Никон

Никон – шестой патриарх московский и всея Руси. Род. в 1605 г. в семье крестьянина села Вальдеманова (Нижегородской губ., Княгининского уезда); преследуемый злой мачехой, Н. в раннем детстве бежал в Макариев-Желтоводский монастырь, где учился очень много. Вернувшись домой, Н. женился, получил в Москве приход и принял священство, здесь он оставался недолго; после смерти своих детей Н., уговорил жену свою постричься в монастырь, ушел сам на Белое море, где принял монашество в Анзерском ските; скоро Н. поссорился с настоятелем скита и бежал в Кожеозерский мон. (ныне в Каргопольском у.), поселился на уединенном острове, а в 1643 избран был в игумены. В 1646 г. уехал в Москву, где, по обычаю того времени, представился царю Алексею Михайловичу, которому понравился, и, посвященный в архимандриты Новоспасского мон., где находилась родовая усыпальница Романовых, остался в Москве. С этого времени начинается сближение Н. с царем. Сначала Н. являлся в качестве защитника теснимых и обиженных пред царем и этим приобрел себе любовь и самого царя. В 1648 г. Н. посвящен был в сан митрополита новгородского и стал проводить идеи ревнителей благочестия и вводить в церковной жизни и управлении новшества. К числу последних относилось: 1) произнесение проповедей, которые служили восстановлением общения между приходом и пастырем, 2) запрещение в своей епархии «многогласия», т. е. одновременное отправление разных частей службы славянским и 5) устроение богослужение по киевскому и греческому образцу. Царю нравились все эти новшества, он ввел их и в Москве. Н. же, пользуясь этим, испрашивал у царя средства, на которые устраивал богадельни, а во время голода раздавал пищу бедным. Чрезмерная строгость и взыскательность Н. к подначальным дух. людям, а также его крутой, властолюбивый характер не могли не отразиться на его отношениях с окружающими, которые, воспользовавшись вспыхнувшим в Новгороде мятежом, избили Н. и послали на него донос царю. Царь, получив донос новгородцев и одновременно с ним таковой же Н., принял сторону последнего и делал все по указанию Н. В 1652 г., по смерти патриарха Иосифа, Н. избран был царем и боярами патриархом и поставил условием своего согласия то, что все должны его почитать, как архипастыря и отца верховнейшего и дадут ему устроить церковь. Это-то время управление Н. русской церковью ознаменовалось возникновением раскола, причиной которого считается предпринятое Н. исправление церковных книг, которое состояло в упрочении, начавшегося еще при патриархе Иосифе, греческого влияние. Н., убежденный в православии греков, примкнул к «Книге о вере» Нафанаила и перенес в Россию греческие амвоны, греческий архиерейский посох, греч. клобуки и мантии, греч. церковные напевы, оказывал предпочтение греч. живописцам и мастерам серебряного дела, строил монастыри по их образцу и вообще отдавал преимущество греческому авторитету перед русской вековой стариной. Еще в бытность митрополитом новгородским, Н. устроил в новгор. Хутынском мон. типографию, а когда был упразднен в Белоруссии оршанской Кутеинский мон., то Н. перевел оттуда типографию в свой Иверский мон. Здесь Н. развивал изразцовое дело, приложенное к украшениям соборного храма в Воскресенском мон. Здесь занимались старцы переводами на русский яз. литовско-польских хроник и других книг, переплетным делом и резьбой по дереву. Монастыри Н. имели значительные для того времени библиотеки, многие рукописи которых сохранились доселе с пометками рукой патриарха. Н. собрал не только древние славянские переводы церковных книг, но и другие книжные сокровища; с 1654 г. по 1662 г., по его старанием, из разных монастырей Востока было прислано 498 рукописей, в числе которых были классические писатели, византийские хроники, грамматики и т. п. Эти книги предназначались для греко-латинской школы, устроенной Н. в Москве под руководством Арсения Грека. В 1654 г. Н. собрал собор, на котором решено было править богослужебные книги по древним греч. и слав. рукописям. Отказались подписать это постановление собора еп. коломенский Павел и несколько архимандритов и протопопов; к ним присоединились Неронов, Аввакум и др., восставшие против передачи дела исправлений книг киевлянам и грекам, православие которых считалось, по распространенному тогда мнению в Москве сомнительным. Тогда Н. обратился к константинопол. патр. Паисию с 26 «вопрошениями» и спрашивал, как поступить с ослушниками. Паисий высказался за троеперстие, а ослушников полагал отлучить от церкви. Тогда Н. в 1656 г. снова собрал собор, на который были приглашены бывшие тогда в Москве антиохийский патр. Макарий и митропол. сербский, никейский и молдавский. Собор одобрил исправленный Н. Служебник и книгу «Скрижаль» и предал анафеме защитников двуперстия. Павел, еп. коломенский, был лишен сана и сослан, Неронов, Аввакум, Логгин, Данило и прочие подверглись ссылке или заточению. По отношению к богослужебным книгам Н. не был ригористом и требовал от своих противников только покорности власти; у него состоялось примирение с Нероновым и он даже выразился, что «обои добры (т. е. и старые и исправленные), все-де равно по коим хощешь, но тем и служишь». Личный взгляд Н. на патриаршество отразился на его судьбе. Он говорил: «священство царства преболее есть» и ссылался на разнообразные источники, не исключая и вена Константинова, напечатанного в изданной при нем «Кормчей». Взаимное отношение светской и духовной власти он иллюстрирует примером солнца и луны. Патриарх, по его мнению, есть образ самого Христа, глава церкви и другого «законоположника» церковь не знает; патриарха не могут судить ни миряне, ни епископы, как его подчиненные и только собор равных, патриархов, может произнести над ним приговор. Н. резко нападал на уложение 1649 г., полагая, что «государь расширился над церковью и весь суд себе взял», в особенности был недоволен тем, что духовенство подчинено светскому суду. В своей обширной области Н. был полновластен: он был изъят со всеми своими служащими, монастырями и крестьянами, из ведения монастырского приказа. Царь, вопреки Уложению, разрешил Н. покупать новые земли и вотчины и на свое собственное имя и для трех новых, основанных им, мон. воскресенского близ Москвы, основ. в 1655 г., иверского, близ Валдая, основ. в 1652 г. и крестного, близ Онеги, основ. в 1656 г. Монастыри эти скоро превзошли даже древнейшие обители, так как к ним было приписано 14 монастырей, находившихся в епархиях других архиереев; вотчины их, отдельно от патриарших, составили обширную область, всецело подчиненную Н. В его же ведение перешло и более 500 приходских церквей, находившихся в вотчинах Н. и приписанных к ним мон., с чем соединялось право суда и известные пошлины и дани. Сообразно этим крупным средствам, Н. окружил себя необычайной пышностью, как в церковнослужебной обстановке, так и в домашней жизни. Однако, на все крупные пожалования царя Н. смотрит не как на милость и вменяет их ни во что. В административных делах он был очень строг и неумолим и число запрещенных попов при нем было настолько велико, что местами некому было совершать треб. Низшее духовенство жаловалось на тяжелую свою экономическую зависимость от исполнительных органов воли патриаршей, подьячих и стрельцов, поставленных наблюдать за ними. Н., вооружил против себя и бояр своим властолюбием и высокомерием и постоянным вмешательством в мирские дела. Он публично осмеивал образа латинского письма, отбирал прямо или хитростью у бояр польские костюмы и сжигал. Скоро Н. лишился и твердой опоры своей в лице царя Алексея. Алексей гораздо больше Н. любил уходить от мирских дел и от стеснявших его условий власти и выше Н. ценил духовные блага. Он предложил Н., любя Н. и уважая патриарший сан, своему «собинному другу» принять титул «великого государя», который носил патр. Филарет, как отец царя. В 1654 г. царь, уехав в поход, поручил Н. надзор за управлением и заботу о своем семействе, которое вместе с Н. переехало по случаю моровой язвы, в Вязьму. Отъезд его вызвал народное неудовольствие и Н. в 1656 г. написал грамоту, где доказывал Свящ. Писанием, что убегать от моровой язвы и вообще от бедствия не составляет греха. В 1656–67 гг. на время царского отсутствия из Москвы, вызванного несчастной войной со шведами, предпринятой также под влиянием Η., Н. был оставлен полным правителем по всем делам государства. В то же время эти походы царя, освободив его от личного влияния Н., содействовали падению Η. Н. всегда неохотно уступал желаниям царя, если они противоречили его взглядам; так, Н., не поколебавшись проклясть купца за представление ему неправильного счета, отказался отлучить двух лиц, изменивших царю в польском походе. Хотя Алексей был очень мягок и склонен к уступкам, однако властолюбие Н. стало его раздражать. Этим воспользовались бояре – Стрешнев, Никита Одоевский, кн. Трубецкой и стали раздувать неудовольствие царя, доказывая ему, что Н. умаляет его самодержавие. Царь стал избегать его; летом 1658 г. царь давал во дворце обед по случаю приезда грузинского царевича Теймураза и не пригласил Н.; он послал боярина своего – узнать причину этого, тогда окольничий Хитрово ударил патриаршего боярина. Н. написал царю жалобу; Алексей ответил, что разберет дело; однако, не занялся расследованием и продолжал избегать свидания с Н. 8-го июля царь, против обыкновения, не явился на патриаршее богослужение, 10-го июля царь послал кн. Ромодановского сказать Н., что он к литургии не придет, так как гневен на патриарха за то, что тот пишется великим государем и повелевает впредь так не писаться. В тот же день Н. торжественно объявил в церкви о сложении с себя патриаршей власти, послал объявить об этом царю и остался ждать в церкви ответа царя. Царь лично не пришел, а прислал бояр, которые продолжали упрекать Н. за то, что, он пишется великим государем. После этого Н. прожил еще 3 дня в Москве и, не дождавшись ничего из дворца, уехал в воскресенский мон. В феврале 1660 г. был созван собор, который решил избрать нового патриарха и лишить Н. чести, архиерейства и священства. Однако, царь не утвердил этот приговор. Против 2-й части его восстал Епифаний Славинецкий, доказывая, что по каноническим правилам архиереи, добровольно отрекающиеся от власти, не могут, без вины и суда, лишаться права носить сан и служить по архиерейскому чину. Сам Н. требовал, сохранив за собой патриарший титул, чтобы ему было предоставлено участие в избрании и постановлении нового патриарха. Вопрос остался нерешенным. В это же время Н. вел распрю со своим соседом по владением воскресенского мон., окольничим Боборыкиным; монастырский приказ, рассмотрев дело, решил его в пользу Боборыкина. Тогда Н. предал его проклятию, а Боборыкин донес государю, что Н. проклял государя. По совету газского митр. Паисия Лигарида, было разослано ко всем вселенским патриархам 25 вопросов, о Н., без упоминание, однако, его имени. На эти вопросы Паисий сам отвеитил и Н. написал свои замечание по поводу этих вопросов и ответов, важные для выяснения личного характера Н. и его иерархических стремлений. В 1664 г. получились ответы от вселенских патриархов, в которых они говорили, что моск. патр. обязан слушаться царя и не вмешиваться в мирские дела, что местные епископы могут судить патр. и что возражения Епифания неосновательны. Вскоре получились от иерусалимского и константинопольск. патр. письма, где говорилось уже прямо о Н-, выражалось недоверие против обвинений, предъявленных ему и убеждавшие царя примириться с Н. Дело все больше осложнялось и затягивалось. Между тем Н. неоднократно обращался к царю то с резкими укоризнами, то с просьбами о примирении. Царь оказывал ему знаки внимания, посылал за его благословением и вообще говорил, что не имеет гнева на него. Рассчитывая на это, Н. приехал в Москву, в Успенский собор и заявил, что имел на то видение; однако, под влиянием Паисия, царь приказал ему ехать обратно. Дело решено было передать на суд вселенских патриархов, которые для этого должны были приехать в Москву. Оправдательное письмо Н. ко вселенским патр. было перехвачено и впоследствии послужило обвинительным материалом против него. В 1666 г. александр. патр. Паисий и антиох. патр. Макарий прибыли в Москву. Суд начался через месяц, в присутствии царя, который предъявлял обвинение и давал объяснение. Собор признал Н. виновным в том, что он хулил царя, называя его латино-мучеником и мучителем; хулил всю русскую церковь, говоря, будто она впала в латинские догматы; что он низверг коломенского еп. Павла; что он был очень жесток к подчиненным, которых наказывал кнутом и палками, а иногда и огнем пытал. Собор приговорил его к лишению святительского сана и в 1666 г. Н. был сослан в белозерский ферапонтов мон. Во все время своего заключения при жизни Алексея Н. попеременно то впадал в раздражение, открыто и резко порицая все и всех, то переходил к мелочным, придирчивым жалобам на свое положение и к унизительным просьбам из-за малозначащих вещей. Особенно его мучила неопределенность положения, так как Алексей несколько раз отправлял к нему послов с разными благожеланиями и словесными приказаниями; сменял приставов, стеснявших Н., но новым не давал никаких письменных инструкций; не давал хода доносам врагов Н., сулил ему перемену на лучшее, однако, этой перемены не происходило. Перед смертью царь послал просить у Н. отпустительной грамоты и в завещании просил у него прощения; Н., разрешив на словах, грамоты не дал. После смерти Алексея, против него выступили все враждебно относившиеся к нему. Его обвинили в том, что он лечит больных, дает им лекарства, мажет их маслом; брошена была тень на него и в нравственном отношении; собраны все прежние доносы и в результате Н., без суда и следствия, пересели в более тяжкое заключение в кирилло-белозерский мон., где прожил с июня 1676 г. по август 1681 г. Царь Феодор, под влиянием просьб своего воспитателя Симеона Полоцкого и влиятельной тетки своей Татьяны Михайловны, ознакомившись с устройством воскресенского мон., решил улучшить его положение и перевел его, вопреки мнению патр. Иоакима, в воскресенский мон. и послал просить вселенских патриархов разрешить его. Разрешительная грамота патр. не застала Н. в живых: он скончался на пути, в Ярославле, 17 авг. 1681 г, и был погребен в воскресенском мон., как патриарх. Такова жизнь Н., бывшего с одной стороны предшественником по своим реформам Петра, с другой стороны, самым выдающимся по своим властным стремлениям патриарха.