дар, при поставлении на служение Богу и престолу, приклоняют только одно колено десное. Св. Дионисий (на стр. 97) говорит: «Диакон, приклонив одно колено пред Божественным престолом, имеет на главе своей десницу посвящающего его священноначальника». Причину сего обряда присоединяет толкователь Дионисия, Пахимер: «диакон, как имеющий одну очистительную силу, приклоняет и одно колено». Такую же причину приводит Симеон Солунский (в гл. 169) несколько обстоятельнее: «диакон приклоняет одно колено, показывая вместе и покорность и освящение: потому что он приводится принять один только дар священного служения, – то есть дар служить при таинствах, призывать и приглашать к ним: ибо он только приводит, возвещает о совершении таинств и приглашает к ним прийти, но не совершает; он говорит: Благослови, но не благословляет; напоминает: Господу помолимся, но не молится; говорит: премудрость и – вонмем, но не подает совершенства. Посему, как лице служащее, а не совершающее, он приклоняет и колено только одно. Потому что поставляется служителем одного Божественного служения».

Полагает длани крестовидно на святую трапезу, приложив же и чело между рук к святей трапезе. Для чего диакон, припадая, полагает длани на святую трапезу, это объясняет св. Дионисий (стр. 99): «приведение к Божественному престолу и коленопреклонение знаменует то, что все возведенные в сан священный должны подчинять свою жизнь священноначальнику Богу, приносить Ему свою разумную, богоподобную душу, посвященную Его служению, и сколько возможно, хранить ее чистою и достойною того богоначального и всечистого святилища и престола, который священнолепно освящает самые боговидные умы». И еще (стр. 105): «коленопреклонение означает благоговейное повержение приходящего и священноприносящего себя самого Богу». В особенности же об обряде – прилагать чело к трапезе некто пишет: «рукополагаемые прилагают чело к святому престолу для того, дабы показать, что они приемлют чрез это силу, безопасность и дерзновение, и не постыдятся божественных дел. Ибо на челе проявляются знаки стыдливости; посему кто челом прилагается к святому престолу, тот показывает этим, что обещается отвращать от себя порочное чувство почитать стыдом священные дела и служения, совершаемые у престола». Симеон Солунский (в гл. 169) говорит: «приклоняет колено и прилагает главу (чело) к священной трапезе: потому что эта трапеза знаменует Христа, – главу всех, а миро на ней есть знамение благодати Всесвятого Духа; – Таинства же, то есть Сам Иисус Христос, предлежат в это время на трапезе непокровенны: потому что он приводится служить Иисусу, принесенному за нас в жертву; на трапезе же, как бы во гробе Христовом, находятся слова Его; под нею мощи мучеников, которых и песнь призвана к защищению рукополагаемого; – так как и приводимый есть страдалец, потому что произвольно вел жизнь благочестивую и чистую. И когда он приложит чело к трапезе, тогда, призывая себе в милость и обиталище Иисуса со Отцем и Св. Духом, приемлет на главу архиерейскую руку».

И благословляет по его главе трищи. Поскольку без крестного знамения ничто не может быть святым и никакое освящение не достигает своей цели или совершенства: то всякому посвящению в сан священный усвоено знамение креста до такой степени, что составляет как бы его собственность; – так что даже самый низший чин, то есть чтец и певец, поставляется на свое служение, – как показано выше в своем месте, – одною только печатию, то есть одним знамением креста, совершаемым в пострижении. Посему и для прочих степеней священства знамение креста почитается до того необходимым, что его силою они собственно и совершаются, равно как им совершаются и как бы запечатлеваются все прочие таинства. Св. Дионисий (стр. 100) говорит: «крестообразная печать есть знамение умерщвления всех плотских похотений, – знамение богоподобной жизни людей, кои неуклонно взирают на подвижническую и божественнейшую жизнь Иисуса, проведшего ее с богоначальным безгрешием до креста и смерти, и, подражая жизни Христа Спасителя, живут так, как жил Великий Крестоносец, усвояющий Себе рукополагаемого и знаменующий его крестовидным образом Своей безгрешности». Другой смысл дает некто сему обряду в следующих словах: «поскольку крест Христов есть источник всех благословений и всех даров: и святая церковь, сообщая и то и другое (то есть как благословение, так и дар) посвящаемым, молится о том, чтобы Сам Господь благословил, освятил и возвел избранных в сан священный». Пространнее смотри о сем в 1-й ч., гл. 11, §16.

Возложив руку на главу его. Святая церковь с самых первых времен своего существования посвящала диаконов чрез возложение рук апостольских. Тем же священным обрядом, установленным на всех почти соборах, прославленным св. отцами и часто воспоминаемым у священных писателей, она не оставляет посвящать их и доныне. Ибо возложение архиерейских рук на главах диаконов, пресвитеров и епископов есть как бы корень и начало всего посвящения. Это рукоположение не есть обряд посторонний, дополняющий или служащий, но он составляет внутреннее, необходимое и существенное вещество таинства, или вещественный знак, посредством которого посвящали некогда сами апостолы диаконов, пресвитеров и епископов, как читаем в Деяниях и в посланиях их, – без которого равно и ныне преемники их власти, архиереи, не могут возвести ни одного на высшие священноначальнические церковные степени. Истина сия, принятая у весьма многих, хотя доказана уже самыми основательными доводами и свидетельствами мужей ученейших, однако и мы не почитаем излишним предложить здесь к утверждению ее доказательства: одно из чиноположения сего таинства, а другое от греческого слова: хиротония. С какой стороны ни стали бы мы рассматривать чиноположение о сем таинстве относительно его обрядовой стороны, оно не представляет никакого другого вещества или вещественного знака таинства священства кроме одного возложения рук, о котором сказано выше.

Хотя после посвящения и даются – диакону рипида, а священнику – книга Служебник, но эти вещи никаким образом не могут быть сочтены веществом самого таинства священства. Ибо они даются не с начала и не в середине посвящения, но уже по совершении всего таинства; и не во все время посвящения бывают в действии, но употребляются ими только в последующей части священнодействия. И потому рипида и Служебник суть вещи, потребные только для священнодействия; они даются при посвящении, как прибавления к основанию, они составляют продолжение священнослужения и служат простым объяснением всей преподанной им власти, или первым опытом их служения. Слово хиротония, которое означает посвящение диаконское, священническое и епископское, доказывает и заключает в себе то же самое. Ибо основанием и совершением чтеца и певца служит печать, поставление иподиакона производится хиротесиею; и потому сии действия, то есть печать и хиротесия, суть только действия обрядовые, как бы сопутники испрашиваемого благословения, в которых содержится одно простое моление, ни с чем не соединенное. Но хиротония или рукоположение, о котором идет речь, есть видимый знак самого таинства, совершающий таинство, или приводящий его в действие и исполнение. Соединенные с этим обрядом действия таинственные слова: Божественная благодать и прочее составляют сущность таинства, и все они объясняют силу именно этого знака (рукоположения). Из этого следует прямое заключение, что возложение рук при посвящении составляет необходимое вещество и существенное основание таинства, как существенно необходимы и самые вышеприведенные слова, – по разумению всех писателей. Если под именем руки или десницы Божией в Священном Писании нередко разумеется власть и сила Божия, – говорится, например, десница Господня сотвори силу, десница Господня вознесе мя и проч., то и возложение руки архиерейской, то есть хиротония, в архиерее, совершающем посвящение во имя Божие, должно означать не иное что, как дарование Божественной власти и силы. Посему возложением святительской руки в таинстве священства, в котором снисходит исполнение Святого Духа, преподается высочайшая власть совершать Божественные Тайны. Отсюда во 2 Послании к Тимофею (2Тим.1) говорится: еяже ради вины воспоминаю тебе возгревати дар Божий, живущий в тебе возложением руку моею. Такое понятие объясняется и словом: проручествует (προχειρίζεται), то есть руками возводит, или руковозводит. Ибо в то же время, когда архиерей возлагает руки, он произносит и то, что Божественная благодать проручествует, то есть, что она, имея посвящаемого под руками, производит его посредством этих рук во священство. Сверх того, посвящение диакона и священника в ектении, тогда же читаемой, именуется делом рук епископа, как бы это посвящение было собственным его плодом и его действием. Ибо как человек ничего не делает без рук, так и достоинство и власть архиерейская без возложения рук не может производить своего дела, то есть посвящения служителей. И потому Симеон Солунский в той же главе сказал: «как в начале создали нас руки Божии, так и ныне рука служит к воссозданию человеков».

Божественная благодать. Слово благодать имеет здесь три значения; во-первых, оно означает Самого Бога, подателя благодати, в каком смысле употребляет сие слово и апостол Павел (1Кор.15): но паче всех их потрудихся, не аз же, но благодать Божия, яже со мною. То есть апостолу Павлу к добрым подвигам и к большим пред прочими апостолами трудам подавал помощь Сам Бог, как первый виновник всех святых дел. Во-вторых, та же благодать означает избрание Божие, которое призывает и вводит человека на высшую степень. Таковое избрание Божие объясняет тот же апостол Павел (Рим.8:28–29): вемы, яко любящим Бога вся споспешествуют во благое, сущим по предъуведению званным: ихже бо предъуведе, тех и предустави и прочее. И в другом месте (2Тим.1): спостражди благовествованию Христову по силе Бога, спасшаго нас и призвавшаго званием святым, не по делом нашим, но по Своему благоволению и благодати, данней нам о Христе Иисусе. И, в-третьих, наконец, слово благодать всякий частный дар Божий, приобретаемый посредством таинств. Например: дар взаимного хранения супружеской верности и тщательного воспитания детей в таинстве брака; дар спасения души и освящения ее в таинстве причащения и проч. Узнав таким образом эти три значения слова «благодать», предлагающим вопрос: какой смысл содержится в словах: Божественная благодать проручествует? – должно отвечать, что под именем благодати при настоящем посвящении разумеется, во-первых, Сам Бог. Об этом свидетельствует Симеон Солунский (в гл. 169): «архиерей возглашает Божественная благодать, свидетельствуя тем присутствие общего дара Святой Троицы и призывая Ее на рукополагаемого». То есть, дабы Сам Бог был признан верховным совершителем сего таинства, для сего должно знать, что сей дар (священства) ниспосылается от трех Лиц, Отца и Сына и Святого Духа, производящих всякое внешнее действие нераздельно; почему Святая Троица призывается в сие время трикратным знамением креста и для обильнейшего снисшествия благодати Святого Духа на посвящаемого – к той же Троице святая церковь три раза возносит моление: Кирие, елеисон и Господи, помилуй. Посвященный сею Божественною благодатию, иерей в это самое время приемлет власть и силу совершать все таинства, как и самое то священнодействие, на котором посвящается. Потом под именем благодати разумеется божественное избрание, призвание Божие в достоинство и должность и самое возведение Богом на высшую степень священства. Св. Дионисий (стр. 100) рассуждает о сем так: «священноначальник только передает священное возглашение должностей и посвящаемых, тогда как эти слова его устами говорит само таинство; потому что боголюбивый священносовершитель есть только истолкователь богоначального избрания; не сам он своею благодатию возводит посвящаемых в сан священный; его руководит Сам Бог во всех священноначальнических освящениях. Следовательно и божественный священноначальник не сам от себя должен возлагать на людей священные чины, но движимый Богом раздавать их священноначальническим и небесным образом». Подобным образом объясняет сие и Пахимер: «Боголюбивый священносовершитель, епископ, провозглашает одно божественное избрание. Ибо он избрал посвящаемого не по человеческому пристрастно, но был воздвигнут к сему Самим Богом. Сие-то и означает его провозглашение, – то есть это не что иное, как объявление совета Божия». Судя по сему третьему значению слов: Божественная благодать, достойны порицания те служители церкви, которые, быв избраны не по благодати Божией, но по проискам человеческим, оказываются недостойными воспринятого ими звания. Св. Григорий Назианзин в похвальном слове Василию Великому, описывая его подвиги и добродетели, свидетельствует о нем таким образом: «прежде всего он старается показать и доказать всем, что сообщенный ему дар не есть дело человеческое, но дар благословения Божия». Сверх того, под тем же словом благодать должно разуметь и власть посвящающего архиерея, восприятую от Бога. Ибо хотя в самом возглашении архиерей по-видимому вовсе скрывает свое служение, но в последующей, тайно произносимой молитве, он исповедует, что диакон приемлет посвящение и от него: Егоже благоволил еси проручествоватися от мене. Из чего, без сомнения, не может быть сказано или выведено ничего другого, как то, что если есть что-либо в архиерее посредствующее в деле посвящения, то сила той же Божественной благодати, которою действует власть архиерейская, как бы по необходимости сообщая рукополагаемому свое действие. Это действие есть существенная благодать, есть священная и божественная сила, воспринятая архиереем в деле посвящения. От сего уже орудия Божественной благодати, как от своего первообраза, вполне и совершенно получают силу благодатного освящения новорукополагаемые – диакон, пресвитер или епископ. – Впрочем все совершение таинства предварительно проистекает от единого Бога: истину сию исповедует пред Богом и сам архиерей в последней и возгласно глаголемой молитве: не бо в наложении рук моих, но в посещении богатых Твоих щедрот, дается благодать достойным Тебе.

Всегда немощная врачующи. В Евангелии читаем, что Христос многократно возлагал на человеков руки. Цель этого действия, более всего употребляемого, двоякая: а) возвратить немощствующим здравие и крепость телесную, и б) даровать благословение отрокам к приобретению и развитию душевных способностей. В доказательство первого действия Евангелие представляет бесчисленные примеры; касательно последнего известно из слов евангелистов Луки (Лк.18) и Матфея (Мф.19), что тогда приведоша к Нему дети, да руце возложит на них и помолится: и возложь на них руце, отыде оттуду. Почему и в молитве: Божественная благодать, как всегда немощных врачующая, есть и оскудевающих восполняющая, так и действительно усовершает всякого, каковой бы кто не находил ущерб в теле или недостаток в душе, если только он приемлет благодать с верою. Относя эту благодать особенно к действию настоящего посвящения, Симеон Солунский (в гл. 169) объясняет таким образом: «и присоединяет архиерей: всегда немощная врачующи: ибо мы убоги и весьма немощны, особенно к таковым делам Божиим, посему и врачевство для нас немощных – в источнике этой Божественной благодати: она подает силу. И оскудевающая восполняющи, – говорит далее, ибо мы не в себе обрели возможность и силы к совершению священнодействий, но благодать Божия укрепляет нас; она подает нам все, что мы имеем; она восполняет и то, чего недостает в нас».

Проручествует. Симеон Солунский (в той же гл.) объясняет: «проручествует, то есть руковозводит, поставляет и делает совершенным. Вместе с сим словом даруется и благодать: потому что нет времени благопотребнее сего для всемогущей и самосовершающей силы благодати Божией». То есть, когда пред лицем церкви возглашается: Божественная благодать проручествует, тогда эта благодать посредством рук архиерея, как ее служителя, всесовершенно возводит проручествуемого на степень священства: тогда Сам Бог, как первоначальный податель всех благ, истощает на него все таинство священства и всю власть, принадлежащую сему таинству.

Имя рек. В то же время иерарх возглашает имя проручествуемого, дабы не было никакого сомнения в посвящении его. Симеон Солунский (в той же 169 гл.) пишет: «рукополагающий архиерей произносит и самое имя посвящаемого, да напишется оно горе, да будет знаемо как ангелам, так и человекам, так как поставляется Божий служитель». Когда св. Дионисий исчисляет все действия, потребные при посвящении, он присоединяет к числу их и возглашение имени, как действие, потребное при посвящении; и потому (на стр. 97) говорит: «на каждом из них посвящающий священноначальник полагает знамение крестообразной печати, над каждым бывает священное возглашение имени, а потом – и совершительное лобзание». Сии же слова объясняет Пахимер: «три степени священства, т.е. диакон, пресвитер и епископ, имеют при посвящении своем нечто общее: именно, посвящение пред престолом Божиим, крестообразную печать, возглашение имени и совершительное лобзание».

Благоговейнейшаго иподиакона. Сими словами чествуется не одно имя, но и прежний чин проручествуемого. Симеон Солунский (в той же 169 главе) говорит: «архиерей чествует и первый дар, как дар бывшего служителя Божия, как человека, имевшего уже дар Божий и действовавшего во Христе». Сверх сего слова: благоговейнейшаго иподиакона, обязывают нас наблюдать и последовательность чинов, – то есть наблюдать то, чтобы на степень диакона возводим был тот, кто, быв предварительно удостоен чина иподиаконского, доказал в нем свою непорочность и явил заслуги, достойные высших степеней священнослужения.

Во диакона. При сем слове, – во диакона, – посвящаемый совершенно и окончательно становится диаконом. Симеон Солунский (в той же главе 169) говорит: «когда хиротонисующий произнес слово: во диакона, тогда он сообщил благодать диаконства хиротонисуемому; в слове иерарха рукополагаемый принял диаконское достоинство. Слово иерарха в сем случае есть действительное выражение глагола Всесвятого и Божественного Духа: потому что он, как человек произносит, и вместе с тем, как иерарх, глаголет со благодатию; он благодать призвал, – благодать здесь и действует».

Помолимся убо о нем. По окончании последнего слова посвящения архиерей призывает и церковь к молению не для того, чтобы совершилась на нем печать диаконской степени, которая совершена на нем прежде сего; но чтобы получить силу таинства, то есть, чтобы снабженный небесным даром он мог приобресть дар божественного величия и подать другим пример доброго своего жития. Симеон Солунский (в той же главе 169) говорит: «присоединяя: помолимся убо о нем, иерарх призывает благодать Божию и вместе свидетельствует, что он, действуя тою же благодатию, призывает всю церковь в участие производимого им действия и в молитвенную помощь как себе самому, так и хиротонисуемому. Ибо если апостол Петр имел церковь спомощницею в своих молитвах (Деян.1:24), то тем паче иерарх имеет потребность в молитвенной помощи церкви. Затем, не слагая руки с посвящаемого, он произносит следующую молитву, в которой умоляет прийти на посвящаемого благодати священного служения, да укрепит его в предстоящих подвигах по примеру первомученика Стефана, да будет усердным домостроителем спасения в своем служении», и проч.

Протодиакон же читает мирныя тихим гласом, то есть сколько возможно слышать стоящим около престола. Эту ектению должны читать диаконы, как потому, что они предстоят архиерею, так и потому, что они имеют принять посвящаемого диакона в свое сообщество. В ектении сей бывает моление не только об архиерее и о проручествуемом диаконе, но и о многих других лицах. Симеон Солунский (в той же главе) изъясняет: «тогда в минуты наития Св. Духа бывает моление о всех верных. Во время наития благодати должно молиться о всех и поминать их: потому что дар Св. Духа нисходит тогда на всех в обильной мере. В это время и самому хиротонисуемому потребно молиться о всех как можно усерднее и теплее: ибо от отцев познаем, что все, о чем просит в это время хиротонисуемый, приемлет от Бога, как молитвенник освящаемый и приемлющий благодать. Почему и я неоднократно просил хиротонисуемых, когда они посвящались, молиться обо мне и помянуть меня, чтобы Господь меня помиловал».

Таже благословляет его архиерей по главе трищи. Хиротонисуемый диакон или священник знаменуется от архиерея три раза и по трижды: в первый раз пред возгласом: Божественная благодать, во второй раз после сего возглашения, и в третий – по окончании молитв. Все сии три благословения описывает Симеон Солунский (в гл. 175): «смотри, – везде Св. Троица и проповедуется нами, и действует в нас, и совершает Божественные Дары. Ибо в первый раз архиерей трижды осеняет знамением креста посвящаемого тотчас, как приведут его; – и это есть начало посвящения и хиротонии. Потом во второй раз опять знаменует его трижды, – после призвания на него Божественной благодати, действуя крестообразно на главе его: это средина совершения таинства и знамение дара Св. Троицы, почему все и поют в это время троекратное: Господи, помилуй. – И в третий раз уже после молитв опять осеняет его знамением креста трижды в знак того, что совершил над ним таинство и всесовершенно посвятил его Божественною силою».

Таже воздвигнут его. Долго держал диакон чело свое приложенным к престолу: потому что престол, по выражению Симеона Солунского (в главе 197), есть «сокровищница благодатных Даров». Теперь архиерей воздвигает, то есть поднимает его, как уже посвященного, в знак того, что, как говорит тот же Симеон Солунский (в гл. 172): «возвел посвященного с низшей на высшую степень, восстановил лежащего на земле, возвысил его смиренного и уничиженного». И в другом месте (в главе 179): «посвященного он поднимает от святого престола, показуя тем божественное восхождение его с низших степеней на степень высшего Божественного служения».

И взем орарий возлагает на левое рамо. Рукоположенному диакону архиерей сам подает и священные одежды, приличные его званию; – и во-первых, возлагает на него орарий не на правое, но на левое рамо. Симеон Солунский (в главе 162) говорит: «затем возлагает на него священные одежды, приличные степени. Ибо он поставлен не для того, чтобы заключать врата (церковные), и не для того, чтобы возжигать светильники, выводить оглашенных, но для служения таинствам, пред которыми трепещут ангелы. Для сего, получив ангельский чин, рукоположенный облачается орарем, который, вися на раменах, образует крила ангелов и на котором написана трисвятая песнь ангельская. Орарь возлагается на левое рамо: потому что диакон занимает низшую степень священного сана и имеет одну обязанность священнослужения, – обязанность служителя. А когда он посвящается во пресвитера, тогда орарь с левого рама простирается и на правое: потому что пресвитер принимает сугубую благодать – и служить и совершать таинства». Впрочем орарь возлагается диакону на левое рамо и для того, чтобы он, имея его на одном левом раме, имел свободными правое рамо и правую руку для исполнения обязанностей своего служения (об ораре пространнее сказано во 2-й части, в главе 6, §8).

Глаголя велегласно аксиос. Многие сказания древних писателей уверяют, что клир и весь народ, произнося сие слово: аксиос, то есть достоин, при посвящении епископов, пресвитеров, а иногда и диаконов, выражали этим свое свидетельство о непорочной их жизни и добрых нравах. В начале Климент от имени Апостолов (Постанов, апостольск. кн. 8, гл. IV) установил закон требовать таковое свидетельство особенно при посвящении епископов. Вот слова его: «первенствующий епископ должен вопросить священников и народ: он ли есть тот, которого желают они иметь своим начальником? – И когда они укажут именно на него, тогда он опять должен спросить их: все ли могут засвидетельствовать, что он достоин сего великого и знаменитого начальства? Исполнил ли он прямые обязанности благочестия в отношении к Богу? Сохранил ли обязанности свои в отношении к людям? Хорошо ли управлял своим домом и делами, касающимися благоустройства семейного? Честно ли он препровождал жизнь свою? – Когда все объявят одобрение не по пристрастию, а по истине, как пред лицем присутствующего здесь небесного судии – Бога, Христа, Духа Святого, служебных духов и всех святых: тогда должно вопросить всех в третий раз: достоин ли он по истине сего служения, да во устех двою или триех свидетелей станет всяк глагол. Когда и в третий раз все признают его достойным, он должен потребовать изустное их на то согласие и благосклонно выслушать их объявления. Потом должно водвориться молчание, и первенствующий епископ вместе с двумя другими, став пред престолом, должен читать молитву к Богу, прочие епископы и пресвитеры в это время молятся в тайне, а диаконы держат раскрытое Евангелие на главе хиротонисуемого». – Так пред избранием св. Евтихия во епископа цареградского весь народ единодушно взывал: достоин, достоин. Равным образом, когда св. Даниил Столпник был посвящаем во пресвитера: тогда все множество народа также восклицало: аксиос (смотри об этом в житиях их). Отсюда некоторые вывели заключение, что таковое же всенародное свидетельство требовалось и при посвящении диаконов. Но Вальсамон, в изъяснении 36-го апостольского правила, говорит: «знаем, рукоположение принимают и диаконы; но мы не слыхали и не можем утверждать того, чтобы в избрании их участвовал народ, как участвует и ныне при избрании епископов, а некогда и священников, по предписанию 13-го правила собора Лаодикийского». – И так, когда при посвящении диакона бывает восклицание: аксиос, оно не относится к свидетельству о нем народа, но служит знаком к подтверждению или объяснению архиерейского священнодействия и диаконского посвящения. И потому, когда архиерей, находясь в алтаре, объявляет диакона достойным: тогда принимается он и клиром, – его достоинство подтверждается как бы гласом всего народа. Симеон Солунский (гл. 181) говорит: «одеянного таким образом диакона архиерей провозглашает достойным (аксиос), молясь в то же время Богу, да сотворит его достойным принятого сана, и исповедуя пред всеми, что он нашел его достойным степени. Это возлагает на приемлющего долг смирения: ибо кто может быть достойным священного сана? Подражая архиерею, аксиос поют все как в алтаре, так и вне его».

Таже дается рипида. Диакону дается рипида не потому, чтобы она составляла существенное действие посвящения; но в знамение того, что новопосвященный диакон начинает исполнять обязанности принятого им звания. Существенное же действие посвящения состоит собственно в возложении рук. Подробное объяснение сего показано выше (§8).

И целует архиерея в рамо. Чтец и певец, после поставления своего, приемлют от архиерея лампаду; рукополагаемый иподиакон целует у архиерея руку, как упоминается в чине их поставления; но диакон, как ближайший к архиерею и почетнейший чтеца, певца и иподиакона, по принятии рипиды, целует архиерея в рамо, в знамение совершения своего поставления и окончания всего священного сего чиноположения.

И поставляется у престола стрещи святая. Диакон поставляется у престола стрещи святая (то есть охранять Св. Дары) с данною ему рипидою, которую и держит над Св. Дарами до времени возвышения Даров (то есть до возгласа: святая святым). Совершив это служение, он поставляет рипиду на восточной стороне алтаря, потому что наступает время причащения.

Новопосвященный диакон на этой литургии причащается прежде других диаконов. Симеон Солунский (в главе 181) говорит: «после причащения иерарха и иереев, новопосвященный диакон, приступив с благоговением, прежде всякого иного диакона, принимает Божественный хлеб от иерарха в руку, как обыкновенно причащаются диаконы, и из чаши вкушая устами, причащается прежде других (диаконов); предпочтения пред другими новопосвященный удостоивается за то, что в нем совершилось обновление Божественной благодати». Непосредственно за тем он семь дней сряду служит литургию с иереем не только для научения в обязанностях своего служения, но и для другой таинственной цели. Симеон Солунский (в гл. 176) говорит: «семь дней сряду новопосвященный диакон с иереем литургисует (совершает литургию) как для того, чтобы почтить дары Св. Духа, так и для того, чтобы приобрести навык в обязанностях своего служения, равно и для того, чтобы божественное дело не потерпело какого-либо пресечения в продолжении первой седмицы, которая есть образ всей временной, по седмицам проходящей нашей жизни, в продолжении которой мы непрестанно должны творить дела Божия. Ибо в вечной жизни будет только один непрестанный и беспреемственный день, и жертва божественного дела единая и непрестанная. Итак, вот каким образом совершается хиротония диакона». – О будущем или непременяемом дне смотри в 4 части (гл. 2, §2).