ГАРМОНИЗÁЦИЯ

ГАРМОНИЗÁЦИЯ – многоголосная обработка древних мелодий представляет важный этап в истории русского церковного пения. Первые опыты Г. относятся ко времени появления у нас западноевропейской гармонии, основанной на аккордовом строе двух ладов – мажорного и минорного, в XVII веке на юге России, где западное влияние было особенно сильное. Плодом первой Г. явилось так называемое «строчное пение»; основная мелодия древнего напева чаще всего помещалась в каком-либо нижнем голосе, а все остальные голоса служили ей гармоническим сопровождением. Строчное пение к концу XVII века было довольно распространено и постепенно улучшало свой гармонический состав. Однако существенным недостатком его, помимо гармонических несовершенств, было то, что основная мелодия заглушалась и затемнялась сопровождающими голосами. Это сознавали и сами гармонизаторы и потому иногда усиливали основную партию количеством исполнителей. Строчное пение представляет собой опыт Г., принадлежащий русским музыкантам, еще не вполне освоившим законы западной гармонии, чем и объясняются его недостатки.

Только с появлением таких музыкально-образованных русских людей, как Д. С. Бортнянский, прот. П. И. Турчанинов, А. Л. Ведель, древнее пение начинает опять оживать в многочисленных переложениях. Но теперь эти талантливые композиторы, воспитанные на западной музыке, начинают применять к древнему пению новые начала. Они пользуются древней мелодией только для определения общего направления и характера своих работ. Из древней мелодии они создают новую, упрощают ее, приспособляя для гармонической обработки. Так поступал Д. С. Бортнянский и его последователи. С точки зрения восстановления древнего церковного пения переложения Бортнянского и им подобные не имеют никакого значения: поэтому последующие гармонизаторы оставили приемы Д. С. Бортнянского. В противоположность ему они старались сохранять древнюю мелодию в том же самом виде, как она изложена в печатных богослужебных нотных книгах. С этой целью основная мелодия в подлинном виде отдается одному голосу, а другой сопровождает ее постоянно в терции, остальные же два гармонически сопровождают мелодию. Таким образом, древняя мелодия довольно ясна для слушателей подобных переложений. Так перелагали древние мелодии прот. П. Турчанинов, отчасти А. Ф. Львов. Их переложения, конечно, стоят ближе к подлиннику, чем переложения Бортнянского. Но и они не восстанавливают древнего пения, во-первых, потому что далеки от общего характера древнего церковного пения, не допускающего хроматизма, симметричного ритма и некоторых гармонических построений.

Но Г. не ограничивается этими приемами. Неудачи этих переложений обусловливались тем, что они применяли к обработке древней мелодии теорию западной музыки в полном ее объеме с использованием всех ее средств: хроматизма, симметричного ритма, свободы голосоведения и т. п., тогда как сама основная мелодия не заключает в себе ни одного из этих элементов, она диатонична, обладает несимметричным ритмом и не допускает свободы голосоведения. Все это побудило гармонизаторов обратить внимание на так называемый строгий стиль западной музыки, как наиболее подходящий по своим особенностям к строению древних напевов. Хроматизм, квадратный ритм были отброшены, в основу Г. положены западные диатонические церковные тоны и требования строгого стиля. Так появилась Г. древних напевов Н. М. Потулова, но и она не «восстановила» древнего пения из-за того, что в ней были соединены два несоединимые элемента, то есть древнерусская церковная мелодия и западная музыкальная теория. Но ничто так не противоположно православному церковному пению, как строгий стиль. При всех его достоинствах ему недостает жизни и естественной основы, свойственной русскому церковному пению. Для устранения недостатков потуловских переложений некоторые гармонизаторы стараются внести больше живости в переложения, основанные на правилах строгого стиля. Они вносят больше свободы в разработку древних напевов, совершенно отказываются от некоторых существенных законов этого стиля и таким образом создают как бы новый стиль. В таком духе исполнены переложения знаменного и других роспевов в петербургских изданиях Братства Пресвятой Богородицы (Д. Соловьев, Смирнов и др.), а особенно – переложения, составленные Г. Ф. Львовским, более всех других напоминающие характерные особенности нашего древнего пения.

Вопрос о способе Г. так и не решен до конца даже принципиально. Без глубокого знания строения древней мелодии, без ясного понимания ее смысла и духа не может быть истинной, правильной гармонии, такой, которая вполне соответствовала бы мелодии, ее простоте, достоинству и важности, была бы ее верным истолкованием, художественно-благообразным украшением, при которой ненарушимо сохранился в мелодии ее православно-церковный облик и характер.