ПРОЗОРЛИВОСТЬ

Нет ли у вас, в вашей стороне, сухих грибов? Если есть, то пришли для меня самого один фунт или два. У нас хороших нет.

(прп. Иосиф, 19).

* * *

Взял меня батюшка за оба плеча, посмотрел на меня безгранично ласково, как никто никогда на меня не смотрел, и произнес:

– Дитя мое милое, дитя мое сладкое, деточка моя драгоценная! Тебе двадцать шесть лет?

– Да, батюшка, – изумилась я.

– И сколько страданий ты видела в жизни, – и крепко-крепко прижал меня к себе. – Так ты молода и целое море слез вылила ты за такую короткую жизнь.

…Я почувствовала, что это именно то, о чем я молилась всю жизнь, это именно такой человек, который сам откроет мою душу.

– Да, – продолжал батюшка, – тебе двадцать шесть лет, сколько лет тебе было четырнадцать лет тому назад?

Я, секундочку подумав, ответила:

– Двенадцать.

– Верно, и с этого года у тебя есть грехи, которые ты стала скрывать на исповеди. Хочешь, я скажу тебе их?

– Скажите, батюшка, – несмело ответила я.

Тогда батюшка начал по годам и даже месяцам говорить мои грехи так, как будто читал их по раскрытой книге. Были случаи, когда он, не совсем прямо указав на грех, спрашивал, помню ли я это? Я отвечала прямо:

– Этого не могло быть, батюшка, и не было, я наверное это знаю.

Тогда кротко указывал мне старец на сердце, говоря:

– Неужели ты думаешь, что я знаю это хуже тебя, я ведь лучше тебя вижу всю твою душу!

И после таких слов я мгновенно вспоминала грех. Только один случай на восемнадцатом году жизни не могла я вспомнить, и его батюшка оставил пока.

– Всю жизнь твою ты должна быть благодарна Господу, приведшему тебя к нам в Оптину, я даже не знаю, за что так милосерд к тебе Господь…. За намеренно скрываемые грехи налагаются страшнейшие епитимии, но я на тебя не налагаю никакой…

После всего, что Господь открыл мне про тебя, ты захочешь прославлять меня, как святого, этого не должно быть – слышишь? Я – человек грешный, ты никому не скажешь, что я открыл тебе на исповеди. И маме не будешь говорить (прп. Варсонофий, 30).

* * *

Батюшка [прп. Варсонофий] при отправке писем пожелал одной какой-то женщине послать на утешение листочек. Я достал и подал батюшке листочек с картиночкой, изображающей страдание какого-то мученика. Батюшка посмотрел на меня и сказал:

– Пожалуй, вы доживете до тех времен, когда так же вот будут мучить опять христиан.

– Да и сейчас ведь мучают, хотя и не столь грубо, – говорю я.

– Нет, я не про такие мучения говорю. Я говорю про мучения, подобные древним (прп. Варсонофий, 32).