Для чего Бог сотворил тех, кто погибнет?

Недавно на форуме «Азбуки веры» один из наших читателей спросил: «Почему Бог не сделал так, чтобы люди после смерти тел могли исчезать навсегда? Бог видел всё будущее человеческого рода и мог сделать так, чтобы те, кто неправильно воспользуется свободой выбора, вообще не рождались. Препятствовать их рождению. Рождались бы только те, кто выберет Бога, т. е. правильно воспользуется свободой воли. Он мог и по-другому устроить – позволить исчезать, уходить в небытие тем, кто не желает мучиться вечно».

Тут поднимаются два вопроса: «Почему Бог создал тех людей, которые, как Он знал, погибнут?» и «Почему, после того, как они окончательно отвергли Его, Он не вернул их в небытие?»

Оба они достойны рассмотрения – чему и посвящена эта статья.

Итак, для чего Бог сотворил тех, кто (как Он знал) отвергнет Его окончательно и погибнет? Первый и самый простой ответ на этот вопрос: Бог создал их, как и всех людей вообще, для вечной радости.

Бог очень, очень счастлив – блажен, как мы говорим в Церкви. Он желает, из чистой щедрости, приобщить к Своему блаженству других – сотворенных Им существ, ангелов и людей. Никто никогда не был создан для ада, и погибель закосневшего в упорном зле грешника никак не отменяет того факта, что Бог создал его для вечного блаженства. Это можно попробовать пояснить на примерах.

Злодей может совершить убийство при помощи отвертки; но отвертка никогда не создавалась как орудие убийства. Она была создана как инструмент для созидательной работы. Её создатели никогда не предназначали её для совершения преступлений. Только по злой воле преступника она сделалась оружием.

Так и дары, которые мы получили от Бога, включая само наше существование, никогда не были предназначены для зла и погибели.

Бог дал человеку разум – для того, чтобы он познавал Бога, сотворенный Им мир, и сам творил нечто доброе. Но человек может употребить свой разум на что-то злое. Он может быть изобретательным во зле и вынашивать коварные замыслы. Отменяет ли это первоначальное, доброе предназначение разума? Нет.

Если человек употребляет руки для того, чтобы бить других, а язык – для клеветы и оскорблений, это не отменяет того, что предназначение его рук и языка – совсем в другом. Они были созданы не для этого.

Так и человек в целом может глубоко исказить замысел о себе – но это не отменяет того, что изначальный замысел о нём благ. Любой грех означает, что мы действуем против воли Божией о нас – и против своего подлинного блага и предназначения. Погибшие души избирают совсем не то, что Бог предназначил для них.

Бог всегда делает всё, чтобы привести свои творения к их подлинному и вечному блаженству – которое мы можем обрести только в Нём и по Его благодати.

Это блаженство невозможно навязать – как невозможно навязать подлинное счастье вообще. Нельзя сделать человека счастливым в браке, или в дружбе, или в творчестве без его согласия – более того, без его участия.

Чтобы быть счастливым, надо обладать свободной волей – это еще не достаточное, но совершенно необходимое условие.

Существо, не обладающее личным произволением – кролик, например, – может испытывать наслаждение или боль, страх или довольство. Но не счастье. Для счастья необходима свободная, самосознающая личность.

А такая личность может и отказаться. Это чудовищная, немыслимая глупость – отвернуться от того вечного блаженства, для которого мы были созданы, – но мы совершаем её раз за разом. Как заметил К.С. Льюис, «вся история человечества – это история мучительных и тщетных попыток найти счастье без Бога».

Библия многократно говорит о том, что Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1Тим.2:4). Никто и никогда не был создан для вечной погибели. Бог соткал каждого человека во чреве матери и призывает каждого к жизни вечной и блаженной.

Как говорит библейский пророк, «Разве Я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив?» (Иез.18:23). Бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от Себя и отверженного (2Цар.14:14)

Бог прилагает все усилия к спасению всех Своих творений. Его замысел простирается до того, что Он становится человеком и принимает мучительную смерть от рук Своих творений, чтобы вернуть их к жизни вечной и блаженной. Как говорит евангелист,

«Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:16).

Но эти спасительные деяния Бога никоим образом не лишают нас свободы – а значит, мы сами решаем, примем мы спасение или нет.

Писание предупреждает, что некоторые из нас упрутся до конца и навеки погибнут. Это звучит ужасающе – и это должно ужасать, – но такова реальность. Чтобы спастись, нужно покориться и довериться Богу. Это акт свободной воли, и мы не можем гарантировать, что все люди его совершат. Вы не можете гарантировать чужой свободный выбор.

Гибель – это выбор упорных и ожесточенных грешников, а не Бога. Пророки постоянно оплакивают упорство людей во зле, которым они себя губят, – несмотря на то, что Бог постоянно увещевает их переменить путь: Так говорит Господь: остановитесь на путях ваших и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдете покой душам вашим. Но они сказали: «не пойдем» (Иер.6:16).

Как говорит Спаситель фарисеям, «Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь» (Ин 5:40).

Предвидит ли Бог такой исход? Да. Он обладает всеведением, и для Него ничто не является неожиданностью. Он точно знает, кто в конце концов примет Его, а кто до конца пребудет в упорном отвержении.

Но – подчеркнем еще раз – гибель нераскаянных грешников это их, а не Его выбор.

Мог ли Бог заранее исключить из бытия тех, кто окончательно отвергнет Его и погибнет? Чтобы прояснить это, нам стоит сказать несколько слов о Божием всемогуществе.

Бог не может сотворить то, что логически абсурдно.

Иногда говорят: «Разве Бог обязан подчиняться логике?». Но это ошибочно поставленный вопрос. Логика относится к нашему языку – и дает нам возможность отличать осмысленные высказывания от бессмысленных.

Может ли Бог, например, создать круглый квадрат? Нет. Но не потому, что возможности Бога ограничены, а потому что выражение «круглый квадрат» (по крайней мере, в русском языке) не означает чего-либо, что в принципе могло бы быть создано, это бессмысленное словосочетание.

Бог не может создать светлый мрак, или горячий холод, или жидкого барана, летающего в заостренном небе, – потому что эти запросы содержат противоречия в определениях и, таким образом, бессмысленны.

К числу таких бессмысленных запросов относится и «мир, в котором люди (и ангелы) свободны в своем выборе, но не существует никого, кто сделал бы неправильный выбор».

Свободная воля означает, что человек сам является автором своих решений – никто другой, даже Бог, не определяет его выбор за него.

Если вы существуете в мире, из которого заранее исключены все погибшие, вы просто не можете сделать неправильный выбор – ведь тот факт, что вы существуете, указывал бы на то, что вы неизбежно выберете правильно.

Это как если бы мы сказали: «У вас есть свободный выбор – вступать в брак или оставаться холостяком. Но так как Бог заранее исключил из бытия всех, кто останется холостяком, вы неизбежно вступите в брак». Это делало бы само понятие «свободного выбора» бессмысленным.

Если есть подлинный выбор – обратиться к Богу или отвергнуть Его, некоторые выберут неправильно. Это их выбор, и Бог, конечно, знает о нём, но дает им возможность его совершить.

Иногда мы склонны думать, что Бог любит добрых людей и ненавидит злых, но это не так. Бог любит всё свое творение – добрых людей и злых, святых ангелов и падших. Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф.5:45).

Все, что существует, поддерживается в бытии Его любовью – никто и ничто не могло бы просуществовать следующее мгновение, если бы не Его благоволение.

Каждый следующий вдох, который делает человек (даже человек самый дурной), есть дар любви Божией. Ибо мы Им живем и движемся и существуем (Деян.17:28).

Творение есть дело любви. Но любовь Божия простирается дальше – Бог становится человеком, в лице Иисуса Христа принимает муку и смерть за злобных, порочных, враждебных Богу и друг другу грешников. Как говорит Апостол, «Ибо и мы были некогда несмысленны, непокорны, заблуждшие, были рабы похотей и различных удовольствий, жили в злобе и зависти, были гнусны, ненавидели друг друга. Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего» (Тит.3:3–6).

Бог любит погибшие души в аду, Бог любит сатану и бесов. Бог не питает ненависти ни к одному из Своих творений. Абсолютно всё сотворенное погружено в океан Его любви и не могло бы существовать иначе.

Но эта любовь всегда носит личный характер и по-разному проявляется к разным Его творениям.

В отношении добрых ангелов и благочестивых людей любовь Бога проявляется, в частности, в том, что Он желает сделать их совершенными в добре. В отношении падших ангелов и нераскаянных грешников эта любовь проявляется, помимо прочего, в том, что Бог ограничивает их сползание ко всё худшему злу.

Даже вечное осуждение «диавола и ангелов его» есть проявление любви – Бог ставит преграду на пути того зла, которое они причиняют сами себе и другим творениям. С точки зрения самих злых, эта преграда есть источник мучения, но на самом деле и в ней проявляется любовь Божия.

Одна и та же реальность может выглядеть любовью и гневом, в зависимости от того, откуда мы на неё смотрим. Я как-то разговаривал с одним человеком, который в молодости, пришедшейся на 90-е годы, стал бандитом. Он «ставил коммерсов на счетчик» и принимал участие в кровавых разборках, в которых погибали его «коллеги» по преступному ремеслу. В конце концов его схватили, приговорили и заключили в тюрьму.

Это, несомненно, было очень мучительным опытом – еще недавно он был окружен боязливым почтением, обедал в дорогих ресторанах, покупал услуги «элитных» проституток, а теперь был вынужден есть тюремную баланду и подчиняться суровым правилам.

Гнев Божий – и гнев человеческий – наконец постиг его беззакония. Он испытывал острую ненависть к тем, кто отправил его сюда, и клялся страшно отомстить им, когда выберется на волю.

Однако в тюрьме он услышал проповедь Евангелия. Ему пришлось задуматься о своей жизни. Он раскаялся и вышел на волю уже совершенно другим человеком. Изменилось и его отношение к своему тюремному опыту. Теперь он с благодарностью вспоминает, что его посадили в тюрьму и тем спасли от дальнейшего возрастания во зле. Он понимает, что именно любовь Божия, ища его спасения, устроила его арест. Прежде страдания моего я заблуждался; а ныне слово Твое храню... Благо мне, что я пострадал, дабы научиться уставам Твоим (Пс.118:67, 71).

С точки зрения озлобленного преступника, заключенного под стражу, он претерпевает ярость и гнев, и тяжкое наказание; с точки зрения преступника раскаявшегося, который научился смотреть на вещи исходя из подлинных представлений о благе, это было делом спасающей любви Божией.

Но что, если бы преступник не раскаялся, а закоснел бы в своей гордыне, злобе и ненависти, только и мечтая жестоко расправиться со всеми, кто дал против него показания?

Увы, так тоже бывает. Было бы его наказание делом любви к нему Божественного промысла? Да, конечно, в любом случае промысл бы сдерживал его возрастание во зле и ограждал бы других людей. То, что со стороны Бога (и человека, который встал на сторону Бога) выглядит как дело любви и милости, со стороны злодея выглядит как проявление ненависти и гнева: еще недавно он, гордый и довольный собой, проводил время в дорогих ресторанах с шикарными женщинами, а теперь идет по тюремному коридору, держа руки за спиной.

Как-то я читал книжку судебного психиатра о социопатах – людях с тяжелейшими дефектами характера, которые проявляют упорное нежелание жить в мире с другими и уважать закон. Он упоминал ситуацию, когда родители выдали полиции сына-серийного убийцу. Это не значит, что они его не любили – любили, хотя он их совершенно измучил. Но они (обоснованно) полагали, что провести остаток жизни в тюрьме будет лучше для его потенциальных жертв и даже для него самого.

Любящие родители хотели, раз их сын убийца, чтобы он хотя бы был убийцей троих человек, а не тридцати. Сын может быть таков, что лучшее, что могут сделать для него любящие родители – это отправить его в тюрьму. Конечно, при этом он воспримет это как чудовищное предательство – тяжелые социопаты такого рода никогда ни в чём не винят себя, – но это, возможно, действительно всё, что можно для него сделать.

Любовь не всегда хочет, чтобы любимый был доволен. Представьте себе отца, перед которым стоит выбор: твой сын может стать наркобароном, обладать властью и богатством, наслаждаться всеми удовольствиями, которые можно купить за деньги, и вообще жить в совершенном довольстве, или быть бедным и честным человеком, который будет тяжело работать всю жизнь.

Любящий отец предпочтет для сына бедную, но честную жизнь – потому что любовь хочет не только того, чтобы любимый был доволен, но, и это более важно, чтобы он был хорошим человеком.

Быть злодеем – ужаснее, чем страдать, хотя злодеи этого не понимают. Грех извращает восприятие человека настолько, что, сталкиваясь с последствиями своего поведения, грешник видит себя жертвой несправедливости.

Как-то я работал в организации, один из сотрудников которой постоянно придирался, критиковал, унижал других и создавал невыносимую атмосферу. Попытки уговаривать, терпеливо разбираться, улаживать конфликты ни к чему не привели. Долгое, слишком долгое время его терпели, а потом наконец уволили. Это надо было сделать гораздо раньше. Слишком долго он злоупотреблял добротой, миролюбием и терпением других. Но он сам видел ситуацию совершенно по-другому – лицемерные, лживые, бессовестные люди затравили и выгнали его, справедливого и благочестивого человека, почти святого, пострадавшего за правду.

Так бывает – человек уверен, что его несправедливо притесняют и гонят, в то время как на самом деле к нему проявляют огромное долготерпение.

То, что на самом деле является проявлением любви и снисходительности, озлобленный грешник видит как ненависть, ярость и гнев.

Но стоило ли в целом творить мир, в котором часть разумных творений отвергнет Бога и уйдет во тьму внешнюю? Да. Творение Божие является благим даром, о котором спасенные будут ликовать вечно. Но даже и для погибших существование – благо. Нам это может показаться странным – кажется, всякий предпочел бы небытие «муке вечной». Некоторые религиозные общины верят в то, что Бог просто уничтожит нераскаянных грешников, вернет их в небытие, из которого они были вызваны.

Но что означает это предпочтение небытия? Человек, измученный клинической депрессией или физической болью, может совершить самоубийство – но не потому, что он хочет небытия, а потому, что хочет избавиться от страдания. Если он сможет как-то избавиться от страдания (или хотя бы жить с ним) – его желание исчезнуть пропадет. Это не стремление к небытию как таковому.

Возможен и более тяжелый случай – ненависть к себе и к другим, как у стрелка, который приходит в людное место с автоматом, убивает всех, до кого может добраться, а потом себя. Ненависть может хотеть небытия – но это не было бы благом. Даже для самого ненавидящего.

Негодование грешника на Бога и ближних может быть таким сильным, что он может желать себе небытия – особенно, если этим он как-то уязвит своих «врагов». Весьма возможно, что погибшие души в аду желали бы исчезнуть – из ненависти к Богу и самим себе. Но Бог не уничтожает их – потому что Он-то совершенно чужд ненависти.

Любовь Божия положит предел неисцельному злу, окажет последнюю милость тем, кто не дает оказать себе другой милости, даст им столько блага, сколько они в состоянии принять. Потому что существование – это благо, познание истины – это благо, быть остановленным на пути возрастания во зле – это благо.

То, что сами злые будут воспринимать это как мучительную кару, будет результатом вовсе не того, что Бог их ненавидит и желает мучить – это ни в коем случае не так, а того, что грех настолько извратил их восприятие реальности. Таково чудовищное помрачение греха.

Бог не питает ненависти ни к какому из Своих творений – и это совершенно чуждо Его природе. Он не изглаживает из бытия ни погибшие души, ни сатану и бесов – потому что даже в их нынешнем состоянии они остаются объектом Его любви.