Указы касательно строения церквей

Относительно строения церквей вышло два указа. Одним от 9-го октября 1742 года, объявленным из Св. Синода, предписывалось: а) на месте ветхих или сгоревших строить в то же именование новые церкви, при чем, годный лес от старой церкви употреблять на строение, а негодный – на церковное отопление или печение просфор, и никуда больше; б) убирать отстроенные церкви святыми иконами, сосудами, облачениями и книгами, – при чем книги должны быть подписаны по листам на имя церкви; в) подавать о сем, равно о церковной земле и о наличном числе прихожан описи к архиереям. В заключении сказано: «если церкви с помянутым удовольствием совершенно окажутся, и тогда об освящении их чинить позволение, а без такового свидетельства о освящении церквей позволения отнюдь не чинить (П. С. З. XI, 668–669, № 8625)».

Другой указ обязан своим происхождением князю Якову Петровичу Шаховскому, обер-прокурору Св. Синода. 12-го декабря 1743 года, князь, бывши в Зимнем дворце, предложил Императрице письменный доклад, по которому Государыня соизволила указать, «Чтоб, по долгу своему, Св. Синод имел наблюдательство и в епархии подтвердил с объяснением надлежащими указами, дабы в церквах как вновь строящихся, так и ныне имеющихся, учреждение алтарей и святых престолов, также во оных украшением святыми иконами и прочим было, во всем, по узаконению святые Восточные церкви, сходственно, дабы ничто как к нарушению узаконения церкви нашей, так и к соблазну народному последовать не могло». Указ сей, объявленный из Св. Синода от 19-го декабря того же года за № 2982 (Указы СПб. Дух. Конс. 1743 г., л. 66) направлен был против отступлений того времени от строительных правил и преданий Православной церкви. Св. Синод, объявляя его, предписывал епископу Никодиму: «В , С.-Петербурге, яко знатнейшей Российской Империи резиденции, учинить осмотр, а потом достоверное и особо персональное освидетельствование: у построенных вновь церквей, святые алтари на восток ли построены, и в тех ново-построенных и старых церквах, нет ли где в писании святых икон с каких иностранных кунштов, а не по древнему Восточные, греческого исповедания, церкви обычаю, и неискусным мастерством писанных, или же (кроме распятия Христова) резных образов, каковых иметь запрещено, и внутрь алтарей святые престолы одеждою покрыты до полу ли, или точию доски поверх накрыты, и в прочем, внутрь церквей, строении и украшении, какая где православно-восточному церковному обычаю есть перемена, подробнее все описать со изъяснением, чьим то позволением и когда учинено, и те описи, а притом и о поправлении, аще что по усмотрению явится, мнение свое прислать в Св. Правительствующий Синод в самой скорости». В то время такие отступления от правил и обычаев православной церкви могли найтись во многих местах, но также немало их было в новой резиденции, где архитекторами церквей нередко бывали иноверцы, напр. Трезины, Шумахер, где сам Петр I делывал резные иконы, жертвуя их в разные церкви, и где в течении первых годов царствования уже Елисаветы Петровны искали, но не могли найти, для поправления икон Воскресенской церкви кадетского корпуса, русского иконописца, а иностранцы не брались за сию работу, по незнанию русско-византийского искусства.

Преосвященный Никодим, на тот раз, страдал нестерпимой зубной болью, и потому осмотр церквей, поручил Петропавловского собора протопресвитеру Михаилу Слонскому и двум его ключарям: Феодору Листьеву и Иоанну Семенову. По осмотре же ими всех церквей, действительно, нашлись отступления от правил и обычаев Восточной церкви. Так старая, деревянная Успенская церковь, в Никольской улице, на Петербургском острове и вновь строящаяся каменная, стояли на полдень; также многие домовые церкви, поставлены были алтарями не на Восток; в церквях нашлись и изображения с иностранных образцов, и образа резные, и на святых престолах облачения не до полу, а только с прикрытием верхней доски. В описи Слонского с ключарями все было означено с подробностями. Преосвященный Никодим внес опись их в Св. Синод, с таким заключением, что старая Успенская церковь будет разобрана, а каменную перестраивать было бы убыточно, что в домовых церквях возможно переставить алтари на Восток, хотя бы с перенесением их в другие палаты, и что образа резные, с иностранных кунштов и короткие облачения на престолах, яко движимое, надлежит отменить. Из дел не видно, какое последовало в Св. Синод решение по сему доношению Его Преосвященства, посланному 22-го марта 1744 года. Сама опись протоиерея Слонского с ключарями при делах не сохранилась. Тем не менее, обоими указами в России стали тщательнее руководствоваться, так что в церквях не только старинные книги встречаются скрепленными по листам на имя своей церкви, но распоряжение о сем подтверждалось впоследствии и доныне исполняется в случае приобретения новых книг для церквей.

В это же время, с 4-го ноября 1743 года зашла длинная переписка о перенесении церкви Воскресения Христова в Кадетском корпусе из одного зала в другой, более обширный, в том же каменном кадетском здании. Св. Синод благословил перенести церковь. При сем оказалось, что в зале, для церкви назначенном, стояли какие-то статуи и купиды (купидоны), стены же расписаны воинскими арматурами, а в церкви имелись резные изображения Богоматери, святых ангелов, Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова; местные образа писаны с иностранных кунштов, а не греческого письма, а на местном образе Воскресения Христова, в виде стригущих воинов, написаны жидовские лица. По указу 12-го декабря 1743 года, Св. Синодом предписано все сие отменить и украсить церковь по обычаю Православному. Дело тянулось долго, церковь устроена по надлежащему и освящена уже после преосвященного Никодима. Но знаменитая проповедническая кафедра, времен Петра Великого, была перенесена в новый храм и поставлена позади левого клироса. Кадетская церковь в настоящем случае перенесена уже на четвертое место. Сперва это было отдельное здание при доме князя Александра Даниловича Меншикова; потом здание разобрано, а церковь перенесена в деревянные хоромы, стоявшие во дворе корпуса; хоромы обветшали, церковь перенесли в зал каменного здания; теперь устроили ее в том же здании в более обширном помещении.

Но указ о строении и украшении св. церквей, согласно правилам и преданиям православного востока, не скоро исправил в С.-Петербурге западные нововведения. Я.П. Шаховский рассказывает в своих записках следующий случай, неизвестно – к какому году относящийся. «Случилось мне в вечеру быть во дворце, и Ея Величество, увидя меня и подозвав, изволила мне с неудовольствием говорить: «Чего-де Синод смотрит? Я-де была вчерась на ново-освящении сделанной при полку конной гвардии церкви, в которой-де на иконостасе, в том месте, где, по приличности, и надлежало быть живо-изображенным ангелам, поставлены резные, на подобие купидонов, болваны, чего-де наша Церковь не дозволяет (стр. 108, по изд. 1821 г.)».