Самозащита В. И. Экземплярского
Названная брошюра есть тяжелый обвинительный акт против судей проф. В. И. Экземплярского. История его увольнения, в которой не знаешь, чем больше возмущаться: произволом и примитивной грубостью или какой-то роковой темнотой, – еще памятна всем. Да кто же поверит, что для коллегии, которая только недавно разводила супругов Бутович, судила Гермогена и попустительствовала и мирволила Распутину, действительно так требовательна в вопросах о чистоте православия. За счет В. И. Экземплярского, очевидно, сводились какие-то личные счеты, которые сами по себе даже неинтересны для общества. Уже со времени появления ревизорского отчета арх. Антония, который получил в свое время горячую отповедь от профессоров академии, – на всякого правдивого и беспристрастного человека этот отчет должен произвести самое тяжелое впечатление, – можно было ожидать репрессий. Но не потрудились для них даже подыскать удобного повода, ибо, в действительности, избранный повод оказался вполне неподходящим. Для того, кто даст себе труд прочесть статью В. И. Экземплярского, станет очевидно, что о «толстовстве» его, по крайней мере, в смысле догматическом, не может быть и речи. Как член редакционного комитета издательства Путь, я не могу не прибавить, что к догматическому толстовству в сборнике «О религии Льва Толстого», одна из главных задач которого была показать всю религиозную ограниченность толстовства, редакция Пути отнеслась бы, наверно, непримиримее, нежели синодальная коллегия, умеющая, когда нужно, находить благопотребные поводы для благовременного благоснисхождения. С содержанием статьи В.И. Экземплярского можно совершенно не соглашаться, считать сопоставление Толстого с Златоустом маловыясняющим, неудачным, научно недоказанным, даже ошибочным; можно находить в ней неясности в очень существенных пунктах, – одним словом, она доступна критике, как и каждая статья, но об одном не может быть речи – о толстовстве ее автора. И В. И. Экземплярский, действительно, не мог найти лучшего средства самозащиты, как дословно перепечатать свою статью и, будь у нас орган для выражения церковнообщественного мнения, к которому он мог бы аппелировать, будь Экземплярский выслушан, его обвинители оказались бы, скажу прямо, в глупом и некрасивом положении. К своей статье В. И. Экземплярский присоединил «несколько слов» на тему «за что меня осудили», в которых он хочет снять с себя в глазах православного мира, ближайшим образом своих слушателей, тяжелое для профессора православной академии обвинение в неправославии. Эта апология имеет, в наших глазах, значение в некотором роде события в церковной жизни и отрадного симптома в церковнообщественном самосознании. Мы как-то привыкли за последнее время видеть, как быстро вчерашние профессора духовной школы отрясают церковный прах от ног своих и, в общем, платят одинаковой монетой своей alma mater в качестве специалистов по церковным делам на столбцах «прогрессивной» прессы и в общественных организациях. Иначе поступил В. И. Экземплярский. Он ответил на постановление синода о своем увольнении исполненным благородства и убежденности исповеданием своей веры. Он заявляет пред лицом православного мира, что он и в инкриминируемой статье желал «послужить интересам православной церкви» и «в своем сознании и совести признает себя и перед другими православноверующим христианином, принимающим во всей полноте исповедание грековосточной церкви». В. И. Экземплярский преодолел тяжелое искушение для своего церковного самосознания, он не пошел по линии наименьшего сопротивления, но избрал для себя «узкий» путь. Он сумел в своем церковном самосознании отделить грехи и слабости церковной власти, деморализованной бюрократизмом и связью с государственностью, от пребывающего града церкви Христовой, и следует поэтому сказать, что, если для него жива церковь вселенская, то и в нем живет она. И, наоборот, бессильна внешняя реформа церкви, если не живет она в душах, – она становится тогда игралищем истории. Полусгнившая связь русской церкви с государством будет, несомненно, рано или поздно насильственно расторгнута, а вместе с нею упразднится и власть теперешнего церковного правительства, насколько она опирается на «меч кесаря», но найдется ли тогда елей во светильниках! Вот в каком смысле важен рассматриваемый вами документ, и на что хотим мы привлечь внимание читателя в апологии проф. В. И. Экземплярского. Да послужит ему светочем и источником нравственной бодрости излюбленный им учитель церкви св. Иоанн Златоуст, которому много гонений пришлось пережить от восседавших «на Моисеевом седалище» политиканов и карьеристов!
Из истории увольнения проф. В. И. Экземплярского есть, конечно, и принципиальная сторона. Он ставит в своей статье вопрос о том, насколько христианство должно быть нормой общественной жизни. В тех пределах и в той форме, в какой он его ставит, здесь нет никакого вопроса: христианские идеалы или преклонение пред силой, призвание голого факта, который не есть принцип? Здесь ответ заключается в вопросе. Вопрос – и притом роковой, мучительный – возникает лишь тогда, когда речь идет уже не об этике общественных отношений, для которой христианство дает совершенно ясные нормы, но о самой природе общественности, другими словами, о внерелигиозной или религиозной общественности. Но этот вопрос и не ставится у проф. В. И. Экземплярского. Он выводит уже на почву возможностей, чаяний и обетований, которые в христианстве заложены, но не раскрыты, и могут быть раскрыты лишь на его же почве, когда исполнятся для того времена и сроки. Но об этом говорить здесь не будем.