120. На тот же день

«Недоумевает всяк язык благохвалити Тя по достоянию, изумивает же ум и премирный пети Тя Богородице». (Ирм. 9 песнь)

Если никакой человеческий разум уразуметь и никакой язык по достоянию сказать ничего не может в похвалу, славу и величие Богоблагодатной Девы Марии, окруженной на земле и на небе столь великими, глубокими и страшными тайнами, то что иное значит моя убогая беседа с вами, христиане, о Пренепорочной Деве Марии, как не детский лепет пред взорами Божией Матери? Но есть ли на свете такая мать, которая бы из лепета своего дитяти не угадала и из его слезного взора не уразумела: чего дитя хочет, чего просит и желает от матери?! «Недоумевает всяк язык благохвалити по достоянию, изумевает же ум и премирный пети Тя Богородице». Размышляя о Рождестве Божией Матери, о Ее воспитании, о Рождестве от Нее, Богочеловека, Сына Божия, и о Ее пречестном Успении, не усматриваем ли мы, что все величие Ее на небе, вся Ее слава достались Ей при Ее пренебесных добродетелях, из самой глубины Ее скорбей, страданий и несчастий, какие Она перенесла в жизни? Самые Ее родители, праведные Иоаким и Анна, сами: не выпили ли до дна прежде чашу страданий, скорбей, слез о безчадстве и поношение их от человеков и тогда только получили драгоценный дар от Господа Бога – возлюбленную дщерь Деву Марию? Последние месяцы особенно тяжелы были для Иоакима, отца Пресвятой Девы. Он должен был оставить свою жену Анну, удалиться из Иерусалима, где от него не хотели во храме принять жертвы и где укоряли его за бездетство. Он бросился в пустыню оплакивать свое несчастье, а Анна, в доме оставленная мужем и людьми, оплакивала свое горе. Но милосердый Бог сжалился над глубиной скорбей, над морем слез безчадных родителей и в силу крепкой веры святых супругов даровал чадо благое, святое и славнейшее всех дщерей Израилевых. Что должна была испытать Матерь Божия при сиротстве своем? Какие светлые дни могла видеть в доме плотника Иосифа при Рождестве Иисуса Христа в Вифлеемском вертепе, во время путешествия ее по пустыне в Египет и обратно, при опасности, угрожавшей постоянно Сыну Ее и Богу, при воззрении на муки возлюбленного Сына и при преследовании Ее самой от врагов до самого Успения? Не был ли это ряд страданий? Не значило ли это испить чашу скорбей до самого дна, до последней капли? Испей же и ты, душа христианская, с таким же смирением и терпением испей до дна чашу горестей земных, если желаешь участвовать в пренебесной славе Божией Матери и всех святых! Теперь легче нам страдать, когда над нами носится светлое облако Покрова Царицы Небесной, когда Она, как высокий столп, идет впереди нас и ведет нас по пути, ведущем на небо, когда вокруг нас стоит необоримая стена и предстательство – Царица Небесная, когда пред Лицем Божиим молится за нас Споручница грешных, когда Она носится над нами Светозарной звездой и каждому несчастному, горюющему и плачущему подает руку помощи, изливая реки благодати чрез тмочисленные чудотворные иконы, когда одно слово твое во время крайней опасности: «Помоги мне, Богородице! Спаси меня, Матерь Божия!» может похитить тебя из пропасти, вырвать из рва погибели. Теперь говорю: Она лучше всякой матери понимает нашу нужду, разумеет наше желание, видит слезы, скорее всякой матери простирает руку помощи и самому сильному грешнику может оказать помощь, навести на истинный путь. Ищи, христианин, начало и конец твоего спасения в слезах пред Лицем Матери Божией, ищи у нее утешения и подкрепления в злостраданиях. Пресвятая Богородице, спаси нас. Аминь.