Гейсман, Иван (Иоган-Вильгельм) Иванович
Гейсман, Иван (Иоган-Вильгельм) Иванович, сын Иогана Гейсманса (Huysmans), родился в 1738 г. Он происходил из старого фламандского рода, жившего в Нидерландах, главным образом в окрестностях Мехельна (Малин) и Антверпена. Слово «Гейс» означает: дом, замок, а слово «манс» – единицу меры землевладения, сопряженного с обязанностью исполнения воинской повинности во времена Карла Великого. Во время религиозных войн некоторые члены этого рода стали на сторону протестантов. Им приходилось или погибать, или переселяться в протестантские земли.
Отец Ивана Ивановича служил в войсках герцога Голштинского. В Голштинии его стали именовать «Гейсман».
В этих же войсках служил и его сын Иоганн Вильгельм, принимавший участие в семилетней войне, в 1757–1762 гг. К концу этой войны он состоял в чине премьер-майора артиллерии.
2 февраля 1763 г., ввиду сокращения «воинского штата» по повелению Императрицы Екатерины II, именем Великого Князя Павла Петровича, как герцога Шлезвиг-Голштинского, премьер-майору Гейсману был пожалован «абшид» с отличнейшей рекомендацией для поступления в другую службу, «где сам дальшее счастие свое сыскать заблагорассудит». В числе членов тайной комиссии абшид этот подписал известный дипломат Сальдерн.
5 августа 1763 г., в челобитной на имя Императрицы Екатерины Алексеевны, премьер-майор Гейсман, на основании Высочайшего Указа 25 августа 1762 г., просил об определении его в Российскую службу в полевые полки, что и было исполнено Военной коллегией, которая 13 августа 1763 г. постановила принять его в службу Е. И. В. с понижением чина секунд-майором и определить в Лифляндскую дивизию.
1 января 1766 г. секунд-майор Гейсман произведен в премьер-майоры, а 1 января 1770 г. – в подполковники.
В формулярном его списке за 1770 г. значится: «Грамоте читать и писать по Российски, по Немецки, по Французски и по Голландски умеет и сверх того знает: арифметику, геометрию, фортификацию и артиллерию... В отпуску в доме ни на какое время не бывал... По суду и без суда ни в каких штрафах не бывал... В должности звания своего прилежен, от службы не отбывает, подкомандных своих содержит и военной экзерциции обучает порядочно и к сему тщание имеет, лености ради больным не рапортуется и во всем себя ведет так, как исправному штаб-офицеру надлежит, и как по чину своему опрятен, так и никаких от него непорядков не происходит, и таких пороков, которые по указу Государственной военной коллегии 765 года Января 29 дня написаны, не имеет, для чего к повышению чина достоин». Такой штаб-офицер был желателен и сам желал попасть вновь на войну. Вскоре, по переводе в Троицкий пехотный (ныне 97-й пехотный Лифляндский генерал-фельдмаршала гр. Шереметева) полк (Севской дивизии), он принял участие в 1-й польской (конфедератской) войне, командуя отдельным отрядом или «деташементом».
Дюмурье, посланный французским правительством для начальствования вооруженными силами польских конфедератов, предполагал овладеть Краковом, обратить его в укрепленный лагерь, занять прочно Ченстохов, Сандомир и Замостье и затем развить решительное наступление на обоих берегах Вислы. Против конфедератов действовали русские отряды разной силы из состава польско-литовского корпуса ген. Веймарна, занимавшего главным образом Польшу и частью Литву, и польского тылового корпуса ген. Эссена, занимавшего Волынь и Подолию с частью нынешней Галиции. К началу 1771 года обстановка принимала неблагоприятный характер для конфедератов, которым удалось, впрочем, овладеть Ченстоховом. В это время из войск Эссена ближе всех к важнейшему и опаснейшему направлению, между реками Дунайцем и Саном, находился отряд подполковника Гейсмана (до 2000 человек), на который было возложено «наблюдение венгерских границ». Ближайшие наши отряды находились: а) у Львова – бригадира Ширкова (до 1000 человек); б) в Люблинском районе – генерал-майора Суворова (до 2000 человек); в) в Кракове и других пунктах Краковского района – мелкие отряды из состава корпуса Веймарна (всего 2500–3000 человек).
18 апреля Дюмурье овладел Краковом (кроме замка), а затем занял укрепления Тынца, Вадовице и Боброва, Пулавский же укрепил Бохнию и Величку. В это время отряд Гейсмана был ослаблен различными откомандированиями; конфедераты же высылали отдельные партии в район его расположения. 4 мая партия из 300 конфедератов Пулавского прошла к Кольбушову (в переходе к СЗ от Ряшева). Гейсман разбил эту партию и отбросил ее обратно за реку Дунаец, причем было убито 50 конфедератов и 10 (в том числе 1 офицер) взяты в плен. 6, 8 и 9 мая были разбиты небольшие партии конфедератов при Турке, Устржиках и Хрщоте, а 14 мая – еще две партии, на правом же берегу Дунайца, причем захвачено 20 пленных (в том числе 1 офицер). С нашей стороны в этих боях потери были небольшие.
Во время действий Суворова против Пулавского Суворов встретил самую действительную поддержку со стороны частей «тылового польского корпуса», в том числе и со стороны Гейсмана. Затем, ввиду целого ряда наступательных предприятий Пулавского и других вождей конфедератов, подполковник Гейсман с летучей частью своего отряда был передвинут на участок между Замостьем и Владимиром, для надежного охранения весьма важного направления Варшава-Яссы (связь с армией гр. Румянцева) и отчасти для прикрытия тыла наших войск. Ген. Кречетников (сменивший Эссена) был уверен в том, что Гейсман, наблюдающий «обороты сея пути», выполнит это новое назначение с успехом. Когда конфедератский вождь Шиц маневрировал в районе Замостье-Люблин, чтобы обеспечить себе отступление к венгерской границе, то Гейсман расстроил эти его маневры, загоняя его под удары других наших отрядов.
Направление Варшава-Яссы было обеспечено главным образом Суворовым и отчасти Гейсманом. Нужно было еще развить это обеспечение как к стороне Литвы, так и к стороне венгерской границы. Эта задача была выполнена несколькими начальниками «деташементов», но главным образом Гейсманом, передвинутым несколько раз, по распоряжению свыше, из нынешней западной Галиции к пределам Волыни, на более угрожаемые неприятелем направления и оправдавшим при этом надежды, возложенные на него Кречетниковым. В конце мая и в начале июня 1771 г. Г. сопровождал эшелон пленных поляков, отправленных из Кракова в Россию, а Суворов препятствовал конфедератам напасть на Г. с целью отбить пленных.
Когда, с изменением обстановки, в отряде Гейсмана не было уже надобности на участке между Замостьем и Владимиром, то отряд этот был направлен к Карпатам, где дела снова начали принимать неблагоприятный для нас оборот. 14 августа Гейсман разбил при Риманове 500 конфедератов, полковников Лубенского и Ленартовича, потерявших более 40 человек убитыми и 14 пленными. Наши потери – 9 человек. Затем Гейсман, тесня конфедератов, перешел к Кракову. В начале сентября до 1000 конфедератов подошли, в свою очередь, к Кракову и овладели было его предместьем, но были разбиты Гейсманом и отброшены к Ланцкроне. Усилившись затем присоединением отряда Штакельберга, высланного к Кракову из Люблина, и польского отряда генерала Фр. Ксав. Браницкого (впоследствии гетмана), Гейсман в середине сентября двинулся к Ланцкроне. Узнав об этом, конфедераты оставили в Ланцкроне небольшой отряд и отступили к Живецу и Бяле, на австрийскую территорию. Преследуя неприятеля до самой Бялы, Гейсман хотел было захватить находившуюся там главную квартиру конфедератов (представлявшую собой как бы революционное польское правительство), но этому воспрепятствовало соглашение между Россией и Австрией, в силу которого наши войска не должны были подходить к австрийским границам ближе двух миль.
В это время Гейсману приходилось фактически руководить действиями не только отряда младшего в чине Штакельберга, но и отряда польского генерала Браницкого, отчаянно храброго кавалериста, но не особенно искусного вождя.
Генерал Виомениль (сменивший Дюмурье) прибыл в Бялу в сентябре. Он нашел отряды конфедератов «расстроенными и недисциплинированными». Силы их доходили до 9000 человек, которые были расположены от Новоторга (Неймаркт) до реки Варты (ниже Познани). Виомениль хотел прежде всего водворить порядок в подчиненных ему отрядах, а затем согласовать свои действия с действиями литовских конфедератов, против которых направился тогда Суворов.
Гейсман, имевший, по-видимому, верные сведения о положении конфедератов, попытался было разбить их, прежде чем Виомениль успеет восстановить у них порядок. Не теряя времени на получение разрешения, он быстро двинулся к укрепленному монастырю Тьшцу и 23 сентября штурмовал это «гнездо» конфедератов, оборона которого была ими усилена после подступа к нему Суворова. Штурм был отбит с потерей 41 чел. убитыми и 51 ранеными (в том числе 2 офицеров). Между тем вследствие разгрома Суворовым литовских конфедератов Огинского ближайшие окрестности Кракова должны были снова перейти в руки польского корпуса ген. Бибикова (сменившего Веймарна). Вследствие этого Гейсман отошел к Тарнову и занял почти такое же положение на реке Дунайце, как и в начале кампании 1771 года, поддерживая лишь связь с войсками Краковского участка.
Отсюда Гейсман производил лишь небольшие поиски против конфедератов, появлявшихся еще в его участке; 3-го ноября он разбил одну партию у местечка Бобова.
В начале кампании 1772 г. Гейсман со своим отрядом присоединился к Суворову и под его начальством участвовал в блокаде Краковского замка, захваченного конфедератами в то время, когда там не было ни Суворова, ни хотя бы Гейсмана. Суворов решил штурмовать замок в 3 часа пополудни 18 февраля четырьмя колоннами под начальством подполковников Гейсмана, Эбшельвица и Елагина и майора Гагрина. Гейсману было приказано, после того как ворота замка будут открыты посредством взрыва петарды, ворваться со своей колонной в эти ворота и овладеть колокольней с поставленными в ней двумя орудиями; прочие же колонны должны были, приставив лестницы к стенам замка, ворваться туда через зубцы и амбразуры.
Ни одной из этих колонн не удалось приставить лестниц; петарда же, хотя и была взорвана, но пробила лишь несколько досок, открыть проход через ворота, заложенные толстыми бревнами и засыпанные землей, не удалось, а между тем осажденные встретили колонну Гейсмана со стен и амбразур огнем и, кроме того, сбрасывали на головы штурмовавших большие камни. При этой атаке Гейсман был тяжело ранен в голову и умер на другой день (по другим данным – через два дня); кроме Гейсмана, выбыли из строя 1 офицер и 48 нижних чинов.
Суворов, по-видимому, надеявшийся на то, что Гейсману удастся ворваться в ворота, понял, что это невозможно, приказал оставшейся без начальника колонне отступить и прекратить штурм, после чего ограничился блокадой замка, продержавшегося еще два месяца.
Имя подполковника Гейсмана встречается нередко в реляциях Румянцева императрице, общий тон всех его отзывов об этом штаб-офицере одобрительный, сочувственный. Его, по-видимому, высоко ценили как Кречетников, так и Суворов.
Гейсман умел и повиноваться, и приказывать, причем получаемые приказания понимал не только по букве, но и по духу, в них заключающемуся. Он понимал обстановку, не стесняя своего кругозора предвзятыми взглядами; помнил, что в уставе только «порядки писаны, а времен и случаев нет»; не только сам «понимал свой маневр», но и делал его понятным для подчиненных; исповедовал Суворовский воинский катехизис, а в особенности Суворовские «глазомер», «быстроту» и «натиск». Он удовлетворял как тем требованиям, кои должно предъявлять начальникам вообще, так и специальным требованиям, которые должно установить для кавалерийского начальника и даже для начальника партизанского отряда, чем и пользовались его начальники, посылавшие его довольно часто на более важные и угрожаемые неприятелем участки театра военных действий.
На 23-м году – майор, на 31-м – подполковник, представленный к производству в полковники, и начальник отряда, Гейсман был, видимо, отличаем начальством, невзирая на отсутствие протекций, и имел большие шансы на быстрое движение по службе. Он может быть признан близко подходящим к тому именно типу нашего армейского штаб-офицера второй половины XVIII столетия, который являлся одним из главных источников для пополнения высшего командного состава армии (другой же составлялся из так называемых «баловней счастья»).
Первоисточники: 1 ) Военно-ученый архив гл. штаба, отд. 2, № 478 и др. 2) Журнал военных действий... первой армии 1771 г., и др. 3) Московское отделение архива гл. штаба, опись 47, дело № 3/99.
Библиография: 1) Масловский, «Записки по истории военного искусства»; 2) Петров, «Война России с Турцией и польскими конфедератами 1769–1774 гг.»; 3) П. А. Гейсман, «Начальник деташемента армии Императрицы Екатерины Великой подполковник Гейсман», 1895 г.; 4) «Варшавский военный журнал».