Половой Феодор, святой Черниговский, боярин

Половой Феодор, святой, боярин Черниговский, замученный в орде вместе с князем своим св. Михаилом Всеволодовичем Черниговским. В 1245 г. Ростислав, сын Михаила Всеволодовича, женился на Анне, дочери Венгерского короля Белы IV, и Михаил Всеволодович, надеясь получить поддержку в короле, также ушел в Венгрию, а пред тем, говорят, велел убить татарских баскаков, посланных для переписи населения в целях сбора дани. В Венгрию, кажется, его провожал боярин Половой. Прибыв в Венгрию, чтобы посоветоваться об общих действиях против татар, Михаил Всеволодович, вопреки ожиданию, встретил холодный прием не только от короля, но даже от сына своего Ростислава. Недовольный приемом, Михаил возвратился в родной свой Чернигов.

Затем он направился к Батыю. Что заставило его ехать в орду, сказать трудно; вряд ли целью его было «обличити прелесть его» (Батыя), как говорит летопись. Вероятнее, что ему пришлось явиться в орду для утверждения великокняжества своего. Вынужденный ехать, Михаил взял с собой верного своего боярина Феодора и внука (со стороны дочери) Бориса Васильковича Ростовского, сына Василька Константиновича, правнука Всеволода III «Большое гнездо».

Отправляясь в этот роковой для них путь, кн. Михаил и боярин Феодор пошли к духовнику своему просить благословения. Тот наставил их быть твердыми в вере, ввиду того, что многие ездившие за это время в орду исполняли волю Батые и поклонялись кусту и солнцу. Князь Михаил и боярин Феодор дали слово лучше пролить кровь свою, чем отступить от веры, и духовник дал им с собой, на случай мучений смертных, причастие. Как только князья и боярин Феодор пришли в Орду, Батый потребовал, чтобы они прыгнули чрез костры и поклонились звездам и кумирам, а также праху Чингисхана. Те отвечали отказом, в котором князей особенно поддерживали твердые и непреклонные слова боярина Феодора. Боярин Феодор увещевал не обращать внимания на просьбы и слезы юного князя Бориса Васильковича Ростовского, но напомнил об обещании, данном духовному отцу. Дав отказ Батыю чрез его вельможу Елдегу, князь и боярин Феодор стали петь молитвословия и приняли после того полученное ими при отъезде причастие. Когда князь Михаил был обезглавлен, боярин Феодор остался все-таки непреклонен, несмотря на то, что его прельщали отдачей ему княжения в потомственное владение: он с необыкновенной твердостью отказался от прельщений, – и тогда его постигла та же участь. Говорят, что он, раздираемый на части, до самой смерти славил благость Божью и данную ему от Бога долю. Тела мучеников отданы были на съедение псам, однако, были подобраны русскими, находившимися тогда в орде.

Смерть их была 20-го сентября 1246 года; это известно нам из «Слова», сохранившегося в сборниках и попавшего в летописи и в списки Киево-Печерского монастыря.

«Полное Собр. Русск. Летоп.», т. II, стр. 181; т. V, стр. 185; т. VII, стр. 152, 153; т. X, стр. 130–133; т. XV, стр. 386–393; Карамзин. «Ист. Госуд. Российск.», изд. журн. «Север», т. IV, стр. 21–23, прим. 41, 42, 44; Соловьев. «История России», изд. т-ва «Общественная Польза», кн. I, т. III, стр. 875–876.