Козловский, Петр Борисович

Козловский, князь Петр Борисович, род. в Москве в декабре 1783 г., ум. в Бадене 26-го октября 1840 г. Получил домашнее образование, которое сначала велось довольно небрежно, но со смертью старшего брата на него стали смотреть, как на единственного представителя рода и приставили к нему несколько воспитателей, причем главное внимание было обращено, соответственно духу времени, на изучение французского, немецкого и английского языков. Раннему умственному развитию кн. Козловского много способствовало общество образованных иностранцев, преимущественно французских эмигрантов, каковы Дотишан, Ламбер, Шамиссо, часто посещавших дом его отца. На 17 году кн. Козловский уже дебютировал в литературе стихотворениями, напечатанными в «Приятном и полезном препровождении времени» 1798 г. (чч. XIX и XX) и в «Ипокрене» 1799 г. (ч. I). Кроме того около этого же времени им написаны «Стихи на выздоровление благодетеля» кн. А. Б. Куракина, СПб. 1802) и не появившийся в печати перевод «Страданий Вертера» Гете. Для пополнения своего образования кн. Козловский обратился в Риме к французскому иезуиту Лами, у которого стал заниматься латинским языком, историей и математическими науками. Занятия с иезуитом Лами, помимо научного образования, произвели переворот в религиозных убеждениях кн. Козловского: он тайно перешел в католичество. Во время заграничной поездки, в Риме, он получил известие о смерти отца и вернулся в Москву для принятия наследства, которое разделил между своими сестрами. В 1801 г. он поступил на службу в государственную коллегию иностранных дел, а в следующем 1802 г. был назначен состоять при русской миссии в Сардинии; в 1810 г. ему было поручено исполнение обязанностей поверенного в делах в Кальяри; в 1812 г. кн. Козловский, получил звание камергера, 22 сентября назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром при Сардинском дворе. В Кальяри кн. Козловский составлял «Историю господства генуэзцев в Крыму», которая осталась в рукописи. Здесь же он подружился с герцогом Орлеанским, впоследствии занимавшим французский престол с именем Луи-Филиппа, который приезжал с визитом к сардинскому двору и почти 6 месяцев прожил на одной вилле с кн. Козловским. В 1814 г. Козловский был призван на Венский конгресс и там близко сошелся со многими выдающимися современниками: бр. Гумбольдтами, Ипсиланти, проф. Гансом, принцем де-Линь. В 1818 г. кн. Козловский был назначен посланником в Штуттарт и Карлсруэ, при дворах Виртембергском и Баденском, но, не разделяя политических взглядов русского министерства, через два года был переведен в ведомство коллегии, а в 1821 г. отставлен от службы и отправился путешествовать по Европе. Странствования его продолжались 13 лет. Дружески принимаемый при иностранных дворах, он был, между прочим, в Лондоне у короля Георга IV, затем в 1824 г. в Париже у Людовика XVIII. Здесь кн. Козловский написал «Tableau de la cour do France»; книга была уже напечатана, но, по совету друзей, которые нашли ее слишком смелой, не обнародована. Интересуясь делами ирландских католиков, Козловский, в возражение на страстную речь епископа Честерского, д-ра Бломфильда, которую тот держал в Верхней палате 17 мая 1825 г., издал в том же году брошюру «Lettre d'un protestant d'Allemagne а Monseigneur l'eveque de Chester». В 1825 г. Козловский появляется в Берлине, а в 1830 г. в Нидерландах. В 1830 г., в Генте, он издал брошюру, касающуюся суда над министрами Карла X, под заглавием «Lettre au duc de Broglie sur les prisonniers de Vincennes». Пробыв затем несколько времени в Париже, Козловский в 1834 г. выехал в Россию и заехал на пути в Варшаву, чтобы повидаться со своим старым другом кн. Паскевичем, занимавшим тогда пост наместника в царстве Польском. Тут с ним случилось несчастье: его кучер, в момент странного умопомрачения, направил лошадей к обрыву, карета с кн. Козловским скатилась с высоты 40 фут, Козловский разбился, сломал ногу, но каким-то чудом остался жив. Это несчастье задержало его в Варшаве на целый год и лишь в 1835 г., после 22-летнего отсутствия, явился он в петербургских салонах, где сразу занял видное место. Хорошо знакомый с математическими науками, Козловский, по предложению А. С. Пушкина принял участие в «Современнике», и напечатал в 1836 г. в I и III томах этого журнала две статьи: «Разбор парижского математического ежегодника на 1830 год» (Annuaire du Bureau des longitudes presente au Roi) и «О надежде» (о теории вероятностей); кроме того в VI т. «Современника» напечатана его статья о паровых машинах. Поступив, затем, в 1836 г. снова на службу в министерство иностранных дел, с назначением состоять при наместнике царства Польского, кн. Козловский был командирован в южную Польшу и представил замечательный отчет о плавильнях, молотовых, каменноугольных копях и других отраслях горнозаводской промышленности края. В 1839 г. он перевел на французский язык статью В. А. Поленова «Об отправлении Брауншвейгской фамилии из Холмогор в Датские владения» (напеч. в «Русск. Старине» 1874 г., т. IX) и отдал перевод известному тогда путешественнику маркизу Кюстину, который и поместил его в приложении к IV тому своей книги «La Russie en 1839».

Кн. П. А. Вяземский, познакомившийся с Козловским в 1834 г., отзывается о нем, как о человеке просвещенном, необыкновенно добром, проницательного, восприимчивого и парадоксального ума, обладавшем большой начитанностью, удивительной памятью, смелостью мнений, простодушием, мягкостью приемов, аттической вежливостью и в особенности необыкновенным даром слова, выражавшимся в блестящих импровизациях; с такой характеристикой согласны почти все отзывы современников, за исключением Ф. Ф. Вигеля, который неодобрительно отзывается о Козловском, упрекая его в отсутствии патриотизма. Вместе с тем кн. Козловский отличался леностью, причиной чего была, по всей вероятности, его необыкновенная тучность, которая служила в Лондоне пищей для карикатур и дала повод А. О. Воейкову написать в своем «Парнасском Адрес-Календаре»: «кн. Козловский – при дополнении календаря объядения». Есть известие, что, владея необыкновенным даром рассказа, Козловский сочинил целый роман, в котором доказывал, что крепостное право вреднее для господ, нежели для слуг, но из лености не положил его на бумагу, а постепенно рассказывал своим приятелям. Что Козловский был действительно человек недюжинный, это всего лучше подтверждается отзывом о нем А. С. Пушкина, который в письме к. П. Я. Чадаеву в 1836 г, писал: «Козловский был бы для меня провидением, если бы он захотел сделаться раз навсегда писателем». По многим своим убеждениям, правилам, сочувствиям, верованиям и особенно в литературном отношении он был строгий классик. Латинский язык, латинские писатели были ему свои. Особенно любил он Ювенала. Что же касается новейшей литературы, то, за исключением сочинений исторических политических и сочинений по точным наукам, он не только ее не уважал, но даже и не признавал; только два новейших поэта были изъяты им из этого остракизма: Байрон и Пушкин.

«Furst Kosloffsky.... herausgegeben von D-r Wilhelm Dorow», Leipzig 1846 – здесь перепечатаны и две политические брошюры Козловского; Геннади, «Справочный словарь»; «Полное собрание соч. кн. Вяземского», СПб. 1879 т. II, стр. 285–294; «Рус. Архив», 1863 г. стр. 807; «Парнасский Адрес-Календарь» – «Рус. Арх.» 1866 г. стр. 763; «Записки Ф.Ф. Вигеля», Москва 1891 ч. и стр. 176; «Из записок А.Я. Булгакова» – «Русск. Архив» 1867 г. стр. 1368; «Русск. Архив» 1882 г., кн. I, стр. 253; кн. III, 175, 1883 г. кн. I стр. 9 и 25; «Русск. Старина» 1890 г. № VI, стр. 456; «Сочинения А. С. Пушкина», издание литературного фонда, т. VII стр. 412.