Источник

Моисей

МОИСЕЙ, Мо́ше (евр. mōše; этимология неясна, наиболее распространенные объяснения исходят либо из различных грамматических форм евр. глагола māšā, «вытаскиваю» – срв. народную этимологию в самой Библии, Исх. 2:10, – либо из коптск. mose, «дитя», входящего в ряд теофорных имен; греч. Μωσῆς, Μωϋσῆς), в преданиях иудаизма и христианства первый пророк Господа и основатель Его религии, законодатель, религиозный наставник и политический вождь еврейских племен в т. н. исходе из Египта в Ханаан (Палестину). Исторические события, отраженные в преданиях о М., имели место во 2-й половине II тыс. до н. э. (предположительно в период правления XIX династии в Египте, т. е. в 1305–1196 гг. до н. э., но ранее 1230, ибо около этого времени египетское свидетельство удостоверяет присутствие племенного союза Израиль в Ханаане; впрочем, некоторые современные специалисты проводят различение между Израилем в целом и выходцами из Египта во главе с М.). Реконструировать точный облик этих событий едва ли возможно, ибо при наличии ряда косвенных данных литературного и археологического характера единственным прямым источником остаются библейские тексты, кодифицированные многими веками позднее.

Согласно библейскому повествованию, М. был евреем из колена Левия, сыном Амрама и Иохаведы, братом Аарона и Мариам Пророчицы; однако по стечению обстоятельств он получил египетское воспитание. Так как фараон приказал топить в Ниле всех еврейских новорожденных младенцев мужского пола, мать М. три месяца прячет его в своем доме, после чего кладет дитя в засмоленную корзину и ставит ее в заросли тростника на берегу Нила (распространенный мотив угрозы жизни провиденциального младенца, срв. сюжеты о Саргоне, Ромуле и Реме, а также о младенчестве Зевса). Дочь фараона приходит на реку купаться, видит красивого ребенка и велит подобрать и отдать его кормилице, которой оказывается мать М. (Исх. 2:9). М. вырастает при дочери фараона, любящей его, как сына. Однажды он видит, как на тяжелых строительных работах египетский надсмотрщик избивает еврея, и убивает обидчика. Спасаясь от гнева фараона, М. бежит в Мидиан, где у колодца заступается за обижаемых пастухами дочерей жреца Иофора; Иофор принимает М. в дом и выдает за него дочь Сепфору. Между тем в Египте стенание угнетенного народа доходит до Господа, и М. оказывается призван к своей освободительной миссии. Когда он пасет овец тестя близ горы Хорив (на Синайском полуострове), Ангел от Господа окликает его из тернового куста, объятого пламенем и несгорающего (т. н. неопалимая купина), и говорит от имени Господа: «Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (Исх. 3:6) – чем устанавливается преемство будущей религии Господа по отношению к преданиям времен праотцев; с другой стороны, подчеркивается (Исх. 6:3), что если праотцы не знали имени Господа и им Бог являлся как «Шаддай», то М. вверено новое имя. Сама весть гласит: «Я пошлю тебя к фараону, и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых» (Исх. 3:10). Господь наделяет М. способностью чудотворства и делает Аарона «устами» косноязычного М., его толмачом и вестником (Исх. 3:11–4:17). Вместе в Аароном М. предстает перед фараоном и требует от лица Господа: «отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне праздник в пустыне» (Исх. 5:1). Но фараон наказывает евреев новыми тяготами, так что народ ропщет на М., только ухудшившего его положение. Тогда Господь ставит 80-летнего М. «Богом фараону» (Исх. 7:1) и начинает творить его рукой грозные чудеса: на глазах фараона жезл Аарона превращается в змею и поглощает жезлы магов фараона. Затем Господь через М. насылает на египтян «казни египетские», числом десять (срв. десять «да будет» в библейском рассказе о сотворении мира, десять заповедей и т. п.): вода Нила приобретает цвет крови и смрадный запах, делаясь непригодной для питья; Египет наполняется полчищами жаб; мошкары; песьих мух; идет падеж скота; у скота и людей распространяются гнойные нарывы; повсюду, кроме Гесема, где живут евреи, проходит сокрушительный град; является саранча; в воздухе висит «осязаемая тьма»; по всему Египту умирают первенцы, исключая еврейские дома, дверные косяки которых отмечены кровью пасхального агнца – этиология пасхальной обрядности (Исх. 7:15–12:30). Фараону приходится уступить, и евреи пускаются в путь; «Господь же шел пред ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днем и ночью» (Исх. 13:21). Фараон пускается в погоню во главе боевых колесниц своего войска; но евреям удается достичь моря. «И простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь, и сделал море сушею, и расступились воды; и пошли израильтяне среди моря по суше» (Исх. 14:21–22); когда же египтяне вступают на морское дно, вода накрывает их, избавляя преследуемых от погони (подобного рода феномены описаны для Сирбонского моря в греческой географической традиции, хотя рассказ, по-видимому, не вполне точен в топографии происшествия). Переход через Красное («Чермное») море (т. е. через лиман этого моря на пути к Синайскому полуострову) – центральный момент всей истории исхода, емкий символ чудесного выхода из безвыходного положения (по позднейшей еврейской легенде, море не сразу расступилось под жезлом М., но ждало, когда первый уверовавший шагнет прямо в пучину). М. воспевает Господу торжественное славословие (Исх. 15:1–19). В пустыне, однако, народ начинает роптать на М., что затем повторяется не раз; тогда Господь посылает ему через М. в пищу манну небесную, а для утоления жажды – воду из родника, ударившего из скалы от удара жезла М. (Исх. 16:2–17:7). За этим следует первое военное столкновение с племенами амаликитян; битва решается молитвой М., стоящего на вершине холма и поднимающего в сакральном жесте руки (в одной из которых – все тот же жезл); когда он не может бороться с усталостью, Аарон и Ор поддерживают его руки (Исх. 17:8–16). На третий месяц по исходе из Египта, в новолуние (сакральный момент, народ выходит к Синайской горе, избранной Господом для своего центрального по смыслу явления и для заключения «Завета» с Израилем (см. в ст. «Иудаистическая мифология»). М. восходит на гору, где ему возвещено, что явление Господа будет на третий день; народ обязывается не восходить на табуированную гору и блюсти ритуальное воздержание (Исх. 19:1–15). На установленный день разражается гроза, слышен таинственный трубный звук, гора дымится и колеблется. М. вторично восходит на гору и получает от Господа десять заповедей (т. н. «декалог», или «десятословие») – запреты и повеления, регулирующие поведение человека перед Богом. Народ, видя молнии, пламя и дым, слыша громы и звуки труб, в страхе отступает от горы, М. же вступает «во мрак, где Бог» (Исх. 20:21). К десяти заповедям прибавляется множество более частных предписаний характера юридического, морального и ритуального. Затем наступает торжественный момент заключения «Завета»: народ обещает исполнять слова Господа, на двенадцати жертвенных камнях (по числу двенадцати колен Израилевых) приносится жертва, и М. кропит народ кровью со словами: «вот кровь Завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих» (Исх. 24:8). М. снова уходит на гору на 40 дней и ночей (сакральный срок поста и уединения); ему даются обстоятельные наставления о центральных реалиях культа Господа – об устройстве Ковчега Завета (священного ларца, над которым локализуется мистическое «присутствие» Господа, – Шекина), Скинии (шатра для священнодействий перед Ковчегом), о посвящении Аарона и его потомков для священнического служения и т. д. (Исх. 25–31). Конфликт между призванием пророка и косностью народа достигает предельной остроты: пока М. пребывает в многодневной беседе с Господом, евреи и сам Аарон, только что заключившие «Завет», нарушают его и совершают отступничество: народ требует зримого и вещественного «бога, который бы шел пред нами», и Аарон изготовляет золотого тельца, в честь которого тотчас же начинается празднество (Исх. 32:1–6). Господь предлагает М. истребить неверных и произвести новый народ из потомков самого М., но М. молится за народ и своим предстательством предотвращает его (срв. мотив молитвы за других в легендах о Ное, упустившем этот долг, и Аврааме, исполнившем его). Но карательные меры М. по отношению к отступникам суровы: он уничтожает тельца и велит воинам из колена Левия предать казни наиболее виновных, не щадя самых близких (Исх. 32:7–35). Скрижали, т. е. две каменные доски, на которых рукою Господа были написаны слова откровения (десять заповедей), М. во гневе разбивает; затем он получает от Господа новые скрижали (Исх. 34:1–4). По особой милости М. явлена «вся Слава» Господа, но таким образом, что он видит Господа сзади, ибо Лицо Бога нельзя видеть и не умереть (Исх. 33:18–23); после такой милости лицо самого М. сияет столь явственно, что к нему боятся подойти, и ему приходится носить на лице покрывало (Исх. 34:29–35). И все же ропот против авторитета М. не прекращается. Зачинщиками выступают Корей, Дафан и Авирон, бросающие М. и Аарону упрек: «почему вы ставите себя выше народа Господня?» (Чис. 16:3). М. предоставляет вопрос о прерогативах духовной власти Божьему суду: Корея, Дафана и Авирона вместе с их семьями поглощает разверзшаяся земля, а их приверженцев, явившихся с кадильницами как знаком претензии на права священников, пожирает вышедшее из этих кадильниц пламя (Чис. 16:5–40). 40 лет предводительствует М. народом в его скитаниях по пустыне, но когда М. исполняется 120 лет, Господь возвещает, что ему не суждено перейти Иордан и войти в ту самую «землю обетованную», к которой он вел народ; эта чувствительная кара постигает его за погрешности в исполнении своего долга вождя и наставника народа (Втор.31:2; Втор.32:49–52), как еще ранее постигла Аарона. Увенчание дела своей жизни М. должен передать другому – Иисусу Навину, которого «пред очами всех израильтян» (Втор. 31:7) ставит своим преемником. Затем он всенародно поет песнь, напоминая о благодеяниях Господа, укоряя за неверность Ему, предсказывая в будущем и наказания, и милость от Господа в самый тяжелый час (Втор. 32:1–43). Перед смертью ему подарен последний взгляд на недостижимую для него «землю обетованную» с горы Ново (к востоку от Мертвого моря, в земле Моав); там он и умирает (Втор. 34:1–5). Место его погребения близ моавитского города Веффегора, как подчеркивает библейский текст, осталось неизвестным.

Позднейшие легенды обращаются с особым интересом к темам рождения и кончины М. Будущее величие М., как обычно в таких случаях, предсказано пророчеством его сестры Мариам, сновидением его антагониста фараона и явлением света, осиявшего дом Авраама («Шемот рабба», 1 и др.). Младенец М., принесенный ко двору фараона, срывает с его головы венец и возлагает на собственную; ввиду такого знамения его решено умертвить, но оказавшийся тут же Иофор(!) советует испытать неразумие младенца, предложив ему на выбор золото и горящие угли; дитя тянется к золоту, но Ангел направляет его ручку к углям, один из которых, отправленный в рот, делает М. на всю жизнь косноязычным. У Иосифа Флавия и в агадических текстах сохранилось предание о том, как молодой М. возглавлял египетское войско во время войны с Эфиопией, разбил неприятеля и женился на эфиопской царевне (ср. Чис. 12:1); по другой версии, он восстановил на престоле Эфиопии законного царя, низложив узурпатора Валаама. Во время состязания в чудотворстве перед фараоном главными соперниками М. обрисованы сыновья Валаама маги Яннис и Ямврис («Менахот», 85а, «Шемот рабба», 8 и др.). Накануне исхода из Египта прочие евреи были заняты сборами в дорогу и побуждениями своей корысти, занимая у египтян серебряные и золотые вещи (ср. Исх. 3:22), но М. три дня подряд ищет гроб Иосифа Прекрасного, чтобы исполнить его завещание и взять его останки в Ханаан. В награду за это Господь позаботился о М. в смертный час последнего, отнял у него жизнь Своим целованием и Сам предал погребению. Ангел смерти Самаил напрасно дожидается момента власти над М., ему не достается его добычи; Божественный поцелуй в присутствии Архангелов Михаила (поправляющего смертное ложе М.), Гавриила (набрасывающего виссон на его главу) и еще одного Ангела (накрывающего его ноги) сам вынимает душу М. («Дебарим рабба», 6 и 11; «Недарим» 39в и др.). Могила М. таинственно утаена от людей: по преданию, люди «нечестивого царствия», т. е. римляне, разделившись на два отряда, искали ее, но те, кто был на холме, видели ее в долине, а те, кто был в долине, – на холме (гемара к трактату «Сота», 14а). Спор Михаила Архангела с сатаной о теле М., описанный в иудейском апокрифе «Вознесение М.» (конец I в. до н. э. или начало I в. н. э.), упомянут в новозаветной литературе (Иуд. 1:9). В целом М. для иудаизма – первоучитель веры (формула «М., учитель наш»), к которому возводили и написание Пятикнижия, и устную традицию (раввинистическую и каббалистическую). В христианском рассказе о Преображении Иисуса Христа М. как свидетель Мессии представляет «Закон», а Илия – пророческую линию Ветхого Завета.

Литературная стилизация образа М. в духе светских идеалов началась в эпоху эллинизма, когда грекоязычные еврейские писатели отождествляют М. с Мусеем, учителем Орфея, рассматривают его как культурного героя – изобретателя алфавита, строительного искусства, философии, государственной мудрости и т. п. (Эвполем, Артапан). Александрийский стихотворец сер. II в. до н. э. Иезекииль сделал М. героем трагедии «Исход» в духе греческих жанровых канонов. Стоическая философия, особенно интересовавшаяся фигурой законодателя как воспитателя народа, по сознательной программе формирующего нравы, и интерпретировавшая соответственным образом исторические или полумифические образы грекоримских законодателей вроде Ликурга, Солона, Нумы Помпилия и т. п., стимулировала такой же подход и к М., ощутимый, например, у Иосифа Флавия. Новоевропейская культура поставила на первый план трагический гнев пророка, спорящего с косной чернью: такова знаменитая статуя Микеланджело, изображающая М. в ярости, готового разбить скрижали, едва ли имеющего что-то общее с М. Библии, о котором сказано, что «он был человек кротчайший из всех людей на земле» (Чис. 12:3). Этот же демонизм и титанизм проступают в более поздних изображениях М., например в стенописи М. А. Врубеля в Кирилловской церкви (Киев). Рога из волос над лицом М. на многих изображениях связаны отчасти с лексическим недоразумением (по-еврейски одно и то же слово означает и «луч», и «рог»), отчасти с традицией символики рога как знака сверхъестественной силы. В числе музыкальных реализаций образа М. оратория Г. Ф. Генделя «Израиль в Египте», оперы Дж. А. Россини («Моисей в Египте») и А. Шёнберга («Моисей и Аарон»).


Источник: Собрание сочинений : София-Логос. Словарь / Сергей Аверинцев ; Под ред. Н.П. Аверинцевой и К.Б. Сигова. – Киев : Дух и Литера, 2006. – 912 с.

Комментарии для сайта Cackle