Слово 65

(1) О покаянии, и о том, что когда кто творит все подряд заповеди Божии, то преуспевает в добродетели и делается совершенным.

1. Тот человек, который, презрев все земное и самую жизнь свою, желает приступить к совершению истинного покаяния по заповеди Христовой, будучи уверен, что сам по себе не может как должно совершить сие спасительное дело, пусть взыщет опытного отца духовного и, нашедши, припадет к нему со страхом и трепетом, слушается его во всем, что он ни скажет ему, со всем вниманием, от него научается, что следует делать, проходя путь покаяния, научается и духовному деланию всяких добрых дел. Я сказал, что ему надо иметь страх и трепет: это для того, чтоб не лишиться ему того великого блага, какое имеет получить от него, и не быть осуждену в вечный огнь адский, как неуспешному и неискусному делателю заповедей Божиих. Ибо если он слова духовного отца своего будет принимать так, как бы они исходили из уст Самого Бога, с уверенностию, что от них – жизнь, если исполнит их, и смерть, если преступит, то будет соблюдать их с точностию и вниманием великим. Если такое положит он начало делу своему и несомненную будет содержать веру в данные нам Богом обетования, то станет преуспевать по Богу день от дня, и, по чину шествуя путем заповедей, возрастать в духовном жительстве, и, по благодати Господа нашего Иисуса Христа, соделается наконец мужем совершенным.

Послушай же со вниманием, какие обетования даровал нам Господь наш Иисус Христос. – Радость бывает на небеси, говорит Он, о едином грешнице кающемся (Лк.15:10), и опять: грядущаго ко мне, – сим, разумеется, путем покаяния, не изжену вон (Ин.6:37); еще: аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет (Ин.7:37); и в другом месте говорит: приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф.11:28); также: имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим... и к нему – Я и Отец чрез Духа – приидем и обитель у него сотворим (Ин.14:21, 23); и опять еще: аще вы зли суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим; кольми паче Отец, иже с небесе, даст Духа Святаго просящим у Него (Лк.11:13). На сии-то обетования Христовы надлежит надеяться, как мы сказали, с верою несомненною и творить все заповеди Христовы с великим и теплым усердием. Первая заповедь Евангелия есть следующая: покайтеся, приближися бо царство небесное (Мф.4:17). Еще: просите, и дастся вам; ищите, и обрящете; толцыте, и отверзется вам. Всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется (Мф.7:7–8). Желая же показать нам, как и какими делами надлежит нам искать, да обрящем, Христос сказал нам: иже хощет в вас первый быти, буди всем раб, всем слуга и всех менший... Иже бо вознесется, смирится; и смиряяйся вознесется (Мк.9:35; Мф.23:12).

Итак, кто имеет в уме своем все сие, сказанное нами, и все подобное сему, тот день и ночь занимается тем, обсуждает, как что лучше сделать, и делает то со всем усердием и тщанием, и таким образом мало-помалу забывает мир и яже в мире, – деньги, имущества, родных, – и соответственно тому единится и сочетавается с духовным, то есть, чем более отдаляется от мирского, тем более прилепляется к духовному. Преуспевая же таким образом день ото дня, он замечает, как мало-помалу истощаются злые помыслы, прежде не дававшие ему покоя, и отбегают от него, потому познает, как сердце его умягчается, сокрушается, приходит в смирение и рождает смиренномудрые помыслы, а когда восчувствует все сие, тогда посредством всего сего, и также чрез многие скорби и искушения, приходит в сокрушение и слезы; и чем более смиряется, тем более сокрушается, потому что смирение рождает плач, а плач питает матерь свою, то есть смирение, и возращает его. Когда же делание плача соединяется с исполнением заповедей Божиих, тогда оно омывает, – о чудо! – и очищает душу от всякой скверны и изгоняет из нее всякую страсть и всякую похоть плотскую и мирскую. Таким образом наконец человек делается свободным от всякого мирского нехотения и от всех страстей, как телесных, так и душевных. Как человек, скинув одежды свои, делается совершенно нагим, так и душа скидает, будто одежду какую, перво-наперво нечувствие, которое божественный Павел называет покрывалом, каковое покрывало нечувствия не на сердцах только неверных евреев лежит, но и в каждом человеке, со всем усердием и всею силою не творящем заповедей Евангелия, находится это покрывало (то есть нечувствие) и покрывает ум его, так что он не может подняться от земного и знать как должно Сына и Слово Бога, то есть Христа. Далее, как тот, кто обнажается телесно, видит раны, если какие есть на теле, так и этот видит тогда чисто страсти души своей, как то: славолюбие, сребролюбие, памятозлобие, братоненавидение, зависть, завиствование, любопрительность (склонность к словопрению. – Ред.), самомнение и все другие страсти – и на все эти страсти душевные налагает заповеди Христовы, как врачебные вещества, а как прижигания выжигающие, налагает искушения и скорби. И таким образом смиряется, плачет, ищет помощи Божией с великим рвением; и тогда явно видит, как благодать Всесвятого Духа приходит в него, и искореняет, и уничтожает страсти одну за другою, пока не освободит души от всех их, ибо благодать Святого Духа не от одной или от двух страстей освобождает душу, но совершенно от всех, чисто-начисто. Вместе со страстями, о коих мы сказали, она отгоняет и всякую леность, нерадение и беспечность, всякое неведение, забвение и чревоугодие, всякое сластолюбие и похотение злое. И таким образом обновляет человека и по душе, и по телу, так что таковый думает, что не носит уже смертного и дебелого тела, но некое духовное и невещественное, способное восхищенным быть на небо, подобно святому Павлу. И не это только совершает в нем благодать Всесвятого Духа, но не позволяет уже ему внимать чему-либо чувственному и мирскому и делает то, что он видит все это, как бы не видел, ибо тогда ум соединится с мысленным и божественным, исходит совершенно вне всего чувственного, при всем том, что будто смотрит на то.

Когда наконец приходит таковый в это доброе состояние, о коем божественный Павел говорит: наше житие на небесех есть (Флп.3:20), не смотряющим нам видимых, но невидимых (2Кор.4:18), тогда осиявается и просвещается, каждодневно возрастает духовным возрастанием, отметает все, свойственное младенческому несмысленному мудрованию, и преуспевает в совершенствовании себя, дондеже достигнет в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф.4:13). По мере же возрастания своего, то есть по мере своего преуспеяния в добродетелях, изменяются и душевные силы его и действия, – и он делается мужественнейшим и сильнейшим в исполнении заповедей Христовых; чем больше преуспевает в делании заповедей Божиих, тем более очищается, осиявается и просвещается, и сподобляется видеть откровения великих таин, коих глубины не видел никогда и совершенно не может видеть никто из тех, кои не восподвизались прийти в такую чистоту. Под таинствами разумею я то, что все видят, но не постигают. Но тот, кто просвещается Духом Святым, обновляющим всяческая, стяжавает новые очи и новые уши, и не смотрит уже просто, как человек, на чувственное чувственно, но, как ставший выше человека, смотрит на чувственное и телесное духовно, как на образ вещей невидимых; и слушает он не глас или гласы человеков, но единое живое слово Бога, хотя оно изрекается посредством слова человеческого. Такая душа приемлет чрез слух только живое слово Бога, как знаемое ей и желанное, и ему только позволяет войти внутрь себя, и когда оно войдет в нее, лобызает его с радостию, как сказал Христос: овцы Моя гласа Моего слушают (Ин.10:27), чуждого же гласа не знают (Ин.10:5). Прочие же все человеческие слова она хотя слышит, но не принимает их, и не позволяет им входить внутрь себя, но отвращается от них и отгоняет их заблаговременно, а иной раз и совсем не чувствует присутствия их и их толкания в уши, но бывает для них как глухая, ничего не слышащая, – не слышит их и не принимает, при всем том, что слышит.

Когда соделается он таковым, тогда вселяется в него Бог, и бывает для него все, чего ни желает он, и даже паче того, что желает. Ибо Бог есть всякое благо, и в какую душу вселяется, ту исполняет всяким благом, сколько возможно вместить человеческому естеству, – таким благом, коего око не видало, о коем ухо не слыхало и которое на сердце человеку не восходило, – человеку тому, который не сделался таким, какого изобразили мы выше. Когда Бог вселится в такого человека, то научает его всему – и относительно настоящего, и относительно будущего, не словом, а делом и опытом, практически. Он снимает покрывало с очей души его и показывает ему, чего хочет Сам, и что полезно для него, о прочем же внушает ему не исследовать, не совопросничать и не любопытствовать. И того, что показывает ему Бог, не может он видеть без глубокого благоговения и страха, но, приникая и воззревая в глубину богатства премудрости и разума Божия, трепещет и ужасается, помышляя о себе, кто есть и какие тайны сподобился видеть. Видя безмерное человеколюбие Божие, приходит он в исступление, сознавая и чувствуя, сколь недостоин смотреть на такие предивные таинства; почему не дерзает пытливо рассматривать их или исследовать, что они суть, но лишь взывает с великим страхом и трепетом, говоря: кто есмь аз, Господи, и что – дом Отца моего, что Ты доверил мне и благоволил показать такие таинства мне, недостойному, и соделал паче чаяния, чтоб я не только видел такие великие блага Твои, но и предивно стал причастником их?

Такой человек, как ставший выше всякой твари, не имеет уже желания возвратиться вспять и рассматривать твари. Стяжав и в себе имея Владыку Ангелов, не любит уже он исследовать сущности и естество Ангелов, служителей Божиих, зная притом, что Богу неугодно, чтоб он любопытствовал о том, что превышает силы человека, ибо если нам повелено не пытать разумом догматов Писания, то тем паче совсем не подобает нам любопытствовать о том, что выше написанного.

Такой человек зрит Бога, сколько это возможно для человеческого естества и сколько благоугодно Богу, подвизается зреть Его непрестанно здесь и молится, да сподоблен будет выну зреть Его и по смерти своей; рад он зреть только Его одного и не чувствует потребности смотреть на что-либо другое. Почему и желания не имеет отрываться вниманием от Владыки своего Бога, от Коего преисполняется светом и приемлет жизнь вечную, и смотреть на подобных себе рабов Его.

Таковый человек, пoелику зрим бывает, осиявается и просвещается Богом и сам зрит великую и всякий ум превосходящую славу Божию, то и не желает более, чтоб его видели другие и догадывались, что такое он есть и в какой находится славе. Души святые бывают свободны от тщеславия. Будучи украшены пресветлою и царскою ризою Всесвятого Духа и преисполнены преимущею славою Божиею, они не только не заботятся о славе человеческой, но и когда окружают ею их люди, никакого совершенно не обращают на нее внимания. Ибо душа, зримая Богом и сама зрящая Бога, никак не пожелает обратиться посмотреть на другого какого человека, не пожелает и того, чтоб видел ее кто-либо другой.

Посему умоляю вас, братия мои, будем не словами только одними изучать несказанные блага Божии, – что, впрочем, и невозможно, и для тех, которые учат, и для тех, которые слушают. Ибо ни те, которые учат, не испытав делом, о мысленных и божественных вещах, не могут дать явных доказательств и пояснений примерами и представить истину в практических применениях; ни те, которые слушают, не могут от одних только слов понять, что им говорят. Но надлежит со многими болезнями и трудами подвизаться прийти в состояние созерцания тех невидимых вещей и научиться понимать их из деяний и опытов. Тогда из таких опытов научимся мы и просвещены будем и относительно словес о сих благах; да прославится Бог в нас ради такого божественного состояния, – и мы посредством знания таких вещей да прославим Бога, и Бог да прославит нас во Христе, Боге нашем, Коему слава со Отцем и Святым Духом во веки. Аминь.