Одежда

За вкушением (запретного плода) последовало не только преслушание заповеди, но и познание наготы. Ибо сказано: ели, и открылись глаза их, и узнали они, что наги (Быт. 3:6, 7). А наготы знать не надлежало, чтобы ум человека, придумывая себе одежды и защиты от наготы, не развлекался заботой о восполнении недостающего и чтобы вообще попечением о плоти не был он отвлекаем от внимательного устремления к Богу.

Но почему не устроено ему одежд тотчас по сотворении? Потому что не были приличны ни естественные, ни искусственные одежды. Одежды естественные свойственны бессловесным; таковы: перья, волосы и грубая кожа, способная защищать от холода и переносить зной. И в этом одно животное ни мало не преимуществует перед другим, потому что во всех природа одинакового достоинства. А человеку прилично было, по мере любви к Богу, получать отличные дарования благ. Упражнения же в искусствах произвели бы недосуг, чего наипаче надлежало избегать как вредного для человека. Посему и Господь, снова призывая нас к райской жизни, истребляет в душах наших заботу, говоря: не заботьтесь для души вашей, что вам есть… ни для тела вашего, во что одеться (Мф. 6:25).

Поэтому не прилично было человеку иметь как естественные, так и искусственные покровы. Напротив, если бы показал свою доблесть, для него приуготовлены были иные покровы, которые бы, по Божией благодати, украсили человека и стали сиять на нем в виде светлых одежд, подобных ангельским, превосходящих пестроту цветов, светлость и лучезарность звезд. По этой-то причине человеку не вдруг даны одежды, потому что они назначались ему в награду добродетели, но злость диавола не дозволила человеку получить их (1).

* * *

Трудиться сверх нужды над волосами и одеждами, по выражению Диогена, свойственно или злосчастным, или обидчикам. Посему утверждаю, что быть и называться щеголем должны мы почитать столько же срамным делом, как и жить непотребно и злоумышлять на чужое брачное ложе. Ибо для имеющего ум какая разница – надеть ли на себя зрелищный наряд или носить одежду простолюдина, если только она достаточно защищает от холода и жара? Подобным образом и прочее надобно заготовлять себе, не превышая нужды, и не больше заботиться о теле, но сколько хорошо это для души. Мужу, поистине достойному этого именования, быть щеголем и занятым своей наружностью не менее укоризненно, как и рабски предаваться другой какой-либо страсти. Употреблять все старание на то, чтобы тело было как можно наряднее, свойственно человеку, который не познал сам себя и не понимает того мудрого правила, что не одно видимое составляет человека, а потребна некая высшая мудрость, посредством которой каждый из нас познает себя, каков он. А это имеющим неочищенный ум более невозможно, чем больному глазами смотреть на солнце (1).

* * *

Необходимы смиренномудрие, простота, во всем старание о малоценности и небольших издержках, чтобы телесные потребности менее представляли нам поводов к развлечению. K тем же целям надо стремиться и в рассуждении одежды. Ибо если нам прилично стараться быть последними между всеми, то, очевидно, и в этом для нас предпочтительнее всего быть последними. Как люди славолюбивые уловляют себе славу и облекающей их одеждой, домогаясь того, чтобы смотрели на них и величали их за дорогое платье, так, очевидно, тому, кто по смирению поставил жизнь свою на последней ступени, и в этом надо занять последнее между всеми место. Как Коринфяне обвиняются при общей вечери за то, что своей роскошью унижают неимущих (1Кор. 11:22), так, конечно, и в общем и всеми видимом употреблении одежд убранство, какого нет у других, как бы срамит бедного через сравнение. Поскольку же апостол говорит: не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным (Рим. 12:16), то пусть каждый спросит сам себя, кому уподобление приличнее для христиан – живущим ли в царских чертогах и в мягкие одежды облеченным или ангелу и проповеднику пришествия Господня, которого больший из рожденных женами не восставал (Мф. 11:11), – разумею Иоанна, Сына Захариина, у которого была одежда из верблюжьего волоса (Мф. 3:4). Да и древние святые скитались в милотях и козьих кожах (Евр. 11:37).

А цель употребления показал апостол, сказав одним словом: имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1Тим. 6:8), ограничиваясь одним только покровением и не впадая в запрещенное щегольство пестротой и в пестроте состоящим убранством, потому что это введено в жизнь позже тщетным старанием суетного искусства. Известно же и первое употребление одеяний, какое Бог дал возымевшим в том нужду. Ибо сказано: И сделал Господь Бог им одежды кожаные (Быт. 3:21). Для прикрытия срамоты достаточно было такового употребления риз. Поскольку же привходит и другая цель – согревать себя одеждами, то необходимо, чтобы употребление приноровлено было к той и другой цели – закрывать нашу срамоту и служить предохранением от вредоносности воздуха (5).

* * *

Как есть некоторая особенность в одежде воина, а также своя в одежде и сановника, своя в одежде каждого звания, так что по одеянию всего чаще можно угадывать чин, так и у христианина есть своя особенность – это сохраняющая благоприличие и соответственность даже в одежде честность (kosmIothj), преданная апостолом, который то епископу предписывает быть «честным» (kosmIoj) (см. 1Тим. 3:2), то повелевает женам быть в приличном одеянии (kosmIoj) (1Тим. 2:9), приличном, конечно, в рассуждении цели, свойственной христианину.

Тот же, по-моему, закон и в рассуждении обуви. Во всякое время надо избирать ту, которая неизысканна, скорее добывается и удовлетворяет цели употребления (5).

* * *

Что значит предписанное апостолом приличное одеяние (1Тим. 2:9)?

Употребление одежды, прилично приноровленное к собственной ее цели, приспособленное к требованиям времени, места, лица, нужды; потому что рассудок не допускает одних и тех же одеяний во время зимы и во время лета, и одинаковой одежды для работающего и для отдыхающего, для услуживающего и для принимающего услугу, для воина и для простолюдина, или для мужчины и для женщины (5).

* * *

Смиренному и сокрушенному образу мыслей приличны взор печальный и потупленный в землю, небрежность о наружности, волосы непричесанные, одежда немытая. Что плачущие делают с намерением, то у нас должно выказываться ненамеренно. Надо, чтобы хитон был собран на теле поясом, впрочем, подпояска лежала не выше чресл (это было бы женоподобно), и не так слабо стягивалась, чтобы хитон мог развеваться (это было бы изнеженно). Походка должна быть не медленная, которая бы изобличала душевное расслабление, и опять не скорая и торопливая, которая бы обнаруживала иступленные движения души. Цель одежды одна – служить для плоти покровом, достаточным зимой и летом. Но не гоняйся за приятностью в цвете, за тонкостью и мягкостью в отделке, ибо разбирать доброцветность одежды есть то же щегольство, каким заняты женщины, которые и щеки, и волосы у себя окрашивают в чужой цвет. Напротив, полезно, если хитон имеет столько толщины, что надевший его может согреться, не имея нужды в другом. Обувь должна быть по цене дешевая, но достаточно удовлетворяющая потребности (6).