Аврамов, Василий Сапун Тихонович

Аврамов, Василий Сапун Тихонович, происходил, по всей вероятности, из новгородской семьи, переселенной в Московское княжество великим князем Иваном III. В древнейших новгородских писцовых книгах не раз упоминаются вотчинники Аврамовы или Аврамьевы. В конце XV в. вотчины купца Андрея Аврамова, находившиеся в Деревской и Шелонской пятинах, были уже розданы великим князем в поместье московским детям боярским. Такая же участь постигла и владения Василия Аврамова, мелкого новгородского вотчинника, «сведенного» в Москву в ряду других бояр Великого Новгорода. В одной Двинской дельной, писанной в октябре 1499 (7008) года, упоминается Федор Аврамов, бывший на докладе перед Двинским великокняжеским тиуном. Впрочем, весьма возможно, что в Московском княжестве была и своя фамилия служилых людей Аврамовых. В писцовой книге Бежецкой пятины 1545 (7053) года Некрас Фатьянов сын Аврамова упоминается уже как старый, то есть бывший помещик. Когда великая княжна Елена Ивановна вышла замуж за Александра в. к. Литовского, при ней в Литве в числе ее людей был некто Сенька Аврамов. Он указан в посольском наказе 1495 года как человек, которому могло бы быть поручено ведение переписки великой княгини с ее отцом. Можно думать, что этот Аврамов был одним из московских подьячих. Нефед Русинов сын Аврамов был убит в 1552 году под Казанью и записан в числе других детей боярских в синодик Московского Успенского собора. Сапун Аврамов, подобно многим другим талантливым дельцам XVI столетия, начал службу простым подьячим. Когда после великого новгородского погрома царь Иван Васильевич приказал своим наместникам в Новгороде составить таможенную уставную грамоту о взимании в Великом Новгороде на Торговой стороне в государевой опричнине всяких пошлин, то грамоту эту «правил подьячий Сапунец Аврамов». Таможенный устав помечен 17 марта 1571 (7079) года, а через семь лет в разрядах 1578 (7087) года Сапун Аврамов находится в Москве уже в числе московских приказных дьяков. В 1581–1582 годах дьяк Сапун Аврамов, как кажется, находился в Пушечном приказе и в то же время исполнил несколько других служебных поручений: так, в 1581 (7089) году им составлена Лухская десятня «денежные раздачи», в 1582-м – десятня Верстальная по городу Владимиру. 5 сентября 1582 (7091) года Сапун Аврамов был назначен в состав Комиссии по размену «полонных людей» и послан на рубеж на «съезд с литовскими людьми». Надо думать, что при этом умный дьяк выказал себя с выгодной стороны: через небольшой промежуток времени он уже на службе в Разряде. Область ведения Разрядного приказа была так обширна, так близко соприкасалась с высшим управлением государства, что все без исключения разрядные дьяки принадлежали обыкновенно к числу выборных и испытанных дельцов. Сменив дьяка Дружину Петелина около 7092 (1583–84) года, Сапун Аврамов сидел в Разряде непрерывно в течение многих лет. От 1586 (7094) года имеется уже совершенно точное свидетельство: в этом году князь Т. Р. Трубецкой да дьяк Сапун Аврамов разбирали местническое дело князя Ивана Барятинского с Богданом Полевым. С уходом из Разряда дьяка Афанасья Демьянова в 1588 году Сапун Аврамов занял место старшего разрядного дьяка, а затем после Василия Щелкалова, заменившего в 1594 году брата Андрея в Посольском приказе, стал главенствовать в управлении Разрядом, что продолжалось и все время царствования Бориса Годунова. Только в 1603 году Аврамову пришлось на короткое время уступить первенство в Разрядном приказе другому лицу. 28 сентября 1602 года Сапун участвует в торжественной встрече королевича Ягана еще как «дьяк большой разрядный», а 24 апреля 1603 года упоминается новый дьяк Разряда Леонтий Лодыженский, которому по указанию документов отведено было в приказе первое место. С 1597 года Сапун Аврамов в документах начинает титуловаться думным дьяком; но должно предполагать, что он был думным и в два-три предшествовавших года. В течение своей долговременной служебной деятельности Сапун Аврамов разобрал массу местнических дел, участвовал в приеме целого ряда посольств, неоднократно скреплял царские наказы и грамоты. Как разрядный дьяк он принимал участие в современных исторических событиях: мы его можем встретить и при поставлении митрополита Иова патриархом в 1589 году и при избрании Бориса Годунова на царство в 1598 году. На грамоте этого избрания подпись Аврамова находится среди подписей думных дьяков. Падение Годуновых вызвало перемены в составе приказов, и Сапун Аврамов был заменен думным дьяком Стрешневым. Воцарение Василия Шуйского вернуло Аврамова к деятельности, и старый делец был назначен вторым воеводой в Корелу. Сохранилась царская грамота от 30 авг. 1609 г. в Корелу «богомольцу нашему епископу Селивестру да воеводе нашему князю Данилу Тимофеевичу Мышетцкому да Василью Тихоновичу Аврамову…» Василия Тихоновича Аврамова, воеводу корельского, надо различать от Василия Аврамова, новгородца, который встречается в числе подписавших (27 июля 1613 г.) приговор новгородских – митрополита Исидора, воеводы князя Ивана Никитича Большого Одоевского, дьяков и всяких земских чинов – об отпуске в Выборг уполномоченных для предложения шведскому принцу Карлу-Филиппу новгородского престола. В такую ошибку впали составители указателя к Собранию государственных грамот и договоров. Новгородского сына боярского Василия Аврамова можно найти в писцовых книгах Обонежской пятины. В 1583 (7091) году Василий Семенов сын Аврамова значится помещиком в Обонежской пятине Никольского погоста, что в Морозовичах на Мсте. Сапун Аврамов не пережил Смутного времени – после 1609 года о нем и его деятельности не сохранилось никаких известий. Принимая в соображение долговременную, по крайней мере, сорокалетнюю службу, с полным основанием можно отнести смерть его ко времени около 1610 года. Как и другие думные дьяки, Сапун Аврамов получал на службе большой оклад. Поместья его в Вязьме, Муроме и Ярославле описаны в писцовых книгах. Деятельность Сапуна Аврамова затемнялась все время блеском талантов братьев Щелкаловых, и он не смог, подобно им, побороть обычную безличность дьяческой работы. Было бы рискованным определять степень его талантливости, но нельзя не отметить, что он не был человеком заурядным хотя бы потому, что Джильс Флетчер счел нужным упомянуть о нем в своем сочинении.

«Новг. писц. книги», т. II, ст. 181, 453, 454, 468; т. IV, ст. 168, 182, 308, 442, 568; Ibidem, т. III, ст. 1, 6, 7; «Москвитянин» за 1846 год, № 9, 10, стр. 154–169; в арх. Мин. иностр. дел, кн. по Новгороду – № 6, л. 416; «Сборник Имп. рус. ист. общ.», т. XXXV, стр. 172, 173; Описание Казанского памятника (К., 1833), стр. 41; «Собр. госуд. грам. и дог.», т. II, стр. 52–62; «Др. росс. вивл.», ч. XIV, стр. 366; «Ежегодник Владимирского губерн. стат. комит.», т. II (1878), стр. 48 (7089); «Акты арх. экспед.», т. I, стр. 380 (29 окт. 7091 г.); «Книга Московского стола», № 19, л. 120 и 129; «Симбирский сборник», стр. 81; Н. Н. Бантыш-Каменский, «Переписка между Россией и Польшей по 1700 год», помещенная в «Чтениях общества истории и древн. росс.», стр. 184; «Рус. ист. сборн.», т. II, стр. 190, 191; Свод сведений о деятельности Сапуна Аврамова в Разрядном приказе, см. Н. Лихачева «Разрядные дьяки XVI века», стр. 495–513; Разрядная книга И. Ф. Лихачева, стр. 501; «Пам. дипл. снош.», т. II, ст. 467 (26 апр. 1597 г.), ст. 487 (22 мая 1597 г.); Н. И. Загоскин («Дума боярская», см. прим. к стр. 42, 43) говорит, что Сапун Аврамов стал думным разрядным дьяком с 1588 года. Это возможно, но в писцовых книгах 1594 года и других документах этого времени Аврамов помечен простым дьяком. «Памятн. дипл. снош.», т. I, ст. 1257 (17 сент. 1593), 1352; т. II, ст. 467 (1597 г.), 487 (1597) и т. д.; Турецкие дела, № 3 (1592–1594), л. 263 (21 окт. 1593 г.), 270 (25 ноября 1593 г.) и т. д.; «Рус. ист. библ.», т. II, № 103, ст. 314–327; «Акты арх. экспед.», т. II, стр. 42; «Собр. госуд. грам. и дог.», т. II, стр. 378; Д. Бутурлин, «История Смутного времени», т. II, прил., стр. 121–124; «Дополн. к актам историч.», т. II, стр. 7 и 47; «Временник Моск. общ. истор. и древн. росс.», кн. VI, стр. 113; Писцовые книги XVI века, ч. I, отд. 2, стр. 643–645; об Аврамове см. еще ibidem, т. I, стр. 670 и др. «О государстве русском» Джильса Флетчера в русском переводе, стр. 35, 1867, 8°.