Новое положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств

До издания нового положения об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств, управление церквами и духовенством военного ведомства разделялось между двумя начальствующими лицами – главным священником гвардии и гренадер, заведовавшим церквами и духовенством гвардии и гренадерского корпуса, и главным священником армии и флота, ведавшим церкви и духовенство всей армии и флота. Ведомство главного священника гвардии и гренадер образовалось посредством выделения из ведомства главного священника армии и флота гвардейских полков, и чрез подчинение возникшей в 1844 г. гренадерской дивизии. Ведомство главного священника армии и флота формировалось и расширялось на счет ведомства епархиального, с постепенным поступлением под управление главного священника вновь возникавших, и образовавшихся частей в армии и флоте. Оба главные священника, действуя и распоряжаясь в круге их ведомства на одинаковых основаниях и с одинаковыми правами, стояли относительно друг друга в совершенной независимости, представляя два отдельных управления. Такое положение, порождая двойственность в управлении церквами и духовенством военного ведомства, сопровождалось излишним усложнением в заведовании одними и теми же предметами, не оправдываясь действительными потребностями. Причина сего в том, что ведомство главного священника гвардии и гренадер обнимало лишь небольшую часть, входившую в состав военных сил империи. Посему, как в прежнее время, предпринимались, правда не имевшие успеха, попытки к слиянию этих ведомств под управлением одного начальствующего лица, так в настоящее время, при предположенной общей реформе управления церквами и духовенством военного ведомства, соединение двух ведомств главных священников признано естественным и целесообразным, сколько в видах установления стройного единства в заведовании церквами и духовенством военного ведомства, столько для устранения излишней сложности в организуемом управлении. На сем основании, соединение двух раздельно до сего времени существовавших управлений в одном лице, со средоточием в его руках заведования всеми церквами и духовенством военного и морского ведомств, представляет коренное и существенное нововведение по новому положению в управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств, определившее собой все другие частнейшие особенности произведенной реформы. Надо признать, что указанное нововведение, внося бесспорное улучшение в управление военным духовенством, чрез объединение последнего, обещает многие другие практические выгоды и удобства, как относительно комплектования военного духовенства в общем его составе, так и особенно относительно перемещения достойных из армейских священников в гвардейские части, представляющие лучшее обеспечение в материальном отношении, и вообще, относительно поощрения военного духовенства наградами, отличиями и почестями за заслуги, и т. п. Все эти практические удобства и выгоды в административном отношении имеют немаловажное значение, потому что наперед обеспечивают прилив в состав военного духовенства лучших деятелей. Приветствуя это нововведение, войдем ближе в рассмотрение должности и обязанностей протопресвитера военного и морского духовенства.

Прежние, начальствовавшие над военным и морским духовенством лица, носили наименование первоначально обер-священников, потом главных священников гвардии и гренадер армии и флота. Оба эти наименования, сменяя одно другое, одинаково не отвечали ни существу и назначению, обозначавшихся ими должностей, ни характеру и цели, соединявшихся с этими должностями обязанностей. Носившие эти наименования лица были духовными начальниками служившего при полках и во флоте духовенства, а не тех военных и морских частей, от коих они заимствовали названия, и при коих духовенство исполняло пастырские обязанности. Поэтому, естественно, должна была возникнуть потребность усвоить новому начальствующему лицу и новое наименование, притом такое, которое бы, указывая на духовный характер его должности, выражало и его начальственное положение, определяя, вместе с тем, как сферу его административного влияния, так и круг его заведования. Первоначально предполагалось присвоить сему лицу наименование «главный священник военно-сухопутных и морских сил империи», удержав, таким образом, в новом наименовании признаки прежних названий. При дальнейшем же рассмотрении сего предмета, признано необходимым заменить и это наименование другим, более соответственным, на том основании, что наименование «главный священник военно-сухопутных и морских сил империи», хотя внешним образом и обнимало входившие в состав соединяемых управлений военные и морские части, но в действительности не отвечало ни характеру должности, ни кругу предметов административного влияния сего лица. Вследствие сего, Новое положение в окончательной его редакции, начальствующее в военном и морском ведомстве духовное лицо, наименовало «протопресвитером военного и морского духовенства», где звание «протопресвитер» указывает на духовный сан лица и характер его должности, а выражение «военного и морского духовенства» определяет сферу его административного влияния и круг служебных обязанностей. Уместность принятого наименования оправдывается тем, что звание «протопресвитер» всегда было и почитается отличительным для высших по административному положению лиц из среды белого духовенства. На сем основании и прежние, заслуженные начальники военного духовенства, при наименовании их главными священниками, отличались и званием «протопресвитеров», как соответственным их положению в духовном ведомстве.

В положении прежних главных священников обращало на себя внимание то обстоятельство, что главные священники гвардии и гренадер, армии и флота, имея в своем заведовании церкви и духовенство военного ведомства, сами не состояли ни при каких церквах, вопреки каноническому правилу (IV всел., 6), по которому каждый, рукополагаемый в какую-либо церковную степень, необходимо должен быть назначаем к определенной городской или сельской церкви. Если главные священники гвардии и гренадер, иногда в качестве заведующих придворным духовенством, состояли настоятелями придворных соборов, то главные священники армии и флота не пользовались и этим положением. Вследствие сего, как для сохранения силы указанного канонического правила, – так и для устранения подобного непорядка, новое положение постановило правилом, чтобы «протопресвитер военного и морского духовенства», находясь в сем звании, состоял вместе с тем и протопресвитером Преображенского всей гвардии собора. Предоставление в распоряжение «протопресвитера военного и морского духовенства» именно Преображенского всей гвардии собора объясняется тем, что этот собор, по особому его положению среди соборов и церквей военного ведомства, с удобством может служить средоточием, как для военного духовенства на случай торжественных богослужений, так и для военных чинов в случаях церковных празднований по поводу особых событий. Тот же собор, по его особому положению среди соборов и церквей военного ведомства, более других соответствует и высокой должности «протопресвитера военного и морского духовенства» не только в среде подчиненного духовенства, – но и всего духовного ведомства. Впрочем, наименование «протопресвитера военного и морского духовенства» вместе и «протопресвитером Преображенского всей гвардии собора», предоставляя этот собор в ближайшее заведование протопресвитера предпочтительно пред прочими соборами и церквами военного и морского ведомства, как не приравнивает его по положению к настоятелям других соборов и церквей, так и не ставит его в положение настоятеля сего собора. Такое положение видимо не соответствовало бы высокому административному назначению «протопресвитера военного и морского духовенства». Посему звание «протопресвитер Преображенского всей гвардии собора» не обязывает протопресвитера ни к исполнению обыкновенной череды пресвитерского служения, ни к исправлению священнических треб, ни к участию в братских доходах соборного причта. Звание «протопресвитер Преображенского всей гвардии собора» имеет то существенное значение для «протопресвитера военного и морского духовенства», что с этим званием последний приобретает, соответственное его административному положению и согласное с канонами, церковное предстоятельство среди подведомственного ему духовенства.

Высокое административное положение протопресвитера военного и морского духовенства, приближающее его по кругу и характеру вверенных его заведованию предметов, к епархиальным преосвященным, требовало и особого порядка его назначения, а потому, по новому положению, протопресвитер избирается Св. Синодом и утверждается Высочайшей властью. Такой же порядок имеет место при избрании и назначении епархиальных преосвященных и их викариев.

По уставу духовных консисторий, епархиальные преосвященные с консисториями состоят в ведении Св. Синода. Зависимость эта простирается до таких пределов, что один только Св. Синод пользуется правом давать епархиальным начальствам указы и начальственные предписания, и никакое другое присутственное место, или начальство не могут непосредственно входить в дела епархиальных начальств, ни останавливать их решений и распоряжений во всем том, что принадлежит к кругу действий духовного ведомства (уст. дух. конс., ст. 2). Высочайше утвержденное положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомства применило настоящую статью и к управлению протопресвитера военного и морского духовенства, с необходимыми разъяснениями, какие требуются близостью отношений сего управления к военному и морскому ведомствам, и в особенности, обязанностями военного и морского духовенства, поставленного в исключительные условия службы при полковых, военных и морских частях. Вследствие сего, новое положение, поставив протопресвитера с учрежденным при нем духовным правлением в непосредственное подчинение Св. Синоду по вопросам и делам собственно церковного управления, обязало принимать к руководству и указания военного и морского начальств по принадлежности в тех случаях, когда существом дела затрагиваются интересы и цели военного и морского ведомств. В силу такого требования, управление протопресвитера военного и морского духовенства представляется поставленным в двоякие условия зависимости, – с одной стороны, безусловной подчиненности указам и распоряжениям Св. Синода в делах и по вопросам, собственно, духовной и церковной сферы, – с другой – обязательного соглашения с требованиями и предначертаниями военного и морского начальства – по вопросам и делам, соприкасающимся с интересами и целями сих ведомств. На практике такая двойственность должна разрешиться следующей дилеммой: в случаях, когда предписания и распоряжения будут исходить свыше, протопресвитер с духовным правлением должны принимать их к неуклонному исполнению по точной силе содержащихся в них требований; в тех же случаях, когда протопресвитер с духовным правлением сами предпринимают какие-либо мероприятия и намереваются привести их в действие, осуществить, – они имеют предварительно входить в соглашение с подлежащими военными начальствами по принадлежности, дабы предпринимаемые мероприятия были оценены по достоинству и со стороны подлежащих ведомств, коих интересов те мероприятия могут касаться. Такое положение, нисколько не умаляя самостоятельного значения ведомства протопресвитера, обеспечивает лишь желаемую правильность и верный успех в разрешении и осуществлении предполагаемых мероприятий. Таким образом, предусмотренной в самом законе двойственностью подчинения управления протопресвитера, новое положение устраняет возможность возникновения каких-либо недоразумений на практике, при встрече с требованиями военного и морского начальства.

Важное улучшение в заведовании военным и морским духовенством новое положение ввело тем, что предоставило протопресвитеру возможность обозревать подведомые ему церкви, пользуясь на потребные в сих случаях расходы прогонными деньгами от военного интендантства. Прежние главные священники гвардии и гренадер, армии и флота не пользовались этим правом, а минувшего времени практика не представляет примеров обозрения военных церквей их начальниками. Отсюда все наблюдение прежних главных священников за подведомыми им церквами и духовенством было более номинальным, чем действительным, и обыкновенно ограничивалось одной канцелярской перепиской. Подобный способ надзора, не сопровождаясь действительной пользой, представлял ту важную невыгоду, что главные священники иногда вовсе не видели состоявших под их ведением и церквей и священников, и тем не менее отличали последних, поощряя наградами и штрафовали, подвергая взысканиям. Такой порядок вещей не мог быть не замеченным и остаться неисправленным при общей реформе управления церквами и духовенством военного ведомства. На сем основании, новое положение и озаботилось отыскать меру к устранению замеченного неудобства. Лучшим в сем отношении средством, конечно, должно быть признано то, чтобы предоставить протопресвитеру возможность непосредственно осведомляться о положении дел в его управлении и лично узнавать лиц, служащих в его ведомстве. Вот почему предоставление протопресвитеру права лично обозревать подведомые ему церкви и духовенство надо приветствовать, как самую целесообразную меру для достижения действительного его надзора за подведомым ему духовенством. Положение не только предоставило протопресвитеру это право, но и обставило его особыми разъяснениями, начертав, как бы программу предоставляемых протопресвитеру личных обозрений указав, на какие по преимуществу стороны и предметы должно быть обращено внимание протопресвитера при обозрении им подведомых ему церквей и духовенства. Дабы таковые обозрения не оставались без последствий и высшее начальство имело о них сведения, протопресвитер, по новому положению, обязывается представлять Св. Синоду ежегодно отчет о состоянии вверенного ему управления. В эти отчеты, кроме получаемых от благочинных сведений, протопресвитер вносит и все то, что им лично замечено при обозрении церквей и о чем он находит необходимым довести до сведения Св. Синода. Отчеты свои протопресвитер составляет и представляет Св. Синоду по той же форме и в те же сроки, какие установлены для отчетов епархиальных преосвященных о состоянии их епархий. Возложение на обязанность протопресвитера представлять Св. Синоду отчеты о состоянии вверенного ему управления открывает Св. Синоду возможность, как осведомляться о деятельности военного и морского духовенства, так и узнавать состояние церквей военного ведомства и вообще следить за управлением протопресвитера и деятельностью его органов.

Соображая все указанные стороны нового положения, необходимо признать, что оно, соединив две отдельных должности главных священников в одно управление, поставленное во главе этого управления лицо, как наделило правами действительной власти, так указало и способы для ее осуществления. Сосредоточив в руках этого лица все ветви управления, новое положение создало и новые органы.

При главных священниках гвардии и гренадер армии и флотов не было особых вспомогательных учреждений, а существовали лишь одни канцелярии для письмоводства, которые возникли одновременно с самими должностями главных священников и развивались по мере расширения их ведомств¹². Вследствие сего, все бремя управления и ответственность за последствия лежали на одних главных священниках. Неудобства такого порядка управления сознавались и в прежнее время, обращая на себя внимание. Так в сороковых годах текущего столетия, по введении в действие вновь утвержденного в то время (1841 г. 27 марта) устава духовных консисторий, водворившего повсеместно однообразие в устройстве епархиального управления, равно и по поводу настойчивых жалоб, тогдашнего обер-священника протопресвитера В. И. Кутневича, на многочисленность и трудность производства, и решения дел, подлежавших его ведению, возникла мысль об устройстве при обер-священнике особого присутствия из подведомственных ему и находящихся в столице священников. Мысль эта, обратив на себя в то время серьезное внимание, не получила однако осуществления, потому что тогдашний обер-священник Кутневич находил учреждение предполагавшегося присутствия неудобным и могущим более затруднять, чем облегчать его в решении и производстве дел¹³. Опыт последующего времени еще более убедил в неудовлетворительности управления главного священника военным и морским духовенством при содействии одних канцелярий. Вследствие сего, при совершившейся реформе управления церквами и духовенством военного ведомства, подвергнут был всестороннему обсуждению и вопрос об устройстве при протопресвитере военного и морского духовенства особого вспомогательного органа. В виду несомненных преимуществ коллегиального рассмотрения дел пред единоличным, признано необходимым и предполагаемому учреждению придать коллегиальное устройство. В отличие от духовных консисторий и применительно к существующим при некоторых из викарных преосвященных духовным правлениям, образованное при протопресвитере военного и морского духовенства, вспомогательное учреждение наименовано «духовным правлением». По новому положению, оно состоит из присутствия и канцелярии. Присутствие составляется из трех членов, избираемых протопресвитером из подведомых ему протоиереев и священников, и утвержденных в сем звании Св. Синодом. К трем штатным членам, тем же порядком, назначаются два сверхштатных члена, которые в случае болезни, отсутствия и другой надобности заступают места штатных. Канцелярия правления образуется из делопроизводителя, столоначальников и регистратора, которые определяются к должностям и увольняются от них применительно к порядку, принятому в уставе духовных консисторий для определения и увольнения должностных лиц, соответствующих наименований, – т. е. делопроизводитель определяется и увольняется Св. Синодом, как секретари духовных консисторий, по предложениям обер-прокурора Св. Синода, – прочие чиновники, равно и вольнонаемные писцы канцелярии определяются и увольняются протопресвитером. Вообще, надо заметить, что положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств для устройства духовного правления при протопресвитере, распределение в нем занятий и рассмотрения дел не начертало особых правил, а указало руководствоваться, в сих случаях, уставом духовных консисторий и сообразоваться с его, по сим предметам, постановлениями. Особенность, по сравнению с уставом духовных консисторий, положение обнаружило в том, что признало необходимым ввести председательствующего в коллегии правления, предоставив это право старейшему из членов. Особенность эта заслуживает примечания в том отношении, что отсутствие председательствующего в коллегиальном учреждении должно быть отнесено к числу существеннейших недостатков его устройства. Дело в том, что оно лишает учреждение инициативы и не указывает обязанного особенной ответственностью за порядок и течение дел в учреждении. Вследствие сего, новое положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств, вводя указанную особенность в устройство Духовного Правления при протопресвитере военного и морского духовенства, шагнуло вперед пред устройством епархиальных консисторий. В видах сокращения расходов и уменьшения числа штатных чиновников в канцелярии правления положение признало возможным не учреждать особых должностей для смотрения за домом правления, казначейской частью и архивом, с тем, чтобы соединяемые с этими должностями обязанности, по усмотрению и распоряжению протопресвитера, возлагались на столоначальников, сверх делопроизводства по вверенному каждому из них столу. Положение с точностью обозначило сам род дел, которые сосредоточиваются и производятся в каждом из трех столов правления. По характеру и роду дел, отнесенных к известному столу, можно заключить, что в первом столе сосредоточены дела по инспекторской части, также дела о церковном благоустройстве и вообще, дела надзора и наблюдения за военным духовенством по исполнению им лежащих на нем обязанностей относительно церковного учительства, церковного богослужения и церковной жизни, – ко второму отнесены дела о церковном имуществе и сопряженные с ними также дела по ведению церковных документов и выдаче из них свидетельств, выписок и справок, – в третьем столе производятся дела о приходе и расходе сумм, и в общем виде, дела по денежной части и сопряженной с ней отчетности. Положение предоставляет протопресвитеру право видоизменять, по указанию опыта, вышеуказанное распределение дел по столам. Каждый стол обязательно вверяется, по распоряжению протопресвитера, одному из членов правления, для наблюдения за правильным и безостановочным производством дел, каковое возлагается на столоначальников под ответственностью делопроизводителя, обязанного непосредственно наблюдать за деятельностью служащих в канцелярии. Рассматриваемое, со стороны изложенных постановлений, новое положение дает право заключить, что учреждением духовного правления при протопресвитере военного и морского духовенства оно создало центральный орган для сосредоточения, рассмотрения и разрешения дел управления протопресвитера, которое нуждалось в таком учреждении для получения надлежащей стройности и оконченности в своем устройстве. Существование такого органа при протопресвитере наперед дает ручательство в том, что дела сего управления получат большую правильность в их течении и надлежащую обстоятельность в их решении.

Кроме дел по административной и исполнительной части по управлению протопресвитера военного и морского духовенства, в виду несложности и ожидаемой при этом немногочисленности дел, к ведению и занятиям духовного правления при протопресвитере отнесены и дела о призрении заштатных священнослужителей, а также вдов и сирот военного и морского духовенства. В ведомстве главного священника гвардии и гренадер для призрения вдов и сирот существовала гвардейского ведомства богадельня с особо устроенным для нее домом и с имевшимся при ней капиталом. Для вспомоществования бедным армейского и флотского духовенства существует общество попечения о бедных армейского и флотского духовенства. Сверх того, в ведомстве, как главного священника гвардии и гренадер, так и главного священника армии и флота имелись особые сиротские суммы, собиравшиеся в кружки по церквам на предмет призрения вдов и сирот. При слиянии управлений главных священников гвардии и гренадер армии и флотов под властью протопресвитера военного и флотского духовенства, должно было последовать и объединение существующих в сливаемых управлениях способов призрения бедных вдов и сирот военного и морского духовенства. Относя эти дела (гл. IX) к ведению духовного правления, новое положение не только с точностью определило источники, из коих составляются средства для призрения бедных в ведомстве протопресвитера, но и начертало точные правила для распределения и выдачи постоянных, и единовременных пособий бедным и сиротам военного и морского духовенства, смотря по степени гнетущей их нужды, бедственного и беспомощного состояния.

По близкой связи с делами о призрении вдов и сирот, к ведению духовного правления отнесены, и дела об опеке и попечительстве над сиротами военного и морского духовенства. Относя эти дела к ведению правления, положение озаботилось с точностью разъяснить обязанности опекунов и попечителей, как в отношении к состоящим под их опекой и попечительством личностям, так и имуществу последних. Важную особенность в этом отношении новое положение создало тем, что предоставило духовному правлению право приобретать, существующими в законе способами, недвижимые имущества, с совершением на оные крепостных актов, по разрешению от Св. Синода, который, таким образом, является последней инстанцией в делах этого рода.

При рассмотрении и разрешении всякого рода дел, поступающих в духовное правление, последнее, как и протопресвитер, руководствуется церковными правилами, подлежащими статьями устава духовных консисторий и другими действующими по духовному ведомству узаконениями, а также законоположениями свода гражданских законов и военных постановлений. Применение законов всех этих источников, в каждом данном случае, очевидно должно определяться родом и характером самих дел, подлежащих рассмотрению и требующих разрешения.

Протопресвитер военного и морского духовенства, а также и состоящее при нем духовное правление в исполнении своих распоряжений, относительно вверенных их управлению военных церквей и духовенства, действуют чрез подведомых им дивизионных благочинных. Должность благочинного издавна известна среди военного духовенства. Лица этой должности всегда являлись ближайшими помощниками и прежних обер-священников, и последующих главных священников в деле надзора и наблюдения за подведомым им духовенством. Учреждение этой должности восходит ко времени, когда полковое духовенство еще не имело особого управления. Инструкцией 1797 г. назначавшемуся на военное время полевому обер-священнику предоставлялось «избирать достойнейших по дивизиям священников с тем, чтобы они имели частное над прочими смотрение и в назначенное время о состоянии тех духовных ему рапортовали». По образовании особого управления для полкового духовенства, должность благочинного получила более определенности относительно круга обязанностей и положения лиц, занимавших эту должность. Подробные обязанности благочинного определены инструкцией, утвержденной Св. Синодом в 1828 г., а в возмещение расходов по канцелярской части каждому из благочинных, к получаемому им содержанию по званию полкового священника, прибавлялось 14 р. 25 к. По Высочайше утвержденной 24 июля 1887 г. ведомости окладам содержания военного духовенства, благочинным, занимающим вместе и должности настоятелей военных соборов и протоиереев, положено жалованья 687 р., столовых 546 р., а нештатным протоиереям и священникам в звании благочинных назначено жалованья 531 р., столовых 420 р. Такие же оклады поименованным лицам положены и по Высочайше утвержденной 9 января 1890 г. ведомости содержания морского духовенства. К сказанному надо прибавить, что для служащих в гвардии священников существовал особый благочинный, должность которого учреждена в 1849 г. «для постоянного наблюдения за правильным ведением церковных приходо-расходных и метрических книг, равно и за исправностью по службе духовенства гвардейского ведомства».

Из соображения устройства должности прежних благочинных открывается, что прежние благочинные, исключая гвардейского, распределялись по дивизиям так, что каждый из благочинных имел в своем ведении только священников полков, входивших в состав дивизии, – вследствие сего, военные церкви, состоявшие не при строевых частях, не подлежали их ведению. Кроме того, хотя инструкцией и предоставлялись благочинному различные права, в том числе и право объезжать и осматривать порученные ему церкви, – тем не менее, дивизионные благочинные были стеснены в пользовании предоставленными им правами и выполнении соединенных с последними обязанностей тем обстоятельством, что благочинные были вместе и полковыми священниками, обязанными безотлучно находиться при своих полках. Посему надзор дивизионных благочинных за подведомыми им церквами и духовенством не имел осязательного результата и должность благочинного при изложенных условиях не оправдывала своего назначения. Вследствие сего, вопрос об устройстве и организации благочиннического надзора в среде военного и морского духовенства, при преобразовании управления церквами и духовенством военного ведомства, должен был возникнуть и привлечь на себя особое внимание.

И действительно, в комиссии, занимавшейся подготовительной разработкой сего вопроса, была открыто засвидетельствована неудовлетворительность благочиннического надзора при посредстве дивизионных благочинных. Вследствие сего, применительно к принятому в настоящее время в войсках империи разделению на корпуса, сосредоточивающее в себе несколько дивизий, с корпусными штабами во главе управления военных частей, признавалось в комиссии целесообразным, для поднятия значения должности благочинного и для усиления надзора над военным духовенством, воспользовавшись общепринятым в войсках управлением, учредить вместо дивизионных корпусных благочинных с тем, чтобы имеющие занимать таковую должность лица находились при корпусных штабах и не занимая должности полкового священника, только состояли при полковой церкви, находившейся в месте пребывания корпусного штаба, довольствуясь лишь, положенным по должности корпусного благочинного, содержанием. Нахождение корпусного благочинного при корпусном штабе открывало ту выгоду, что делало его действительно средоточным пунктом власти по отношению к служащему в частях корпуса духовенству и удобным посредником в сообщениях сего духовенства с его главным начальником. Вместе с сим, нахождение корпусного благочинного при корпусном штабе ручалось и за то, что благочинный будет иметь возможность, во всякое время, получать нужные и верные сведения о местонахождении каждого полка, а с ним и священника, и без затруднения, своевременно передавать необходимые, потребные для подчиненных предписания и распоряжения начальства. Освобождение корпусного благочинного от исполнения обязанностей полкового священника открывало ему полную возможность сосредоточить все свое внимание на обязанностях должности благочинного. Для действительности надзора корпусному благочинному предполагалось вменить в обязанность обозреть в течение года, не менее одного раза, все подведомые ему церкви, с подробным при этих обозрениях осмотром самих церквей, их имущества, документов, а также с внимательным ознакомлением с поведением и деятельностью полкового духовенства, которому благочинный обязывался преподавать руководственные указания. Дабы и за сим посещения благочинного не имели только официальный характер, а проникались духом пастырства, рекомендовалось благочинному при обозрениях полковых церквей совершать в них богослужения, произносить приличествующие поучения и вообще не устраняться от нравственного влияния на военных чинов. Обозрение состоящих при полках школ, с обращением внимания на преподавание в них закона Божия, также входило в круг обязанностей благочинного при посещении полковых церквей и налагало на него долг оказывать нужное содействие законоучителю и благотворно влиять на учащихся. В качестве посредника в сношениях полкового духовенства с его начальником, корпусный благочинный должен был принимать от полковых причтов все церковные документы и прочие бумаги, и по обозрении их, представлять в духовное правление. Корпусному благочинному предоставлялось разбирать взаимные споры и жалобы членов полкового духовенства, а также и семейные его несогласия, равно неудовольствия военных и светских лиц на членов полкового духовенства.

Предположение комиссии об учреждении вместо дивизионных корпусных благочинных, не встретив возражения в подробностях, подверглось критике в самом основании. С одной стороны, предполагалось, что усиление фактического надзора за полковым духовенством могло бы быть достигнуто учреждением не корпусных, а военно-окружных благочинных, в непосредственном ведении которых могли бы состоять все расположенные в соответствующих местных районах военно-морские церкви с их духовенством. На сем основании предлагалось учредить должности военно-окружных благочинных во всех округах, не исключая и кавказского, с тем, чтобы при этом учреждении все дивизионные благочинные оставались существующими на прежнем основании. С другой стороны, признавалось вообще излишним введение особой должности корпусных или военно-окружных благочинных на том основании, что представлялось более соответственным оставить существование дивизионных благочинных, с возложением на одного из них, будет в том встретится надобность, заведования всеми военно-духовными причтами округа, без освобождения такового от прямых, по должности священника, обязанностей.

При ближайшем, всестороннем и тщательном обсуждении высказанных предположений, равно и при окончательном разрешении затронутого сими предположениями вопроса, было принято в соображение, что если в высказанных соображениях признавалось не достигающим цели и излишним учреждение должностей корпусных благочинных, то и замена таковых военно-окружными представлялась нововведением, которое не оправдывалось действительными потребностями. Учреждение благочинных корпусных предполагалось произвести на счет упразднения благочинных дивизионных, – между тем, замена корпусных военно-окружными благочинными требовала сохранения благочинных дивизионных. С принятием такой замены без нужды вводился бы двойной благочиннический надзор в среде военного и морского духовенства, требовавший двойных расходов по содержанию и обеспечению органов сего надзора. Вследствие сего и приняв в соображение, что в последовавших в 1887 и 1890 годах, Высочайше утвержденных ведомостях окладам содержания военного и морского духовенства, должность дивизионного благочинного получила новое и твердое основание, и что упразднение этой должности повело бы к коренному изменению новых штатов содержания военного и морского духовенства, отнюдь не в интересах лучшего обеспечения сего духовенства, ради которого и начертаны вновь утвержденные штаты, новое положение, признав обременительным для бюджета учреждение военно-окружных благочинных, отказалось и от мысли упразднения дивизионных благочинных. На сем основании, по новому положению, ближайшими помощниками протопресвитера и духовного правления в деле управления военным и морским духовенством являются дивизионные благочинные, которые имеют ближайшее наблюдение над церквами и духовенством войск, входящих в состав дивизии.

В виду того, что дивизионные благочинные в прямом своем ведении могут иметь лишь церкви и священников полков, входящих в состав дивизии, и что следовательно, соборы, церкви и священники частей, не входящих в состав дивизий, должны остаться вне благочиннического надзора, новое положение, для устранения таковой ненормальности, признало необходимым особо упомянуть, что церкви, не принадлежащие к дивизии, распределяются между дивизионными благочинными по усмотрению протопресвитера. Таким образом, округ каждого из дивизионных благочинных определяется, во-первых, церквами дивизии и далее, теми соборами и церквами, которые по усмотрению протопресвитера будут причислены к ведению известного благочинного. Само собой понятно, что подобное причисление должно быть соображаемо с местонахождением соборов и церквей, удобствами заведования ими тем или другим благочинным. Само собой понятно и то, что дивизионными благочинными могут быть назначаемы не одни только священники, состоящие при церквах дивизии, т. е. полковых церквей, а и священники соборов и церквей, не принадлежащих к дивизии, и последние с большими, против первых, удобствами, ибо между церквами, не принадлежащими дивизии, находятся такие, которые имеют при себе причты, состоящие из нескольких священников, в числе которых могут находиться и более способные и благонадежные, и более свободные и ревностные к прохождению должности благочинного. Дивизионные благочинные, в отношении ко всем вверенным их наблюдению церквам, действуют на общем основании, обязываясь непременно, не менее одного раза в год, посетить эти церкви, с подробным и тщательным осмотром их состояния, имущества, документов и существующих при них, буде имеются, благотворительных и воспитательных заведений. Особенное внимание благочинного при подобных обозрениях должно быть обращено на нравственное состояние и поведение духовенства. Положение предоставило благочинному право разбирать взаимные споры и жалобы членов причта, а также семейные их несогласия, равно жалобы военных и светских лиц на священно-церковнослужителей. Главной целью, при рассмотрении подобного рода жалоб, должно быть желание склонить стороны к примирению в духе христианского братолюбия, – при безуспешности благочинному предоставлено право подвергать виновных священно-церковнослужителей внушениям и замечаниям. Положение в этом отношении внесло особенность: оно не изъяло от надзора благочинного жен и детей священно- церковнослужителей, очевидно в том убеждении, что и семейная жизнь служителей церкви должна отличаться безупречностью и быть примером для других, и что жены и дети духовенства, как служащего церкви, должны быть чужды пороков, налагающих тень на служителя церкви. Вообще, по положению, дивизионный благочинный есть и ближайший сотрудник в деле надзора и наблюдения за церквами и духовенством протопресвитера, которому он каждый раз доносит о последствиях своего обозрения церквей, с подробным описанием всего замеченного и – главный посредник в сношениях духовенства с его начальством, которому последнее чрез благочинного представляет все документы, книги и бумаги, и – ближайший свидетель о службе и поведений духовенства, которое он аттестует в клиновых ведомостях, и за просветительной деятельностью которого имеет особое наблюдение, пользуясь правом просматривать и цензоровать пастырские поучения, и внимательно следить за преподаванием священниками закона Божия в состоящих при полках школах и успехами учащихся. Разъяснив, в отношении ко всем предметам ведения благочинных, общие их обязанности, положение определение прочих, честнейших обязанностей благочинного, по наблюдению за вверенными ему церквами и духовенством, предоставило особую инструкцию, которая и имеет быть составлена протопресвитером, при участии духовного правления, по указанию опыта и на основании живой практики. Лучшим материалом для сего могли бы послужить нарочито истребованные от опытных благочинных соображения и замечания.

Новое положение, в состоянии военного и морского духовенства, произвело то крупное и существенное нововведение, что подчинило его, до известной степени, надзору и власти епархиального начальства. О причинах, пределах и целях такого подчинения речь впереди; здесь же, необходимо заметить, что в силу этого общего, проникающего все новое положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств начала и дивизионные благочинные не только по званию военных священников, но и по должности своей поставлены в подчиненное отношение к местному архиерею, который может по делам службы требовать от них объяснения или делать чрез них надлежащие распоряжения. Отношение дивизионного благочинного к епархиальному архиерею имеет место и в том случае, когда на время отсутствия благочинного для обозрения церквей, требуется на его место временный заместитель. В сем случае потребный заместитель назначается местным архиереем из священников епархиального ведомства; вознаграждение такому заместителю производится из сумм церквей благочиния, по распоряжению благочинного.

По новому положению, протопресвитеру военного и морского духовенства вверено заведование всеми церквами военного и морского ведомств. В настоящее время, в этих ведомствах находятся церкви, которые, по их устройству, разделяются на церкви подвижные и не подвижные. Под первыми разумеется, главным образом, полковые церкви, также церкви, состоящие вообще при строевых военных и морских частях. Эти церкви, меняя свое местонахождение вместе с полками и строевыми частями, именуются церквами подвижными. Особый вид этих церквей представляют церкви, которые, в военное и лагерное время, устрояются в назначенных для сего зданиях или палатках. К неподвижным церквам военного и морского ведомств относятся прежде всего церкви, существующие при разных военных и морских заведениях, как-то: госпиталях, богадельнях, приютах, военных и морских тюрьмах, и дисциплинарных батальонах, крепостях, портах и подобных военных и морских учреждениях и командах. Эти церкви, по характеру их устройства, представляют церкви домовые, служащие по преимуществу духовным целям и потребностям тех учреждений, при коих они состоят. После этих церквей надо поименовать неподвижные военные и морские соборы и церкви, которые, представляя собой особо устроенные храмы, имеют все принадлежности церквей приходских, но прихожанами их состоят одни лишь военные чины. Сюда же следует причислить и те военные, и морские соборы и церкви, которые, кроме военных чинов, имеют при себе прихожан из местных обывателей.

Перечисленные военные соборы и церкви, составляя по новому положению круг заведования протопресвитера военного и морского духовенства, до издания сего положения, находились в ведомстве главных священников гвардии и гренадер армии и флотов. Сосредоточение этих церквей в особое ведомство, начавшись с образованием отдельного управления для военного и флотского духовенства в лице полевого обер-священника армии и флота, продолжалось во все последующее время, закончившись изданием нового положения об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств. История постепенного перехода и окончательного сосредоточения этих церквей в заведовании протопресвитера военного и морского духовенства представляет один из важных моментов в образовании отдельного управления русским военным духовенством.

Первыми Высочайшими повелениями, которыми временно существовавшая должность полевого обер-священника объявлялась постоянной с поручением лицу этой должности определенного круга ведомства, предписывалось, чтобы в ведении полевого обер-священника находились все священники тогдашней армии, бывшего флота и возникавшей гвардии, как в мирное, так и в военное время с тем, чтобы «без ведения и одобрения полевого обер-священника никаких перемен по части тех священников чинимо не было». Для осуществления сих Высочайших повелений и приведения их в действие, святейший Синод, с своей стороны, предписал всем епархиальным преосвященным, чтобы они, в случае требования полевого обер-священника, избирали иеромонахов и назначали священников, препровождая в тоже время списки полевому обер-священнику о тех, кои будут определены в его ведомство¹⁴. Приведенными распоряжениями намечался круг ведомства полевого обер-священника. В него входило духовенство церквей только строевых частей, прочие же военные церкви и сими распоряжениями по прежнему оставлялись в ведомстве епархиальном. Первый полевой обер-священник, протоиерей Павел Озерцовский, расширяя свое влияние, не замедлил обратить внимание на военные неподвижные церкви. С этой целью, озабочиваясь устройством судьбы и лучшим обеспечением много лет служившего при полках духовенства, Озерцовский представил Государю Императору Павлу I всеподданнейший доклад, в котором, между прочим, ходатайствовал о Высочайшем соизволении, чтобы на священнические места при госпиталях, крепостях и других подобных сим местах состоящие, при которых находятся военнослужащие и при которых священники получают жалованье из армейской суммы, никого не определять, кроме армейских священников, несколько лет в армии служивших, а потому и заслуживающих сии покойные места». Настоящей доклад Высочайше утвержден 28 февраля 1801 г., в исполнение коего святейший Синод сделал с своей стороны особое распоряжение, предписав полевому обер-священнику, чтобы «последний, в случае назначения им кого-либо из армейского духовенства на помянутые места, давал от себя знать преосвященными епархиальным архиереям заблаговременно, дабы состоящие в тех местах священники, кои определены были ими не из служащих в полках, могли заблаговременно же быть назначены к другим в епархии местам и по прибытии их переведены к иным». В тоже время, святейший Синод, поставил в известность епархиальных архиереев, для должного и непременного сего Высочайшего повеления, что до них относиться будет, исполнения.

Предоставление полевому обер-священнику права назначать к военным неподвижным церквам священников своего ведомства не означало того, как изъяснял в свое время святейший Синод, чтобы

«с предоставлением мест при неподвижных военных церквах исключительно священникам, несколько лет служившим в армии, сами сии церкви с духовенством отходили под личное ведение и управление полевого обер-священника». По мнению святейшего Синода, обер-священник, вообще, назначая к неподвижным военным церквам, на открывавшиеся при сих церквах, вакансии священников, обязан был представлять об оных на утверждение святейшего Синода, не причисляя к своему управлению самих церквей, кроме тех, которые окажутся причисленными к оному по особым случаям. Из соображения сказанного явствует, что святейший Синод не хотел допустить подчинения неподвижных военных церквей заведованию обер- священника по силе Высочайше утвержденного 28 февраля 1801 г. доклада о предоставлении освобождавшихся при сих церквах мест исключительно служившим в полках священникам. Действительная практика применения силы сего Высочайшего повеления представляет положение дела в ином виде. В силу и на основании сего Высочайшего повеления к 1814 г. представляются перешедшими под управление полевого обер-священника до 33 госпитальных, гарнизонных и крепостных, словом, неподвижных церквей военного ведомства. В последующее время, повидимому, не с такой быстротой совершался переход подобного рода церквей в ведомство обер-священника. По крайней мере, в официальных данных отмечен тот факт, что в промежуток времени с 1815 по 1820 годы святейшим Синодом дозволено определить к госпитальным, крепостным и другим подобным церквам, из служивших при полках священников, пять человек, а из епархиального духовенства двадцать два человека. Настоящий факт наглядно показывает, то колебательное положение, в котором находились военные неподвижные церкви относительно их административной зависимости от духовного начальства. Подобное колебание, порождая на практике двойственность в заведовании сими церквами, ставило священников и особенно военное начальство в неизвестность: к кому обращаться и от кого просить указания, и разрешения по возникавшим в церковных делах вопросам. Вследствие сего, мы и встречаемся с тем обстоятельством, что в случае открытия церкви при каком-либо из учреждений военного ведомства, также по поводу назначения к одной из таковых церквей священника, возникает и производится продолжительная переписка между военными и духовными начальствующими учреждениями и лицами. Во время такой переписки обыкновенно затрагивался вопрос о том: в каком ведомстве у епархиального ли начальства, по месту нахождения или у обер-священника, по характеру учреждения, должны состоять, как церковь, так и священник, о коих велась переписка. Равным образом и сам порядок назначения священников, к существовавшим военным неподвижным церквам, не представлял особенных удобств. По этому порядку и полевой обер-священник делал представления св. Синоду о назначении служивших в его ведомстве священников к состоявшим в епархиях неподвижным военным церквам и епархиальные преосвященные, в случае открытия священнической вакансии при какой-либо из состоящих в их ведомстве неподвижной церкви, сообщали о сем полевому обер-священнику, который об избранных им на таковые вакансии кандидатах представлял на утверждение св. Синода. Такой порядок вещей, усложняя заведование военными неподвижными церквами и служившим при нем духовенством, еще настоятельнее требовал разрешения вопроса: в каком ведомстве должны были состоять и числиться те церкви и духовенство. Вопрос этот подвергся всестороннему обсуждению со стороны св. Синода по следующему поводу.

В 1811 году 11 декабря последовал Высочайший указ о соединении старой Финляндии с новой в одно гражданское управление. Тем же указом повелевалось церкви и монастыри, в сей губернии состоящие, оставить на прежнем основании под главным управлением св. Синода и тогдашнего епархиального их начальства, с присоединением к таковому ведомству и всех православных греко-российских церквей в Финляндии состоящих. Вследствие сего, финляндское духовное правление, возбуждая, об оказавшемся при гельсингфорском военном госпитале священнике, переписку относительно подчинения его духовному правлению или военному благочинному, затронуло и общий вопрос о ведомстве военных церквей, состоящих и имеющих быть в Финляндии. Митрополит новгородский и с.-петербургский Амвросий, представляя о сем на благоусмотрение св. Синода, просил разрешить: в чьем ведомстве должны состоять гельсингфорская и прочие по Финляндии госпитальные, ныне состоящие и впредь имеющие состоять при крепостях и портах неподвижные церкви? Возбужденный представлением митрополита Амвросия вопрос о ведомстве неподвижных военных церквей в Финляндии, получил общее значение в связи с однородным представлением тогдашнего обер-священника армии и флота протоиерея Державина. Последний, по поводу обращенных к нему от разных начальствующих лиц военного ведомства ходатайств, просил св. Синод об отчислении некоторых церквей из епархиального в ведомство обер-священника. При этом Державин, между прочим, объяснял, что все церкви, о перечислении которых он ходатайствовал, в составе своих прихожан имеют одних только военных чинов, священнослужители тех церквей получают жалованье из военного департамента или содержатся от состоящих при тех церквах военных команд, и сами те церкви содержатся, и украшаются на счет тех же источников. Приводя сии основания к перечислению таких церквей в ведомство обер-священника, протоиерей Державин указывал и на то, что «по обстоятельствам предлежит необходимость предоставить места при таких церквах многим священнослужителям, которые продолжают службу в армейском ведомстве от 20 до 30 лет и которые в определении на эти места могли бы найти постоянное пристанище и спокойствие, и взамен пенсионов, всеподданнейше испрашиваемых им в награду трудов, подвигов и изнурений, получать безбедное содержание, а в болезненном положении, по преклонности лет и безмездное врачевание». Указывая на сии соображения и основываясь на Высочайших указах об учреждении должности полевого обер-священника, Державин просил св. Синод: «не благоугодно ли будет повелеть: те неподвижные военные церкви, при которых состоят одни военно-сухопутные и морские чины и при которых священно-церковнослужители получают жалованье от военных департаментов, или содержатся от воинских команд, исключив из епархиального ведомства, предоставить оные управлению обер-священника армии и флота, и таким постановлением дать способ успокоить отличившихся в армии долговременной службой и подвигами священнослужителей, открыть возможность вознаградить заслуги их без отягощения казны и устранить для обер-священника затруднения в действиях его по управлению делами относительно воинских команд, чрез существование при тех ведомствах его священнослужителей»¹⁵. По представленной к делу ведомости всех церквей, остававшихся в епархии и подлежавших перечислению в управление обер-священника, насчитывалось до 28, а в заведовании обер-священника находилось до 35 церквей.

При обсуждении сего, в течение многих лет, назревавшего вопроса в святейшем Синоде между его членами произошло разномыслие. Синодальные члены преосвящ. митрополиты: Серафим новгородский и с.-петербургский и Варлаам, бывший грузинский, и присутствовавшие в то время в святейшем Синоде архиепископы Симеон ярославский и Иона тверской полагали, чтобы «все полковые подвижные церкви, т. е. пехотные и временные госпитальные военного ведомства, а также церкви гвардейские, находившиеся в Петербурге с их духовенством, состояли в ведомстве обер-священника армии и флота и обер-священника главного штаба Его Императорского Величества по принадлежности. К этим церквам причисляются и те неподвижные госпитальные церкви, которые считаются при полках. Вообще же госпитальные церкви, а также крепостные, гарнизонные, батальонные, портовые и состоящие при всяких казенных военного ведомства заведениях, поколику остаются неподвижными в пределах епархий, должны состоять по-прежнему в ведомстве епархиальном. Священнические вакансии при подобных церквах, при которых находятся одни военнослужащие и при которых священники получают содержание от армейской суммы, предоставлять исключительно армейским священникам, несколько лет в армии служившим». В защиту своего предположения эти члены указывали на то, что подчинение обер-священнику неподвижных церквей – госпитальных, крепостных и тому подобных, и состоящего при этих церквах духовенства, со стороны обер-священника, главным образом, основывается на Высочайше утвержденном 28 февраля 1801 г. докладе покойного обер-священника. Но в 3 п. настоящего Высочайшего повеления не сказано того, чтобы с предоставлением таких мест исключительно священникам, служившим несколько лет в армии, сами церкви сих мест с духовенством отходили под личное ведение и управление обер-священника. Равным образом и в распоряжении св. Синода по сему предмету предписано токмо то, чтобы он, в случае назначения им из армейского духовенства к определению на помянутые места, давал от себя знать преосвященным епархиальным архиереям заблаговременно, дабы состоящие в тех местах священники, кои были определены ими, преосвященными, не из служивших в полках, могли заблаговременно быть назначены к другим в епархии местам и по прибытии сих, переведены к оным. Посему, подчинение упомянутых церквей с духовенством, обер-священнику не следует подводить под силу сказанного Высочайше утвержденного доклада. Равным образом, Именным Высочайшим указом после того, Высочайше утвержденного доклада, Синоду данным и именно в 14 день апреля 1801 г., между прочим, повелено: «обер-священнику управлять теми духовными, которые в ведение его по распоряжению св. Синода поступят», а в указе св. Синода, по тому же Высочайшему повелению последовавшем, изъяснено: «чтобы обер-священник управлял теми духовными, которые, как ныне при всех церквах полевых полков и во флоте состоят, так и впредь во иные по определениям св. Синода поступят, считая их в ведении своем – полевых – пока они служение свое будут продолжать при полковых церквах, – и – флотских – до возвращения их из компании, а также имел под смотрением своим и гвардейских церквей священно-церковнослужителей с тем, что поскольку церкви сии состоят в городе и имеют в приходах их обывательские дома, производством по настоящему и по епископским делам зависели от епархиального архиерея по прежнему». Все это убеждает, что управление обер-священника ограничено тем только духовенством, которое находится в полковых и гвардейских полках и во флоте. По духовному регламенту (ч. II, п. 10) «всяк коего-либо чина человек подлежит в духовных делах суду того епископа, в епархии которого пребывает, пока в той пребывает». На сем коренном государственном законе основаны, постановленные св. Синодом и Высочайше утвержденные в 17 день ноября 1816 г. на производство бракоразводных дел воинских чинов, правила, коими оные дела, в производство которых вступал обер-священник, оставлены подлежащими епископскому суду, и предоставлены епархиальному начальству без исключительно. Посему, когда всякого звания люди, равно, как и военнослужащие по духовным делам не изъемлются от подсудности тому епископу, в епархии которого всегдашнее или временное пребывание имеют, – то наипаче местные неподвижные церкви с духовенством оставить по всем отношениям в епархиальном управлении пристойно должно и с древним правительственным порядком в церковной иерархии сообразно, хотя бы приходы некоторых из тех церквей составлялись из одних военнослужащих или военному ведомству принадлежащих людей. Сему порядку церковного подчинения соответствует положение и тех церквей и духовенства, которые состоят в военных поселениях; ибо Высочайше утвержденного в 27 день декабря 1819 г. доклада генерала от артиллерии, графа Аракчеева в 5 п. сказано: «священники поселенных полков, во время пребывания в округах военного поселения, подчиняются вообще благочинным поселенных войск, благочинные епархиальным архиереям, священники же, находящиеся в походах, с действующими батальонами, во все продолжение оного, состоят в ведении обер-священника». Отклоняя, на основании приведенных соображений, перечисление неподвижных военных церквей в ведомство обер-священника, те же члены и относительно определений св. Синода, на коих обер-священник основывал силу своего представления, т. е., что некоторые из неподвижных церквей уже перечислены в его ведомство с исключением из епархиального, объяснили, что «таковые определения не суть коренные основные постановления, но яко частные распорядительные по правительственной части назначения, подлежат всегдашней перемене по случаям и обстоятельствам, или когда потребует того общий порядок для усовершения, и что посему теми определениями не дается обер-священнику права к распространению его ведомства и на все те другие церкви, которые подобны причисленным к оному, но которые состояли и состоят в епархиальном управлении, не быв исключены из оного определениями св. Синода, подобно тому, как исключены три или четыре только церкви». Не разделяя самих побуждений, по которым, в видах «удобно лучшего благоустройства своего ведомства», обер-священник возбудил вопрос о перечислении неподвижных церквей из епархиального ведомства, те же члены полагали, что для лучшего устройства управления обер-священника необходимо госпитальные, крепостные, батальонные и другие неподвижные церкви, которые имеют значение для местного населения, по прежнему возвратить в ведомство епархиальное, хотя и были перечислены в ведение обер-священника с тем, чтобы ко всем неподвижным церквам на священнические вакансии назначались исключительно служившее несколько лет в армии священниками с соблюдением того правила, по которому епархиальные преосвященные всякий раз об открытии таковых вакансий уведомляют обер-священника, который, назначив на сии места кандидатов по собственному своему усмотрению, представляет о них св. Синоду, наблюдая, при этом, чтобы «сии кандидаты были из служивших в армии несколько лет священнослужителей, поколику таковые священнослужители с определением их на сии места обращаются уже в епархиальное ведомство».

Приведенных соображений и защищаемого ими предположения не разделили члены святейшего Синода, тогдашний духовник Его Императорского Величества протопресвитер Павел Криницкий и обер-священник Иоанн Державин. Первый представил св. Синоду особое по сему предмету письменное мнение, в котором заявлял, что он считает себя не вправе делать новые, по сему предмету, постановления вопреки Высочайшему Именному указу 28 февраля 1801 г., тем более, что и св. Синод в течение стольких лет разрешал переход подобных церквей в ведомство обер- священника, утверждал его представления о назначении к сим церквам священников, дозволял строить новые храмы, с отчислением их в ведомство обер-священника. Право последнего на заведование и управление духовенством означенных церквей утверждается теми Высочайшими повелениями, которыми разрешались ходатайства обер-священника о пожаловании священникам сих церквей нового содержания, пенсий и знаков отличая. В дополнение к изложенному, протопресвитер замечал, что «кому поручается начальство по должностям, тот и лицами к тем должностям прикосновенными управляет». Посему, он не находит оснований к изменению прежних определений св. Синода и отмене Высочайших повелений, напротив для единообразного управления священнослужителями военной части, признает представление обер-священника заслуживающим уважения и соглашается с ним. Обер-священник Державин, в свою очередь, на правах члена святейшего Синода, в собственноручном письменном заявлении св. Синоду объяснил, что он остается при прежнем своем по сему предмету мнении и подкрепляет оное следующими соображениями: 1) после двадцатилетних действий и распоряжений обер-священника, на основании Высочайшего повеления 28 февраля 1801 г., дозволенных и утвержденных стократными определениями св. Синода, давать иной смысл и назначение сему узаконению не благовременно и противно законам; 2) обер-священнику предоставлено и предоставляется беспрекословно приводить в исполнение прочие пункты Высочайшего повеления 28 февраля 1801 года и ограничивается это право в отношении к одному 3 п., что противно существу и естественному порядку действия сего закона, и 3) предположение об обращении госпитальных и других подобных церквей в ведомство епархиальное предполагает уничтожение силы Высочайшего повеления августа 1817 г., коим было повелено производить пособие к содержанию свящѳнно-церковнослужителям тех церквей из церковных сумм; ибо с поступлением сих церквей в епархии и церковные их доходы должны поступить в комиссию духовных училищ, которая на определение таковых пособий не имеет права. Посему священно-церковнослужители должны будут лишиться Высочайше дарованной им милости.

Каждый из членов и присутствующих св. Синода с такой настойчивостью защищал своей стороны мнение, что и после предложения тогдашнего синодального обер-прокурора князя Мещерского постановить единогласное решение, отказались от соглашения, оставаясь каждый при высказанном и разделяемом им мнении. Вследствие сего, тогдашний обер-прокурор представил Государю Императору Николаю Павловичу всеподданнейший доклад, в котором подробно изложил все обстоятельства настоящего дела. На этом докладе Его Величеством собственноручно было начертана следующая резолюция: «быть по мнению покойного обер-священника и впредь нового ничего не заводить!»¹⁶. Настоящей Высочайшей резолюцией предоставлено обер-священникам армии и флота, гвардии и гренадер заведование неподвижными военными церквами по принадлежности. Резолюция сия, разрешив вопрос в принципе, не устраняла возможности исключений на практике. По крайней мере и после такой Высочайшей резолюции повторялись случаи перехода и возвращения церквей из епархии в ведомство обер-священников и наоборот. Особого замечания при этом заслуживают те военного ведомства соборы и церкви, при которых имеются приходы из людей не военного сословия и местных обывателей. В отношении к этим соборам и церквам действовало правило, что духовенство этих соборов и церквей, в то время, как последние состояли в ведении обер-священника, должны были находиться в зависимости от местных преосвященных, в случае возникновения каких-либо недоумений по делам, касавшимся местных жителей. Такой порядок вещей восприял законную силу с 1808 г., когда существовавшая при Преображенском полку церковь Преображения Господня восстановлена «Преображенским всея гвардии собором». В то время св. Синод, по представлению обер-священника Державина, входил со всеподданнейшим докладом о тех предположениях, на коих обер-священник Державин полагал восстановить Преображенский всей гвардии собор и которые были одобрены святейшим Синодом. В всеподданнейшем докладе святейшего Синода изъяснено: 1) приход при Преображенской церкви, до восстановления ее на степень собора существовавший и после сего по другим церквам распределенный¹⁷, обратить опять к собору по тому уважению, что свящѳнно-церковнослужители чрез лишение их прихода, не имеют на содержание себя достаточных способов, а прихожане, будучи принуждены от ближайшей церкви относиться к церквам отдаленным, встречают посему разные неудобства и затруднения. 2) Священно-церковнослужителям Преображенского собора, в отношении должности их по приходу, находиться в ведении епархиального начальства, в отношении же должности, и служения их в соборе и полку зависеть от распоряжения, и начальства обер-священника на основании Высочайших постановлений о полковых священнослужителях существующих. 3) Предположение сие касательно отношения свящѳнно-церковнослужителей к епархиальному начальству и обер-священнику распространить, и на находящиеся при церквах полков лейб-гвардии семеновского и измайловского, поколику при церквах сих состоят приходы. Настоящий доклад, с другими содержавшимися в нем предположениями, Высочайше утвержден 30 октября 1808 г.¹⁸ и послужил основанием особого порядка заведования церквами и духовенством военного ведомства, имеющим при себе приходы из обывательских домов.

Его Императорское Высочество, главнокомандующий войсками гвардии и петербургского военного округа, признав необходимым произвести изменения в заведовании военным духовенством, изволил обратить внимание на то обстоятельство, что духовенство военного ведомства, состоящее при городских церквах, которые заключают в своих приходах местное население, должны бы, в отношении сего последнего, находиться в зависимости от епархиальной власти. При обсуждении сего указания, занимавшаяся предварительной разработкой вопроса об управлении церквами и духовенством военного ведомства, комиссия прежде всего приняла в соображение, что зависимость упомянутого духовенства от епархиальной власти может быть правильно установлена лишь после того, как будут уяснены отношения к епархиальной власти самих церквей, при которых означенное духовенство состоит, – так как по общепринятому порядку причты следуют одинаковому порядку подчиненности с церквами, при которых они состоят. Посему, комиссия обратила особенное внимание на вопрос: в каком отношении к епархиальному ведомству и епархиальной власти должны находиться военные соборы и церкви, к приходам коих причислено местное население. По связи с этим вопросом и в виду возложенного на комиссию поручения рассмотреть во всей полноте вопрос об управлении церквами и духовенством военного ведомства, подвергнут был особому рассмотрению вопрос вообще о подчиненности всех неподвижных соборов и церквей военного ведомства. При обсуждении этого вопроса были высказаны в комиссии также разные по противоположности мнения. Одни члены настаивали на оставлении заведования неподвижными соборами и церквами военного ведомства на прежнем основании; другие, напротив, указывали на необходимость перечисления этих соборов и церквей в епархиальное ведомство по месту их нахождения; некоторые члены, не возражая против перечисления этих церквей в епархиальное ведомство, требовали предоставления начальствующему над военным духовенством лицу известного участия в заведовании сими соборами и церквами.

Защищавшие необходимость оставления неподвижных военных соборов и церквей, относительно заведования ими на прежнем основании, развивали следующие соображения. Они говорили: «неподвижные военные церкви в управлении военного духовенства появились одновременно с образованием сего управления и продолжали существовать в тесной связи с интересами сего управления. Началом возникновения этих церквей и образования при них приходов послужило то обстоятельство, что при некоторых гвардейских полках приступили к сооружению постоянных храмов, каковые церкви уже находились при крепостях, госпиталях и подобных учреждениях. При всех этих церквах состояли особые военные части и команды, причты которых получали содержание от военного ведомства. Пока не было отдельного управления для военного духовенства, означенные церкви и их причты находились в епархиальном ведомстве; с образованием же особого управления для военного и флотского духовенства, они должны были перейти и действительно, перешли в это управление. Подобный переход первоначально последовал после Высочайшего повеления 28 февраля 1851 г., потом окончательно решен Высочайшей резолюцией о передаче вообще неподвижных военных церквей в управление обер-священника и наконец, объявлен долженствующим сохранять свою силу, Высочайшим повелением 1 марта 1852 г., по коему к местным военным и морским соборам, и церквам надлежало всегда определять заслуженных полковых священников». Передача засим неподвижных военных соборов и церквей в епархиальное ведомство, не согласуясь с много лет утверждавшимся порядком вещей, отразилась бы неблагоприятно на нравственном и материальном положении полкового духовенства, его вдов и сирот. Известна многотрудная, мало обеспеченная и непривлекательная кочующая жизнь полкового священника, который, при частых передвижениях с полком в мирное время, в военное – находясь в походах, испытывает все невзгоды походной жизни вдали от семьи и с опасением попасть в плен, получить рану и быть убитым на войне, при исполнении пастырского долга. Если этих скитальцев и тружеников, хоть под старость лет, не успокоить и не вознаградить получением мест при неподвижной церкви – то положение полкового священника по справедливости будет безвыходным и безотрадным во всю жизнь. Столь же безотрадным и тяжелым окажется и положение вдов, и сирот полкового духовенства, если передать военные неподвижные церкви в епархиальное ведомство. Контингент вдов и сирот военного духовенства составляется, главным образом, в среде духовенства полковых подвижных церквей, число которых вдвое больше количества военных неподвижных церквей. Главные же взносы в сиротский капитал идут с церквей неподвижных, как более обеспеченных. Посему, с отчислением этих церквей в епархиальное ведомство, сиротские капиталы военного духовенства значительно уменьшатся, а с тем вместе ухудшится положение вдов и сирот военного духовенства, которые лишатся большей части своих пособий. Независимо от него, передача неподвижных военных церквей в епархиальное ведомство прямо нарушила бы интересы военного ведомства. Все военные неподвижные соборы и церкви воздвигнуты на суммы военного ведомства, и на принадлежащей сему ведомству земле для воинских чинов, равно содержатся и ремонтируются на суммы того же ведомства. Причем некоторые из сих церквей устроены на щедроты Высочайшей власти специально для полков и в дар полкам. В военных и морских соборах, и церквах хранятся различные военные трофеи, с коими тесно связаны традиции полков и с коими последние не могут расстаться. Сами названия некоторых из сих церквей доказывают, что это церкви военные, а не епархиальные. Посему отчисление этих церквей от полков и других военных учреждений означало бы посягательство на права военного духовенства и их храмоздателей. Нет и оснований для такового отчисления. Вследствие совершившихся в последнее время в войске реформ, правительство обращает особое внимание на умственное и нравственное развитие русского солдата, призывая в ряды воинов из привилегированных сословий. Эти реформы и на полковых священников возлагают особые пастырские обязанности, требуя от них высшего уровня образования. Посему настоит необходимость привлекать в ряды военного духовенства лучшие духовные силы. Но прилив этих сил в лице лучших воспитанников духовных семинарий, а еще более воспитанников духовных академий, по причине невыгод походной жизни полкового священника, очевидно иссякнет, если с отчислением неподвижных военных церквей в епархиальное ведомство, полковые священники лишатся и последней надежды к облегчению своего положения в будущем, чрез получение со временем лучшего места при неподвижном военном соборе или церкви.

Против приведенных доводов, высказывая мнения о необходимости перечисления всех неподвижных соборов и церквей в епархиальное ведомство, другие члены приводили свои соображения. Они представляли следующие соображения:

Вопрос о ведомстве церквей, имеющих приходы с местным населением, должен быть рассматриваем с точки зрения религиозных интересов и этого населения. Едва ли можно найти уважительные основания к тому, чтобы известную часть местного населения, находящуюся в общих условиях жизни, поставить в исключительное, до некоторой степени, положение со стороны религиозных потребностей. А между тем, подчиненность приходских церквей не епархиальной власти ставят население приходов этих церквей в особое положение, как бы лишая их тем возможности считать своим духовным отцом и пастырем общего руководителя паствой – епархиального архиерея. Некоторая отчужденность церквей военного ведомства от епархиальной власти подтверждается тем, что в этих церквах, как церквах иного ведомства, в общественных церковных молитвах не возносится, по общепринятому церковному чину, имени местного епархиального архиерея, при этом имеют место и другие особенности. Устранение этих особенностей не может не быть желательным в интересах объединения прихожан из обывателей неподвижных военных церквей со всем прочим населением в религиозном отношении. По сознанному, вселенской и наследованному от нее нашей русской церковью, каноническому церковному устройству, предстоятелем каждой епархии и вместе, представителем духовных интересов паствы, должен быть и является епископ, пользующийся всеми правами церковно-иерархической власти. От этого предстоятеля общество верующих получает пастырей, как ближайших своих наставников и руководителей; к этому предстоятелю обращаются все члены церковного общества в случае нарушения их пастырями прав, уставов и законов церковных, и от епископа получают разрешение недоразумений и потребные наставления. Поэтому канонами церкви и возлагаются на епископа обязанность и ответственность, чтобы вверенные его попечению и руководству пасомые были удовлетворены всем необходимым для духовной жизни. В виду сего, религиозные интересы местного населения требуют перечисления военных церквей в ведение епископа. С передачей в епархию неподвижных военных соборов и церквей, имеющих приходы, положение служащего при них духовенства не только не ухудшится, напротив улучшится уже от того, что оно станет в одинаковое, в этом отношении, положение с епархиальным и чрез то сгладится та обособленность, которая замечается в настоящее время, когда состоящие при военных соборах и церквах причты считают себя отделенными от состава епархиального духовенства. То обстоятельство, что при этих церквах и под духовным руководством их пастырей находится военное сословие, не может иметь в сем случае значения. Приход есть такое церковное братство, в котором под сенью храма Божия и в духе православной веры, любви и общения в Св. Таинствах, без разделения и различия, сливаются лица всех сословий, званий и состояний, под руководством духовного пастыря и под управлением епархиального владыки. Было бы странно мыслить, что для части православного населения прихода, именуемой святой церковью христолюбивым воинством, влияние епископской власти излишне и место епископа может занимать лицо пресвитерского сана. Указание на то, что военные соборы и церкви устроены на особые суммы военного ведомства, и для военных учреждений, не может служить основанием к оставлению этих соборов и церквей в прежнем исключительном положении. Подобное возражение, построенное на началах учения о гражданском. праве собственности, оказывается неуместным в данном случае, в виду того канонического воззрения, усвоенного и нашим законодательством, что православные храмы, как здания, посвященные на служение Богу, изъемлются из учения об имущественном праве и не составляют предмета собственности, того или другого ведомства, учреждения и лица. В государстве существуют разные ведомства, учреждения и лица, которые строили и имеют свои особые церкви; однако, никто не заявляет претензий на отдельную церковную администрацию для этих церквей. Каждая церковь, кто бы ни был ее строителем, коль скоро она устроена и освящена, делается домом и достоянием Божиим, и по силе канонических правил подлежит ведению Богоучрежденной власти епископа во всех отношениях. Построение известной церкви, на средства того или другого ведомства, или учреждения, не должно и не может влиять на определение духовной подчиненности этой церкви. Подобный признак указывает лишь на ближайшее назначение этой церкви для лиц известного ведомства или учреждения, которые и в этих церквах пользуются общими, а не иными средствами освящающей и очищающей благодати. Права храмоздателей не распространяются на права владения и распоряжения церковью, как собственностью, но храмоздатели довольствуются тем, что в устроенной ими церкви о них возносятся молитвы; они не устраняются и от дальнейшего попечения о благоустройстве церкви, в звании ее ктиторов, благотворителей и церковных старост. Далее этих преимуществ не простираются права храмоздателей. Посему нельзя ведомственность военных соборов и церквей оправдывать тем обстоятельством, что эти соборы и церкви устроены, и содержатся на средства военного ведомства. Неуместно также, для установления подчиненности военных соборов и церквей, указание на то, что в этих храмах хранятся различные военные трофеи и исторические памятники, с которыми тесно связана история полков, что эти храмы носят наименования, указывающие на военный их характер. Военные трофеи, как знамена мужества и храбрости христолюбивого воинства, могут находиться и на самом деле, помещаются и в таких православных храмах, которые никогда не принадлежали к военным. Названая военных соборов и церквей наименованиями, указывающими как, бы на принадлежность этих храмов военному ведомству, объясняет лишь ближайшее их назначение, а вовсе не предрешает вопроса об их ведомственности. Всякий храм, для каких бы особых лиц он не предназначался, есть одинаково дом молитвы, дом Божий. Посему, все военные соборы и церкви, какие бы наименования они не носили, одинаково представляют места общественного Богослужения, которое может быть совершаемо только лицами, получившими на сие право от епископской власти. С военными соборами и церквами, имеющими приходы из местного населения, подлежат перечислению в епархиальное ведомство и военные соборы и церкви, которые хотя и не имеют приходов, но представляют отдельные благоустроенные храмы, находящиеся среди местного населения. Наряду с этими церквами нет препятствий для перечисления в епархиальное ведомство и вообще, неподвижных церквей военного ведомства, находящихся в инвалидных домах, богадельнях, госпиталях, арестантских ротах, военных тюрьмах, крепостях, батальонах. Эти последние церкви также – неподвижные, находятся в пределах епархий, посещаются обывателями, для которых причты этих церквей исполняют и требы. Эти церкви, по устройству своему, большей частью домовые; но и домовые церкви, по правилам церковным, подлежат епархиальной власти в разных отношениях (VI Вселен. 31, VII; 10 Двукр. <...>¹⁹). В виду сего, святейший Синод, обсуждая возбужденный в 1826 г. вопрос о перечислении неподвижных церквей в ведомство обер-священника, выразился, что все местные неподвижные церкви с духовенством должны быть во всех отношениях в епархиальном управлении»²⁰. Передача всех поименованных соборов и церквей в ведомство епархиальное будет возвращением их к первоначальному, законному порядку; ибо все эти церкви были прежде епархиальными и перечисления их совершались последовательно, без уважительных оснований. О подобных перечислениях так высказался сам святейший Синод: «таковые определения не суть коренные основания, но явно частные по правительственной части назначения и потому подлежат всегдашней перемене по случаям и обстоятельствам, или когда потребует того общий порядок для усовершения»²¹. Если по взгляду Святейшего Синода не существовало особых оснований для передачи приходских церквей с военным сословием в ведомство обер-священников, то нет преград и к возвращению сих церквей в заведование епархиальных архипастырей. Основания к такому возвращению имеются веские. По каноническому епархиальному строю православной церкви, власть епископа должна простираться на все существующие в епархии церкви без различия. По законам отечественной церкви, епархиальный архиерей есть непосредственный распорядитель по церковным делам всей, без исключения, своей паствы в пределах епархии. В соответствие с каноническими правилами и нашими церковными законами, священники епархии с причтами, церквами и приходами поставлены в непосредственную зависимость от епископа. В недоуменных случаях, они обязаны обращаться к епископу, о приходских непорядках возвещать ему, о препятствиях при браках у него испрашивать разрешения²², без его ведома не переменять места службы, все таинства совершать в зависимости от епископа, вообще без воли епископа ничего не совершать (пр. 39 св. Апост.), искать суда у своего епископа (Карф. 12 и 29), отчеты по приходу отдавать во всем ему же. Практические соображения тоже требуют подобной передачи. Известно, что военные причты и церкви, имеющие при себе приходы, существуют и содержатся, главным образом, на счет даяний и приношений от обывателей, число которых значительно превышает численность полка. Вся деятельность этих причтов происходит в среде прихода, где исполняются ими разные требы, которые бывают редко, а иногда и вовсе не бывают у военных чинов. Самая повседневная служба в военных церквах с приходами совершается никак не для воинских чинов, занятых службой, а для прихожан из обывателей. В летнее время, когда полки находятся в лагерях, исключительными богомольцами и в военных церквах являются одни местные прихожане. Таким образом, все сии соображения указывают на то, что неподвижным военным церквам с приходами надлежит быть в ведомстве епархиальном. Существенным основанием, для перечисления неподвижных церквей из епархиального ведомства, служило именно желание доставить военному духовенству, после многих лет скитальческой службы, под старость жизни успокоение. На подобное соображение, как на основание к оставлению тех же церквей в ведомстве главного священника, указывают и ныне. Опасаются передать неподвижные военные церкви в епархиальное ведомство, потому что для заслуженных на войне священников не будет в епархии движения, перехода от беспокойной, трудной, соединенной с недостатками жизни, к местам служения постоянным и более обеспеченным. Но это опасение едва ли может быть признано основательным. В прошлом столетии, когда военные церкви находились в ведении епархиальной власти, их священникам, по их прошениям и по ходатайствам воинских начальников, всегда предоставлялись епископами, предпочтительно пред духовенством приходским, лучшие места, во уважение лишений, трудностей и заслуг на церковном служении при войсках. Притом в епархии больше мест и имеются разные поприща, и должности для поощрения дарований, трудов и заслуг, каковых нет в военном ведомстве, так что лучшие и способнейшие из военного духовенства священники обыкновенно в епархии ищут занятий и находят применение своих дарований. Епархия представляет более простора и обладает большими способами для успокоения и улучшения быта военных священников за их труды. Для подтверждения правильности сего воззрения, достаточно указать на данные, относящиеся к Сергиевскому, всей артиллерии, собору. А именно: церковный причт сего собора, получая жалованье из военного ведомства и отдавая отчет по церковному хозяйству начальству артиллерии, тем не менее, зависел, в прежнее время, исключительно от власти епархиальной. Некоторые из Сергиевских священнослужителей принимали живое участие в делах епархиальной администрации, были между ними благочинные столичных церквей, члены и присутствующие консистории, цензоры проповедей, депутаты с духовной стороны в судах светских, ревизоры духовно-учебных заведений, а один в звании члена правления духовной академии²³. С переходом же собора под власть обер-священника, рамки сузились и деятельность причта заключена была в тесной сфере прихода. Независимо от всего сказанного, перечисления неподвижных соборов и церквей в епархии требует само удобство заведования и управления этими церквами. Неподвижные церкви рассеяны по разным епархиям и находятся на далеких окраинах государства. Личные обозрения этих церквей, непосредственные сношения, с далеко отстоящими причтами и приходами, для их начальника были невозможны. Вследствие сего, дела обыкновенно велись письменно, сложной процедурой, которая затруднительна, а для многих дел недостаточна. Между тем, как епархиальный архиерей всегда близок и доступен духовенству; он ежегодно обозревает епархию самолично; чрез свои органы может распоряжаться и производить всякие дела скоро и легко, без затруднений. В случае болезни, отлучки на войну, или смерти священника, епископ имеет возможность тотчас приписать на время церковь к другому причту, определить временного священнослужителя, рукоположить нового, постоянного. Воинские начальства, по делам неподвижных церквей, ныне сносятся иногда из отдаленных мест, с тратой на это не малого времени; между тем, как эти сношения были бы непосредственные, прямые и скорые, если бы неподвижные церкви перечислить в ведение епархиальных архиереев.

Члены комиссии, не возражавшие в существе против перечисления неподвижных военных церквей в ведомство епархиальное, но настаивавшие на допущении некоторого участия со стороны протопресвитера в управлении этими церквами, указывали на отношения, в которые мог бы быть поставлен протопресвитер к военным соборам и церквам. Эти члены полагали и по перечислении военных церквей, имеющих приходы из местного населения, в епархиальное ведомство, предоставить протопресвитеру: 1) право участия в определении к этим церквам священников чрез представление на утверждение местного епископа достойнейших кандидатов из военного духовенства, 2) право назначения в военное время в поход, а в мирное в лагерный сбор и на должность законоучителей в школы при военных частях священников этих церквей, с уведомлением о таковых распоряжениях епископа, 3) право представления местному епископу священников этих церквей к наградам по установленным для военного духовенства правилам, 4) право наблюдения за отправлением Богослужения в этих церквах по порядку, установленному для приходских церквей, 5) право иметь в канцелярии метрические и исповедные книги для воинских чинов, и выдавать из сих книг свидетельства и выписки, 6) право разрешать, до известной цифры, расходы из церковных сумм по нуждам, заявляемым военным начальством и 7) право ходатайствовать пред военным начальством об ассигновании суммы на ремонт этих церквей по существующему порядку. В отношении к церквам, не имеющим приходов, те же члены предлагали предоставить местному епископу право обозревать эти церкви, когда ему заблагорассудится и делать внушения, взыскания и наказания священникам за проступки, с обязанностью уведомлять их начальников об учиненных распоряжениях, а духовенству этих церквей вменять в непременный долг: а) в отправлении Богослужения строго держаться порядков, существующих в местных епархиальных церквах, с тем, чтобы на всякое изменение, требуемое особыми условиями военной службы, испрашивалось разрешение местного епископа; б) при посещении епископом местности, где находится церковь, являться к епископу, вместе с епархиальным духовенством и в) поминать при Богослужении имя местного епископа по примеру церквей епархиальных.

По обсуждении вышеизложенных мнений членов комиссии и для постановления окончательного решения по настоящему предмету, святейший Синод, с своей стороны, высказал следующие соображения.

1) Оставление неподвижных военных соборов и церквей, как имеющих приходы из местного населения, так и не имеющих приходов, в ведении протопресвитера военного и морского духовенства представляется нецелесообразным в виду того, что эти соборы и церкви, будучи открытыми, благоустроенными христианскими храмами, требуют ближайшего и непосредственного участия такой духовной власти, которая обладает всеми иерархическими правами. Протопресвитер, как лицо пресвитерской степени, не в состоянии заменить для них епископа и снабдить эти церкви всем необходимым в церковном отношении. Он не в состоянии освятить антиминсы для этих церквей, дать св. миро, разрешить недоумения церковной практики, требующие епископской власти, рукоположить священников и т. п.

2) Перечисление военных соборов и церквей в епархиальное ведомство оказывается заслуживающим предпочтения пред оставлением их в ведомстве протопресвитера военного и морского духовенства, по удобствам управления этими церквами епархиальными преосвященными, смотря по месту нахождения этих церквей. Какое деятельное и живое участие в заведовании военными соборами и церквами проявит протопресвитер военного духовенства, живя в Петербурге, когда эти соборы и церкви рассеяны по всей России и находятся иногда в отдаленных частях империи? Может ли, при подобных условиях, быть сравниваемо заведование протопресвитера этими соборами и церквами с управлением ими епархиальными преосвященными, которые во всякое время имеют возможность знать положение этих церквей и в случае надобности, лично обозреть их.

3) С передачей этих соборов и церквей в епархиальное ведомство не могут пострадать и интересы служащего при подвижных полковых церквах духовенства от того, будто бы чрез таковое перечисление оно будет лишено возможности и потеряет надежду под старость лет, в награду за продолжительную, скитальческую жизнь, получить постоянное место при одной из неподвижных военных церквей. Подобное опасение, заслуживающее полного внимания, легко устраняется тем, что одновременно, с распоряжением о перечислении неподвижных военных соборов и церквей в епархиальное ведомство, может быть сделано распоряжение и о том, чтобы и на будущее время к этим соборам и церквам назначаемы были священники из лиц военного духовенства, отличившихся службой и – в особенности в походах против неприятеля, по ходатайствам протопресвитера пред епархиальным преосвященным по принадлежности. Подобным распоряжением устранится и опасение понижения уровня в образовании полкового духовенства в виду того, что в ряды последнего не станут поступать лучшие воспитанники семинарии, а тем более окончившие курс академии, которые, если и решаются ныне принимать звание полкового священника, то, между прочим, в надежде получить со временен постоянное, более обеспеченное место, в том же ведомстве. Если таковые воспитанники, по поступлении их в полковое духовенство, окажутся лучшими священниками, то они всегда могут, если пожелают, получить постоянное место при неподвижных военных соборах и церквах, и в то время, когда последние будут находиться в епархиальном ведомстве.

4) От перечисления военных соборов и церквей в епархиальное ведомство не может последовать никакого ухудшения в воспитании детей полкового духовенства, призрении его вдов и сирот, и вообще, в служебном положении военного духовенства. Дети полкового духовенства, наравне с прочими воспитанниками духовно-учебных заведений, будут на общем основании принимаемы на казенное содержание. Вдовы и сироты военного духовенства, с перечислением упомянутых соборов и церквей, не утратят выгод своего положения, ибо заштатные священнослужители, а также вдовы и сироты всего военного духовенства будут пользоваться всеми теми источниками и средствами, которые ныне находятся в ведении главных священников, а с введением в действие нового положения будут предоставлены в распоряжение протопресвитера военного и морского духовенства. Вообще опасения, относительно ухудшения в положении военного духовенства от перечисления неподвижных военных соборов и церквей в епархиальное ведомство, кажутся напрасными, так как и военное духовенство, и его вдовы, и сироты останутся при всех тех выгодах и преимуществах службы, какими они пользовались и до настоящего времени».

По сообщении изложенных соображений на соглашение военного ведомства, со стороны последнего было высказано, что предположение о передаче военных неподвижных церквей в епархиальное ведомство не согласуется с объединением церковной власти в военной среде, каковое объединение весьма важно. Но единство власти, в данном случае, нельзя ограничивать одними подвижными церквами, а необходимо распространить на все военно-морские соборы и неподвижные церкви, которые в общей своей совокупности составляют дорогую принадлежность одной общей военной семьи, связанной особенностями быта и исключительности требований военной службы, и дисциплины. Посему представляется желательным власть над всем военным и морским духовенством сохранить объединенной в руках одного духовного начальника, близко знакомого с потребностями войска и способного руководить военным и морским духовенством в исполнении им своих специальных обязанностей. К такому объединению не усматривается непреодолимых препятствий, равно не видится бесспорных оснований в необходимости введения коренных реформ в порядке управления военным духовенством. Если такой порядок до сих пор, в течение столь продолжительного времени, существовал и мирился с требованиями канонического права, то едва ли есть основание именно ныне находить в нем одну из главных причин предполагаемого нововведения. При передаче неподвижных военных церквей из епархиального ведомства в заведование обер-священника, в Бозе почившим Государем Императором Николаем I, с определенностью выражена Высочайшая воля о том, чтоб установленный в то время порядок был сохранен навсегда, так что в виду сего необходимо оставить в заведовании протопресвитера военного и морского духовенства все, состоявшие прежде в ведомстве главных священников, военные неподвижные церкви и возвратить из епархиального ведомства те, которые, до сего времени, остаются в нем или перешли в него по разным обстоятельствам. Существующий в течение многих лет порядок управления военным духовенством тесно сроднился с духом управления в военном ведомстве вообще и не порождая никаких неудобств, не встречал до сего времени возражений со стороны высшего церковного управления. Изъятие неподвижных военных церквей из ведения протопресвитера представило бы на практике неудобства в том отношении, что упомянутые церкви, состоя в ведении епархиальном по делам административным, во всех прочих были бы в зависимости от военного ведомства; равно и священники этих церквей, считаясь епархиальными, пользовались бы правами и преимуществами военнослужащих; состоя в зависимости у епархиального начальства, которое не имеет непосредственных отношений к военному ведомству, те же священники были бы обязаны подчиняться требованиям военного начальства. Такое положение церквей и служащего при них духовенства несомненно повело бы к такого рода недоумениям на практике, которые в настоящее время и предвидеть трудно. Посему совершенно необходимо управление всеми военными церквами оставить объединенным в одних руках начальствующего лица, поставленного в тесную связь с военным управлением и вследствие сего, имеющего более возможности вести дело управления церквами и духовенством военного ведомства в правилах, установленных для этого ведомства, имеющего свои неизгладимые особенности.

В виду столь настойчиво высказанного, со стороны военного ведомства, нежелания перечислить неподвижные военные соборы и церкви в ведомство епархиальное, при установлении окончательной редакции положения об управлении церквами и духовенством военного ведомства постановлено сосредоточить в управлении протопресвитера военного и морского духовенства заведование подвижными и неподвижными военными и морскими соборами и церквами.

Сосредоточение в ведомстве протопресвитера столь различного характера церквей требовало начертания особенных правил в отношении благоустройства тех и других. Более крупные особенности представляют постановления, касающиеся неподвижных военных и морских соборов и церквей, имеющих приходы из местных обывателей. В отношении к этим соборам и церквам, протопресвитер военного и морского духовенства обязывается действовать по сношении с епархиальным начальством, равно священники и прихожане из обывателей к тому же начальству обращаются за разрешением своих недоумений по делам церковным. Протопресвитер избирает кандидатов на места военных священников и диаконов к соборам и церквам, имеющим прихожан, – само же утверждение этих лиц, согласно избранию и в особенности рукоположение в священный сан, зависят от епархиального архиерея, которому протопресвитер и делает представление об избранных кандидатах. Равным образом и в случаях перемещения к тем же соборам и церквам священнослужитель, прежде допущения к исправлению пастырских обязанностей, испрашивает на сие святительское благословение местного епископа. Равно и при испрошении наград этим священникам, протопресвитер входит в предварительное сношение с местным преосвященным. Священники этих соборов и церквей, а также и прихожане из обывателей, в случае каких-либо недоумений по делам пастырской практики и разным вопросам духовной жизни, одинаково обращаются к местному архиерею за разрешением своих недоумений и за разъяснениями. Заведование хозяйством этих церквей представляет также свои особенности в том отношении, что при них полагаются церковные старосты, которые, в качестве представителей прихожан из обывателей, избираются последними на общем, существующем для церковных старост основании и участвуют вместе с ктитором, лицом, назначаемым от военного начальства, в приращении церковных доходов и производстве расходов, наблюдая вообще за состоянием и сохранением церковного имущества. Указанные особенности, поставляя военные соборы и церкви с приходами из обывателей в особые отношения и к управлению протопресвитера и к епархиальной власти, по тем предметам, которых указанные особенности касаются, оставляют заведование этими соборами и церквами на общем основании. Новое положение, в числе особенностей заведования военными соборами и церквами с прихожанами из обывателей, не упоминает о том, что причты этих соборов и церквей обязываются вести особые церковные документы о прихожанах из обывателей, которые и представляют по принадлежности в дух. консистории, оттуда получают установленные листы и бланки для ведения этих документов. Умолчание нового положения о сем предмете нельзя считать за отмену прежде существовавшего порядка, долженствующего сохранять силу и на последующее время.

В то время, когда военное духовенство не имело особого управления, оно находилось в ведении того епархиального начальства, в пределах епархии которого были расположены войска.

С образованием особого управления для духовенства, мало по малу, начала развиваться обособленность военного духовенства от духовной власти и устанавливаться разъединение военного духовенства с епархиальным. Обособленность и разъединение эти, в последнее время, достигли такой степени, что епархиальное начальство не имело почти никакого отношения к военному духовенству, кроме того, что последнее действовало в пределах епархии. Подобное положение вещей не могло быть признано желательным и оставаться на будущее время. Посему, при пересмотре управления церквами и духовенством военного ведомства, был затронут вопрос об установлении известного рода отношений духовенства и церквей военного ведомства к епархиальной власти.

Его Императорское Высочество, главнокомандующий войсками гвардии и петербургского военного округа, указывая на необходимость изменений в управлении военным духовенством, изволил обратить внимание на то, что духовенство военного ведомства, состоящее при городских церквах, которые заключают в своих приходах местное население, должно бы в отношении сего последнего находиться в зависимости от епархиальной власти. Равным образом и управляющий морским министерством, с своей стороны, признавал полезным усилить над военным духовенством фактический надзор и определить тем его нравственную зависимость от епархиальной власти, в особенности в тех местах, где приходы заключают большей частью местное население.

В занятиях комиссии при разработке проекта нового положения с ясностью предносилась мысль о необходимости и возможности подчинения военного духовенства надзору епархиальной власти и ее органов, впрочем так, чтобы чрез подобное подчинение не последовало нарушения или ограничения начальственных прав протопресвитера военного и морского духовенства, и освобождения из под его власти полкового духовенства. С этою целью, исключительно к власти протопресвитера, отнесено наблюдение за исправлением военными священниками своих служебных обязанностей и вообще служебной деятельности; причем епархиальной власти предоставлено следить за жизнью и благоповедением военного духовенства. Вследствие сего, надзор епархиального начальства преследует, в отношении к военному духовенству, нравственную его сторону и клонится к тому, чтобы охранять благоповедение военного духовенства, и соблюдение последними требований церковного устава и правил церковной жизни. Посему в новом положении с определенностью указаны случаи, когда военные священники, в виду возложенной на епархиальное начальство обязанности иметь надзор за ними, должны не только не уклоняться, напротив содействовать сему. С этой мыслью и для осуществления подобного требования, военные священники обязываются, как по прибытии к месту своего служения, так и при оставлении последнего, вообще при перемещениях, доводить о сих переменах до сведения епархиального начальства и смотря по удобству, даже лично являться к местному преосвященному для испрошения его епископского благословения на служение в пределах известной епархии. Равным образом, в случаях, требующих епископского разрешения и наставления, военные священники обращаются к местному епископу, как духовному начальнику области, обязанному наблюдать за исполнением церковного устава и правил церковной практики. Во внимание к тому, что епархиальный архиерей есть вообще духовный глава паствы, живущей в пределах вверенной ему епархии, военные священники обязываются возносить по чиноположению имя епархиального преосвященного в положенных при Богослужении случаях, а при обозрении преосвященным своей епархии лично являться к нему и просить о посещении полковой или военной церкви. Перечисленные случаи, указывая на некоторое подчинение военных священников местному епископу, возлагают вместе и на преосвященных своего рода обязанность по просьбам и в случаях обращения к ним военных священников, оказывать последним возможное в потребных случаях содействие. От подобного взаимообщения между военными священниками и епархиальными архиереями естественно предвиделась, с одной стороны, та выгода, что епархиальное начальство получит возможность знать военных священников и вовремя предупреждать поступки, могущие позорить носимый духовными лицами священный сан и нарушать уставы св. церкви ко вреду ее веры и к соблазну православного народа, – с другой – та польза, что сами военные священники найдут способы к сближению с епархиальным начальством, которое может быть лучшим свидетелем неуклонного и ревностного исполнения ими своего пастырского долга, а вместе и надежным руководителем в недоуменных случаях.

При установлении известной зависимости военных священников от епархиальной власти, новое положение признало естественным открыть путь к служебному сближению вообще военного духовенства с епархиальным. В этих видах военные священники приглашаются к участию в крестных ходах и других торжественных случаях, совершаемых местным епархиальным духовенством. Таковое участие, открывая военному духовенству возможность проникаться общим религиозным одушевлением, охватывающим обыкновенно христианские братства в момент молитвенных вдохновений, вместе с тем служит к вящему укреплению братских уз, долженствующих связывать служителей Христова алтаря, для успеха ведения одного вверенного им общего дела. На начале братства и в видах духовного блага нуждающихся и военный, и епархиальный священники обязываются друг за друга исполнять безотлагательную духовную требу по первому приглашению желающих.

Протопресвитер военного и морского духовенства, по отличающей его иерархической степени священного сана, не в состоянии осуществить многих действий духовной власти, потребных для благоустройства вверенных его заведованию подвижных и неподвижных церквей военного и морского ведомства. Для осуществления этих действий требуется участие высшей духовной, словом епископской власти. И как епархиальный архиерей, в пределах вверенной его управлению епархии, является один единственно законным и правильным раздаятелем духовных благ и устроителем духовных дел, то посему к местному епископу по принадлежности обращается протопресвитер военного и морского духовенства, во всех тех случаях, когда его духовная власть недостаточна к совершению известных иерархических действий. Новое положение с определенностью указывает случаи участия епископской власти в предметах вверенных управлению протопресвитера. Сюда по преимуществу относятся освящение православных храмов и снабжение последних необходимыми принадлежностями. Сии предметы необходимо требуют действий епископа и относятся к его распоряжениям.

До издания нового положения, на основании указа святейшего Синода от 6-го февраля 1856 года, главным священникам предоставлялось право назначать, по проступкам священно-церковнослужителей военного духовенства, следствия, входить в рассмотрение этих следствий и полагать по существу их решения, применяясь к начертанным в уставе духовных консисторий правилам об епархиальном суде, с тем однако, что, в случаях, в коих подсудимые оказываются обвиняемыми в проступках, подвергающих их лишению сана, исключению из духовного ведомства или другим взысканиям, превышающим в иерархическом порядке власть главных священников, последние обязывались, уволив таковых из своего ведомства, препровождать их вместе с делами о них к архиереям тех епархий, из которых они определены в военное ведомство, для дальнейшего рассмотрения и решения о них дела по установленному порядку, представляя в случае особых обстоятельств святейшему Синоду.

Изъясненное начало принято в руководство и новым положением при определении порядка ответственности военных священников в случае допущенных ими проступков и преступлений против должности и благоповедения, а также при установлении пределов судебной власти протопресвитера военного и морского духовенства в отношении к подчиненным ему лицам. При этом признано необходимым начертать дополнительные и разъяснительные постановления, которые устраняли бы возможность недоразумений на практике.

На основании этих постановлений военные священники, за проступки против должности и благоповедения, подлежат взысканиям протопресвитера военного духовенства, коль скоро эти проступки по существу и характеру таковы, что не требуют производства формального следствия для их обнаружения. Средствами удостоверения в действительности таковых проступков, должны служить для протопресвитера дознания чрез доверенных лиц и собственные объяснения прикосновенных к делу лиц. Если бы при таком удостоверении открылись обстоятельства, требующие производства формального следствия, в таком случае, дело выходит из компетенции протопресвитера и препровождается в духовную консисторию по принадлежности для дальнейшего по нему производства. Вообще рассмотрению протопресвитера военного и морского духовенства предоставлены лишь те проступки военных священно-церковнослужителей, которые влекут за собой административные взыскания. К этим взысканиям отнесены: замечания, выговоры строгий и простой, денежный штраф не свыше пятидесяти рублей и перевод с одного места на другое административным порядком. Административный характер этих взысканий явствует из того, что они не вносятся в судную графу послужного списка, но означаются или в графе о прохождении службы, или прописываются в журнальной книге о поведении клира, находящейся у протопресвитера. Предоставление подобного права протопресвитеру вполне соответствует положению его, как начальствующего лица, обязанного поддерживать дисциплину и служебный порядок в своем ведомстве, равно и следить за исправным прохождением должности подчиненных его управлению лиц и их благоповедением. Чтобы пользование этим правом не вызывало произвольных действий со стороны протопресвитера, новое положение предоставляет недовольным, распоряжениями своего начальника, приносить жалобы святейшему Синоду и чрез самого же протопресвитера в том предположении, что, получив таковую жалобу, протопресвитер, в случае ее правильности, может, удержав таковую, исправить свое распоряжение или представить святейшему Синоду с объяснительными сведениями для ускорения производства и сокращения переписки. О всех, наложенных таким образом, взысканиях сообщается местному архиерею, в пределах епархии которого подвергшийся взысканию проходит свое служение. Настоящее правило имеет ту цель, чтобы предупредить возможность двоякого взыскания за один и тот же проступок, и поставить в известность епархиального преосвященного, которому также предоставляется право подвергать взысканиям военных священно-церковнослужителей за проступки против должности и благоповедения, в том случае, если обвинение, против допустившего таковой проступок, поступило к епархиальному архиерею. В сем случае, епархиальный архиерей также ограничивается дознанием, чрез дивизионного благочинного или другое доверенное лицо, и подвергает виновного внушениям, замечаниям и выговорам, доводя о сем в свою очередь до сведения протопресвитера военного и морского духовенства.

Особому и исключительно суду местного архиерея предоставлены погрешительные случаи неведения и нечаянности военных священнослужителей при совершении ими таинств и духовных треб, которые очевидно требуют исправления или очищения совести допустившего такой случай по незнанию или неосмотрительности. Устав дух. конс. ст. 155 (по изд. 1883 г.), относя таковые поступки к числу не удобоподвергаемых гласности и формальному суду, предоставляет таковые непосредственному архиерейскому судопроизводству. В виду того, что подобные поступки могут быть исправлены только архипастырскими действиями архиерея, новое положение и предоставляет их исключительно суду местного архиерея, без участия протопресвитера военного и морского духовенства. Епархиальный архиерей ограничивается, в сих случаях, архипастырским вразумлением виновному, наложением ему соответствующей епитимии и не отвлекая его от исполнения обязанностей, без замедления отсылает к месту его служения.

Возбуждение дел по проступкам и преступлениям, подвергающим виновных более тяжким мерам взыскания, начинается по тем поводам, какие указаны в уставе дух. консисторий (ст. 153 по изд. 1883 г.) и повторены в новом положении. Последнее прямо не указывает, к кому именно надлежит обращаться в подобных случаях для возбуждения дел о военных свящѳнно-церковнослужителях; но то самое, что в статье нового положения, перечисляющей законные поводы для начатия дела о проступках и преступлениях духовных лиц военного ведомства, упоминается, что подобные дела могут возникать и по сведениям, доходящим до епархиального архиерея, или протопресвитера, дает твердое основание к заключению, что возбуждение дела по проступкам и преступлениям военных священно-церковнослужителей может начинаться и у епархиального архиерея по месту служения обвиняемого, и у протопресвитера военного и морского духовенства, с тем существенным различием, что начатое у епархиального архиерея дело у него и решается окончательно, протопресвитер же, получив обвинение против военного священника, буде проступок превышает пределы взысканий его компетенции, препровождает поступившую жалобу в духовную консисторию по месту служения обвиняемого, с приобщением необходимых по существу обвинения сведений. Настоящее заключение явствует из того, что новое положение не предоставило протопресвитеру распоряжений относительно производства следствий, а отнесло сии распоряжения к инициативе епархиального архиерея, который и пользуется в сем случае дивизионным благочинным или в случае затруднения, доверенным лицом из среды епархиального духовенства, и в ограждение интересов обвиняемого, при участии военного священника, находящегося ближе к месту производства следствия. Особых правил для производства следствий, кроме постановленных в уставе духовных консисторий, не начертано, а потому позволительно думать, что те недостатки, которыми страдает следственная часть в епархиальном ведомстве, могут встретиться и при производстве следствий о проступках и преступлениях военных священно-церковнослужителей. При начатии следствия, равно и во время производства оного, епархиальному архиерею предоставлено право, смотря по надобности, удалять от должности подпавших следствию военных священно-церковнослужителей, с запрещением священнослужения священникам, поручая в последнем случае исполнение обязанностей запрещенного лицу епархиального духовенства. В виду того, что подпавшие следствию лица из военных свящѳнно-церковнослужителей находятся в подчинении протопресвитера военного и морского духовенства, последнему, хотя он и не вмешивается в следственное производство на правах начальника привлеченного к следствию, сообщается, как о начатии следствия, так и об удалении подсудимого от должности и запрещении священнослужения. Всем этим протопресвитес, очевидно, приглашается к тому, чтобы сообщать епархиальному начальству сведения, могущие служить к разъяснению обстоятельств возбужденного дела и личности подсудимого. Рассмотрение произведенного следствия и суждение о поступке, и преступлении подсудимого сосредоточиваются в дух. консистории, которая постановляет решение на основании правил о суде епархиальном. Приговор епархиального суда приводится в исполнение или консисторией, или протопресвитером, смотря по роду, присужденного виновному, наказания. Новое положение с определенностью перечисляет меры взысканий, которые могут быть назначаемы военным священно-церковнослужителям. Взыскания сии соображены с обстоятельствами положения и служения священно-церковнослужителей военного духовенства. Новое положение предусматривает тот случай, когда по начатии местным епархиальным начальством следствия о духовном лице военного духовенства, последнее с полком перейдет в другую губернию, – в сем случае начатое дело, смотря по ходу следственного производства и другим уважениям, или оставляется для решения в той епархии, в которой началось, или пересылается в другую, где имеет пребывание подсудимый. Обо всех подобного рода переменах предварительно доводится до сведения протопресвитера и требуется его согласие.

По соображении сказанного открывается, что хотя новое положение и сосредоточивает в епархиальном ведомстве производство судных дел о духовных лицах военного ведомства, тем не менее, оставляет и протопресвитеру военного и морского духовенства известную долю участия. Это объясняется тем, что протопресвитер есть непосредственный начальник военных священно-церковнослужителей, преследование коих, без ведома и участия их ближайшего начальника, было бы нарушением прав и обязанностей последнего. Посему и при самом применении наказаний, протопресвитеру отведено соответствующее значение. Остается неразъясненным в новом положении вопрос: может ли протопресвитер военного и морского духовенства, в случае поступившего к нему обвинения священника в тяжком проступке, подвергнуть его запрещению в священнослужении? Для разъяснения этого вопроса, кажется, должно быть принято в соображение то, что хотя протопресвитер по степени иерархических его прав и не может налагать на виновного запрещение в священнослужении, в смысле карательной меры за учиненный проступок, – тем не менее, ему, в видах предупреждения соблазна и нарекания на духовное звание, необходимо предоставить, для прекращения дальнейшего нестроения и непорядка, право удержать обвиняемого от священнослужения, в виде предварительной меры, для поддержания дисциплины и охранения благочиния в его ведомстве. Епархиальный архиерей, в отношении к военному священнику, пользуется этим правом на основании того канонического начала, что он ближайший блюститель за исполнением уставов православной церкви в пределах его епархии и что всякое, в этом отношении, бесчиние должно быть пресекаемо им в видах поддержания уважения к духовному сану. Пользование подобным правом со стороны епархиального преосвященного является дополнительным в его руках действием к тому надзору, который по новому положению предоставляется епархиальному начальству относительно военных священников. Вообще новое положение, открывая широкий простор для действий епархиального начальства по делам военного и морского духовенства, имело в виду устранить ту ненормальность, когда военные священники, находясь вдали от наблюдения своего ближайшего начальника, повидимому, удалены были и от всякого действительного надзора. Епархиальному начальству предоставлено производство дел и о сложении священного сана; в этих случаях протопресвитер, поданное ему по сему предмету прошение, препровождает с подлежащими о просителе сведениями в духовную консисторию, по месту жительства просителя. Назначаемые для служения на флот иеромонахи и священнослужители белого духовенства находятся в ведении преосвященного той епархии, из которой они посланы на суда, а потому действия протопресвитера военного и морского духовенства по отношению к сим лицам и не касаются прохождения ими возлагаемых на них обязанностей. В сем последнем случае, они находятся в подчинении военному и морскому начальству, которое и является свидетелем об их поведении пред епархиальным начальством за время нахождения их на судах флота. Вообще, новое положение стремилось придать больше ясности и определенности практике. При разъяснении пределов судебной власти протопресвитера, в отношении к подведомственному ему духовенству, возникал вопрос о сохранении протопресвитеру права налагать епитимии на лиц военного звания, в виду того, что подобное право принадлежало главным священникам гвардии и гренадер, армии и флота, на основании указа св. Синода от 6 февраля 1854 г. При обсуждении этого вопроса, сохранение означенного права за протопресвитером признано несоответствующим его иерархическому положению. Равным образом, по тому же соображению, отклонено и предоставление протопресвитеру права разрешать недоуменные случаи в брачных делах. Во всех подобных случаях и военные священники, и военные чины, по указанию священников, обращаются к местному преосвященному, к которому относится и протопресвитер в случае представления на его разрешение возникших недоумений.

Устройство управления церквами и духовенством военного и морского ведомств на новых основаниях естественно требовало нового для него штата, который Высочайше и утвержден 9 марта 1892 г.²⁴. Основанием для начертания этого штата должны были послужить, с одной стороны, данные штатов прежних управлений главных священников гвардии и гренадер, армии и флотов, с другой – желательная постановка нового управления сообразно его задачам, в виду современных потребностей жизни. Но прежние штаты управлений церквами и духовенством военного и морского ведомств были крайне ограничены. На содержание главного священника гвардии и гренадер, по смете военного министерства, полагалось 2083 руб., считая, в том числе, 1083 жалованья и 1000 руб. квартирных; содержание же главного священника армии и флота исчислялось в 1443 руб., при этом, по финансовой смете св. Синода, ему столовых и на экипаж отпускалось 858 руб. Таким образом, содержание обоих главных священников обходилось в 4384 руб. При обращении всего этого расхода на содержание протопресвитера военного и морского духовенства размер этого источника признан и оказался недостаточным, в виду современных потребностей жизни и того положения, какое должен занимать протопресвитер военного и морского духовенства в духовном и военном ведомстве. В первом, протопресвитер, по его должности, является сановником, занимающим высокое положение в среде духовного ведомства. Должность его, по новому положению, совместила в себе прежние высокие должности бывших главных священников гвардии и гренадер армии и флота, а также и должность главного священника кавказской армии²⁵. По объединении стольких должностей и содержание протопресвитера военного и морского духовенства должно было определиться соразмерно содержанию их. В военном ведомстве протопресвитер военного и морского духовенства является начальником отдельного управления, полагаемым по военным рангам в чине генерал-лейтенанта. Поэтому и содержание его надлежало приближаться к содержанию сих начальников военного ведомства. На основании таких соображений и в виду необходимого обеспечения протопресвитера военного и морского духовенства, ему и назначено по штату жалованья – 3256 р. 62 к., столовых столько же и квартирных 1500 р. Всего 8013 р. 24 к. При этом, протопресвитер участвует в эмеритальной кассе военно-сухопутного ведомства.

При протопресвитере военного и морского духовенства образовано совершенно новое учреждение с наименованием оного «Духовным Правлением», которое состоит из присутствия и канцелярии. В присутствии полагается три штатных члена из протоиереев и священников военного и морского ведомства, получающих казенное содержание по прямым их должностям. Поэтому вознаграждение их за труды по духовному правлению определено добавочным содержанием в размере каждому по 714 руб. Такой размер вознаграждения, превышая оклады содержания членов провинциальных духовных консисторий и уступая окладам содержания членов столичных консисторий, объясняется особыми целями, привлечь, при разнообразии занятий сего учреждения, на его должности лиц с высшим академическим образованием из среды столичного военного духовенства. Но эти лица, при усиленном на них спросе, в виду скудости вознаграждения, легко могут предпочесть, ответственной службе в духовном правлении, частные занятия уроками, как более легкие и свободные. Посему, чтобы дать протопресвитеру военного и морского духовенства возможность иметь ближайшими своими сотрудниками лиц достойных по умственным и нравственным качествам, признано справедливым назначить им средние, между окладами, содержания членов духовных консисторий.

Расход на содержание личного состава бывших канцелярий, при главных священниках гвардии и гренадер армии и флотов, с присоединением к нему отпуска и на канцелярские потребности, простирался в общей сложности до 6650 р. Этот расход определен был в 1847–1855 гг., когда условия жизни служащих и служебное их положение были совершенно другие, чем в настоящее время. Посему определение содержания чинам канцелярии духовного правления при протопресвитере военного и морского духовенства, в пределах указанного расхода, представилось невозможным в виду расширившейся переписки и усложнившегося делопроизводства, в настоящее время требующих усиленного труда. По вниманию к многосложности занятий, с объединением трех канцелярий бывших главных священников в одном правлении при протопресвитере и при сопоставлении штатных должностей канцелярии сего управления с административными учреждениями по военному и морскому ведомствам, признано справедливым, сравняв чинов канцелярии духовного правления при протопресвитере военного и морского духовенства, по преимуществам службы и должностей с соответствующими чинами канцелярий существующих административных управлений по военному и морскому ведомствам, назначить им и соразмерное содержание. По Высочайше утвержденному 9 марта 1892 г. Штату, в духовном правлении положены: делопроизводитель – жалованья 900 руб., столовых 900 руб. и квартирных 450 руб., всего 2250 руб., столоначальники три – каждому жалованья 450 р., столовых 450 р., квартирных 225 р., всем – 3375 р., регистратор – жалованья 300 р., столовых 300 р. и квартирных 150 р. Делопроизводитель по должности и мундиру полагается в VI кл., по пенсии III разряде ст. 2. Столоначальники – по должности и мундиру VIII классе, пенсии VI разряде. Регистратор по должности и мундиру IX, пенсии VII разряде. На наем писцов и сторожей 2500 р. На канцелярские расходы 500 р.²⁶.

При главном священнике армии и флота, с давнего времени, с 1819 г. существовала домовая церковь и при ней состоял особый причт из священника, диакона и псаломщика. На этот причт, по финансовой смете св. Синода, расходовалось 429 руб. Во внимании к высокому административному положению протопресвитера военного и морского духовенства признано необходимым оставить и при нем, существовавшую при главном священнике армии и флота, домовую церковь с особым причтом в том же составе, с штатным содержанием²⁷. Оставление при протопресвитере военного и морского духовенства домовой церкви с особым при ней причтом вызывается особыми практическими целями и оправдывается особыми соображениями. В мирное время, кроме совершения обычных служб в домовой церкви, причт ее, по распоряжению военного министерства, исправляет духовные требы у чинов находящихся в С.-Петербурге военных частей, не имеющих своих штатных священно-церковнослужителей. В военное время, тот же причт исполняет духовные требы за священнослужителей, расположенных в столице полков и отправляющихся в действующую армию. Домовая же церковь с причтом при ней служит для протопресвитера удобным учреждением для испытания кандидатов на священство в чтении и пении, а также и лиц, ищущих псаломщицкой должности. Здесь же, под непосредственным наблюдением и руководством самого протопресвитера, новопоставленные иереи обучаются совершению богослужений. Здесь же подвергаются испытанию в священнослужении случайно прибывающие в столицу по разным обстоятельствам полковые, и вообще военные священники из разных местностей. В этой же церкви хранится святыня запасных походных военных церквей, также святыня церквей морских броненосцев, батарей, фрегатов и других флотских судов, окончивших летнее плавание. Независимо от сего, протопресвитеру военного и морского духовенства предлежит настоятельная необходимость иметь в своем ближайшем распоряжении лиц, которых, в случае надобности, он мог бы командировать для заместительства, находящихся в столице, священнослужителей при разных учреждениях, в случае болезни, смерти и других уважительных обстоятельств. В частности, священник домовой церкви, сверх прямых своих обязанностей, с особенной пользой и удобством, может исполнять и другие обязанности, как-то члена духовного правления или общего духовника столичного и окрестного военного духовенства. Первое необходимо для быстрого решения и исполнения спешных и экстренных дел по духовному правлению, – последнее желательно в религиозно-нравственных интересах военного и морского духовенства. Вообще уважительные соображения требовали эту часть управления протопресвитера военного и морского духовенства обставить сообразно действительным потребностям. Соображая особенности штата управления протопресвитера военного и морского духовенства, надо признать, что этот штат по преимуществам службы и обеспечения далеко превышает существующие по духовному ведомству штаты даже центральных учреждений. Настоящее обстоятельство располагает и в этом отношении приветствовать реформу управления церквами и духовенством военного и морского ведомств по новому положению.

* * *

Таким образом, новое положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомства, коснувшись разных его сторон, внесло существенные изменения в это управление по сравнении с прежним. Эти изменения представляются в следующих общих выводах.

I. Новое положение взамен двух, прежде отдельно и независимо друг от друга существовавших, управлений церквами и духовенством военного и морского ведомств, в лице главных священников гвардии и гренадер армии и флота, образовало одно управление протопресвитера военного и морского духовенства, вверив ему заведование всеми церквами и духовенством военного и морского ведомств. Перемена сия, устранив неудобства прежнего порядка вещей, внесла надлежащие стройность и единство в управление военными церквами и духовенством.

II. Вместо существовавших при главных священниках канцелярий, новое положение образовало при протопресвитере военного и морского духовенства духовное правление, которое, в качестве совещательного при нем учреждения, рассматривает и административные, и духовные дела, а также дела о призрении бедных военного духовенства, представляя желательное средоточие для распоряжений по управлению военными церквами и духовенством, и надлежащего направления дел в этом управлении. Вместе с сим, новое положение подняло значение должности дивизионного благочинного, начертав для его действий основные правила и усилив надзор за военным духовенством, подчинив последнему и неподвижные военные и морские соборы и церкви.

III. Вместо независимого положения, в каком прежде находилось военное духовенство по отношению к епархиальной власти, новое положение подчинило военных священников, в известной степени, надзору того епархиального начальства, в пределах епархии которого они находятся на службе при военных церквах. Подобное подчинение, устраняя то неблаговидное явление, по которому военные священники, живя в пределах известной епархии и нередко в самом епархиальном городе, не признавали над собой никакой власти местного епископа, который, в свою очередь, также оставался безучастным по отношению к ним. Новое положение, устранив подобную аномалию, восстановило надлежащее каноническое значение власти епископа в пределах его епархии, открыв вместе с тем и военным священникам возможность во всех затруднительных и недоуменных случаях обращаться за указаниями и советами к епархиальным преосвященным. Вместе с тем, новое положение коснулось и другой стороны вопроса. Оно начертало особые правила относительно порядка подсудности, производства следствий и суда по проступкам и преступлениям военных священников, против должности, благочиния и благоповедения, устранив в начертанных правилах неопределенность ответственности этих лиц и разъяснив, в каких случаях военные священники подлежат взысканиям своего ближайшего начальника – протопресвитера, и в каких – подлежат ответственности пред епархиальным начальством и судятся судом епархиальным.

IV. Оставив неподвижные военные соборы и церкви без приходов и с приходами из местных обывателей в заведовании протопресвитера, новое положение начертало правила, с большей ясностью изображающие порядок управления этими соборами и церквами, и отношения, в сем случае, протопресвитера военного и морского духовенства к епархиальным преосвященным.

Изложенные изменения, коснувшись разных сторон управления церквами и духовенством военного и морского ведомств, не затрагивали вопроса о материальном положении и служебных правах, и преимуществах военного духовенства, которые определены другими, недавно состоявшимися Высочайше утвержденными, положениями. Посему не касаясь этих сторон, новое положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств, сверх вышеуказанных изменений, начертало особые правила: 1) относительно устройства военных церквей и их принадлежностей, обратив особое внимание на устройство полковых походных церквей в палатках и особо назначенных для сего зданиях, и на предоставление военным священникам епархиальных храмов, или их пределов для совершения в них богослужений для военных чинов; 2) относительно хозяйства военных и морских церквей с изложением подробных постановлений о лицах, заведующих этой частью, и о порядке распоряжения церковными суммами и отчетности в них; 3) относительно круга обязанностей и поведения военных священников, с указанием на отношения к военному начальству; 4) относительно назначения священнослужителей на суда флота и 5) относительно призрения заштатных священнослужителей, вдов и сирот военного и морского духовенства с начертанием подробных правил об источниках средств этого призрения, распределения постоянных и единовременных пособий, и об опеке и попечительстве над сиротами лиц военного духовенства. Все сии правила нового положения, представляя управление церквами и духовенством военного и морского ведомств законченным, вселяют надежду, что управление протопресвитера военного и морского духовенства, развивая свою деятельность на основании сего положения, сумеет осуществить предлежащие ему задачи. С такими мыслями и предложены настоящие разъяснения. И – можно надеяться, что они не окажутся излишними, а принесут надлежащую пользу при применении и действии нового положения, – ибо представляют результат непосредственного знакомства с его детальной разработкой.