Глава I. Современное положение вопроса

Вопрос о совместимости второбрачия с хиротонией получил в последнее время необычайно широкую постановку. Архиерейский синод карловицкой церкви на заседании своем в Карловцах постановил 12 мая 1907 г. «обратиться к архиерейским синодам всех автокефальных церквей с братолюбивым прошением сообщить архиерейскому синоду православной сербской карловицкой митрополии свои мнения относительно отменения запрещения второго брака православному духовенству, т. е. о возможности брака после рукоположения, иначе говоря, сообщить, какое убеждение каждого из них синода в том, вытекает ли упомянутое запрещение из божественного права (ius divinum), или оное обыкновенное только дисциплинарное правило; соответственно же этому, чтобы каждый из святейших синодов предъявил, мог ли бы без осуждения, т. е., не нарушая церковного единства и общения с здешней поместной церковью принять к сведению возможно имеющее случиться решение архиерейского синода здешней митрополии об отменении упомянутого запрещения в областях этой же митрополии»².

Это постановление было исполнено еще в минувшем году, и все православные церкви получили от карловицкой церкви такие послания. Русский же св. синод получил послание по этому вопросу не только от карловицкой церкви (1 мая 1910 г.), но и от церкви константинопольской (от 4 декабря 1910 г.), к которой карловицкая церковь обратилась с просьбой не только дать ответ на вопрос, но и побудить другие автокефальные церкви сделать это. Некоторые церкви (напр. церковь румынского королевства, епископ далматинский, митрополит буковинский) уже сообщили свой ответ церкви карловицкой, другие (напр. русская, константинопольская) готовятся сделать это. Вопрос о второбрачии клириков рассматривался по сообщению греческих журналов (Ἐκκλησιαστικὸς Κήρυξ 31 марта, Πάνταινος 24 марта) 15 марта в священном синоде Константинопольской церкви. Было прочитано мнение профессоров Халкинской богословской школы, которые вместе с бывшим Никомидийским митрополитом Филофеем Вриеннием, известным ученым, в большинстве склонялись в пользу дозволения второбрачия. Затем были прочитаны ответы епископов Буковины в Далмации. Когда обнаружилось, что другие автокефальные церкви еще не дали ответа, рассмотрение дела было отложено, вопреки мнению Писидийского митрополита Константина, что достоинство Константинопольской церкви требует, чтобы она выразила свое мнение, сообразуясь лишь с канонами вселенских соборов и независимо от характера ответов других церквей, и что синод не может согласиться с мнением профессоров богословской школы. Таким образом, второбрачие духовенства стало теперь в ряду тех вопросов, которые решала вся вселенская ессlesia dispersa, а таких вопросов история православной церкви за последнее время знает крайне немного, и все они имели первостепенную важность. Таков был напр. в XVII веке вопрос об отношении православных церквей к «Православному исповеданию», в XIX в. о болгарской схизме. Единство православной церкви, не смотря на деление ее на несколько автокефальных церквей, получает таким образом новое весьма наглядное выражение³.

Тем не менее такая постановка вопроса возбуждает не малое недоумение. В самом деле, разве не странно, что после девятнадцати веков жизни церкви вопрос о совместимости второбрачия и хиротонии не только ставится, но и оказывается настолько затруднительным, что решения его приходится ожидать от самой высшей инстанции, заменяющей вселенский собор православной церкви, от consensus ecclesiae dispersae⁴. Ведь дело идет здесь не о каком-либо редком, исключительном случае, немеющем прецедентов в прошлой жизни церкви, а о вопросе, можно сказать, ежедневной церковной практики, вопросе, возникающем при замещении всякой иерархической вакансии, при вдовстве всякого почти священника, и при всяком таком случае требующем определенного решения.

И неужели же церковь до сих пор не поставила этого вопроса и не дала твердого и непоколебимого его решения? Невольно закрадывается мысль, что этого не может быть, что существует твердое и определенное церковное учение об отношении между хиротонией и второбрачием, а что если поднят в настоящее время вопрос об этом отношении, то поднят искусственно. И действительно, рассмотрев историю возникновения этого вопроса, завершившуюся посланием карловицкой церкви к прочим автокефальным церквам, мы увидим, что причина его возникновения коренится не в отсутствии или неясности церковного учения о второбрачии и хиротонии, а в явлениях совершенно другого порядка – в особенностях жизни и устройства белого духовенства у балканских православных славян, а отчасти и в недавних событиях на нашей родине.

Протесты против запрещения второбрачия духовенству бывали и прежде, напр. в римской церкви в III веке при Каллисте, в восточной Церкви во время несторианских споров, в константинопольской церкви в XVIII веке⁵, в Германштадтской митрополии в 1879 г., в Румынии в 1884 г., в России, во время «освободительного движения». Ηо во всех этих случаях протесты носили единичный, разрозненный характер и при нормальных иерархических отношениях не находили себе благоприятной среды и скоро безрезультатно потухали.

Иное мы видим у балканских славян.

Здесь мы имеем дело уже не с единичными протестами, а с целым движением, которое, постепенно разрастаясь, побудило церковные власти принять такую чрезвычайную меру, как апелляция к голосу всей вселенской Церкви. Причина такого различия коренится в том, что стремления отдельных лиц нашли для себя благоприятную почву в своеобразных особенностях местной церковной жизни, или, говоря конкретнее, в чрезмерном ослаблении здесь иерархического начала, блюстителя высших интересов церкви от поползновений своекорыстных вожделений отдельных лиц и сословий. Здесь сказалось главным образом печальное наследие турецкого и фанариотского ига. Белое духовенство вместе с мирянами долгое время находилось под одним общим гнетом со стороны турок и иноплеменных, и часто своекорыстных, греческих епископов, чуждых, а иногда и враждебных национальным интересам своей славянской паствы. Эта общность гнета чрез меру сблизила, сблизила до омирщения, белое духовенство с мирянами и в то же время отдалила его от епископов. Священники привыкли смотреть на себя прежде всего как на единственных выразителей национальных интересов своих пасомых, почти забывая о своем пастырском служении. Для успешного отстаивания этих национальных интересов нужно было единение, то единение, которое по болгарскому девизу, начертанному на здании народного собрания «прави сила – та» (создает силу), но опять-таки единение не с епископом и не чрез епископа, а помимо его, а иногда и вопреки ему, непосредственное единение со своими собратьями, воодушевленными теми же идеалами.

Таким образом, у духовенства славянских стран образовался навык к взаимной солидарности вместе с отчуждением, а иногда и какою-то враждебностью к епископам. Навыки и чувства, навеянные веками турецкого и фанариотского ига, остались в духовенстве по закону инерции и тогда, когда это двойное иго исчезло, и епископат сделался славянским. При выработке церковного строя новых автокефальных славянских церквей, белое духовенство позаботилось, чтобы та не совсем каноническая автономия его от епископов, которая прежде находила себе и объяснение и оправдание в борьбе за освобождение от агарянского и фанариотского ига, была закреплена за ним законом, и в значительной мере добилось этого при поддержке солидарных с ним мирян, и уставы церквей сербской, болгарской, карловицкой, далматинской, действительно, слишком ограничивают власть епископов, установляя, например, запрещение перемещать священников без их согласия, устанавливая выборное начало во всех инстанциях церковного управления и т. д. Но белое духовенство не ограничилось и этим, а опираясь на предоставления ему законом права, стало добиваться больших, иногда даже, так сказать, явочным порядком. Сначала епископы находили себе опору в высшей церковной власти – в архиерейских соборах и синодах, но и белое духовенство в свою очередь вскоре создало свои центральные органы компетенция которых вышла за границы отдельных епархий и простерлась на целую поместную церковь. Такими органами явились союзы белого духовенства. Первый такой союз образовался 20 августа 1869 г. в Сербии, а по его примеру подобные союзы образовались и в соседних странах – в Болгарии (в 1903 г)., Боснии и Герцеговине (14 ноября 1900 г.), в Карловицкой митрополии, в Далмации (23-го ноября 1909 г.). Находя себе энергичную поддержку в молодых славянских парламентах, союзы начали борьбу уже с самими синодами и соборами и ведут ее и до настоящего времени с переменным успехом.

Во имя чего ведется эта борьба? Прежде духовенство действовало во имя свободы и интересов своей паствы. Но после того, как свобода была завоевана, а защитниками интересов населения сделались члены представительных учреждений, деятельность объединенного между собою и почти разобщенного с епископами духовенства вошла по узкому руслу классового, профессионального эгоизма. Духовенство ниспало до уровня профессиональной организации, стремящейся возможно бо́льшим количеством прав соединить как можно меньше обязанностей в ограничений. Оно заимствовало у этих профессиональных организаций не только идеологию, но даже самую тактику борьбы, до угрозы всеобщей забастовкой включительно. На общих собраниях союзов духовенства если и поднимались робкие голоса в защиту истинных идеалов пастырского служения, то они сейчас же заглушались голосом подавляющего большинства, стремящегося только к самонасыщению⁶.

Все вышесказанное вовсе не является каким-то огульным обвинением против всего духовенства славянских народов. Конечно, и среди него были истинные пастыри и таких было не мало, но организовано-то это духовенство было таким образом, что преобладающее влияние непременно выпадало не на долю таких пастырей, а на долю священников-демогогов. На такой-то почве вопрос о второбрачии духовенства и мог приобрести общецерковное значение. Сделавшись профессиональной организацией, духовенство, как и всякая другая профессиональная организация, выставило ряд требований и стало всячески добиваться их выполнения. В числе этих требований второбрачие вдовых священников заняло видное место, наряду с требованием лучшего обеспечения и автономии союзов духовенства.

Духовенство вовсе не задавалось вопросом, соответствует ли второбрачие церковным законам и интересам. Стоя на точке зрения лишь интересов сословия, оно считало запрещение второбрачия подлежащим отмене уже потому, что это запрещение чувствительным образом ограничивало его права и думало лишь о способах достижения этой цели. Спрос рождает предложение. Появились труды, доказывающие, что дозволить второй брак и можно и даже должно. Не нужно удивляться в тому, что многие из этих трудов принадлежали епископам. Сменившие епископов-греков епископы-славяне были плоть от плоти и кость от кости славянского духовенства со всеми его достоинствами и недостатками. Кроме того, если борьба с неканоническими домогательствами белого духовенства, опирающегося на мирян, была часто далеко не по силам даже для синодов и архиерейских соборов, то тем более не всегда могли решиться на нее отдельные епископы, а печальный исход попыток такой борьбы некоторых епископов заставлял опускать руки и остальных. Вот почему некоторые епископы шли на компромиссы, а другие даже шли на встречу домогательствам духовенства, в частности и в вопросе о второбрачии. Вызванные движением духовенства против запрещения второбрачия труды в защиту второбрачия в свою очередь способствовали усилению этого движения, в особенности, если они подкреплялись авторитетом автора – епископа. Благодаря появлению таких трудов, к движению примыкали совершенно незаинтересованные и вполне благонамеренные, во мало осведомленные в канонических и догматических вопросах лица, bona fide начинавшие видеть в запрещении второбрачия не только излишнее, но и противозаконное стеснение духовенства, и в конце концов получалось чуть не единогласное требование отменить это запрещение.

Первый значительный труд в пользу второбрачия принадлежит сербскому горне-карловицкому епископу Феофану Живковичу⁷. Он вышел в 1877 г. в Панчеве под заглавием: «Мнение о женитьбе удова свештенства». Автор указывает здесь, главным образом, на практические неудобства, вытекающие из запрещения второбрачия духовенства и находит вместе с тем, что отмена его вполне возможна, так как 6-е правило Трульского собора не основывается на учении Св. Писания и не вытекает из божественного права. Отменить его может всякая автокефальная церковь, чем сделает доброе и благоугодное дело. В следующем году в том же Панчеве вышла книга д-ра Пейчича: «Отзыв на мненье о женидби удовог свештенства». Автор рассматривает труд епископа Феофава Живковича, соглашается с его доводами, добавляет к ним новые соображения практического и социально-этического характера в защиту второбрачия, и в заключение просить епископов «освободить несчастных и невинных рабов христианских (т. е. вдовых священников) от тяжелых и ненужных церковных уз, которым весь образованный мир, духовенство и миряне свое осуждение уже давно изрекли». Движение началось, таким образом, в карловицкой митрополии, что вполне естественно, если принять во внимание, что с одной стороны церковный строй предоставлял здесь самые широкие права в церковном управлении белому духовенству и мирянам, а с другой, то обстоятельство, что австрийские и венгерские законы, следуя католическому учению, видят в рукоположении препятствие к браку даже для снявших сан.

С этого времени движение в пользу второбрачия не прекращалось среди духовенства карловицкой митрополии, но выражалось, главным образом, в мелких статьях в разных сербских газетах и журналах и в обсуждения этого вопроса на собраниях духовенства. Только в 1895 году епископ Нектарий Димитриевич, по просьбе священников своей епархии, внес предложение в Кардовицкий синод – разрешить епископам карловицкой митрополии давать диспенсацию двоим священникам от 6-го правила Трульского собора, т. е. дозволять второбрачие, во синод отклонил ото предложение, и движение на некоторое время заглохло. Оно возродилось вновь с удвоенною силой в последние годы правления карловицкой митрополией патриарха Георгия Бранковича († 17-го июля 1907 года), когда в народно-церковном управлении возобладала радикальная партия, радикальная не только по названию, но и по отношению к церковным установлениям. Почти на всех собраниях духовенства по протопресвитерствам для избрания депутатов в народно-церковный конгресс осенью 1906 года был поднят вопрос и о второбрачии, и везде было решено добиваться отмены запрещенья второго брака. Но, имея в виду отрицательное решение этого вопроса архиерейским синодом в 1895 году, духовенство решило обратиться с просьбой об отмене к народно-церковному конгрессу и действительно сделало это. Под поданным конгрессу заявлением подписалось громадное большинство священников – 542 из 634, а так как вдовых священников в митрополии насчитывалось лишь 154, то большинство подписавших состояло из лиц, имеющих жен в живых, и потому лично незаинтересованных в деле, по крайней мере, в данное время.

Конгресс, в значительной части состоявший из тех же священников, на десятом своем заседании 20 декабря 1906 года призвал эту просьбу подлежащей удовлетворению, но, считая себя не компетентным сделать это, передал заявление архиерейскому синоду, Вместе с тем началась сильная агитация в пользу разрешения второобрачия, особенно в журнале «Застава». Однако уже тогда поднялись голоса и против второбрачия. В органе карловицкой митрополии «Српски Сион» (1900 г. № 24, стр. 650) была помещена резкая статья какого-то «калугера Калимаха». Автор удивляется дерзости священников, решивших обратиться и к конгрессу и собору с просьбой отменить ясное постановление вселекского собора и предлагает разместить склонных к протестантству просителей по монастырям, где бы они могли лучше изучить прописи учения православной Церкви и в посте и молитве «угасити разжженные стрелы лукавого и плоти их восстание утолити». Запрещение второобрачия есть закон, вдохновленный Духом Святым, и отменять его не может не только автокефальная церковь, но и вселенский собор.

Помещая эту статью, редакция, однако, замечает, что она написана с чувством озлобления против белого духовенства и высказывает ту мысль, что священники повинны лишь в том, что обратились не к надлежащей власти. Им нужно было обратиться не к конгрессу, а к архиерейскому собору, который мог бы передать ее на рассмотрение и других православных церквей, а потом поднять вопрос и о вселенском соборе. Последнюю мысль защищает и некий «Калоним» в журнале «Браник» (Нови Сад, 1900 г., № 270). Ссылаясь на § 18 органического статута карловицкой церкви, он выясняет, что конгресс не имел права рассматривать этот вопрос. Не компетентен здесь и карловицкий синод, а только вся вселенская церковь. 9 февраля 1907 года белое духовенство обратилось с обширным прошением о разрешении второбрачия уже в архиерейский синод, разослан его также и многим епископам других православных церквей. Прошение подписано также 502 священниками, в том числе 130 вдовыми.

В прошении описывается сначала тяжелое положение священника – вдовца (в особенности с детьми), затем указывается, что в божественном законе нет оснований для запрещения второбрачия, что второбрачие запрещено вследствии влияния идей энкратизма, по что запрещение это принадлежит к дисциплинарным церковным законам, подлежащим изменению.

В подкрепление своей аргументации священники ссылаются на авторитет карловицкого митрополита Стефана Стратимировича⁸ († 1830), епископа горне-карловицкого Феофана Живковича, нынешнего темишвирского епископа Георгия Летича и далматинско-истрийского епископа Никодима Милаша. Разрешить второбрачие может или сан архиерейский синод, предоставив епископам право диспенсации от 6 правила трульского собора или вселенский собор по инициативе синода, путем отмены правила. И то и другое было бы согласно с практикой православной Церкви, не соблюдающей и много других канонических постановлений. Желание духовенства разделяет и вся поместная церковь, что выразилось на народно-церковном конгрессе 20 декабря 1906 г.⁹

Ответом на это прошение и было постановление синода от 12 мая 1907 года обратиться с посланием по давнему вопросу по всем автокефальным православным церквам.

Одновременно с этим усилилось движение и в других сербских церквах, особенно в церкви сербского королевства и в церкви болгарской. В церкви сербского королевства движение началось еще почти одновременно с учреждением союза белого духовенства, и в защиту второбрачия выступили как либеральные духовные журналы («Христианский Вестник», «Пастирска Реч», «Весник Српске Цркве» – орган союза), так и скупщина союза. Обострение вопроса в соседней и единоплеменной карловицкой церкви естественно отразилось соответствующим образом и в Сербии. Не малое значение имело здесь и наше «освободительное движение». Славянские церкви издревле привыкли прислушиваться и подражать тому, что делается в Церкви русской. В это время у нас царила вакханалия всякого рода требований. В число этих требований попала и отмена второбрачия духовенства. Ничего серьезного в этих требованиях не было, а просто нужно было «делать шум». Требовали второбрачия для духовенства не только заинтересованные лица, а и те, кому до интересов духовенства не было никакого дела в кому и самое существование церкви представлялось недоразумением, долженствующим исчезнуть в ближайшем будущем. В духовных и светских периодических изданиях появилось несколько весьма легковесных и, о большей части, анонимных статеек в защиту второбрачия, ограничивающихся ламентациями по поводу печального положения вдовых священников. Но защитники второбрачия нашли себе и не мало противников. Особенно много уделяли места полемике за и против второбрачия епархиальные ведомости в 1905 – 1907 годах¹⁰, но перевес все же был на стороне противников второбрачия. Подымался этот вопрос и на епархиальных съездах, например, Омском и Черниговском, и на благочиннических собраниях, напр. 3-го округа Холмогорского уезда¹¹ (1905 г. 4 ноября.) А Ставроиольский съезд даже постановил ходатайствовать о разрешении второбрачия перед Синодом и Государственной Думой¹². Было известие, что в Оренбурге образовалось тайное общество священников с целью добиться разрешения второбрачия¹³. Бесшабашно-либеральная газета «Русь» (1908, 6 и 7 февраля) поместила статью, подписанную «священник-невдовец», (а, вероятно, и не священник) в защиту второбрачия, где заявляется, что «установленных оснований в пользу второго брака вполне достаточно» и предлагается, по примеру сербского духовенства, подавать прошение в св. синод. Газета взяла даже на себя сбор заявлений в пользу второбрачия и объявила, что когда таких заявлений наберется около 100, она устроит подготовительное совещание священников, для обсуждения вопросов, связанных с подачей прошения синоду. Но, очевидно, заявлений не было, и затем кончилась ничем. Вскоре прекратилась и полемика из-за второбрачия. На «Предсоборном Присутствии» вопрос о второбрачии духовенства даже не ставился. Некоторую внушительность агитация в пользу второбрачия получила лишь благодаря академическим журналам – «Церковному Вестнику», «Христианскому Чтению» Богословскому Вестнику» и «Церковно-Общественной Мысли». В них были помещены несколько статей в защиту второбрачия русских и сербских авторов, столь же легковесных и малоубедительных, как и статьи других журналов¹⁴. Но так как, поместив эти статьи, иногда с сочувственными примечаниями, академии не сочли нужным осветить, как следует, вопрос, то получалось впечатление, что будто не только духовенство, но и вся русская богословская наука стоить на стороне второбрачия. Так именно и поняли дело в славянских странах, и ссылки на русскую Церковь, будто бы уже почти признавшую второбрачие, сделались обычным и наиболее веским аргументом защитников второбрачия у славян. Даже в вышеупомянутом послании церкви карловицкой патриарх Лукиан, как на мотив возбуждения этого дела, прежде всего ссылается на движение в пользу второбрачия в русской Церкви, на русские академические журналы, его отстаивающие, и в конце послания просит сообщить, «что намеревается предпринять русский Св. Синод в своей принадлежащей ему области по поводу этого движения?» И сербские иерархи были бы весьма удивлены, если бы узнали, что никаких мер против движения русский Св. Синод предпринимать не собирается, так как и самого движения в России не существует.

По-видимому, жертвой такого недоразумения сделался и известный православный канонист, епископ далматинско-истрийский Никодим Милаш, издавший в самом начале 1907 г. брошюру: «Рукоположенье као сметня браку. Канонистичка радня Никодима, епископа далматинского» (Мостар. 1009; Издавачка книжарница Пахера и Кисича), т. е. «Рукоположение как препятствие к браку. Канонический труд Никодима, епископа, далматинского». Подробный разбор этого труда мы дадим впоследствии, теперь же скажем о значении его в истории движения в пользу второбрачия. Самое вероятное объяснение появления этого труда то, что епископ Никодим, обманутый тенденциозными сообщениями о движении в защиту второбрачия в России, счел разрешение второбрачия как бы совершившимся фактом и взял на себя задачу оправдать этот факт. Но как бы ни объяснять появление труда, несомненно одно, что говорить о мотивах объективно-научного характера безусловно нельзя: слишком ярко выступает необъяснимое противоречие с прежними заявлениями самого же автора о второбрачии, и стремление во что бы то ни стало оправдать второбрачие хотя бы самыми рискованными аргументами, рискованными не только с точки зрения ортодоксии, но и самых элементарных научных требований.

Тем не менее решительное выступление авторитетного канониста в пользу второбрачия произвело сильнейшее впечатление. Казалось излишним проверять основательность доводов и точность цитат в труде, подписанном таким, известным именем, и епископу Никодиму поверили, так сказать, на слово. Почти одновременно вышли два русских перевода труда епископа в двух академических журналах в «Богословском Вестнике» (1907, февраль и март) и в «Христианском Чтении» (1907, апрель и май). Оба перевода вышли и отдельными изданиями. В предисловии ко второму переводу говорится, что «объективно-научный характер авторской аргументации приводит к определенному разрешению данного вопроса» и что «специальная аргументация автора в настоящей работе достаточно полно, научно-объективно разъясняет тезисы, намеченные им в предисловии для канонического уяснения и авторитетного церковного решения». В «Церковном Вестнике» (1907 г., стр. 1382, 1412, 1565) была помещена статья в защиту второбрачия сербского священника Вели Мирославлевича: «Вопрос о второбрачии духовенства в карловицкой митрополии», где автор, повторяя доводы еп. Никодима в пользу второбрачия, категорически объявляет, что «вся сербская печать стоит за второй брак», что церковная власть также склоняется в сторону допущения второбрачия и грозит гневом социал-демократов, которые введут второбрачие помимо церкви, если церковь не поспешит сама сделать это. Профессор богословского факультета (а затем и ректор) черновицкого университета д-р Василий Гайна в своем посмертном († 18 авг. 1907 г.) труде: «Аdmisibilitatatea casatoriei a dona а preotilor» 1907 (т. е. «Допустимость второбрачия для священников») доверчиво повторил почти все доводы епископа Никодима в пользу второбрачия. Его труд был тотчас же переведен на сербский язык профессором задарской богословии (в епархии еп. Никодима) д-ром Иосифом Каликом под заглавием «Дозвольность другога брака, свештеника с догматичког, каноничког и практичкой гледишта», у Новом саду 1907. Появилось и передожение труда дроф. Гайны с дополнениями в книге Ильи Ивановича: «Из современе теологие. Два чланка, Земун, 1908, стр. 79, дева 1 крупа¹⁵. Первая статья посвящена современному состоянию сербского богословия, вторая озаглавлена: «Проф Др. Василий Гайна и его суждение о второбрачии духовенства». Таким образом получилось впечатление, что как в России, так и в Румынии авторитетные богословы разделяют взгляд епископа Никодима, и возникло странное недоразумение, своего рода сirсulus vitiosus. Русская и румынская духовная печать по данному вопросу была лишь эхом сербской печати, а сербское духовенство принимало свой же отраженный голос за голос русской и румынской церкви, будто бы подтверждавшей его домогательства, В Сербии профессор церковного права в белградском университете Чадомил Митрович напечатал панегирик труду епископа Никодима в «Архиве за правне и друштвене науке» (книга II, св. 6, стр. 524). Влияние его труда сказывается и на труде профессора церковного права в халкинской богословской школе Димитрия Георгиадеса: «Περὶ τοῦ γάμου τῶν ἤδη κληρικῶν (πρώτου και δευτέρου)» Κωνσταντινόπολις, 1910, 32 cτρ. (Ο браке лиц, уже находящихся в клире). Ποводом к последнему труду послужило образование в Константинополе богословской комиссии для составления ответа карловицкому патриарху.

Если труд епископа Никодима имел такое влияние на представителей богословской науки, то еще сильнее должно было быть это влияние на и без того добивающееся второбрачия сербское духовенство. И действительно, труд этот сделался как бы знаменем, вокруг которого объединились борцы за второбрачие. Как только заходила речь о второбрачии в духовной печати или на собраниях духовенства, прежде всего слышалось имя епископа Никодима¹⁶. Карловицкое духовенство в своем вышеупомянутом прошении архиерейскому синоду в сущности лишь изложило вкратце брошюру епископа Никодима. Не менее сильно отразилось влияние труда епископа Никодима и на духовенстве Сербского королевства. «Имея за собой авторитет известного иерарха, (т. е. еп. Никодима), пишет патриарх Лукиан русскому Святейшему Синоду, защитники второго брата вдовых священников в народе сербском дошли уже до того, что, например, в королевстве Сербии не только составляют большинство па заседаниях священнической организации (т. е. союза белого духовенства) и постановляют резолюции в смысле своих требований, а внушают и отдельных политическим партиям внести в свои программы между прочим и положение, обязывающее их действовать в положительном смысле на осуществление разрешения вдовым священникам второго брака». Действительно, агитация в пользу второго брака после выхода в свет брошюры епископа Никодима еще усилилась.

На сторону белого духовенства встали и два епископа Мелетий Томокский и Сергий Шабацкий, и обратились к архиерейскому собору с ходатайством о разрешении второбрачия. Собор рассмотрел их на своем 109 заседании (летом 1907 г.) вместе с вышеприведенным ходатайством карловицкого духовенства и, признав, что положение вдового духовенства, действительно, невыносимо, не счел, однако, себя компетентным решить этот вопрос и постановил «решение этого вопроса отложить, пока не будет услышан голос русской Церкви, где скоро соберется Поместный собор».

18-я скупщина союза белого духовенства, состоявшаяся 22 и 23 августа 1907 г. в Белграде, выслушав доклад свящ. Стефановича о второбрачии духовенства, постановила просить архиерейский собор, чтобы он, снесшись с другими православными церквами, дозволил второбрачие вдовым священникам, и выразила благодарность защитникам второбрачия епископам Мелетию, Сергию и Никодиму и проф. Гайне. После этого движение за второбрачие в Сербии на некоторое время утихло, но когда с одной стороны надежда на скорый созыв поместного собора в России рушилась, а с другой, – карловицкий патриарх дал ему обще-церковную постановку, оно вновь усилилось. По последним известиям, в сербской народной скупщины недавно прочитана была интерпеляция относительно поведения некоторых вдовых священников, по поводу чего были интересные дебаты. Но так как скупщина признала себя некомпетентной решит этот вопрост., как чисто канонический, то она выразила пожелание, чтобы церковная власть предприняла шаги перед другими церквами в пользу положительного решения этого вопроса¹⁷. Вместе с тем вновь начался и литературный поход за второбрачие¹⁸.

Наконец, отразилось влияние брошюры епископа Никодима и в Болгарии, хотя по особым причинам в меньшей степени. Объединявший либеральное духовенство священнический союз был закрыт синодом как раз в год выхода брошюры (30 июня 1907 г.). вследствие чего организованной и планомерной агитации уже быть не могло. Кроме того, все силы либерального духовенства были поглощены другим делом – хлопотами в пользу восстановления союза. Поэтому здесь дело ограничилось статьями в пользу второбрачия в журнале союза «Светник» и в «Духовной Пробудк» и др.¹⁹ речами на местных собраниях духовенства. Но так как в минувшем году союз фактически возобновился, и св. синод запросил епархиальные собрания духовенства о желательности его формального восстановления, то в ближайшем же будущем движение в пользу второбрачия может принять широкие размеры и в Болгарии.

Однако не все встретили брошюру еп. Никодима с доверчивым преклонением, а некоторые известные сербские богословы отнеслись к ней с критической осторожностью, и оказалось, что осторожность эта была далеко не излишня. Оказалось, что епископ Никодим не только исходит из предпосылок чисто протестантского характера, а и ссылается на несуществующие тексты и извращает существующие до такой степени, что они приобретают прямо противоположный смысл. Это и было раскрыто в брошюрах ректоров двух сербских богословских школ – в брошюре протопресвитера, ректора богословской школы святого Саввы, Стефана Веселиновича: «О браку свештенослужилада». Одговор д-ру Никодиму Милашу. Београд, 1907, ст. 30. Цена 1 динар, дополненной статьей: «О втором браке свештенства» в майском № «Веснике Српске цркве» (стр. 337 – 344)²⁰ и в брошюре профессора и ректора православной сербской богословской школы в Карловдах Иоанна Вучковича: «Мысли поводом покрета за други брак православног свештенства». У Срем. Карловцима. 1907, стр. 54. Цена 1 круна (перепечатана из «Богословского Гласника» за 1907 г., книга XI (стр. 1–30; 145–109)²¹. Кроме брошюр появились критические отзывы о труде еп. Никодима и в духовных журналах, напр., отзыв редактора «Богословского Гласника» архимандрита Илариона Зеремского («Б. Гласник» – 1907, выпуск 1 – 2, стр. 121–137), отзыв неизвестного автора, подписавшегося литером F. Κ., в «Slavorum Litterae Theologicae», (1908, II, стр. 37– 40)²²; наш отзыв в «Церк. Ведомостях» 1907 г., № 8.

Обвинения, предъявленные епископу Никодиму в этих брошюрах и отзывах, были столь важны и неопровержимы, что он счел нужным выпустить второе исправленное издание своего труда («Рукоположенье као сметня браку». Друго изданье, Мостар. 1907, 116 стр., Цена 3 кроны). Несмотря на то, что во втором издании объем книги возрос вдвое, доказательность ее не только не возросла, а скорее уменьшилась. В виду указаний критиков, еп. Никодим был вынужден извращенные тексты первого издания во втором издании заменить подлинными, но так как вся сила доказательства находилась именно в этих извращенных текстах, то делая посылки менее уязвимыми для критики, автор подрывал в то же время основу над своими выводами. Поэтому и это второе издание труда подверглось строгой, но справедливой критике в статье профессора нравственного богословия на богословском факультете в Черновицком университете, д-ра Емилиана Воюцкого: «Возобновление брака священников в православной Церкви», помещенной в журнале Буковинской митрополии «Саndela» (1907 г., №№ 11 и 12). Вскоре появился в журнале Карловицкой митрополии «Богословский Гласник» (1907, №; 12) авторизованный сербский перевод этой статьи под заглавием «Понавльенье брака код свештеника», вышедший затем и отдельным изданием, а потом в католическом журнале «Аrchии für Katholisches Kirchenecht» (1908 г. В. III) немецкий перевод и, наконец, болгарский перевод (Ст. Цанкова) в органе болгарского св. синода «Црковен Вестник» за 1908 г. № 36–44.

Таким образом в настоящее время труд проф. Воюцкого издан на четырех языках: румынском, сербском, немецком и болгарском. Труд этот был разослан автором многим епископам православных церквей с просьбой высказать свое мнение относительно второбрачия духовенства. Ответы были получены от митрополита С.-Петербургского Антония (через проф. Черповицкого университета Дм. Сешапа), примаса Румынии митрополита бухарестского Иосифа, митрополита сербской церкви Димитрия, митрополита черногорской церкви Митрофана, митрополита герцеговинского Пстра, епископа горне-карловицкого Михаила, епископа рымникского Афанасия, епископа романского Герасима, епископа темишварского Георгия, епископа арджеского Герасима, епископа пакрачского Мирона и епископа бачского Митрофана. Эта как бы неоффициальная апелляция к голосу всей церкви кончилась не в пользу второбрачия: все перечисленные епископы высказались против него. Появились и подробные отзывы об этом труде, по большей части весьма благоприятные²³.

Вместе с брошюрой епископа Никодима проф. Воюцкий критикует и ее переложение в брошюре проф. Гайны. Нашла себе строгого критика и статья Вели Мирославлевича в лице профессора Карловицкой богословии священника Владана Максимовича, поместившего в журнале «Богословский Гласник» (1907, № 12, стр. 403 – 410) обстоятельное ее опровержение²⁴.

Таким образом мы имеем довольно обширную литературу и за второбрачие и против него. Но уже то обстоятельство, что и после появления критических разборов труда епископа Никодима движение в пользу второбрачия не только не улеглось, но и приняло более широкие размеры и даже потребовало голоса всей вселенской Церкви, показывает, что вопрос все еще не выяснен в достаточной мере. Конечно, отчасти это можно объяснить тем, что движение в пользу второбрачия вызывается не столько мотивами объективно-научного порядка, сколько бытовыми особенностями жизни сербского духовенства, что как нельзя лучше выразилось напр., в нападках на Весслиновича со стороны союза духовенства не за научные промахи в его труде, а исключительно за то, что оп осмелился восстать против второбрачия в органе союзного духовенства, но отчасти это объясняется и характером всех перечисленных, выше работ против трудов епископа Никодима.

Все они, не исключая и лучшего из них – труда проф. Воюцкого, страдают одними и теми же недостатками, все они написаны аd hос, для опровержения труда епископа Никодима и потому, удачно опровергая те или другие доводы Никодима, не достаточно полно и глубоко выясняют положительное церковное учение об отношении второбрачия к хиротонии, а не имея под собой твердой почвы положительного учения, эти критики еп. Никодима иногда и сами допускают мнения, не приемлемые с православной точки зрения. Кроме того все эти труды написаны наскоро и оперируют случайно подобранным материалом, заимствованным по большей части из вторых рук, из всяких справочников и энциклопедий.

На нашу долю выпадает таким образом задача не только подвести итог всему тому, что сказала до сих пор об отношении между второбрачием и хиротонией богословская литература, но и посильно восполнить эту литературу, выяснив положительное учение по этому вопросу, выраженное в Священном Писании и Священном Предании, и затем уже разобрать те неправильные мнения, которые были высказаны во время полемики обеими сторонами.