Секция по наукам о религии на третьем международном конгрессе католических ученых
В 5 № «Богословского Вестника» за 1895 год мы дали краткое сообщение о третьем международном конгрессе католических ученых, который был в Брюсселе осенью 1894 года. Тогда еще не был опубликован подробный отчет о нём, теперь читанные на нём рефераты напечатаны in extenso и мы думаем, что читателям «Богословского Вестника» будет не безынтересно поподробнее узнать, что сделала на этом конгрессе секция по наукам о религии. Мы сообщим краткое содержание всех читанных на ней рефератов. Их было 19.
1) «Отрывки из мусульманской эсхатологии» Карра де Во, профессора католического института в Париже. Эти, отрывки заимствованы автором из книги философа Узиути (ум. 1505) озаглавленной: откровение сердец, излагающее судьбы умерших и могил. Узиути, серьезный философ, в этом своем трактате уклоняется от своего обычного метода, он говорит здесь не языком философа, но языком народа, передавая причудливые предания о тайне смерти, при этом он тщательно цитирует источники, из которых заимствует предания, так своим повествованиям он иногда сообщает такие заглавия: предание сообщенное Ибн Аби Шенбах в его сборнике, сообщенное имамом Амедом в «жизни аскетической» и чрез Ибн Аби ед-Дюниа восходящее к Декабер Ибн Абд’аллах и чрез него к пророку. Хотя легенды собранные Узиути в общем носят детский характер, они однако проливают некоторый свет на религиозные идеи мусульман, они обнаруживают чрезвычайное разнообразие тех влияний, под которыми образовался ислам и показывают значительное присутствие языческого элемента в этом монотеистическом учении. Де Во сравнивает учение ислама с христианским учением, показывая неизмеримое превосходство последнего; в приложении он дает два рисунка, изображающие небо, землю и ад по понятиям мусульман. К этим рисункам он прилагает пояснения.
2) «Религия царей Ахеменидов по их подписаниям» Казартелли. Эранисты давно спорят о том, религия «великих царей» Персии была ли тождественна с зороастровой религией авесты и царей сассанидов или нет? Большинство из них с Вестом стоят за тожество. Другие, как, например, Шпигель и Гарлец, полагают различие между религию авесты в точном смысле этого слова и религией царей ахеменидов. Казартелли не решает этого спора в его сущности, но он дает любопытный материал для того, чтобы осветить вопрос. Он показывает, каково было по надписям религиозное учение ахеменидов о Боге, о божественных именах, о божественных атрибутах, всемогуществе, всеведении, об иных богах, богах кланов – Митша и Анахита, о Боге Творце, о космогонии, о взаимоотношении Создателя и создания, о молитве, культе, предстательстве, о нравственном законе, о божественной воле, грехах, лжи и иных пороках. В учении о всем этом религия ахеменидов, по-видимому, не имеет характеристичных черт зороастровой религии, но материал собранный Казартелли слишком недостаточен для того, чтобы делать выводы. Их не делает Казартелли, от них пока должны воздержаться и читатели.
3) «Египетское происхождение каббалы» Буссона, профессора в коллегии св. креста. На втором международном конгрессе католических ученых, бывшем в Париже, Буссон представил первый мемуар о происхождении каббалы, на третьем – второй, в котором исследует учение о человеческой душе, о которой так много говорят и египетская мифология и каббала. Он говорит о происхождении и природе души, о её положении в этом мире, о будущей жизни; сравнивая учение каббалы и учение египтян об этом, он приходит к заключению, что учения их одинаковы и что следовательно каббала имеет египетское происхождение. Свой вывод он подтверждает многими и, по-видимому, основательными данными.
4) «Дата исхода» аббата Моора. Моор начинает мемуар рассуждением о важности определения этой даты как для истории священной, так и для истории языческих государств. Исходным пунктом его при этом определении является синхронизм ассиро-библейский относительно времени взятия Самарии Соргоном II в 721 году. При сравнении ассирийских источников с текстом Vulgata в датах оказывается различие приблизительно на три года. Это разногласие Моор объясняет испорченностью библейского текста и уничтожает его простой поправкой. Падение Самарии, по его мнению, совершилось в 721 году и девятый год Осии и шестой Езекии соответствуют 723 году. Исходя из этого, Моор строит синхронистическую таблицу иудейских и израильских царей, и таким образом доходит до времени разделения царств, а затем и до времени исхода, для которого назначает 1500 год до P. X. Моор понимает трудность решения вопроса, но полагает, что его решение твердо установлено, он приводит много оснований в пользу его правильности, указывает, что на нём может быть построена вся библейская хронология и что построенная таким образом она может пролить много света на древние и темные эпохи Египта и Вавилона.
5) "Северная граница обетованной земли» Кастерена, профессора иезуитской коллегии. Автор определяет северную и северо-восточную границу израильтян так, как они представлены в книге Чис.34:7–12 и книге пр. Иез.47:15–18. Он принимает, что эти тексты описывают одну и туже пограничную линию. Детальное исследование текстов приводит его к следующему выводу: северная граница указываемая в этих текстах простирается к югу от Ливана и великого Гермона, между тем как восточная, направляясь от юго-восточного подножия Гермона, нисходит вдоль Нар эр-Руккада к Тивериадскому озеру и соединяется с Иорданом. Эти границы не выходят из пределов страны, которая была занята израильтянами, это – границы не идеальные, а реальные.
6) «Пророчества и пророки по трудам Куенена» аббата Брогли. Теперь Брогли уже умер. Его мемуар представляет критическое рассмотрение взглядов Куенена и носит апологетический характер. В вопросе о пророках и пророчествах Куенен различает традиционное понимание значения пророков и рационалистическое, которое он называет историко-органическим. Он исследует в своем обширном труде развитие идеи пророчества, изменения, которым, по его мнению, она подвергалась и которые она производила, результат, которого она достигла, то, что мы называем исполнением пророчества. Куенен определяет пророчество, как историю будущего, которую пророк представляет иначе, чем его современники. Брогли оспаривает это понимание, он однако охотно готов допустит, что пророчества представляли собою откровения темные и загадочные, которые плохо понимались современниками и точность которых открывалась только после их исполнения. Взгляды Куенена Брогли исследует детально.
7) «Новые открытия в патристике двух первых веков» Кина, профессора Вюрцбургского университета. В своем мемуаре Кин говорит о следующих трех родах открытий за последнее двадцатилетие 1. До 1875 года послание Климента Римского к коринфянам было известно только не в полном манускрипте. С тех пор нашли полный греческий текст, буквальный сирский перевод и древний перевод латинский. Как католик, Кин утверждает, что новооткрытая часть имеет важное значение для положительного решения вопроса о главенстве папы и об апостольском происхождении литургии мессы. 2. Апология Аристида, из которой был известен только отрывок, сохранившийся в армянском переводе и сообщенный мекитаристами, была найдена вся в сирийском переводе (Апология была открыта Рендель Гаррисом). Затем Армитаж Робинзон открыл, что греческий текст апологии был сохранен в известном сказании о Святых Варлааме и Иоасафе. Рассуждения вложенные там в уста христианского царя Нахора представляют собою апологию Аристида, которую считали утраченною. Сам Кин пришел к заключению, что личность Аристида тождественна с автором послания к Диогнету. 3. В 1892 г. Буриан опубликовал значительные фрагменты из Евангелия Петра, апокалипсиса Петра и апокалипсиса Еноха, найденные в гробнице Акмима. О евангелии Петра поставлен важный вопрос, в каком отношении оно стоит к нашим каноническим евангелиям? Рационалисты полагают, что они стоят независимо друг от друга. Кин после Робинзона, Функа, Шуберта пришел к твердому заключению, что евангелие Петра стоит в связи и имело источником наше четвероевангелие.
8) «Тридцать глав апостольских постановлений» Функа, профессора тюбингенского университета. Кардинал Питра уже опубликовал произведение, носящее заглавие: "Ἐκ τῶν διατάξεων κεφάλαια περὶ ἐπισκόπων» (Juris eccl. graec. I, 96–110). Функ включил этот отрывок в новое издание апостольских постановлений. В своем мемуаре он определяет отношение его к апостольским постановлениям, от которых на первый раз, по-видимому, он отличается значительно, но по мнению Функа это различие не восходит к первоначальному тексту, а всецело лежит на ответственности редактора писания.
9) «Библейские цитаты в африканской этнографии» Делаттра. Автор сообщает текст некоторых африканских надписей, заключающих библейские цитаты. Все цитаты, по-видимому, заимствованы из псалмов. Может быть, что эти цитаты дадут что-нибудь по вопросу о версиях в Св. Писании, допускавшихся в Африке в IV и V веках, но автор склонен приписывать им еще апологетическое значение и думает, что они будут способствовать подтверждению подлинности Священного Писания.
10) «Комментарий Феодора Мопсуетского на Евангелие святого Иоанна» аббата Шабо. Большая часть произведений Феодора Мопсуетского не дошла до нашего времени. Причиною этою по всей вероятности послужило осуждение его на пятом Вселенском соборе и то, что от него сохранилось, заставляет глубоко сожалеть о том, что не сохранилось. Греческой текст комментария Феодора на Евангелие Иоанна исчез, но сохранилось два манускрипта в сирском переводе: один в Берлине и другой в Париже. Шабо намерен издать комментарий по парижскому тексту. Он сообщает, что в своем комментарии Феодор объясняет Евангелие Иоанна текст за текстом так, что комментарий, значит, может быть полезен при решении вопросов об исправлении евангельского текста. Интересно, что истории женщины взятой в прелюбодеянии (VIII гл.) нет в обоих найденных манускриптах.
11) «Предполагаемые 104 правила четвертого карфагенского собора 398 года» каноника Петерса. Эти правила были опубликованы Баллерини под заглавием statuta ecclesiae antiqua. Вопрос о том, были ли они составлены на карфагенском соборе, решался весьма различно. Гефеле относительно него не раз менял свое мнение. Петерс представляет доказательства, что правила эти не африканского происхождения. Ленинг полагает, что они были составлены в Галлии, но Петерс родиною их считает Испанию. Символ веры, содержащий осуждение прискиллианистов и некоторые дисциплинарные статуты, вполне соответствующие особенному положению Испании в V-м веке, по его мнению, доказывают это. Петерс полагает, что обсуждаемые 104 правила явились не в Карфагене африканском, а в provincia Carthaginensis, имевшей своим главным городом «Новый Карфаген». После разрушения этого города в 425 году провинция стремилась сохранить свою церковную самостоятельность вопреки притязаниям Толедо. 104 правила и были опубликованы под её названием.
12) «Католицизм в Армении» аббата Пизани, профессора католического института в Париже. Пизани излагает кратко историю отделения армян от церкви и описывает настоящее положение их в церковном отношении. Как католик, он затрагивает вопрос о соединении армян с католическою церковью. Он указывает, что для этого существуют серьезные препятствия. Они кроются, говорит он, в предрассудке, вследствие которого армяне смешивают идею религиозную с идеею патриотическою, они питают ненависть к латинянам, видя в них противников национальной литургии. Пизани добросовестно сознается, что «излишек усердия некоторых латинских миссионеров видевших в восточных литургиях не драгоценные останки древности, а проявление схизматического духа, много повредили предпринимаемому делу соединения». Вот почему последние папы, Бенедикт XIV, Пий IX и Лев XIII, употребляли все усилия, чтобы при рассуждениях с армянами об обрядах не возбуждать раздражения и недовольства армян.
13) "Собор, бывший в Селевкии – Ктезифоне в 410 году» Лами, профессора лувенского университета. Еще в 1868 году Лами опубликовал сирский текст актов собора в Селевкии – Ктезифоне. Одни признали их подложными, другие подлинными. К числу последних принадлежит сам Лами. «Удивительно, говорит Дюрра, между защитниками подлинности цитировать Лами – человека, который, по меткому выражению Росси, имеет культ апокрифа». Но у католиков и в частности у Лами имеются серьезные основания настаивать на этой подлинности: в символе актов ясно выражено учение об исхождении Святого Духа от Сына (a Filioque). Лами многочисленными цитатами пытается доказать, что сирийцы не отвергали такового учения. За всем тем осторожные католики (наприм., Делегав иезуит) совершенно отвергают возможность того, чтобы этот догмат мог быть формулирован на соборе 410 года.
14) «Римские пенитенциальные священники V-го века» аббата Батифоля. Батифоль задался целью изучить развитие пенитенциального института со времени его возникновения и до IX-го века. В своем мемуаре он останавливается на V-м веке. В Риме тогда существовало два вида духовного суда: суд пресвитеров и суд епископа. Первый был тайным, как в свой процедуре, так и в своих наказаниях. Второй был публичным. Тайное судилище состояло из большого числа пресвитеров и производило суд и налагало наказания не только за грехи легкие, но и за тяжелые, и все верные охотно обращались к этому судилищу. Священник принимал тайное признание в грехах и налагал наказание. Епископу в необходимых случаях принадлежало право разрешения. Публичный суд со своими точными правилами стремился стать исключительно орудием преследования и наказаний, тайный суд имел характер духовный и служил для врачевания больных душ.
15) «Коллектории апостольского престола в половине XV-го века« Кирша, профессора католического университета в Фрибурге. Финансовые агенты, собиравшие в различных католических странах пошлину для римской церкви назывались collectores. Территория назначавшаяся каждому из них для сбора называлась collectoria. Кирш сообщает некоторые сведения о таксах и финансовом управлении в Римской церкви и перечисляет (по одному ватиканскому манускрипту) коллекторов бывших в начале правления Урбана V-го.
16) »Специальное учение мистиков XIV-го века в Бельгии» аббата Ожэ. Мемуар представляет анализ произведений известного брабантского мистика Рюисбрека, носящих заглавие «общая жизнь» (het ghemeyne leven). Термин «общий» здесь приближается к современному термину альтруистический и «общая жизнь» противополагается жизни эгоиста, человека, которым управляет исключительно себялюбие.
17) «Бернард Клервосский и цистерсинская реформа грегорианского пения» аббата Вакандарда. Вакандард излагает историю реформы, вызванной стремлением ввести во всех цистерсинских монастырях однообразное пение, и называет главных деятелей реформы: Бернарда, Этьена Гардинга, Гюи, аббата Шерльё, главного автора трактата «De cantu», часто приписывавшегося самому Бернарду. Вакандард довольно сурово отзывается о цистерсинской реформе пения, тем не менее он заключает, что, не смотря на некоторые неудачные ретуши, это пение в существе еще остается грегорианским.
18) «Литургическое пение по римским надписям с IV по IX век» Вааля. На пространстве 6 веков Вааль нашел лишь 13 надписей, да из них третья (Laeta Deo plebs sancta canat) должна быть исключена, так как она представляет только поэтическую формулу для воодушевления толпы. Понятно, что на основании такого количества нельзя строить истории. Вааль дает интересные комментарии к надписям.
19) «Образование грегорианских мелодий» Вагнера, профессора католического университета в Фрибурге. Автор сначала останавливается на изучении интервалов, из которых слагаются грегорианские мелодии. Потом он занимается композицией мелодий и пределами, между которыми они заключены. Пение, исполнявшееся сначала всем народом, конечно не могло переходить общую среднюю всех голосов. Вагнер делает замечание о финале, дебюте и интермедиарных частях мелодий. Вагнер настаивает на неизбежных ошибках теории не основанной на анализе существующего пения. Оно влияло на мелодии.
Кроме изложенных девятнадцати рефератов на конгрессе были делаемы еще устные сообщения. Такова, например речь Кэна, о которой мы упоминали в предшествовавшей статье, таково сообщение аббата Граффена по сирской патрологии и др.
Читателю может показаться странным содержание изложенных рефератов. Они были предложены на секции по наукам о религии, т. е. на богословской секции и между ними однако нет ни одного, который трактовал бы о догматах или был посвящен религиозно-нравственным вопросам. Между ними с другой стороны есть такие, которые имеют узко специальный и местный интерес. Спрашивается, неужели только для того, чтобы выслушать эти 19 рефератов, не сообщающих ничего важного и нового, католические богословы съезжались в Брюссель из обоих полушарий? Едва-ли это так. Бюро конгресса заранее решило устранить с конгресса обсуждение спорных догматических вопросов и вообще не касаться щекотливых тем. Даже апологетике было уделено очень мало внимания. Нам думается, что так было поступлено по следующим соображениям. Конгресс имел в виду главным образом цель апологетическую. Учредители его могли находить, что богословские споры на религиозной секции могли бы мало послужить этой цели, но что этой цели с успехом может служить уже самый факт соединения религиозной секции с секциями по другим наукам и затем рефераты в этих других секциях, по-видимому, не касающиеся религии, но на самом деле направляющиеся против возражений делаемых религии во имя открытий той или иной отрасли знания, поэтому выполнение апологетической задачи конгресс возложил собственно не на секцию религиозную, но на секцию антропологическую.
Будет ли иметь этот конгресс какие-либо следствия? Его секция по наукам о религии, думаем, не может претендовать на это. Её труды имеют намеренно бесцветный характер, её мирный тон при обсуждении вопроса о соединении церквей (об Армении) заставляет немножко подозревать его искренность. За свои аргументы в пользу Filioque секция сама не ручается. Что касается до работ других секций, то, думаем, некоторые рефераты их с пользою прочтутся многими неверующими и сомневающимися учеными. Затем относительно всего конгресса in toto мы думаем, что поучительно было бы католическим ученым остановиться в раздумье над тем, почему их деятельность являет все признаки плодотворности, когда они защищают общехристианское учение, и оказывается совершенно не производительною, когда они защищают учение специально католическое?
Отчет о третьем международном конгрессе католических ученых и содержание прочитанных на конгрессе рефератов (не все рефераты опубликовываются in extenso) печатаются в «Revue des Questions scientifiques». Печатание еще не кончено. Когда предложенная статья была уже отдана в печать, мы просмотрели последний выпуск журнала за истекший 1895-й год. В нём содержится отчет о деятельности конгресса в секциях по наукам: юридическим и экономическим, историческим, математическим, филологии и христианскому искусству. Прочитывая эти рефераты, мы снова нашли подтверждение нашей мысли, что вопросам религии и апологетики католические ученые нашли более практичным и плодотворным отводить место не в секциях по наукам о религии, а в секциях совсем по другим отраслям знания. Так реферат Рафаэля Родригеца де Цепеда «христианское откровение и естественное право», прочитанный в секции юридической и утверждающий, что основание для права можно искать только в насилии или религии и должно искать в последней, представляет интерес для апологета. Подобный же интерес представляет реферат иезуита Кастелейна «о методе социальных наук», где проводится мысль, что прочны лишь общества утверждающиеся на христианстве. Не могут конечно не быть интересны для богослова и особенно для канониста такие рефераты, как Ковьера «супружеский союз и развод» и Лекёра «Sacra privata» у римлян (главным образом о семейных божествах – манах, пенатах – и святынях). В секции исторической значительная часть рефератов посвящена церковно-историческим вопросам, большая часть из них говорит о христианах западных, но есть рефераты и всецело посвященные востоку, таковы: аббата Вито «потерянный конец «палестинских мучеников» Евсевия Кесарийского» и аббата Бёрдье «Хартофилакс великой константинопольской церкви». Даже в математической секции мы находим один реферат, который имеет большой философский, а косвенно и богословский интерес. Это реферат Мансьона «оине-эвклидовской геометрии Римана» (для определения взаимоотношения элементов в римановском прямоугольном треугольнике Мансьон предлагает следующую упрощенную формулу:
cos (a/r) = cos (b/r) cos (c/r)
Новейшие геометрические исследования показали, что наши обычные представления пространства – практически необходимые – теоретически несостоятельны. Построив всё здание геометрии при предположении, что две прямые два раза встречаются в плоскости, не совпадая, Риман тем доказал (как и наш Лобачевский), выходивший из противоположных начал, преждевременность всех философских рассуждений о конечности и бесконечности пространства, об априорности и не априорности идеи о нём, об антиномии рождаемой идеею о пространстве и т. д. и вместе с тем доказал неосновательность всех антирелигиозных походов, делавшихся во имя этих рассуждений. В секции филологической встречается несколько рефератов интересных для экзегетов, таковы: Карра – «синтаксис псалмов рассматриваемый с точки зрения арабского синтаксиса», аббата Бурдэ «происхождение халдейской письменности» и др. Обращаемся к отделу озаглавленному «христианское искусство» и там встречаем такие рефераты: «происхождение живописи пейзажа в новом искусстве», «опыт классификации и оценки форм» (архитектонических), рефераты не заключающие в себе ничего церковного.
С. Глаголев