Верующие – жертвы внушения?

Довольно часто доводится натыкаться на тезис, что вера – результат внушения, чуть ли не гипноза, что атмосфера богослужения подрывает в людях возможность критически мыслить и делает их пассивными жертвами психологического воздействия.

Да и вообще часть доводов, которые выдвигаются против христианской веры, носят психологический характер – предполагается, что веру можно объяснить психологическими причинами. Например, тем, что у ребенка не было отца (или был ужасный отец), и он сконструировал себе образ «Отца Небесного», чтобы компенсировать эту потерю; тем, что у него был замечательный, любящий и заботливый отец, и он спроецировал этот дорогой ему образ на Небо; тем, что человек напуган этим миром и придумывает себе Бога, Который был бы ему прибежищем от горестей и страхов реальной жизни; тем, что он восхищён этим миром и поэтому воображает за ним благого и премудрого Творца; тем, наконец, что он – человек внушаемый и легко подпадает под чужое влияние, становясь жертвой своего рода «психического заражения».

Что можно сказать об этих доводах?

Прежде всего, все атеистические доводы от психологии содержат очевидную логическую ошибку. Психологические причины, по которым человек пришел к определенным убеждениям, ничего не говорят об их истинности или ложности.

Мы можем предложить точно такие же психологические причины неверия – Фрейд, например, упоминает, что его детскую веру в доброго и всемогущего Бога подорвал эпизод, когда его родного отца, в котором он видел всемогущего заступника, безнаказанно оскорбляли какие-то злобные хулиганы.

Мы (точно так же, как и в случае с верующими) можем предположить, что человек не верит в Отца Небесного потому, что его родной отец был ужасным человеком и со словом «отец» у него не ассоциируется ничего хорошего; мы можем сказать, что у него, напротив, был чрезвычайно кроткий и заботливый отец, и он вырос в теплице, не видя падшести этого мира и потребности в спасении. Опровергнем ли мы чьи-либо утверждения об устройстве мироздания ссылками на его субъективный опыт?

Нет. Истинность утверждений определяется их соответствием объективной реальности. Кто именно их высказывает, и каковы особенности его психологии – не имеет отношения к вопросу об истине.

Врач, который говорит о вреде алкоголя, может иметь на это разные причины. Может быть, в детстве его обижали алкоголики. Может быть, он сам – завязавший алкоголик, они часто становятся ярыми трезвенниками. Может быть, ему платят премиальные за лекции о вреде выпивки, и он старается немного заработать. Может быть, он ревностный адепт вероисповедания, в котором запрещен алкоголь.

Как это влияет на истинность или ложность того, что он говорит? Никак. Алкоголь действительно вреден для здоровья, это объективный факт. Если бы мы захотели его опровергнуть, нам понадобились бы объективные доводы, а не ссылки на психологические особенности лектора.

Указывать на (реальные или предполагаемые) личные причины взглядов оппонента – значит впадать в логическую ошибку, которая называется ad hominem – «апелляция к личности», вернее, в конкретный подвид этой ошибки – argumentum ad hominem circumstantiae – объяснение точки зрения оппонента его личными обстоятельствами. Этой ошибке противопоставляется аргументация по существу – ad rem или по (объективной) истине – ad veritatem.

Именно в эту ошибку и впадают те, кто выдвигает «психологические» аргументы против веры в Бога. Невозможно опровергать утверждения об объективной реальности ссылками на субъективные особенности оппонента. Создан ли наш мир Богом, воскрес ли Христос – это никак не зависит от особенностей моей, вашей или чьей-либо еще психологии.

Кроме того, апелляция к скрытым (в том числе от самого человека) мотивам страдает роковым дефектом – она совершенно не проверяема.

Известный теоретик науки Карл Поппер в свое время выдвинул так называемый «критерий фальсифицируемости». Теория удовлетворяет этому критерию (является фальсифицируемой), если существует методологическая возможность её опровержения в результате получения тех или иных данных. Иначе говоря, научная теория не должна быть в принципе неопровержимой.

Иначе это уже не теория, а метафизическое верование, идеология или что угодно еще. Поппер, в частности, обратил внимание на то, что фрейдизм не соответствует этому критерию – мы можем приискать фрейдистские объяснения абсолютно любому поведению человека, и, таким образом, фрейдизм, даже теоретически, не могут опровергнуть никакие данные.

Как писал сам Поппер, «Раз ваши глаза однажды были раскрыты, вы будете видеть подтверждающие примеры всюду: мир полон верификациями [подтверждениями] теории. Всё, что происходит, подтверждает её. Поэтому истинность теории кажется очевидной, и сомневающиеся в ней выглядят людьми, отказывающимися признать очевидную истину либо потому, что она несовместима с их классовыми интересами, либо в силу присущей им подавленности, непонятой до сих пор и нуждающейся в лечении... »

Поппер обращает внимание на то, что научная теория делает предсказания – и, таким образом, рискует, что они не сбудутся, и теория окажется отвергнутой. Лженаучные построения (к которым Поппер относит марксизм и психоанализ) не обладают этим свойством:

«Психоаналитические теории… являются непроверяемыми и неопровержимыми теориями. Нельзя представить себе человеческого поведения, которое могло бы опровергнуть их… это означает, что те „клинические наблюдения”, которые, как наивно полагают психоаналитики, подтверждают их теорию, делают это не в большей степени, чем ежедневные подтверждения, обнаруживаемые астрологами в своей практике».

Это тем более верно в отношении того, что иногда называют «кухонным фрейдизмом» – попыткам опровергнуть позицию оппонента указаниями на её (предполагаемые) психологические причины.

«Вы выражаете (с таким жаром) это мнение из-за неустройства в личной жизни!» – довольно типичный аргумент, который высказывают в интернете люди, обычно понятия не имеющие о личной жизни оппонента. Это обычно выглядит довольно грубо – и глупо. Бессмысленно делать предположения о личной жизни человека, о существовании которого вы узнали минуту назад по комментариям, оставленным им (или ею) в сети.

Еще более бессмысленно пускаться в предположения о чьих-то психологических проблемах.

Апелляция к таким проблемам – признак отсутствия содержательной аргументации.

Аргументация «к психологии» не может прояснить истину о мироздании, которая от моей, вашей или чьей-либо еще психологии никак не зависит. Нам стоит остановиться на том, на какой вопрос отвечают такого рода доводы, и какую проблему они пытаются решить.

Психологические аргументы – как и, шире, любые попытки объяснить религию какими-то внедуховными, чисто посюсторонними причинами, экономическими, культурными, социальными или даже биологическими – никак не обосновывают, что Бога нет.

Они заранее исходят из установки, что никакой духовной реальности не существует, и вопрос, на который они пытаются ответить, можно сформулировать так:

«Каким образом в мироздании, где не существует никакой духовной реальности, многие эту реальность переживают – причем с такой несомненностью, что это круто меняет их жизнь и определяет их поступки? Как объяснить факт религиозности человеческого рода?»

То есть «естественные объяснения религии» не берутся доказывать атеизм – они исходят из него как данности. Атеизм тут является не выводом из рассматриваемых данных, а той рамкой, внутри которой рассматриваются любые данные. И вот есть данные, которые в эту рамку не помещаются. Их и пытаются «разъяснить» при помощи психологического, экономического или культурного анализа.

Попытки «научного», в том числе психологического объяснения религии, носят, таким образом, со стороны атеистов, не наступательный, а оборонительный характер.

Они не создают проблемы христианству, а пытаются решить проблемы атеизма. Те, кто их выдвигает, не выходят исследовать внешний мир, а безвылазно сидят в крепости материализма, подразумевая – заранее и до каких-либо исследований, – что материализм истинен, и это не является предметом выяснения.

Любой религиозный опыт заранее объявляется чисто иллюзорным, а потом предлагаются различные объяснения тому, почему эта иллюзия возникает и проявляет такую устойчивость.

Научный анализ психологических, экономических или социальных аспектов, связанных с религией, может быть вполне уместным – и даже верным. Ведь веруют-то люди, обладающие психологией и вовлеченные в экономическую и политическую жизнь своих обществ.

Но такой анализ не может решить задачу, которую перед ним ставит атеизм. Мы, например, можем рассматривать религию с точки зрения архитектуры (храмовых зданий) или текстильного производства (изучая облачения священников). Но самые подробные – и даже верные – объяснения того, по каким архитектурным принципам и с использованием каких технологий строились храмы, никак не опровергнут (как и не докажут) убеждений тех, кто их строил. Они просто лежат в другой плоскости.

Если вы не первый день в интернете, то наверняка знакомы с тем, как по-разному люди видят себя и своих оппонентов в сетевых спорах о религии, истории или политике.

Оппоненты – жертвы пропаганды, которым промыли мозги; их ведут, как на веревочке, по пути глупости и злодейства к собственной их погибели, в то время как они слишком боязливы, слишком слепы, слишком пассивны, слишком невежественны, чтобы это заметить. Они страдают от индоктринации, пережитой в детстве, когнитивных искажений и невротических комплексов. Иначе бы они немедленно согласились с нами.

А вот мы – и те, кто с нами согласен – люди просвещенные, мужественные и разумные, которые, мудро обдумав достоверные сведения о происходящем, принимают решения сообразные разуму и совести.

Оппоненту стоит поставить на вид, что он околдован и стал жертвой внушения, так что утратил личную волю и разум. Тогда он сразу прозреет и признает нашу правоту. Книга известного атеиста Дэниэла Дэннета о «естественных причинах» религии» так и называется – «Разрушая чары».

Конечно, люди могут становиться жертвами пропаганды, манипуляции, обмана и самообмана. Этому есть множество примеров. Возможно, ваши оппоненты именно таковы.

Но нам стоит допустить в свое сознание тревожащую мысль – что, собственно, отличает меня от оппонента? Что делает меня неуязвимым? Я принадлежу к другому виду? Моя психология устроена радикально по-другому? Если он – жертва пропаганды, внушения или манипуляции, то почему я не могу быть такой жертвой?

Применительно к нашему вопросу: если верующие – жертвы внушения, то почему не атеисты? Какие у нас основания заранее исключать это?

Ссылки атеистов на «науку»? Со стороны они не выглядят основательными, и к тому же мы можем вспомнить, как образцово-показательные жертвы пропаганды – национал-социалисты – считали свои взгляды совершенно научными. Наука доказала, что «низшие расы» должны исчезнуть с лица земли, как множество вымерших видов до них, а вермахт только помогает Эволюции.

Признак идеальной промытости мозгов – не замечать этой промытости.

Полагать, что атеизм каким-то образом ограждает человека от такой опасности, не только нет оснований – это очевидно не так. Тоталитарные режимы ХХ века и экстремистские политические группы (нерелигиозного или прямо антирелигиозного толка) являют яркие примеры того, как люди могут быть индоктринированы до полной утраты критического мышления и вовлечены в тяжкие преступления, оставаясь при этом вполне «научными атеистами».

В начале своего бестселлера «Бог как иллюзия» Ричард Докинз выдает замечательное соображение: «Если вы чувствуете, что увязли в религии, в которой вас воспитали, стоит задать себе вопрос, как это произошло. Скорее всего, веру внушили вам в детстве. Если вы религиозны, то более чем вероятно, что ваша вера совпадает с верой родителей. Если, родившись в Арканзасе, вы считаете, что христианство – истинная религия, а ислам – ложная, и если при этом вы сознаёте, что, родись вы в Афганистане, ваши убеждения были бы прямо противоположными, то вы – жертва внушения. Mutatis mutandis – если вы родились в Афганистане».

Мне, как и, вероятно, многим людям моего возраста и происхождения, трудно было удержаться от улыбки при чтении этого абзаца. Я родился не в Арканзасе и не в Афганистане, а в СССР. Мои родители – люди любящие и заботливые, были при этом совершенно далеки от веры, которая считалась в то время редким и социально не одобряемым отклонением.

А школа, книги, газеты и журналы, радио и телевидение изо всех сил внушали мне идеологию «научного атеизма». Наука доказала, что Бога нет. Церковники – враги прогресса и пособники реакции. Все они – алчные негодяи, наживающиеся на суеверии невежественных бабок. Когда они могли – они сжигали людей на кострах, пытали их и устраивали религиозные войны.

Помню, как тяжело на мое детское воображение подействовало стихотворение из прекрасно изданного ежегодника «Атеистические Чтения», где речь шла о казни маленького мальчика, задававшего неудобные вопросы:

Потом, взобравшись на амвон, Сказал священник: – Вот злодей! Умом понять пытался он То, что сокрыто от людей!

И не был слышен детский плач, Напрасно умоляла мать, Когда дитя раздел палач И начал цепь на нем ковать.

Был на костре – другим на страх Преступник маленький сожжен… Не на твоих ли берегах Все это было, Альбион?

Я содрогался от ужаса и чувствовал тихую благодарность к советской милиции, которая защищает меня от церковников. Ведь, попадись я им в руки, они бы непременно сожгли меня на костре!

Я любил научно-популярные книжки для детей – и там, среди разных полезных сведений о мире, обязательно сообщалось, как зловещие церковники душили науку (о том, что это неправда, на «Азбуке веры» есть отдельная большая статья).

Помню толстую книгу «Отцы Тьмы» с иллюстрациями, изображавшими людей, сжигаемых на кострах, застенки инквизиции, пылающие средневековые города, каких-то старинных воинов, на пики которых были насажены отрезанные головы, – чтобы напугать впечатлительного ребенка, нужно немного, а пугающие старались на совесть, чтобы внушить страх, ненависть и отвращение к вере в Бога и к верующим.

Если вы не застали это время, вы легко можете найти плакаты и карикатуры той эпохи в интернете – выдержанные в стилистике «Религия яд, береги ребят!».

Когда я немного подрос, то узнал, что вера в Бога может сильно испортить человеку жизнь. Формально, приходя в церковь, гражданин СССР не нарушал никаких законов, но это означало «запороть характеристику» – такой документ, в котором кратко характеризовалась ваша личность и, в частности, политическая благонадежность. Интерес к религии означал, что вы человек идеологически сомнительный, и множество дверей будут для вас закрыты.

Впрочем, я в то время религией не интересовался, а в нашем городе не было ни одной церкви.

Если мне что и вбивали в голову во впечатлительном детском возрасте, так это воинствующий атеизм. Не только мне – всему нашему поколению. «Жертвами внушения» в нашем случае следовало бы считать атеистов – если вообще видеть в людях жертв внушения.

Итак, люди уязвимы для внушения и манипуляции – и это может относиться как к верующим, так и к атеистам. Верно и другое – если человек не разделяет принципиальных для вас убеждений, из этого никак не следует, что он – пассивная жертва чьих-то козней. У него могут быть свои причины – книги, которые он читал, размышления, которым он предавался, его жизненный опыт, доводы, которые, возможно, он захочет изложить.

Почему это так трудно признать?

Люди (самых разных убеждений) часто страдают чувством «ложной ясности». Им кажется, что их мировоззренческие, политические или нравственные убеждения кристально ясны и должны быть очевидны для всякого честного и разумного человека. А если он видит реальность по-другому, то он либо неразумный, либо нечестный, либо неадекватный. Что-то с ним не в порядке, осталось установить, что.

Признать, что это не так – оппонент не жертва внушения или помешательства, у него могут быть серьезные причины, чтобы придерживаться его позиции, – значит утратить эту ложную ясность и обнаружить, что и моя позиция вовсе не очевидна и нуждается в обоснованиях.

Презумпция атеизма, на которой основаны «аргументы от психологии» сама нуждается в доказательствах. Нет никаких оснований принимать её по умолчанию.