Ромодановский, Василий Большой Григорьевич
Ромодановский, князь Василий Большой Григорьевич, стольник; был вторым сыном князя Григория Петровича Ромодановского, братом князей Андрея, Ивана Большого (по прозвищу Молчанки), Петра, Василия Меньшого, Федора, Ивана Меньшого и Григория Григорьевичей Ромодановских. Прозвище «Большого» получил в отличие от 5-го сына князя Григория Петровича – боярина князя Василия Меньшого Григорьевича Ромодановского. Старший брат его, князь Андрей Григорьевич, в 1608 году участвовал в битве, которую дал отец его, князь Григорий Петрович, вместе с князем Ив. Ив. Шуйским и Федором Васильевичем Головиным, преследуемому ими гетману Сапеге, которого они настигли между сел. Воздвиженским и Рахманцовым, мужественно сражался и пал в битве. В 1613 г. князь Василий Большой Григорьевич с дворянином Ларионом Суминым назначен был в Псковскую область на межеванье Русско-литовской границы. Во время этого межеванья у князя Ромодановского с Суминым произошла ссора в Съезжей избе: Сумин сделал упрек князю Ромодановскому, сказав, чтобы он «не государился и не воцарялся, что и брат его (Ромодановского), князь Дмитрий Пожарский, воцарялся, и стало ему это в 20000 рублей». Пожарские и Ромодановские, как известно, происходили от одного общего рода князей Стародубских, только были разных ветвей, разделившихся еще за много лет до этого времени. Правда, на допросе Сумин отрекся от своих слов, но свидетели их подтвердили. Князь Ромодановский за это «бил челом Государю» на Сумина.
В том же (1613) году при приеме Государем Кизильбашских послов (Амира-Албека) Ромодановский был рындою; старшими его товарищами при этом были два брата князя Куракиных – Василий и Федор Семеновичи, а младше его был Иван Иванович Чепчугов. Чепчугов, обиженный таким назначением, затеял местническое дело против князя Василия Ромодановского, за которого, как за представителя близкого к Пожарским рода, заступился князь Дм. Мих. Пожарский. Приговор бояр был – выдать головой Чепчугова князю Василию Ромодановскому. В 1616 г. (16-го марта), когда вышел указ «от прихода Крымских и Ногайских людей» быть воеводам по полкам, – князю Ромодановскому назначено было быть первым воеводой в Ельце, заменив там стольника Ив. Ив. Салтыкова, и указано «по вестям» быть на сходе с первым воеводою большого полка – со стольником князем Фед. Сем. Куракиным, стоявшим в Туле. В том же (1616) году, когда литовцы подошли к Болхову и дали даже битву Болховским воеводам, в которой пал второй Болховской воевода Михаил Самсонович Дмитриев, то, по получении Государем об этом известия, были назначены полковые воеводы для этого «Северского похода», а князь Василий Ромодановский оставлен воеводою в Ельце, откуда велено ему «быть на сходе» с I-м воеводою князем Ив. Ф. Хованским. Там же, на Ельце, мы его видим и в 1617 году (в апреле), когда были, «для приходу крымских и ногайских людей», назначены воеводы и в Украинский, и в Рязанский Разряды, и он был «сходным воеводою» к тому же князю И. Ф. Хованскому, первому воеводе в Туле, который был при «Северском походе» первым воеводою в Болхове. В Ельце оставался Ромодановский, вероятно, до осени 1617 г., когда произошла смена воевод, так как в росписи городовых воевод в 1617–18 г в Ельце уже видим других воевод. В 1618 году (4-го января) Ромодановский участвовал опять в приеме Кизильбашских послов, причем после «ответа у бояр» Кизильбашского посла «ездил со столом к послу от Государя». В 1619 г. (12-го марта), при назначении «для обереганья от приходу Крымских и Ногайских людей» полковых воевод в Украинский Разряд, князю Ромодановскому указано было быть 1-м воеводою «прибыльного» полка, стоявшего во Мценске, заменив там стольника Василия Алексеевича Третьякова. В том же году (21-го декабря) он был «у стола Патриарха», причем ему велено было «смотреть в кривой стол».
В следующем, 1620 году (13-го апреля), при назначении полковых воевод в Украинский Разряд, князю Ромодановскому велено было быть 1-м воеводою передового полка в Дедилове. Это назначение вызвало местническое дело со стороны 3-го воеводы сторожевого полка – князя Дмитрия Петровича Пожарского. Когда-то (в 1613 г.) мы видели, что князь Пожарский счел необходимым заступиться за честь князя Ромодановского, как представителя родственной фамилии; местническое же дело 1620 года любопытно тем, что тут столкнулись интересы представителей одного рода, но разных фамилий, или, вернее, двух линий одного и того же рода. В челобитной по этому местническому делу князь Ромодановский, заявляя, что он не может отрицать, что по происхождению (по лествице) князья Пожарские – старше князей Ромодановских, говорит, что он берет в расчет не генеалогию, но выслугу: «считаемся мы и бьем челом Государю по государевым разрядом, а не по лествице; а лествицу де и родство мы знаем во всех Ромодановских промеж себя, а не Пожарских, а Пожарские и с меньшими товарищами нашими бывали». Государь «счету» по этому местническому делу не дал, а велел «по прежнему государскому моженью» объявить, что передовому полку и сторожевому «быть без мест». Другое местническое дело, поднятое на него вследствие того же назначения – от воеводы передового полка Рязанского Разряда князя Юрия (Косого) Ивановича Шаховского, кончилось тем, что князь Юрий сидел в тюрьме два дня, а по выходе из тюрьмы велено было отвезти князя Юрия и выдать головою князю Ромодановскому.
В том же (1620) году, 15-го декабря, после приема Английского посла Ромодановский «ездил со столом» к послу от патриарха, в сентябре (12-го) 1621 года «смотрел в кривой стол» (во время стола у государя), а равным образом также 24-го сентября того же года, 14-го февраля, 1-го августа и 8-го сентября в 1622 году. В 1623 г. князь Р. послан был 1-м городовым воеводой в Путивль, а в 1625–26 году – в Торопец, вместо князя Б. А. Хилкова, и оставался там, вероятно, до 1628 года, ибо в мае того же года был в Москве, где 28-го мая, во время «похода на богомолье» государя в Сергиево-Троицкую лавру, «дневал и ночевал на государевом дворе» с боярином Фед. Ив. Шереметевым, причем в списке ночевавших стольников поставлен на первом месте.
В 1630 году (25-го мая) указано было послать князя Ромодановского, после приема Венгерских послов «на приезде», «со столом» к этим послам ехать, но за болезнью его пришлось назначить затем другое лицо. В 1630 году, 22-го декабря, было ему указано быть воеводою в Брянске. В 1631 г. (30-го ноября) от него, как 1-го воеводы Брянского, и от 2-го воеводы Никиты Вас. Оладьина прислано было известие (в то время была война), с Павлом Львовым, что 2-й воевода ходил из Брянска под Почеп, и город этот взят им и там оставлен осадный голова; такое же донесение было прислано и о взятии г. Трубчевска. Вследствие этого донесения был к воеводам Брянским послан, (8-го февраля следующего, 1633 г.) стольник Яков Михайлович Толочанов «с государевым жалованьем и о здоровье спрашивать и с золотыми».
В следующем, 1633–34 г. в Брянске были уже другие воеводы, а князь Василий Ромодановский оставался, вероятно, до осени 1633 г. В 1634 г. он принимал участие в приеме государем Алея-Аги, посла Турецкого султана Мурата (в 1-й, меньшей встрече, на крыльце), равным образом и 15-го февраля, когда Турецкий посол был на отпуске. В том же 1634 г., по заключении мира с Польшею (5-го июля), Государь назначил (в августе того же года) «судей для межеванья» Русско-польских границ «по договору послов», причем князь Василий Ромодановский с дворянином Лар. Григ. Суминым, да с дьяком Дмитрием Прокофьевым назначен был в Великие Луки. В августе (18-го) были отправлены «межевые судьи» во Псков и Великие Луки. Производя межевание границ от Псковской области до Великих Лук, князь Ромодановский, сносясь с Москвой, в бумагах опускал имя князя А. М. Львова, делая это вопреки наказу, который повелевал писать: «по договору послов, боярина и наместника Псковского Ф. Ив. Шереметева да боярина и наместника Суздальского князя Алексея Михайловича Львова», а не: «боярин и наместник Псковской Ф. Ив. Шереметев с товарищи». В этом было усмотрено бесчестие для боярина князя А. M. Львова, и князь Ромодановский был посажен в тюрьму.
В 1635 г., во время «встречи за городом» Александра Песочинского да Льва Сапеги, послов Польского короля Владислава IV, приехавших для «подкрепления вечного докончания» (ратификации), когда, по государеву указу, приняли участие стольники и прочие чины Московские, князь Василий Большой Григорьевич был головою у «сотни» стольников, состоявшей из 12 человек; когда же эти послы, после приема (12-го марта), «на отпуске» были приглашены «к столу» Государеву, данному в честь их, то князь Ромодановский был в числе стольников, которые во время этого стола «пред Государя пить носили»; то же самое и 12-го мая, после приема на отпуске Кизильбашского посла Аджи-Бека, В 1637 году (10-го марта), при назначении «для прихода Крымских и Ногайских людей» полковых воевод в Украинский и Рязанский Разряды, князю Ромодановскому велено быть в большом полку Рязанского Разряда, в Дедилове и по вестям быть на сходе с воеводою большого полка Украинского Разряда, стоявшего на Туле, со стольником князем Ив. Фед. Хованским.
В 1639 г. (1-го мая), при назначении бояр и воевод на Украйне для прихода Крымского Царя, Крымских и Ногайских людей не «по полкам», а «по местам», стольнику князю Ромодановскому было велено быть 1-м воеводой в Веневе, а в 1640–41 году – 1-м воеводою в Вязьме, где он был, вероятно, до 1643 г. В 1644 г. (28-го января), когда, после приема «на приезде» Датского королевича Вольдемара и датских послов, был стол у государя, и королевич с послами был у стола, князю Василию Ромодановскому велено было «смотреть в кривой стол» 1-м из двух, вместо назначенного раньше, но заболевшего стольника князя Юрия Петровича Буйносова-Ростовского. В 1639 г. Р. был в числе стольников, несших тело Царевича Ивана Михайловича (скончавшегося 9-го января) и тело Царевича Василия Михайловича (скончавшегося 25-го марта), а также несколько раз среди стольников и других чинов Московских назначаем был «дневать и ночевать у гроба Царевичей».
«Акты Моск. Государства», т. I, стр. 140, 186, 188, 191, 224–226, 382, 393, 443–445, 450–465, 463, 464, 466, 474, 559–565, 600, 657; «Разрядные книги», изд. 2-м Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии, т. I, стр. 122, 193, 262, 274, 403, 621, 622, 624, 656, 677, 679, 680, 681, 693, 694, 695, 708, 709, 712, 714, 724, 726, 731, 925, 958, 1030, 1242, 1351; т. II, стр. 81, 382, 384, 461, 466, 673, 729, 920; «Дворцовые разряды», т. I, стр. 110–111, 212, 224, 259, 267, 294, 310, 388, 422, 434, 443, 466, 476, 488, 492, 493, 395, 520, 525, 566, 689, 738, 846; т. II, стр. 4, 142, 179, 235, 291, 304, 305, 316, 341, 361, 364, 382, 391, 399, 407, 417, 437, 461, 514, 531, 548, 605, 661, 687, 726, 934, 942, 963, 965, 974; Н. П. Лихачев, «Разрядные дьяки XV века», стр. 97, 210, 211, прил., 41, 51, 62; Соловьев, «История России с древнейших времен», кн. II, т. IX, стр. 1311; П. Иванов, «Указатель к боярским книгам»; А. П. Барсуков, «Списки городовых воевод».