Тревога в среде духовенства по поводу присяг Императрице и Наследнику

Императрица, указом 12 мая 1743 года, объявленным из Святейшего Синода за № 1250, повелела приводить к присяге не бывших у оной в 1741 году на верность службы Ей и в 1742 году на признание наследника, не отсылая дел сего рода в канцелярию тайных розыскных дел. По сему случаю, духовенство С.-Петербургской епархии, вспомнив о присягах императрице Анне Иоанновне, испытало сильную, но совсем напрасную душевную тревогу; домовая архиерейская канцелярия потребовала чрез заказчиков сведений, кто, когда и где у присяг был, и кто именно не был и почему. Духовенство епархии – все, от протопресвитеров до пономарей, – с точностью показали, каждый о себе собственноручно, все обстоятельства принесенных ими присяг. Не бывшими оказались только из Шлиссельбургского заказа: села Успенского дьячок Феодор Петров, бывший во время первой присяги в крестьянстве, села Путилова пономарь Иосиф Алексеев и пономарь же села Назья Иван Афанасьев за малолетством. Их вытребовали в домовую канцелярию, отобрали сказки и как противности к исполнению присяг никакой не оказалось, ни в ком, то их отослали в Троицкий собор, где священник Кирилл Иосифов, по определению канцелярии, при чиновнике Иване Сумине, привел их к присяге и присягнувшие собственноручно подписались на присяжных листах. Таким образом, за исключением душевной тревоги, никакого зла присяги сии не принесли.

В бытность императрицы и Св. Синода в Москве, вскоре по объявлении Наследника престолу, было напечатано особливое обстоятельное описание того, как Великий Князь Петр Феодорович изволил принять благочестивую веру греческого исповедания и приобщился св. пречистых и животворящих Христовых Таин. Эти описания присланы были в С.-Петербург и прочитаны во всех церквах для всенародного известия (П. С. З. XI, 713, № 8560).