Константинов, Андрей Дмитриевич

Константинов, Андрей Дмитриевич, резидент в Крыму, ум. после 1796 г. Был сначала переводчиком при Шагин-Гирее в то время, когда он, выехав из Крыма, жил в Полтаве; в 1777 г., когда Шагин-Гирей был сделан ханом крымским, отправлен был вместе с ним в Крым и осенью того же года был назначен при хане резидентом, с чином надворного советника. В 1777–1778 г. сношения с Крымом велись через посредство генерал-поручика кн. А. А. Прозоровского, который командовал отрядом русских войск, ближайшим к Крыму; кн. Прозоровский не отличался дипломатическими способностями, не умел примениться к сношениям с татарами и постоянно вступал в пререкания с Шагин-Гиреем; Константинову приходилось улаживать затруднения и, хотя он большей частью так или иначе успевал в этом, но дела все-таки шли не быстро. Положение сразу улучшилось, когда вместо Прозоровского назначен был Суворов; он прибыл на место в начале мая 1778 г. Суворов стал действовать в полном согласии с Константиновым, отдавал справедливость его знанию татар и умению иметь с ними дело, и оказывал ему полную поддержку. При дружных их усилиях удалось закончить вполне согласно с желаниями русского правительства одно важное дело, именно вывод из Крыма в Россию почти всех живших таи христиан. 28 марта 1778 г. Румянцев дал предписание Константинову начать действовать в этом смысле; после продолжительных проволочек, после всевозможных противодействий хана, которому, конечно, вовсе не хотелось лишаться стольких подданных, дело это, наконец, было устроено совершенно по желаниям России. «Вывод крымских христиан кончен!», писал Суворов Румянцеву от 18 сентября 1778 г., «обоего пола отправилось в Азовскую губернию 31908 душ; осталось зимовать в Ениколе и Черкасе 288 душ... Примерно вышло денег на вывод сей здесь до 130000 руб., паче на прогоны». Конечно, нельзя Константинову приписывать всей чести этого дела, но без сомнения на его долю выпала самая большая и трудная часть работы.

Другое дело, в котором пришлось ему немало приложить старания, были сношения с ханом по поводу признания независимости Крыма Турцией. Дело в том, что Шагин-Гирей ожидал, трудно установить, насколько дано было ему для этого оснований, что с признанием этой независимости Россия окажет ему поддержку в присоединении под его власть некоторых кавказских племен, или уже во всяком случае – возвратит Крыму те земли, которые отошли к России по Кучук-Кайнарджийскому миру и которыми до того времени владели татары. Но, конечно, и в том и в другом пришлось Шагин-Гирею разочароваться. Отсюда возникло у него недовольство, которое, прежде всего и отразилось на Константинове; хан постоянно и лично давал ему это чувствовать и жаловался в Петербург, обвиняя резидента в непочтении к себе, в грубостях. В Петербурге прежде были очень довольны действиями Константинова и не раз ему это выражали; теперь гр. Н. И. Панин внушал ему, что необходимо оказывать почтение хану и всем татарам давать понять, что Россия уважает хана и находит, что созданное ею правительство самое полезное для Крыма. Константинов оправдывался, но и со своей стороны высказывал утомление от сношений с ханским правительством и выражал желание оставить свой пост. Хан, между прочим, был недоволен тем, что Константинов долго не представлял ему официально верительных грамот·, по сообщению об этом в Петербург грамоты были присланы и 11 июня 1779 г. Константинов имел торжественную аудиенцию и с этого времени был уже официально резидентом. Но это улучшило положение лишь ненадолго и 3 марта 1780 г. Константинов был отозван с причислением к Коллегии иностранных дел; на выезд ему пожаловано было 2000 руб.·, 28 мая имел уже у хана торжественную аудиенцию статский советник П. П. Веселицкий, заменивший Константинова со званием чрезвычайного посланника и полномочного министра. Перед отъездом Константинова из Крыма раскрылось одно неприятное для него дело: обнаружилось, что он взял фиктивные векселя на одного из торговавших в Крыму русских купцов на очень крупную сумму; было совершенно ясно, что Константинов желал в данном случае незаконным образом нажиться. Несмотря на усилия Веселицкого уладить это дело, оно было перенесено в Харьковское наместничество. Чем оно было решено – не известно, но Константинов состоял впоследствии при Коллегии иностранных дел канцелярии советником, получил чин коллежского советника и орден св. Владимира 4 ст.

Дубровин, «Присоединение Крыма к России», I, 431; II, 710; III, 154, 258, 306, 542 и др.; Смирнов, «Крымское ханство», 150 и след.; «Адрес-календари», по 1796 г.