Взгляд профессора В.В. Болотова на старо-католицизм и римско-католицизм

В день открытия ему надгробного памятника 19 апреля 1903 года.

В 1882 г. в торжественном собрании Православного Палестинского Общества покойный Т. И. Филиппов сказал: „Когда между нами возникает разговор о духе латинской церкви, о её непрерывной, ни на миг не успокаивающейся деятельности, направленной к стяжанию душ чуждой паствы, о чудесах самоотвержения, совершаемых её отрядами, рассылаемыми во все концы мира, о вещественных и умственных благодеяниях, оказываемых ими в неведомых никому углах земного шара, – и когда рядом с этой кипучей и одушевленной деятельностью сопоставляется наше спокойное и ничего нам не стоющее бездействие: то мы обыкновенно выходим из затруднений совершенно особенным, самобытным приемом суждения. Мы изобрели на этот случай свою теорию, которая учит, что пропаганда вовсе не свойственна духу Православной церкви и в круг наших обязанностей вовсе и не входит, что с нас достаточно хранить, что имеем, и не искать чужого, что тревожная деятельность латинской церкви объясняется свойственною всякому заблуждению и пороку склонностью умножать число своих последователей.“ Подобное обвинение русского народа, нам кажется, через чур строгим и пожалуй несправедливым. Воздействие в смысле пропаганды в тесном смысле слова, объясняется скорее терпимостью ко всякому верованию, свойственною национальному характеру русского народа¹. Но помимо этой причины, есть и другая – догматико-каноническая. В особенности это сказывается в отношениях православной церкви к рим.-католической. Рим.-католическая церковь на своих „вселенских“ (concilia oecumenica) соборах (Tridentinum u Vaticanum) признала православную церковь еретическою и предала ее анафеме, поэтому вполне понятны и с её точки зрения естественны пропагандистические стремления по отношению к православной церкви, как „заблуждающейся“. Православная же церковь после отделения от неё римской церкви не имела вселенских соборов и не дала своего „вселенского“ суда об отношениях к рим.-кат. церкви. Вот где корень отношений православной церкви к Риму. В виду такого положения дел, отношения Православной церкви не нормированы окончательно, вследствие чего и на отношения эти как иерархи?, так и ученые богословы православной церкви смотрят разно. Одни считают римско-католицизм более чуждым и враждебным к Православию, другие же протестантизм.

Так как лозунгом новейшего времени на христианском востоке и западе является христианское единение², то весьма интересно знать взгляд на этот вопрос такого выдающегося ученого богослова, каким был профессор Василий Васильевич Болотов.

Говоря о Болотове вообще, как об ученом богослове, а также об его воззрениях на старо-католицизм и римо-католицизм, невольно припоминаются нам слова поэта Шиллера, сказавшего: „Wenn die Könige baün haben die Karner zu thun“, потому что Болотов был настоящим королем богословской науки в широком смысле этого слова. – Всего яснее высказал Болотов свои воззрения как на старо-католицизм, так и на римо-католицизм в своей классической статье: „Thesen über das Filioque“, которую по её научности можно сравнить с самыми лучшими работами по догматическим вопросами.

В этой статье Болотов делает различие между „догматом“, „теологуменон“ и „богословским мнением“. Под „догматом“ он понимает то-же самое, что признает православная церковь – по выражению св. Викентия Лиринского: „id teneamus, quod ubique, quod semper, quod ab omnibus creditum est, что также признают и старо-католики. Под „теологуменон“ он понимает „богословское мнение“ но мнение не обыкновенных, а выдающихся богословов, которые для христиан имеют особенное значение – это суть мнения свв. отцов неразделенной церкви – мнения тех, которых мы называем «οι διδάσκαλοι τη ς οὶυνμέμης». Под „богословским мнением“ Болотов подразумевает мнение знаменитых ученых богословов, между которыми он был licet maxime dignus (стр. 682). Из этого вытекает, что догматы содержат „necessaria“, а теологумены „dubia“, и поэтому догмат необходим и обязателен, между тем как теологуменон и „богословские мнения“ не составляют необходимых условий церковного единства. По словам Болотова: „богословские мнения и теологумена составляют собственно предмет роскоши, и не служат безусловной необходимостью“ (стр. 685). Считая учение „Filioque“ теологу- меноном Болотов, понятно, считает вполне возможным соединение старо -католиков с Православной церковью. Он пишет: „Мы и старокатолики стоим на разных ступенях культуры. Между нами русскими чувствуют пока очень немногие нужду иметь помимо догматов еще и теологумена и частные мнения, между тем как у старо-католиков богословские мнения уже выработаны“, (стр. 686)³). Признавая „ Filioque “ теологуменоном, служащим результатом образованности, Болотов считает причиной разделения (impedimentum dirimens) восточной и западной церквей – папство⁴. На вопрос: „что послужило причиной разделения единой католической церкви?“ Болотов отвечает: „Общение прервало римское папство, старый непримиримый враг католической церкви, который по всей вероятности только тогда перестанет существовать, когда исчезнет последний враг – смерть!“ (стр.: 687 и 712). Из этих слов видно, что проф. Болотов не питал надежды на возможность соединения с рим.-кат. церковью даже в самом отдаленном будущем. Читая эти рассуждения Болотова о рим.-кат. церкви припоминаются нам стихи Bruno в его „cena delle ceneri.

Dimmi in che modo si potranno corregere questi? Con toglierli via quel capo, e piantarline un altro“.

Покойный В. С. Соловьев спрашивал: „Есть ли такая мировая сила, которая могла бы истинным соединением соединить в исторической жизни божеское начало с человеческим, благочестие с образованностью, религии с гуманизмом?“ Мы твердо верим, что есть такая сила, но она не абстрактная: ее составляют великие люди святой церкви своими трудами и жизнью, quorum magna pars был и Василий Васильевич Болотов.