Эмеритальные кассы духовенства

Одним из прекраснейших епархиальных учреждений, обязанных своим происхождением епархиальным съездам духовенства, по справедливости следует признать эмеритальные кассы. Последние призваны удовлетворить сугубо вопиющие нужды духовенства по обеспечению вдов и сирот, часто в буквальном смысле оставляемых под открытым небом, так как вдова, оставшаяся с сиротами, законом обязывается или снести в известный срок с церковной земли свой дом, в большинстве случаев составляющий единственное их имущество, или продать его преемнику своего мужа за цену, какая благоугодна будет ему. Какую тревогу должна вносить в душевный покой пастыря одна мысль о возможности такого будущего для его семьи, понять может всякий. Отсюда, помимо своего прямого назначения-обеспечения вдовых и сирых, эмеритуры духовенства несомненно имаюсь для него большое нравственное значение.

Однако, не смотря на очевиднейшую целесообразность свою, эмеритальный кассы духовенства далеко еще не вошли в окончательную норму. В некоторых епархиях он еще не открыты. В епархиях Омской и Иркутской на съездах, текущего года предположено обсудить пока представленные в прошлом году проекты эмеритуры. Там, где эмеритура существует и уже открыла выдачу пенсий, она действует по уставам, имеющим весьма существенные различия, которые лишь в малой степени объясняются местными условиями, в большинстве же случаев являются следствием самостоятельного и независимого происхождения уставов. Как видно из отчётов эмеритур и из журналов епархиальных съездов, отличительный особенности местных уставов нередко дают повод духовенству сомневаться в их полной пригодности. Самые уставы, предвидя это, разрешают съездам в известные сроки, через 5 или 10 лет, подвергать их пересмотру и, если нужно, изменениями. Некоторые уставы (напр. Московский и Кишиневский) были уже изменяемы в довольно существенных чертах. Устав московский и в настоящее время подвергается горячей критике со стороны многих членов кассы. Одним словом, не смотря на быстрый рост эмеритальных касс духовенства, вопросы о них и по настоящее время находится в процессе своего разрешения.

По некоторыми данным мы вынесли убеждение, что не только местное духовенство той или другой епархии, но иногда и составители уставов почти совсем незнакомы ни с существующими уставами, ни с лежащими в основе их математическими вычислениями. Вот почему мы нашли благовременным дать насколько материалов для сравнения существующих уставов эмеритальных касс и указании для оценки и поверки их со стороны их математической обоснованности и практической целесообразности. Сначала познакомим читателя с некоторыми уставами в их существенных чертах.

Самарская эмеритальная касса существует для священнослужителей и лиц, занимающих штатные должности в духовно-учебных заведениях. Источниками кассы служат: 1) ежегодные взносы участников кассы по 5 разрядами (10 р., 8 р., 6 р., 4 р., 2 р.; для посторонних – 13 р. 40 к., 10 р. 72 к., 8 р. 4 к., 5 р. 36 к., 2 р. 68 к.), 2) пожертвования от церквей самарской епархий, как видно из отчета за 1898 г., простирающаяся до 5¹/-2 тысячи рублей ежегодно, 3) случайные пожертвования за добровольный переход с одного штатного места на другое, за посвящение в сани диакона, иерея, протоиерея и архимандрита и за награды, причём количество пожертвований определяется съездом духовенства смотря по состоянию жертвователя. Случайные жертвования составляют благотворительный капитал, назначенный на пособия бедными священно-церковнослужителям и на восполнение основного (разрядного) капитала. 10 лет участия в кассе дают право на пенсию. Размеры последней зависят от разряда взноса: по 1 разряду – 60 р., по 2 – 48 р., по 3 – 36 р., по 4 – 24 р. по 5 – 12 р., т. е. на каждый рубль ежегодного взноса дается (6 рублей пенсии. За каждое из следующих пятилетий участия в кассе прибавляется половина 10-летней пенсии т. е. за 15 лет участия в кассе на каждый рубль взноса дается 9 рублей пенсии, за 20 лет – 12 р., за 25 л. – 15р., за 30 л. – 18 р., за 35 л. – 21 р., за 40 л. – 24 р., за 45 л. – 27 р., за 50 л. – 30 р. Так. обр. при взносе в 10 р. за 50 л. дается пенсия 300 р., при взносе в 6 р. – 180 р., при взносе в 2 р. – 60 р. Вдова получает половину пенсии, с двумя детьми – полную пенсию, с одним 3/4 пенсии. Один сын или одна дочь получают половину пенсии, двое или более – полную пенсию, притом сыновья – до поступления на службу, однако не далее 21 года, дочери до выхода в замужество; а остающаяся незамужними пожизненно. За 1898 г., как видно из отчета, в кассу поступило: пожертвований от церквей 5,514 р., взносов от вкладчиков – 18,573 р., % на капитал – 21,516 р. употреблено на выдачу пенсий – 23, 554 р. К 1 Января 1899 г. разрядный капитал самарской кассы равнялся – 571,225 р. а вместе с благотворительным – 610,567 р.

В эмеритуре Курской епархии участвуют обязательно все священно церковнослужители и необязательно состоящие на службе в духовно-учебных заведениях епархий, в консистории и попечительства С уклоняющихся от участия в кассе принудительным образом делается вычет по меньшему разряду, а об упорствующих доносится Преосвященному. Капитал кассы составляется: 1) из ежегодных взносов по 7 разрядам: 60 р., 50 р., 40 р., 30 р., 20 р., 10 р., 5 р. (последний разряд в 5 р. назначается для желающих псаломщиков), 2) из ежегодного пожертвования от церквей в количестве 5 тысяч рублей, пока не откроется иного источника взамен этого, и 3) из личных пожертвований. Лица, участвовавшие в кассе 25 лет от дальнейших взносов, освобождаются; лишившиеся своих мест по тяжким болезням или за сокращением штата освобождаются от вкладов и ранее 25 лет. Право на пенсию даёт десятилетнее участие в кассе; до истечения же 10 лет, как и по другими уставами, взносы возвращаются без %, если только участник кассы не пожелает довнести недостающую сумму и таким образом получить право не пенсию. Размеры пенсий зависят от разряда взносов. За 10 лет участия в кассе на каждый рубль ежегодного взноса дается 11/2 р. пенсий, т. е. за взнос в 60 р. пенсия 90 р., за взнос в 50 р. пенсия 75 р. и т. д. За каждое следующее пятилетие участия в кассе прибавляется полная 10-летняя пенсия; так за 15 лет на один рубль взноса пенсия дается 3 р. (т. е. за взнос в 60 р. пенсии 180 р. т.д.), за 20 л. на рубль взноса пенсии 41/2 р. и наконец за 25 л. на рубль взноса пенсии 6 р. (т. е. за взносы в 60 р. пенсии 360 р., за взносы в 5 р. пенсии 30 р. и т. д.). Пенсия выдается всегда полная независимо от количества семьи пенсионера-вдовам до смерти или выхода замуж сыновьям до поступления на должность, но не далее 25 лет, дочерям-до выхода замуж или до поступления на должность, в противном случае пожизненно. За 1898 г. всех членов курской эмеритуры было 2469, их них 2310 вносили по 10 рублей. С введением 7-го разряда в 5 р. (с 1899 г.) многие псаломщики выразили желание перейти в этот разряд, под условием зачисления их прежних взносов на последующие годы. К 1899 г: капиталы кассы превысили 69,000 р.

Рязанская эмеритура назначается исключительно для священно-церковнослужителей епархий. Источниками кассы служат: 1) обязательные ежегодные взносы от причтов епархий в размере 18,500 рублей, 2) обязательные пособия от церквей в количестве 8,500 рублей, распределяемых пропорционально их состоятельности и доходности, 3) остатки прибылей свечного завода за удовлетворением всех нужд по содержанию женского епархиального училища и параллельных классов семинарии и 4) пожертвования. Взносы от причтов распадаются на два разряда: личный и подоходный. Священник вносить 6 р., диакон – 4 р., псаломщики – 2 р.; кроме того, каждый причт платит по одной копейке с приходской души мужского пола (священники 3 части, диакон 2, псаломщики одну). Пенсия выдается с 6-го года участия в кассе. Размерь ее для священника 54 р., для диакона 36 р., для псаломщика 18 р. Участвующим в кассе более 15 лет за каждое десятилетие прибавляется: священнику – 3р., диакону – 2 р., псаломщику – 1 р. Бездетная вдова и один сирота получают 2/3 пенсии, двое сирот получают полную пенсию, причём и дочери, и сыновья пользуются пенсией до гражданского совершеннолетия или ранее его до выхода замуж первых и поступления на должность вторых. В качестве особенности рязанской эмеритальной кассы следует отметить некоторую сложность ее счетоводства. Все суммы, поступающие в кассу, образуют три самостоятельных капитала: 1) основной или неприкосновенный, 2) пенсионной или оборотный и 3) вспомогательный или запасный (§ 13–21). Это деление капитала, усложняя бухгалтерию кассы, по-видимому не вызывается никакими действительными нуждами. Пенсионный капиталь, как и основной, одинаково предназначается на пенсии. Размер пенсий определяется не количеством пенсионного капитала (как напр. размер дивиденда), а строго определёнными правилами устава. В случае недостатка пенсионного капитала все равно поневоле придется пользоваться другими. Правда, уставом разрешается увеличивать и уменьшать пенсии, смотря по состоянию кассы (§ 25–27). Но во 1-х эти изменения могут быть допускаемы лишь через каждое десятилетие, а во 2-х состояние кассы столь же хорошо можно видеть и без деления капитала, применив к оценке его данных, указанных в § 16. Третий капитал также расходуется прежде всего на прямые нужды кассы, строго определенные уставом. Каково бы ни было состояние 3-го капитала кассы, она всё же обязана возвратить взносы членам, не выслужившим права на пенсию, делать расходы курсовые, комиссионные, платить государственный сбор, расходовать по управлению кассы и т. д. Единственно, что может оправдывать существование самостоятельного капитала, это выдача единовременных пособий лицам духовного звания. Но во-1-х эти пособия выдаются всякий резь лишь с согласия съезда и во-2-х, не входя в прямую задачу эмеритальной кассы, они должны бы производиться из совершенно самостоятельного капитала, лишь на пособия предназначенного, на подобие капитала единовременных пособий, существующего при черниговской эмеритальной кассе.

Капитал кишиневской эмеритуры составляется из 1) ежегодных взносов участников кассы, 2) добровольные пожертвования, 3) пожертвования духовных лиц за награды и «перехожие» указы, 4) 2% ежегодного сбора с церквей епархий и 5) из ежегодных пособий из прибылей свечного завода в размере, необходимом для уравнения суммы поступлений в кассу из посторонних источников с суммою ежегодных взносов от участников кассы. Личный взнос для священника 9 р., для диакона 6 р., для псаломщика 3 р. Право на пенсию приобретается пятилетним участием в кассе. Размер пенсий всегда равен 40% суммы представленных взносов¹. Одинокая вдова, равно как и одень сирота, получают полную пенсию: сын до 25 лет, дочь, если не выйдет замуж и не поступит на должность, пожизненно.

По уставу уфимской эмеритальной кассы, средствами последней служат: 1) обязательные ежегодные взносы по 7 разрядам (35 р., 30 р., 25 р., 20 р., 15 р., 10 р., 5 р.), избираемым добровольно, 2) ежегодное отчисление 3% с церковных сумм, 3) пожертвования за награды: за набедренник 3 р., за скуфью 5 р., за камилавку 10 р., за наперстный крест 15 р., при получении сана протоиерея 20 р. Через 30 лет участия в кассе члены освобождаются от дальнейших взносов. Пенсия дается за 10 лет взносов. Размеры пенсий, прямо не обозначаемые уставом (однако не менее 30%), через каждое пятилетие увеличиваются прогрессивно на половину 10-летней пенсии, как по уставу самарской эмеритуры. Пенсия дочерям выдается до замужества, вдове 2/3 пенсии, с одним сыном или с одною дочерью-3/4 пенсии, малолетним детям, остающимся без матери каждому по 1/3. Отличительную черту уфимского устава составляет § 12, между прочими разрешающей в случае несостоятельности участника, происшедшей от особенных несчастий, выдавать ему его взнос заимообразно без взимания %. Какое следствие имел этот §, видно из следующих слов из доклада правления Уфимской эмеритуры:

Особенно развилась в последнее время манера просить и получать свои взносы из кассы заимообразно на основании § 12 устава кассы... пользуясь в данном случае первым словом означенного параграфа. Опыт показал, что это „заимообразно“ синонимично слову „безвозвратно“, потому что из 15 таких выдач возвращена в кассу только одна.

По уставу полтавской эмеритуры право участия в ней предоставляется между прочим учителям народных школ, окончившим курс семинарии и готовящимся к священству. Капитал кассы составляется из ежегодных взносов участников по 6 разрядам (от 2 до 10 р.) и из сбора по 10 р. с каждой церкви епархий; причём сбор распределяется соответственно материальному состоянию церквей, но под условием, что взимание этого сбора не будет соединено ни с какими затруднениями для удовлетворения прямых расходов церкви. Право на пенсию приобретается пятилетним участием в кассе. Пенсия за 5 лет составляет 35% с внесенной в кассу суммы, а за каждое следующее пятилетие прибавляется еще по 5%, т. е. за 10 лет – 40°/о, за 15 л. – 45% и.т.д., за 50 л. – 80%. Дочери, не поступившие на службу и не вышедшие замуж, получают пенсию пожизненно. Распределение пенсий такое же, как по уставу самарской эмеритуры. На расходы по управлению кассы взимается по одному рублю с каждого причта. За 1898 г. в полтавскую кассу поступило: от участников 17,153 р. и от церквей 11,690 р. к 1899 году в кассе оставалось 265,638 р. 72 к. Из 2972 участников кассы 1147 вносили по 1 разряду (2 р.), 1112 – по 6 разряду (10 р.), прочие – по остальным разрядам.

По уставу черниговской эмеритальной кассы, средства кассы составляют: 1) ежегодные взносы от участников по 5 разрядам (15 р., 12 р., 9 р., 6 р., 3 р.), между которыми священники избирают один из трёх первых, диакон и псаломщики одень из трёх последних, 2) ежегодный ресурс в 8 тысяч р. от епархиального свечного завода и 3) добровольные пожертвования. За 10 лет участия в кассе на каждый рубль ежегодного взноса полагается пенсий 6²/з р. (т. е. соответственно 5 разрядам – 100 р. 80 р. 60 р. 40 р. 20 р.), за каждое следующее пятилетие, кончая 25 годами, прибавляется половина десятилетней пенсии, другими словами за 15 л. участия в кассе на каждый рубль ежегодного взноса дается пенсии 10 р., за 20 л. – 13⅓ р., за 25 л. 16⅔ р. Распределение пенсий семьям пенсионеров такое же, как по уставу кишиневскому.

В московской эмеритуре по новому уставу участвуют обязательно все штатные священно-церковнослужители и добровольно состоящие на действительной службе в духовных учреждениях и заведениях, даже учителя всех народных школ, вышедшие из духовно-учебных заведений. Обязательные взносы участников различаются по 10 разрядами от 100 р. до Зр. Разряды взноса добровольно избираются каждыми членом. Другими источником кассы служит ежегодный сбор с церквей в количестве 2% с сумм, вносимых в пользу духовно-учебного ведомства, и 1% с оброчных статей, а также добровольные пожертвования. Пенсии назначаются за 10 лет участия в кассе. Размеры пенсий различны. За 10 лет взносов на рубль взноса дается 2 р. пенсий, за 15 л. – 3 р., за 20 л. 4 р., за 25 л. 5 р. и т. д., кончая 50 годами. Размеры пенсий может быть, впрочем, изменяем с согласия съезда духовенства. Самими вкладчиками, выходящими за штаты, пенсия выдается лишь в том случае, если они участвовали в кассе не менее 25 лет, или выходят за штаты по болезни. Семье пенсионера независимо от количества ея выдается полная пенсия. Непристроенным дочерям пенсионеров в некоторых случаях пенсия в половинном напр. размере может быть выдаваема и по достижении гражданского совершеннолетия. К особенностям московского устава эмеритальной кассы следует отнести деление кассы на три разряда: 1) капитал основной, образовавшийся в кассе до 1895 г. из пожертвований и вкладов и увеличиваемый ежегодными прибавлениями к нему из % с него 3000 рублей, 2) капитал расходный, составляемый из остальных % с основного капитала, из ежегодных взносов участников и из % с запасного капитала, 3) запасный капиталы, образующейся из церковных сборов, остатков расходнаго капитала и из пожертвований. Назначение последнего состоит в том, чтобы, в случае увеличения пенсионеров, покрывать недостающие суммы расходного капитала. Все дело ни на йоту не изменилось бы, если бы капитал кассы был один, и все остатки от каждого года за покрытием всех расходов кассы (строго определённых уставом и потому необходимых независимо от состояния различных капиталов впредь до изменения устава) были присоединяемы к основному капиталу. Даже более. Присоединение остатков от истекшего года к основному капиталу, как увидим ниже, необходимо; касса, которая не может покрыть всех своих расходов по выдаче пенсий даже при самом большом (предельном) количестве пенсионеров из поступлений текущего года, обстоит неблагополучно. Но опасение это по отношению к московской кассе совершенно излишне. Она, по нашему мнению, стоить более, чем следует, твердо.

По проекту иркутской эмеритальной кассы, она назначается для членов причта и правоспособных учителей церковных школ, а также для состоящих на службе в духовных заведениях и учреждениях. Капитал кассы образуют: 1) обязательные взносы участников (для священников 18 и 24 р., для диаконов 12 р., для псаломщиков 6 р., 2) постоянный взнос по 2 р. с каждого пуда свечей, проданных епархиальным свечным складом, 3) сбор с участников кассы за награды и за добровольное перемещение с одного места служения на другое, 4) сбор за вступление в члены кассы: с учителей церковных школ 2 р., с прочих необязательных участников 10 р., 5) денежные штрафы депутатов от духовенства за неявку на епархиальные съезды в размере 10 р., 6) взносы из платы, взимаемой за ставленнические грамоты (иерейская – 3 р., диаконская-1 р.) и за антиминсы (10 р.), 7) пожертвования за внесение имени жертвователя или родственников его в синодики по всем церквям епархий на вечное поминовение – в количестве 300 р. и 8) другие пожертвования. Размеры пенсий за отсутствием достаточного материала у составителей проекта устава в нём не указываются.

По проекту омской эмеритальной кассы в капитал ее войдут 1) 23 тысячи р. капитала взаимопомощи, 2) единовременные взносы от приходских церквей по 30 р. с городских и по 10 р. с сельских, 3) взносы участников (священник от 20 р., диакон от 12 р., псаломщик от 6 р.) и 4) взносы за награды. Пенсия дается за 5 лет участия в кассе и для всех одинаково: по 3 р. на каждый рубль ежегодного взноса.

Таковы в главных своих чертах известные нам уставы эмеритальных касс. Судя по необременительности взносов от участников кассы и особенно в виду той значительной поддержки, какую по всем указанным уставам оказывают кассы церковные пожертвования, можно было ожидать, что духовенство с полным сочувствием отнесется к учреждению, обеспечивающему собственных его вдов и сирот. На самом же деле это наблюдается далеко не везде. Как видно из докладной записки правления уфимской эмеритальной кассы, среди местного духовенства находятся лица, которые сомневаются в пользе кассы и относятся к ней без всякого сочувствия, доказательством чего служат недоимки, числящаяся на 317 участниках (из 774) в количестве 7,000 рублей. Некоторые обращаются в кассу с просьбою возвратить им их вклады, не приводя к тому никаких мотивов. Многие священники переходят с высшего разряда на 7-й разряды (в 5 р.), несмотря на постоянные напоминания и даже постановления (?), чтобы священники избирали высшие разряды не ниже 5-го, оставляя последние два для псаломщи ков (Уфим. Еп. вед. 1899, № 20). Следует заметить однако, что в уфимском уставе нет §, обязывающего священников избирать те, а не другие разряды. В курской епархии, как видно из отчета кассы, многие из обязательных участников в 1898 г. не представили в кассу своих взносов, одни по уважительным причинам, другие без объяснения причины, а некоторые по нежеланию. По частному сообщению, председателя правления кассы, одни из участников относятся с недоверием к пользе кассы, другие, как напр. бездетные, уклоняются по неимению нужды. Но едва ли где с такой резкостью выразилось не сочувствие духовенства к эмеритуре, как в епархии московской. Вопрос об эмеритальной кассе был поставлен здесь еще в 1868 году. Но лишь через 17 лет с открытия учредительного комитета были начаты операции кассы и то под условием необязательного участия в кассе. Из 3209 человек духовенства, изъявивших в 1808 году желание участвовать в кассе, огромное большинство отказалось от этого участия; в 1885 году действительных участников кассы оказалось менее тысячи, а к 1896 г. число их уменьшилось до 268 человек. В 1895 году участие в кассе стало обязательным для штатного духовенства. Однако сочувствие последнего к кассе по-видимому не стало больше. В 1898 г. из 3700 членов кассы 3086 делали трехрублевые взносы, дающее право через 10 лет на пенсию в 6 рублей! (см. Моск. Церк. Вед. 1900 г. № 9; 1899 г. № 34). Ясно, что до тех пор, пока таким образом будет обстоять дело, московская эмеритальная касса будет скорее громким словом, чем солидным учреждением, обеспечивающим существование вдовам и сиротам духовного звания.

Какие же причины задерживают нормальное развитие эмеритальных касс?

Нет сомнения, что в этом отношении едва ли не самую большую роль играет нежелание жертвовать немногим верным в пользу многого сомнительного. Эмеритальная касса несомненно выгодна для семьи того, кто выходить в отставку или умирает в молодых еще годах, и невыгодна для людей, остающихся на службе до самой смерти и не оставляющих после себя семьи, имеющей право на пенсию. В первом случае семья может получить вдесятеро более всего количества взносов, во втором-все взносы вкладчика могут стать достоянием кассы. Опасение прогадать в подобных случаях и служит главною причиною равнодушия духовенства к кассе. Составитель устава эмеритуры должен всегда иметь в виду это обстоятельство и употребить все меры, чтобы победить равнодушие участников кассы, частью путём предоставления им возможно больших выгод, частью путём обязательных постановлений². Важнейшими из этих мер мы считаем следующие.

1)   Цель эмеритуры – обеспечение вдов и сирот. Обеспечение это, если только оно не пустое слово, должно гарантировать осиротелым семьям хотя бы самое насущное пропитание. Но это возможно при более или менее значительных взносах в эмеритуру. По уставам светских эмеритальных касс напр. министерства юстиции. Петербургской Николаевской больницы, горных инженеров, детских приютов Вед. И. М., СПб. пожарной команды, ежегодные взносы участника составляют от 4 до 6% получаемого им содержания. Между тем по многим уставам эмеритуры духовенства всем членам причта предоставляется право делать ежегодные вклады в 2 и 3 рубля, т. е. приблизительно 1% содержания причетнического и 1/3% содержания священнического. По причине, указанной выше, весьма многие участники охотно пользуются этим правом, приобретая такнем образом 10-летним участим в кассе право на пенсию от 6 до 12 р. в годы. Разумеется, такая пенсия ни в каком случае не может обеспечивать их вдов и сирот. Сами участники кассы естественно смотрят на свое пенсионное право пренебрежительно и становятся еще более равнодушными к эмеритуре. Один псаломщик московской епархии, узнав, что после 10 платных лет по выходе за штат ему будут выдавать пенсию 6 р. в годы, по 2 р. в треть, сказал: «Бог с ними. Я на паперти с рукой буду стоять, больше получу». Сообщивший этот факт (Моск. Церк. Вед. № 9) объясняет его малым размером пенсий, установленных Московским уставом. Но мы думаем, что псаломщик тоже мог сказать, если бы вместо 2 р. на рубль взноса он получал по 3 р. пенсии. Чтобы вызвать в духовенстве действительный интерес к эмеритуре, необходимо установить по крайней мере следующие взносы: для псаломщиков от 5 до 10 р., для диаконов от 10 р. до 15 р., для священников от 15 р. до 25 р. Только в таком случае пенсии могут действительно спасти осиротевшую семью от нищеты. В этом отношении следует признать наиболее рациональными кставы курский, уфимский, и отчасти черниговский, кишиневский и рязанской.

Другим необходимым условием успехов кассового дела следует признать по возможности соразмерные взносы вкладчиков. Разница между взносами разных членов причта конечно необходима, но она не должна быть слишком велика. Нормальное отношение между ними есть отношение доходов причетнических к священническим. Слишком большая разница между взносами, какова напр. по уставу курскому (60 р. и 5 р.) и особенно московскому (100 р. и 3 р.) необходимо должна вызывать уменьшение пенсий для большинства участников. Почему так, понять не трудно. Как мы видели, во всех эмеритальных кассах духовенства довольно значительная часть капитала составляется из церковных и других пожертвования, дающих возможность увеличивать пенсии, на которые могли бы рассчитывать вкладчики при личных своих взносах на основании закона смертности и постепенного роста капиталов. Увеличение личной пенсии на счёт пожертвований должно быть тем более, чем значительнее эти пожертвования и чем меньше сумма вкладов. Если первый равны вторым, как напр. в кишиневской эмеритуре, то личная пенсия, благодаря пожертвованиям, увеличивается ровно вдвое. Если пожертвования составляют третью часть вкладов, то личная пенсия увеличивается на 1/3. Отсюда слишком большие вклады, напр. в 100 р. и 60 р., уменьшая пропорциональное отношение церковных и других пожертвований к общей сумме взносов, непременно должны вызвать уменьшение той прибавки к личной пенсии, которая поступает от этих пожертвований. Если бы кишинёвский устав допустил подобно московскому взносы в 100 р., не изменив суммы сторонних доходов, то при пенсии в 40% на капитал, по нашим вычислениям, основной капиталы кассы стал бы уменьшаться через 30 лет существования кассы, а через 55 лет приблизительно он мог бы и совсем исчезнуть. От подобного краха московскую эмеритуру спасает то, что она даёт пенсий не 40%, а ок. 20% на капитал. Теперь не трудно видеть, насколько правы выступившие в полемике на страницах Моск. Церк. Ведомостей (1899 г. №9; 1900 г. № 7) священник И. и протоиерей М. Отец И. объясняет не сочувствие духовенства к эмеритальной кассе несправедливостью, допускаемою московским уставом в распределении пенсий. На основании таблицы академика Буняковскаго он находит, что через 10 лет каждый рубль взноса даёт непосредственной пенсии только 80 к. Отсюда законная пенсия участника со взносом 100 р. должна быть в 80 р., пенсия участника, вносящего 3 р., – 2 р. 40 к. Если же московский устав назначает на каждый рубль взноса 2 р. пенсий, т. е. первому 200 р., второму 6 р., то эти лишне 1 р. 20 к. на рубль взноса он заимствует из стороннего источника, т. е. из разного рода пожертвований. Таким образом первому пенсионеру оказывается помощь из благотворительного капитала в количестве 120 р., второму в размере лишь 3 р. 60 к. В этом и заключается несправедливость: благотворительная помощь из сторонних источников должна быть равною для всех участников. По мнению протоиерея М., члена комиссии по пересмотру существующего устава московской кассы, рассуждения о. И. коренятся на глубоком недоразумении. Эмеритальная касса, говорить о. протоиерей, есть и должна непременно быть учреждением самодовлеющим, способным производить все свои операции в кругу собственных клиентов и покрывать свои минусы своими же собственными плюсами. Сторонних благотворительных ресурсов у неё собственно и нет; и если есть в ней благотворительный капитал, то он назначен не для дележа, а для фундамента, для фонда на случай непредвиденных крайностей. Подобно обществами страхования жизни эмеритальная касса убытки в одном случае с лихвою покрывает выгодами в других. Поэтому существование больших взносов (100 р.) нисколько не опасно для неё. Участник высшего разряда, вышедший в отставку через 10 лет участия в кассе с пенсией в 200 р., может получить обратно из кассы свой капиталь лишь в течении почти 9 лет; вышедший в отставку через 25 лет участия в кассе с пенсией в 500, может выбрать свой капитал из кассы лишь в 11 лет. Хотя и эти сроки довольно значительны, в случае удлинения этих сроков в действительности, дефицит покрывается взносами тех участников, которые, умирая на службе, не оставляют после себя семьи, имеющей право на пенсию. Итак, касса одинаково не рискует, будет ли участник вносить 3 р. и получать пенсию в 6 р., или он вносит 100 р. и получает пенсию в 200 р. Как видно, проторей М. почти обходит вопросы, поставленный о. И. Он рассматривает кассу, как учреждение способное в установленных правилами границах совершать свои операции на основании своих собственных средств, т. е. вкладов участников, и почти совершенно игнорирует сторонний источник кассы, предназначенный по нему лишь на случай крайностей, и без особенного ущерба кассе могущий быть изъятым из неё. Если смотреть на кассу таким именно образом, то не может быть сомнения в том, что для успехов кассы совершенно безразлично, делаются ли в нее взносы в 3 р., в 100 р., в 1000 р. и т. д. Но о. протоиерей совершенно напрасно игнорирует сторонний источник кассы. Последний имеет право на внимание уже по внушительности своих размеров. Как видно из отчета кассы за 1898 г., в московскую кассу поступило взносов от церквей 6486 р. 57 к., да % с основного капитала (в значительной мере составленного из пожертвований) -около 9 тысячи рублей. Если даже не считать % с капитала, сторонний источник кассы за 1898 г. дали более из всего количества поступивших в этом году вкладов (около 18 тысячи р.). Правда церковный пожертвования поступают по уставу не в расходный, а запасный капиталы. Но это мало изменяет дело. Во 1-х с запасного капитала обращаются в расходный капитали, во 2-х в случае нужды пенсии выдаются из запасного капитала. Как бы ни обособляли последний, назначение его одно-выдача пенсий. Если бы московская эмеритура захотела быть действительно самодовлеющим учреждением, то она в тех же целях должна была бы из ежегодных вкладов участников более 6 тысячи рублей откладывать в запасный капитал и назначать в расходы на пенсии не 18, а менее 12 тысяч р. Легко видеть, как отразилось бы это на размерах пенсий. Что касается % с основного капитала, большая часть которого состоит из пожертвований, то они лишь за исключением 3 тысяч поступают в расходный капитал. Насколько должна была бы понизить размеры пенсий эмеритальная московская касса, если бы пожелала стать самодовлеющим учреждением! Если установленный существующим уставом пенсий московская касса может выдавать, оперируя лишь собственными вкладами участников, то она имеет полную возможность, а, следовательно, н обязана, повысить размеры пенсий на основании сторонних источников. При этом степень увеличения пенсий непременно должна быть в зависимости от того, какую часть всего количества ежегодных вкладов составляет сумма ежегодных пожертвований. К существующим песням следует в таком случае прибавить часть их, равную той, какую обставляют в общем количестве взносов от участников церковный и другие пожертвования, т. е. если ежегодных вкладов напр., вдвое более пожертвований, то пенсия должна быть увеличена на половину своего размера и т. д. Допустим теперь, что 500 участников московской кассы вносят ежегодно по 100 р., а общая сумма ежегодных вкладов простирается до 60 тысяч. В таком случае ежегодные пожертвования от церквей и % с благотворительного капитала будет составлять не более 1/5 вкладов, т. е. пенсия может быть увеличена лишь на 1/5 размера, ея. Итак, ясно что существование слишком больших вкладов наносит ущерб большинству участников кассы. В интересах последних необходимо или совсем не допускать чрезмерно больших вкладов, или разрешать их на особых основаниях.

Наивысшую важность в деле эмеритальных касс имеет вопрос о размерах пенсий. В интересах самого дела желательно, конечно, назначение возможно больших пенсий; с другой стороны, необходимо, чтобы и при самом балыком количестве пенсионеров пенсии выдавались из годичных поступлений, но отнюдь не из основного капитала, под которыми мы разумеем весь остаток от предшествующего года. Каковы же именно должны быть пенсии? Как мы видели, разные уставы эмеритальных касс решают этот вопрос весьма различно. Чтобы нагляднее видеть их разницу, мы представим ее в таблице, отмечая, какой % всей суммы взносов составляет пенсия (1-я графа), или на одень рубль взноса сколько рублей поступает в пенсию за известные годы участия в кассе (дальнейшие графы). Для касс полт. и кишин. точные вычисления даются в 1-ой гр., приблизительные в дальн. гр.; для прочих касс, наоборот, в 1-ой – приблизительные, в дальнейших точные.

В этой таблице бросается в глаза прежде всего разница в изменении размеров пенсий в зависимости от числа лет участия в кассе. В одних кассах (в омской и рязанской) пенсия остается тоже или почти тоже независимо от числа платных лети и общей суммы взносов; в других (самарской, кишиневской и московской) она увеличивается сообразно увеличению всего количества взносов; в третьих (полтавской и отчасти курской) при назначении пенсий имеются в виду не только увенчивающийся с годами капитал вкладчика, но и % на этот капитал, вследствие чего пенсии увеличиваются в зависимости не только от количества всех взносов, но и от числа платных лет. Эта разница характеризует уставы со стороны основных их принципов. В эмеритуре соединены два начала: коммерческое, поскольку размер пенсий зависит от количества взносов, и благотворительный, поскольку прибыль кассы делится между пенсионерами соответственно не величине вкладов, а нужде вкладчиков. Даже светские эмеритуры далеко не чужды принципа благотворительности. Например, эмеритальная касса министерства юстиции назначает в пенсию на одень рубль взноса от 21/10 до 4½ р. за 10 платных лет и от 46/10 до 10р. за 35 лет, т. е. в то время как за 35 лет сумма взносов более 10-летней суммы в 3½ раза, пенсия 35-летняя больше 10-летней лишь вдвое. Кроме того, по уставу этой кассы для делающих большие вклады в пенсию назначается за рубль взноса 2^1/10 р. – 3½ р., для участников же с малыми взносами 3 р. – 5р. Подобным образом и по уставу кассы горных инженеров пенсия за 25 платных лет (16⅔ р. и 8½ р.) лишь вдвое превосходит пенсию за 5 платных лет (8^⅓ р. и 4½ р.), несмотря опять на то, что сумма 25-летних взносов превышает сумму взносов 5-летних в 5 раз. Тем более, разумеется, следует ожидать применения принципа благотворительности в уставах эмеритур духовенства, так как в них довольно значительная часть капитала составляется из церковных и других пожертвований. По нашему мнению, совершенно несправедливо предоставлять последние чисто коммерческим целям. С этой точки зрения уставы касс (самарской, кишиневской п московской), назначающие в пенсию определенный % на всю сумму взносов, не могут вызывать к себе симпатии. В них 35-летняя пенсия превышает 10-летнюю в 3½ раза. Что же касается до устава полтавской кассы, по которому пенсия увеличивается пропорционально не только сумме вкладов, но и % на них, то он может быть сделал бы честь кассиру из потомков Израиля, но не духовенству полтавской епархии. Составители устава рязанской кассы, назначившие пенсюнерам почти одинаковую пенсию независимо от числа платных лет, очевидно исходили из мысли, что вкладчики кассы, сколько лет они не участвовали бы в ней, одинаково нуждаются в пище, одежде и т. п. Однако в виду постепенного увеличения семьи вкладчика (хотя уставы касс вообще мало обращают внимания на количество семьи пенсионеров) справедливо увеличивать пенсий участвующим в кассе более 5 или 10 лет, подобно вышеозначенным светским эмеритурам, до двойного размера первоначальной пенсии. При таком умеренном повышении пенсии для долголетних участников кассы, явилась бы полная возможность назначать за 5 или 10 лет участия в кассе довольно значительные пенсии, что в высшей степени важно как для целей кассы, так и для пробуждения интереса к ней в духовенстве.

Другая разница, наблюдаемая в представленной таблице, касается размера пенсии вообще. Разница эта весьма значительна. В то время как по московскому уставу пенсия участника составляет лишь прибл. 20 % всего количества его вкладов, по уставу самарскому она равна прибл. 60% всей суммы взносов. VIрочие уставы занимают средину между этими двумя, в свою очередь не переставая разниться друг от друга. Разница в размерах пенсии может зависеть от частных условий устава, напр. от того, дается ли пенсия одинокой вдове и одному сироте полная (курск., кишин., моск., черниг.) или неполная (сам,, ряз., уфим.,полт.), дочерям пожизненная (курск., самар., кишин., уфнм., полт.) или до совершенннолетия (ряз., черн.), за 10 или за 5 лет участия в кассе, а также от paзмеpoв церковных пожертвований. Но в действительности все эти условия не могут вполне объяснить столь значительной разницы в размере пенсий, назначаемых разными уставами. Напр. московская касса стоить не в худших условиях чем самарская: первая, не считая пожертвованного весьма значительного капитала, располагает ежегодно церковными пожертвованиями, составляющими более ⅓ суммы ежегодных вкладов, вторая на 18½ т. р. взносов имеет 5½ т. р. церк. пожертвований; московская – выдаёт полные пенсии одинокому сироте или вдове, но дочерям до гражданского совершеннолетия и лишь с особого разрешения епархиального съезда – пожизненно, – самарская, наоборот, назначая вдове или сироте неполную пенсию, дочерям выдаёт пенсию пожизненно. Итак, можно даже спорить о том, какая из этих касс находится в более выгодных для себя условиях. А между тем московская касса выдаёт пенсию втрое меньшую, чем самарская. Очевидно, составители уставов при определении размера пенсий или руководились разными способами вычисления или иногда совсем обходились без последних.

Какая же должна быть нормальная пенсия? Ответить на этот вопрос определённой цифрой мы не можем вследствие неустановленности % умирающих и выходящих в отставку и % выбывающих из числа пенсионеров. Эти две величины имеют самое существенное значение при определении размера пенсий. Зная, сколько ежегодно вследствие смерти и выхода за штат прибывает пенсионеров и сколько выбывает из них, мы легко можем определить самое высшее (предельное) количество пенсионеров, а, следовательно, высшую (предельную) сумму потребных на них пенсий. Между тем при всей своей важности эти величины составителями уставов определяются не всегда одинаково. Кишинёвский устав, одинаково с полтавским, определяем число смертных случаев и выхода за штат ежегодно в 2,93% служащих, херсонский-в 2,91%, уфимский-в 1,76% (из 680 чел. 12 чел.). Выбывает из числа пенсионеров ежегодно, по кишин, и херсон. уставу, 1¼ на 2080 чел., по уфимскому-0,4 на 680 чел., т. е. одинаково 0,06% всего количества участников кассы. Как видим, разница между уфимским и прочими уставами весьма значительна и высшей степени важна. Почему эта разница важна, мы сейчас поймём. Возьмём сначала кишинёвский устав. По нему ежегодно умирает и выходить за штат из 2080 – 60 чел. (2,93%). Из этих 60 чел. выбывает из разряда пенсионеров за неуплатою взносов за 5-летний срок 5 чел. (0,24%). Таким образомъ ежегодно прнбывает действительных пенсионеров – 55 чел. (2,69%). Но из этого числа пенсионеров ежегодно выбывает за смертью, за совершеннолетием и пр. 1¼ (0,06%), Таким образом с ежегодными приростами новых 55 пенсионеров будет вместе с тем выбывать из числа каждогодних пенсионеров по 1¼ , т. е. во второй год выбудет из пенсионеров 2½ (0,12%), в третий – 3¾ (0,18%), в четвертый – 5 (0,24%) и т. д. Очевидно, настанет время, когда число выбывающих ежегодно пенсионеров сравняется с числом пенсионеров прибывающих, т. е. когда общее количество пенсионеров уже не будет увеличиваться. Это будет чрез столько лет, сколько рази в 54 (2,63%)³ содержится 1¼,

(0,06%), т. е. на 43–44 году. Теперь легко определить и предельное число пенсионеров. Взяв средний ежегодный прирост ((54+0):2=27 чел., или (2,63%+0):2–1,365%), следует умножить его на 44; произведение (1188 чел. или ок. 57%) и будет означать высшее количество пенсионеров. Иначе представляется дело по уставу уфимскому. По нему из 680 чел. ежегодно умирает (и выходить за штат?) 12 чел. (1,76%). Из наличных пенсионеров вследствие разных причин выбывает ежегодно один из 30 чел. т. е. 0,4 чел. (0,06%) из ежегодного прироста в 12 чел. Так. обр. в первый год выбудет из пенсионеров 0,4 чел. (0,06%), во второй – 0,8 чел. (0,12%), в третий – 1,2 чел. (0,18%), в четвертый – 1,6 чел. (0,24%) и т. д. Чрез 30 лет (12:0,4 = 30; 1,76%:0,06% = ок.30) пенсионеров будет

ежегодно выбывать 12 чел., т. е. столько же, сколько ежегодно прибывает. Высшее количество их по истечении 30 лет будет ((12:2) х30=180 чел., или (1, 765:2) х30–26,4%) 180 чел., т. е. 26,4% всего количества участников. Итак, в то время как кишинёвский уставь предполагает предельное число пенсионеров в 57% всего количества вкладчиков, уфимский-определяет его в 26,4%. Соответственно этому и расходы на пенсии, предполагаемые уставом кишин. более чем вдвое превосходят расходы, ожидаемые уфим. уставом. Излишне добавлять, насколько это важно для определения размера пенсии.

Какой же из означенных уставов ближе к истине?

Мы не берём на себя смелость решать этот вопрос категорически по многим соображениям. Но в предшествующих строках мы указали самые верные способы проверить так сказать на месте предположения обоих уставов. Там, где касса уже насколько лет открыла выдачу пенсий, проверить эти цифровые данные еще проще. Допустим, касса производит выдачу пенсий уже 20 лет. Следует прежде всего определить количество пенсионеров через 20 лет по уставу кишн. и уфим. Для этого нужно количество пенсионеров за первый год (к. – 2, 69%: у. – 1,76%) сложить с приростом пенсионеров, ожидающимся по обоим уставам в 20-й год – (убыль пенсионеров по обоим уставам ежегодно – 0,06%, в 20-й год – 1,2%; вычтя из ежегодного прироста, т. е. где 2,69% и 1, 76% получим прирост 20-го года для киш. 1,49% , для уф. 0,56; вместе с приростом пенсионеров в 1-й год будет для киш. 4,18%, для уф. 2,32%); сумму разделить на 2 (средний прирост для киш. 2,09%, для уф. 1,16%), остаток помножить на 20 (для киш. 41,8%, для уф. 23,2%). Стоит только сравнить действительное количество пенсионеров в 20-м году с ожидающимся по уставам киш. и уф., чтобы видеть какой из них более приближается к действительности.

Допустим теперь, что оправдаются предположения киш. устава относительно % смертности и предельного количества пенсионеров (с ним согласны уставы полтав., херс. и моск, по таблице Сергиевского). Насколько мы познакомились с делом по умело составленным сметным таблицам кишин. устава, мы можем в таком случае сделать следующие практические замечания. Пенсия в 40% на сумму взносов без риска для кассы может быть назначаема лишь в том случае, если, как по кишин. уставу, сумма посторонних поступлений (пожертвований) равна сумме ежегодных взносов от участников. Если бы касса оперировала исключительно в кругу одних взносов от членов кассы, то она не могла бы назначать в пенсию более 20% на капитал. При сторонних поступлениях в кассу безопасно к этой пенсии в 20% прибавлять ту часть её, какую эти поступления составляют в общей сумме вкладов. В частности, московская эмеритура в виду того, что сторонние поступления (церковные пожертвования и % с пожертвованного капитала) составляют не менее половины всех ежегодных взносов, смело может повысить пенсии с 20% до 30% на капитал, т. е. на 1 рубль взноса за 10 лет, давать 3 р., за 15 л. 4½ р., за 20 л. 6 р. и т. д. Однако это при том условии, если количество болыших взносов (100 р. 75 р. и др.) не будет увеличиваться. Все писавшие за последнее время в Моск. Цер. Вед. по вопросам о моск., эмеритуре полагают, что разница между устанавливаемой уставом и вычисленной акад. Буняковским пенсией (1 р. 20 к. на рубль за 10 лет) объясняется привлечением к делу благотворительных капиталов. Но что это не вполне справедливо, можно видеть из сравнения таблиц:

Как видно, увеличение пенсий в первые три срока в старом уставе произошло насчёт уменьшения пенсий в три последние срока, так что общая сумма пенсий на 1 рубль по старому уставу (20 р.) оказывается менее суммы пенсии по таблице Буняковского (24 р. 32 к.). Составитель таблицы старого устава, Сергиевский, производил свои вычисления исключительно в кругу ежегодных вкладов, не имея в виду ни церковных пожертвований, ни основного благотворительного капитала⁴. Так как % с последнего и церковные пожертвования по новому уставу составляют около ⅔ суммы ежегодных вкладов, то таблицу старого устава, по-видимому, без всякого риска, можно было бы изменить так. обр.: за 10 л. – 3⅓ р., за 15 л. – 41/6 р., за 20 л. – 5 р., за 25 л. 5 5/6 и т. д., прибавляя за каждое 5 летие на каждый рубль взноса по 5/6 р. Что касается теперь самарской кассы, то если данные кпшин. устава относительно % смертности и выхода за штат и % убыли пенсионеров оправдаются, то ей грозить неприятность в один печальный день круто понизить свои пенсии. По нашим приблизительными вычислениям, она может удовлетворить не более как 40% всего количества вкладчиков, тогда как по кишин. уставу предельное число пенсионеров равно 57% всех участников. Повторяя снова, что б. м. данные уставов киш., херс. и моск, не оправдаются в действительности, чего мы от души желаем, тем не менее мы держимся того мнения, что съезду самарской епархии было бы не излишне проверить эти данные и пересмотреть сметные таблицы кассы. Чем скорее это будет сделано, тем лучше.

Если окажется верною статистика кишин. устава, то для тех касс, в которых сторонние поступления равны половине всего количества вкладов, нормальная пенсия должна составлять приблизительно 30% внесенной суммы: если же оправдаются данные уфимского устава, то пенсия может быть вдвое более. Одним словом, размер пенсии должен быть обратно пропорционален предельному количеству пенсионеров. Возвращаясь снова к нашей мысли, что в интересах кассового дела весьма полезно было бы умерять обычное повышение пенсии в зависимости от числа платных лет, мы рекомендовали бы вместо 30%-40% с внесенной суммы, назначать в пенсию, за каждый рубль взноса от 4 до 6 рублей за первые 5 или 10 лет и от 8 до 12 р. за самое большое число лет, так чтобы для вносящего ежегодно по 10р. минимальная пенсия была 40–60 р., максимальная 80–120 р. Пусть лучше не будет ни слишком богатых, ни слишком бедных! Этим пожеланием мы и закончим наши скучные рассуждения. В заключение мы просим всех, любезно приславших нам уставы эмеритальных касс, принять от нас искреннюю благодарность.