На что не похож ад

Библейское и церковное учение об аде всегда было предметом энергичной критики со стороны нехристиан – в нём видят инструмент примитивного запугивания, мрачную, садистскую фантазию, возмутительную для ума и совести просвещенного человека. Как говорил известный атеист Бертран Рассел, «Сознательная жестокость доставляет наслаждение моралистам. Вот почему они придумали ад».

Впрочем, еще до него похожие взгляды развивал великий немецкий мыслитель Фридрих Ницше: рабы, слабаки и трусы охотно отомстили бы своим угнетателям, сильным, гордым, похотливым аристократам, и заняли бы их место, но не могут.

Поэтому они в бессильной злобе выдумывают огонь неугасимый, где нынешние хозяева жизни будут гореть вечно. Тот же Ницше восклицал: «Нет ни дьявола, ни ада. Душа умирает раньше тела: бояться теперь нечего более!»

Впрочем, тут мы имеем дело с обычным для критики христианства парадоксом. С одной стороны, нам говорят, что христианство есть принятие желаемого за действительное, сладкая фантазия про вечное утешение после смерти, которая должна помочь справиться с тоской и ужасом земного существования. Но атеисты, отвергая этот утешительный обман, мужественно смотрят в лицо мрачной реальности. С другой – что христианство отравляет жизнь страхом, рисуя мрачные картины ада.

Нам стоит подробно остановиться на вопросе, во что именно мы верим, когда признаём реальность ада.

Для современного человека первая ассоциация со словом «ад» – котлы и сковородки, что придает всему разговору несколько юмористический и насмешливый оттенок.

Мы все успели уже увидеть массу карикатур с котлами, где варятся разные неприятные исторические деятели, а около котлов стоят комические персонажи с вилами.

Этот образный ряд восходит к некоторым образцам религиозного искусства, причем не только христианского.

Люди представляли себе ад как место непрестанных пыток и казней, напоминавших те, которые они видели в своей «недолгой, грубой и жестокой» жизни. Такую огромную подземную пыточную тюрьму, где бесы исполняют обязанности палачей.

До нас дошло множество и апокрифических текстов, и изображений, которые расписывают, какие именно вечные пытки и истязания положены за какие грехи.

Как-то я видел старинный нравоучительный лубок, в котором сообщалось, что «тех, кто унывает, на том свете бесы веселят трубами огненными». Очевидно, осознав свои перспективы, унылые люди должны были тут же оставить нытье и возвеселиться.

Эти образы должны были нагнать страха на потенциальных нарушителей – и для определенного типа религиозности запугивание адом носило центральный характер.

Желание как следует припугнуть безобразников, чтобы они исправились, понятно.

Однако, поскольку человек не может постоянно пребывать в состоянии нестерпимого ужаса, такое запугивание приводило к тому, что психологи называют «десенсибилизацией» – человек просто привыкает к угрозам и перестает бояться.

А через какое-то время этот образ подземного концлагеря вообще перестает восприниматься всерьез, и бесы превращаются в комических персонажей около карикатурных котлов.

Поэтому человеку, который не верит в ад, важно уточнить для себя, во что именно он не верит. Если в котлы, сковородки и подземную тюрьму – то, возможно, он прав.

Для людей, привыкших к такой системе образов, может быть неожиданным, что в Новом Завете нет никаких котлов и сковородок, а основным мотивом для поведения верующего провозглашается вовсе не страх попасть в ад, а благодарная любовь ко Спасителю – «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Ин.14:15).

Тем не менее Сам Христос неоднократно предупреждает о том, что ад – реален, в него можно водвориться, и от человека может иногда потребоваться болезненный выбор, чтобы избежать его: «И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее: лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает» (Мк.9:43–44).

Конечно, язык здесь носит образный и символический характер. Под «отсечением руки» понимается не членовредительство, а решительный разрыв с грехом; под «огнем» – скорее всего, не реакция окисления чего-то атмосферным кислородом; под червем – не представитель класса червеобразных; а «геенна» – название свалки под Иерусалимом, грязного, нечистого и скверного места, где кишели черви и всегда что-то горело.

Но при всей образности языка речь идет о чем-то в высшей степени ужасном, от чего Спаситель хочет нас настойчиво предостеречь.

Библейские образы отвержения, погибели, муки, огня, тьмы, скрежета зубовного говорят о чем-то реальном – и нам стоит отнестись к ним всерьез.

Мы узнаём из библейского откровения, что Бог создал каждого человека для вечной радости. Его любовь простирается до того, что Он стал человеком и принял муку и смерть ради спасения Своих мятежных созданий. Но это не значит, что каждый обретет эту радость – это зависит от выбора самого человека.

Люди, высмеивающие или возмущенно отрицающие веру в ад, представляют его себе как «пыточную тюрьму, куда Бог отправит тех, кто будет Ему недостаточно послушен».

В реальности ад – это «внешняя тьма», которую избирают те, кто отвергает свет. Как сказано в Евангелии, «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Ин.3:19–21).

Образы ада как «пыточной тюрьмы», и рая как «курорта» могут передавать нечто верное; в аду действительно очень плохо, а в раю – очень хорошо. Но рай и ад связаны, прежде всего, с определенным состоянием души и более всего с её отношениями с Богом.

Но что есть ад? Прежде всего, ад – это переживание богооставленности. Для многих это звучит совершенно не пугающе – масса народа, кажется, живет без всякого богообщения и неплохо себя чувствует.

Но здесь, на земле, никто из нас не лишен благости Божьей – даже самые решительные атеисты. «Ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян.17:28). Бог является единственным источником всякого блага; Он есть первоисточник и первопричина всякой любви, радости, мира, утешения, красоты и вообще всего доброго в жизни.

Всякое добро в людях, христианах или нет, есть отраженный свет Его благости. Какое-то время мы можем думать, что истина, добро и красота, любовь и дружба, радость открытия и тепло родного очага может обойтись и без Бога. Но мы неизбежно столкнемся с тем, что это не так. Отраженный свет не держится без своего первоисточника.

Уходя от Бога, мы оказываемся «во тьме внешней». Бог создал нас для вечного счастья – и именно Он является Источником подлинного счастья. Отвергая Его, мы неизбежно обрекаем себя на несчастье. Отвергнув единственный свет мироздания, можно оказаться только во тьме.

Как говорит Святой Никодим Святогорец: «О несчастный грешник! Разве это малый убыток, разве это малая скорбь – потерять Бога, Который весь есть сладость, весь радость, весь желание и весь ненасытимое насыщение? Который весь есть свет и источник света, и жизнь, и источник жизни, весь мудрость и источник мудрости? Разве это малая скорбь – потерять Бога, красота Которого превосходит всякую красоту, мудрость – всякую мудрость, и сладость Его – всякую сладость? Чей один луч славы, если бы просиял в аду, то ад тотчас сделался бы раем? [...] Разве это малая скорбь – потерять, о несчастный, Бога твоего, Который есть высшее благо, начало, середина, конец твоего бытия? [...] О утрата безграничная! О утрата безмерная! Я уверен, брат мой, что если бы ты хотя бы раз видел эту великую утрату, понесенную из-за твоих грехов, то ты закричал бы, как тот царь, сказавший в час смерти, что потерял всё. Ибо, потеряв Бога, он потерял и тело, и душу, и небо, и землю, и временное, и вечное – всё!..»

Другой образ ада – изгнание. Иногда образы тьмы и изгнания идут вместе: «а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф.8:12). «Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон» (Лк.13:28).

Современного читателя нередко затрудняют эти слова – а без этого нельзя обойтись? Почему бы не пустить всех в рай?

Коротко говоря, потому что нераскаянные грешники (как и бесы) несут ад с собой. Он, увы, будет везде, где будут они.

В драме английского драматурга Кристофера Марло «Доктор Фаустус» бес говорит:

«У ада нет границ; не замкнут он в одном каком-то месте; но там, где мы – там ад. И там, где ад – всегда должны быть мы. И, коротко сказать, когда весь мир сгорит, вся тварь пройдет чрез очищенье – всё, что не станет раем, станет адом».

Мы могли бы сказать, что рай и ад – это, прежде всего, сообщества, а потом уже места. Одно из них представляют творения, исполненные любовью к Богу и Его творению; другое – исполненные ненавистью и гордыней.

В нашей жизни – до Суда – святые и нечестивцы живут в одном пространстве и могут общаться. Злые люди могут преследовать, мучить и убивать добрых. Однако – самое главное – злые могут покаяться и обрести спасение. Человек может перейти из одного сообщества в другое.

Как говорит святой Апостол Павел, «Ибо и мы были некогда несмысленны, непокорны, заблуждшие, были рабы похотей и различных удовольствий, жили в злобе и зависти, были гнусны, ненавидели друг друга. Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего» (Тит.3:3–6).

Человек может находиться в процессе такого перехода. Его принадлежность тому или иному сообществу может быть очень неочевидной. Но так будет не всегда. Наступит время суда, когда рай и ад будут окончательно разделены.

Те, кто остался в «злобе и зависти», застрянут в этом состоянии, те, кто покаялся и обратился, будут окончательно исцелены от порчи греха.

Люди могут возмущаться и протестовать против того, что кто-то, как настойчиво предупреждает Христос, останется за дверью. Но по-другому не получится – и дело тут не в нехватке милости.

Рай – это место, где нет зла, ненависти, гордыни, зависти, соперничества. Мы или оставляем всё это за дверью, либо не входим в эту дверь.

В раю все любят друг друга. Это отличает его от мира, в котором мы живем.

Даже если наша собственная жизнь вполне безопасна и благополучна, современные информационные технологии делают нас свидетелями творящегося в мире зла. На миллионах маленьких и больших экранов мы уже успели увидеть множество изуродованных трупов – мужчин, женщин и детей, и услышать самые подробные рассказы о зверствах, мерзостях и беззакониях из первых уст. Иногда даже мы видим картины зверств, которые выкладывают в сеть сами злодеи – с гордостью и похвальбой.

Даже если мы стараемся игнорировать такую информацию и отписываться от тех, кто размещает подобные материалы, спрятаться невозможно – где-то в мире, совсем недалеко от нас, кого-то бомбят, убивают, жгут и пытают, творятся невыносимые, тошнотворные жестокости.

Ненависть и жестокость может в любой момент выпрыгнуть на нас с монитора. Увы, игнорировать реальность зла в человеческих душах невозможно. Что будет с этими душами за порогом смерти?

Должна ли бесконечная милость Божья пустить их в рай – чтобы они вели себя в раю сообразно своим представлениям о желанном? Тогда это будет несколько не тот рай, куда бы вы хотели попасть. И вообще не рай.

Выставить их за дверь? Но тогда нам придется согласиться, что, чтобы сохранить рай раем, его неизбежно придётся оградить от злодеев – и это не вопрос нехватки милости. Просто невозможно иметь рай и нераскаянных злодеев одновременно в одном месте.

Злодеев, которые глубоко раскаявшись, приняли прощение и были совершенно преображены благодатью Божьей – можно. Но для этого они должны согласиться. А соглашаются не все.

Грешная душа будет приносить ад с собой повсюду, куда она придет. И если ад будет иметь невозбранный допуск в рай, то не останется ничего, кроме ада.

Грешников можно спасти, простить, очистить, глубоко преобразить, ввести в рай – но они должны на это согласиться. Человек обладает свободной волей – это значит, что никто, даже Бог, не делает выбора за него.

Другие образы, которые мы находим в проповеди Господа и апостолов – это «мука вечная» и «огонь неугасимый». Погибшие души не просто находятся вне рая – они испытывают страдания, подобные страданиям от огня.

Что это за огонь? Святые отцы осмысливали этот огонь как муки совести грешников. Кроме того, они высказывали мысль о том, что грешники будут мучимы действием неуврачеванных своевременно греховных страстей (некоторые христианские богословы соотносили это с образом мучающего действия неумирающего червя).

Человек мстительный бесконечно изводится от невозможности заставить страдать своих врагов – как сказано у классика, «нет горшей муки, чем хотеть отмстить и не мочь отмстить», гордец не может снести чужое превосходство – и особенно Бога, завистник мучительно терзается счастьем святых, идолопоклонник остро страдает от падения своего кумира, человек властолюбивый – от того, что ему теперь некем помыкать.

Мы можем увидеть мрачные отблески геенны в потоках злобы, ярости и ненависти, которые кипят в социальных сетях и служат основанием для зверств в реальном мире. Не имея возможности терзать и убивать лично, люди радуются смерти, одобряют кровопролитие и изливают ненависть в доступных им формах.

По эту сторону Суда люди могут не испытывать страдания от своего зла – даже упиваться им. В гордыне и насилии есть некая демоническая наркотичность.

Некоторые особенно страшные злодеи были чрезвычайно горды и счастливы тем злом, которое они творили. Пролитая кровь и причиненные страдания давали им острое переживание полноты жизни.

Как писал Фридрих Ницше в «Генеалогии морали», «Видеть страдания – приятно, причинять страдания – еще приятнее: вот суровое правило, но правило старое, могущественное, человеческое-слишком-человеческое, под которым, впрочем, подписались бы, должно быть, и обезьяны: ибо говорят, что в измышлении причудливых жестокостей они уже сполна предвещают человека и как бы «настраивают инструмент». Никакого празднества без жестокости – так учит древнейшая, продолжительнейшая история человека, – и даже в наказании так много праздничного!»

Суд Божий открывает этим людям истину. Можно сказать, что они уже пребывали в аду – в глубоком отчуждении от Бога, в той ненависти и злобе, о которой пишет Апостол. Но Суд устраняет их самообман и опьянение – они видят реальность происшедшего, горделивое упоение сменяется сознанием полного краха, которое грызет их, как червь.

Как-то я читал историю об эсэсовце, который узнал о своем «неарийском» происхождении. Не в силах перенести это открытие, он покончил с собой. Его гордыня не могла перенести крушения всего того, в чем он черпал упоительное сознание своего превосходства. Но ад – состояние, из которого нельзя уйти через самоубийство.

Истина бывает невыносима для тех, кто избрал зло и ложь; они стремятся угасить её, заставить замолчать, как мы постоянно видим в этом мире. Но в день Суда это невозможно будет сделать – весь обман рухнет и туман рассеется.

Учение об аде часто порицают как «мстительное». В реальности оно как раз противостоит мстительности. Сталкиваясь с проявлениями вопиющего зла, люди приходят в ярость и гнев – и требуют мучения и смерти злодеям. Христианское требование прощать часто воспринимается как неуместное и издевательское, потому что людям кажется, будто речь идет о том, что зло вообще не должно быть наказано.

Но Библия говорит не о том, что зло не заслуживает наказания. Как раз очень даже заслуживает. Когда мы воспринимаем некоторые вещи как возмутительные и требующие отмщения, мы улавливаем некую важную истину.

Но предаваться ненависти и мести – значит возжигать в себе геенский пламень.

Библия говорит, что карать злодеев – не наше дело. «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу [Божию]. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Рим.12:19).

Человеческая жизнь коротка, особенно когда оглядываешься на неё уже в зрелых летах. Все мы смертны; даже если злодей избежал человеческого правосудия и умер в глубокой старости, он предстанет перед судом Божьим. «Человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр.9:27).

Человеческая месть только умножает зло – и мы должны отдать суд и гнев Богу.

Ад реален; но христианская вера – не про ад. Она про то, как Бог, наш Создатель и Спаситель, избавляет нас от ада.

Ад есть наша собственная порча, и мы сами несем в себе геенну; исцелить от такого состояния нас может только Бог. Но наши отношения с Богом разрушены грехом – который навлекает на себя праведное и необходимое Божье осуждение.

Как пишет святитель Феофан Затворник, «Мы пали через прародительское грехопадение и попали в безысходную пагубу. Спасение наше должно состоять в избавлении нас от этой пагубы. Пагуба наша состоит в двух видах зла: во-первых, в том, что мы прогневали Бога нарушением воли Его, потеряли Его благоволение и подпали под законную клятву; во-вторых, в повреждении и расстройстве нашего естества грехом или в потере истинной жизни и вкушении смерти».

Библия рассказывает, как в истории нашего падшего мира разворачивается спасательная операция, которая достигает своей вершины в том, что предвечный Сын Божий воплотился от Девы и стал одним из нас, людей, во всём подобным нам, кроме греха.

Выражаясь словами Иоанна Крестителя, Христос – «Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира» (Ин.1:29). Как говорит святой Максим Исповедник, «Невинный и безгрешный Он заплатил за людей весь долг словно Сам был виновен, возвратив их к благодати Царствия и отдав Себя Самого в выкуп и искупление за нас» (Мистагогия, 8).

Для того чтобы воспринять плоды Его спасительного подвига, мы должны пребывать, как говорит Писание, «в Нём», то есть в союзе, в завете с Ним, который Библия сравнивает с браком, подданством или военной службой.

Этот завет проявляется в том, что мы веруем в Него как в Бога и Спасителя, присоединились к созданной Им Церкви через Крещение и пребываем в ней, регулярно участвуя в Таинстве Евхаристии и храня заповеди.

Тогда в нашей жизни действует Святой Дух, Который обличает, наставляет, ведет и исправляет нас, делая нас из адских – райскими существами. Это долгий и негладкий процесс, требующий усилий. Но если мы пребудем в Нём, Он непременно введет нас на Небеса.

Поэтому, пребывая во Христе, мы не живем в паническом страхе перед адом. Как говорит святой Апостол Павел, «Потому что вы не приняли духа рабства, [чтобы] опять [жить] в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии» (Рим.8:15,16).

О том же говорит и святой Апостол Иоанн: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1Ин.4:18).

И Писание, и всё Предание Церкви удостоверяет грешника, что он может переменить путь, обратиться, покинуть дорогу, ведущую в ад, – и Христос примет его с распростертыми объятьями. Как сказал Он сам, «приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин.6:37).