Истори́зм Свяще́нного Писа́ния.
Истори́зм Свяще́нного Писа́ния. в значительной своей части Библия раскрывает свое боговдохновенное учение через историю, через события истории. Мир Священного Писания – не статичный мир законов, истин и норм, а панорама становления человека, постепенно просвещаемого Словом Господним. В движении даны и религиозно-нравственное состояние людей, и само *Откровение, которое постигается постепенно (от заповеди, данной первым людям, через Завет с Ноем, Авраамом, Моисеем, Давидом – к Новому Завету во Христе Иисусе). Отсюда фазы священной истории спасения и фазы религиозного сознания. В ходе этой истории происходит замена одних заповедей другими (например, сначала жертвы приносятся повсюду, а затем – только в Иерусалиме; сначала грех карается в потомках, (Исх.34:7), а затем эта угроза отменяется у (Иез.18:20); сначала даются правила о запретной пище, (Лев.11), а в Новом Завете они отменяются, (Мф.15:10–20); сначала Слово Божие проповедуется только израильтянам, а затем уже «всем народам»).
Историзм Священного Писания нельзя смешивать с *историческим эволюционизмом. Радикально отличается он и от «естественной» философии языческих народов, для которых бытие статично или же движется по кругу (вечное возвращение). «Есть две точки зрения на мир, – указывает *Бердяев, – для одной мир есть прежде всего космос, для другой мир прежде всего история. Для древних греков мир был космосом, для древних евреев мир был историей. Взгляд на мир как на космос космоцентричен. Взгляд на мир как на историю антропоцентричен». Человек, образ и подобие Божье, есть, согласно Библии, ось мирового становления. Историзм Священного Писания обладает подлинной перспективой будущего, эсхатологическим видением, которому открываются деяния Божии, Его «Домостроительство» (Еф.3:9).
От этого богословского Историзма Священного Писания следует отличать вопрос об исторической достоверности библейских сказаний. Как показали данные библейской *археологии, авторы Священного Писания в целом оперируют подлинными событиями. Но достоверность всех исторических деталей не имеет значения для восприятия Библии как Слова Божьего. Писание не есть научное сообщение о том, что было в прошлом. Самая точная стенограмма событий не делается от этого боговдохновенной. Основное историческое провозвестие Библии – в узловых реальностях (Творение, создание ветхо- и новозаветной Церкви, Боговоплощение, Воскресение). Конкретные же подробности нередко даны через призму поэтического предания, которое воспринимает события обобщенно и опоэтизированно. Кроме того, некоторые аспекты священной истории, выходя за рамки эмпирической историографии, раскрывают метаисторию, глубинный смысл исторического процесса, с помощью наглядных образов и символов, свойственных поэтическому языку *Древнего Востока (см. статью *Миф и Библия). К этой категории относятся первые главы Книги Бытия. *Герменевтика этих глав неотделима от уяснения системы символов, за которыми стоят боговдохновенные истины библейской историографии. Историзм Священного Писания оказал влияние на всю европейскую мысль.
• *Аверинцев С.С., Порядок Космоса и порядок истории в мировоззрении раннего средневековья, в книге: «Античность и Византия», М.,1975; *Бердяев Н.А., Смысл истории, Берлин, 1923, то же, М.,1990; его же, Опыт эсхатологической метафизики, Париж, 1947; Блок М., Апология истории или ремесло историка, пер. с франц., М.,1973; *Гердер И.Г., Идеи к философии истории человечества, М., 1977; *Ясперс К., Истоки истории и ее цель, вып.1–2, М., 1978; *Daniélou J., Essai sur le Mystère de l’Histoire, P., 953; Dawson C.H., Progress and Religion, Garden City (N.Y.), 1960; Fülling E., Geschichte als Offenbarung, B.,1956; *Tresmontant C., Essai sur la pensée hébraïque, P.,1953; см. также статьи: *Античность и Библия; *Богословие библейское; *Время в Библии.
«Исто́рии Преда́ния» ме́тод (нем.Traditionsgeschichte), герменевтический и исагогический подход к Библии, который предусматривает изучение форм устного «Предания и способов его передачи, предшествовавших записанному каноническому тексту. Наличие такого Предания явствует из Нового Завета (например, 1Кор.15:3), причем отмечается, что наряду с истинным, богооткровенным существовало и «предание человеческое» (Кол.2:8; ср.Мф.15:2). Однако в течение долгого времени экзегеты были сосредоточены только на самом тексте Библии, либо отвергая Предание, как протестанты, либо считая его отдельным от Писания источником *Откровения, как православные и католики. Кроме того, богословы, признававшие Предание, сводили его почти целиком к святоотеческому, упуская из виду Предание библейских времен в Ветхого и Нового Завета.
Развитие в Европе новых методов литературоведения привело к пересмотру роли *устной традиции и к уверенности в ее хронологическом приоритете по отношению к письменной литературе. Это оказало влияние и на библейские исследования. Первыми на устную предысторию священных книг указали со всей определенностью Р.*Симон (17 в.), *Лессинг и *Гердер (18 в.). С тех пор «Истории Предания» метод стал завоевывать себе позиции среди экзегетов. В 20 в. этот метод был положен в основу работ *скандинавской школы и *«истории форм» школы.
Сторонники «Истории Предания» метода исходят из тезиса, согласно которому составители священных книг (в частности, Евангелий) руководствовались прежде всего традициями, сложившимися в Общине. Именно это Предание и определяло главные темы и трактовки, которые избирались боговдохновенными писателями. Детальный сравнительный анализ книг и глав, фраз и отдельных слов может, по мнению экзегетов, применяющих «Истории Предания» метод, уяснить самый характер и сущность Предания. Создатели *двух источников теории и *Протоевангелия теории недооценивали значение традиции, выражавшейся устно и письменно. В отдельных общинах Предание имело свои оттенки, сохраняя при этом целостное единство. Сама каноничность книг определялась по их соответствию Преданию.
«Устное предание, – пишет *Леон-Дюфур, – действует не в исключительных случаях, а постоянно; оно действовало и в начале евангельской традиции, и в конце ее, перед самой ее фиксацией в трех (синоптических) Евангелиях, между литературными контактами и окончательной редакцией. Недавние исследования досиноптических преданий подтверждают важную роль общин в преданиях; то, что мы часто приписываем литературной обработке, во многих случаях бывает лишь переработкой Предания в недрах общины. Это может объяснить многочисленные расхождения, которые остаются необъяснимыми в теориях чисто литературной взаимозависимости». «Истории Предания» метод стремится отыскать предполагаемый *«жизненный контекст», который влиял на сохранение тех или иных преданий из всей их совокупности (на такую избирательность Предания указывает Ин.21:25). В частности, *Иеремиас, рассматривая евангельские притчи, обращал внимание на роль в их интерпретации таких проблем Церкви, как «промедление *Парусии», миссионерство, становление церковного священноначалия. Наиболее спорным в «Истории Предания» методе является принятие за очевидную аксиому того, что по существу скорее гипотетично.
• *Грело П., Предание, СББ, с. 881–887; Delorme J., Des Evangiles à Jésus, P., 1972; Knight D.A., Rediscovering the Traditions of Israel, Missoula (Mont.), 1973; *Léon-Dufour X., Les Evangiles et l’histoire de Jésus, P., 1963; RGG, Bd.1, S.1187. См. статью *Предание Священное.