Алексей Любомудров

Праведники и подвижники уходящего века были подлинными светильниками для нашего яростного мятущегося мира. Лик каждого из них способен озарить унылые души, вселить в сердца бодрость, побудить к подвигу. Удивительные судьбы святых людей свидетельствуют: как ни тяжка окружающая жизнь, можно и должно идти спасительным путем Христовым. Одна из праведниц земли Казанской, взрастившая полученный в детстве дар веры и пронесшая его сквозь все испытания, монахиня Антония (Берг).

Родилась она в 1900 году в Казани, в семье Германа Александровича и Марии Ивановны Берг. Отец – профессор немецкого языка, мать – прекрасная пианистка, преподавала музыку. И было у них трое детей: Левочка, Анечка и Манечка. Семья жила дружно. Душой дома была мать, глубоко верующая, поглощенная заботами о православном воспитании своих чад. Чтобы привить им христианскую нравственность, она придумала для детей игру – общество «аквилистов», общество тех, кто стремится в своих мыслях и чувствах взлететь ввысь («aquila» по-латински «орел»). В уставе этого общества орлят были записаны правила поведения, среди них значились пункты: «не лгать», «не лениться», «относиться к чужим так же, как к своим». У ребят были заведены книжечки, в которых велись записи о своих грехах». Орлята читали их вслух, остальные обсуждали. Так, Мария Ивановна прививала детям начатки христианской любви, духовного совершенствования и покаяния.

Все Берги обладали музыкальными способностями и прекрасными голосами. Мария Ивановна организовала детский Церковный хор: пел в церкви села Ильинка под Чебоксарами; летом там отдыхали многие семьи из Казани. Орлята ставили детские спектакли, – «оркестром» был сам Герман Александрович – играл на рояле.

Детство Бергов было чистым и безоблачным.

Няня, глубоко верующая, много рассказывала малышам о святых местах, и эти рассказы глубоко запали им в душу.

Отец, Герман Александрович, был лютеранином, что весьма беспокоило мать. Мария Ивановна обратилась за советом к своему духовнику, старцу Седмиозерной пустыни близ Казани Гавриилу (ныне прославлен в лике святых), и тот ответил: «Потерпи, не пришло еще время». Спустя несколько лет отец однажды побеседовал с известным проповедником, служившим в Казанской Духовной академии. Беседа произвела на него сильное впечатление, и лютеранин крестился в Православие, ощутив необыкновенную духовную радость.

С приходом революции кончилась веселая, беззаботная жизнь.

Судьбы университета сложились по-разному. Лев Германович стал профессором Казанского университета, известным ученым-химиком. До конца жизни он оставался глубоко верующим человеком: в условиях гонений на Церковь это было подвигом для каждого христианина. О Марии Берг известно мало. Рассказывают, что она расписала храм в Москве и скончалась в монастыре.

Печатью милости Божией отмечена жизнь Анны Берг, монахини Антонии. Свидетельница братоубийственной войны, кровавых расправ чекистов над ни в чем не повинными жителями Казани осенью 1918 года, прихода безбожной власти, она все более склонялась к тому, чтобы всецело посвятить себя Богу. И Господь дивно управил ее путь.

Анечка была миловидна, прекрасно пела, работала хормейстером в клубах и госпиталях. Когда исполнилось двадцать, мать послала ее учиться на курсы в Петроград. Анна отправилась в путь, непростой и опасный в условиях разрухи и гражданской войны. Тут она решила осуществить свое давнее желание – совершить паломничество в Киев. Доехав до какого-то города, она почти без средств, с одним чемоданчиком, уселась на вокзале и заплакала от отчаяния. Здесь ее заметил военный, подошел и участливо спросил, в чем ее горе. Анна, опасаясь незнакомца, сказала, что едет к больному мужу, но не может добраться. Тогда он сказал, что везет солдат в том же направлении и мог бы взять ее в эшелон. Вручив свою судьбу воле Божией, Анна согласилась ехать. В вагоне к ней начали подбираться солдаты, но офицер строго одернул их, сказав, что у женщины горе. Анна сошла на одной из станций. Вдруг к ней приблизились два человека в форме и потребовали документы. Она не растерялась: «Я долго ехала в эшелоне, мне нужно отлучиться, подержите мой чемоданчик, сейчас вернусь». Сказав это, убежала от них, но осталась без вещей и денег.

Анна побывала в Чернигове, помолилась у мощей святителя Феодосия и пешком отправилась в Киев. Шла через леса, питалась сыроежками. Когда добралась, ноги сбила в кровь. В Киеве ее повстречала блаженная Серафима. «Девочка, хочешь пойти со мной? Мне как раз нужна келейница», – сказала она Анне и взяла ее к себе. У матушки Серафимы Анна прошла трудную школу послушания, смирения и молитвы. Блаженная заставляла подолгу читать Псалтирь вслух. Бывало, девушка задремлет, а матушка Серафима начнет постукивать ее чем-нибудь по голове, приговаривая: «Это я не тебя, а бесов колочу!» И Анне становилось легко и хорошо. Смирение юной послушницы матушка испытывала так: нарядит ее в пестрые кофту и юбку, разноцветные чулки и в таком диком наряде заставит ходить по городу. Прохожие смеялись над ней, иные злобно кричали: «Что ты притворяешься дурочкой!» Эти спасительные уроки очищали душу и оказались очень полезными впоследствии. На всю жизнь сохранила Анна любовь к своей духовной наставнице, у которой прожила четыре года. Впоследствии она вспоминала. «Матушке Серафиме было 90 лет, но она была необыкновенно быстрая: когда шли по городу, я еле за ней поспевала».

В Киеве Анна приняла тайный монашеский постриг и наречена Антонией. Постриг совершил монах из Ближних (Антониевых) пещер Киево-Печерской Лавры.

Как-то зимой инокиня Антония застудила ноги. Видя, как в легкой обуви она стоит часами на ледяном каменном полу церкви, диакон сжалился над ней и дал сапоги. И все же ноги болели сильнее и сильнее, в конце концов почти отнялись. Тогда Антония чуть не ползком добралась в храм к мощам святой великомученицы Варвары (много веков пребывают в Киеве) и стала горячо просить ее об исцелении. Болящую приложили к мощам. Словно благодатная сила приподнимает ее, инокиня Антония встала на ноги и вновь смогла ходить.

В Киево-Печерском монастыре находилась древняя почитаемая икона Успения Божией Матери. Во время службы она была над царскими вратами «Великой» церкви, а затем ее опускали для поклонения верующих. Однажды Антония, прикладываясь к этой иконе, вдруг услышала голос: «Теперь Я – твоя мать». Анна поняла, что это означает. Она записала день, в который это случилось, и горячо помолилась о новопреставленной Марии. Позже пришло известие, что именно в этот день скончалась в Казани ее мама, Мария Ивановна Берг. Подруга Марии Ивановны рассказывала, что умирающая видела рядом со своей кроватью сидящую на стуле Анечку... Так души праведных людей соединились в молитвенном общении при переходе одной из них в вечность.

Жизнь в Киеве становилась все тяжелее, и матушке Антонии приходилось скитаться по кладбищам, ночевать в поле, терпеть голод и холод. Она попросила матушку Серафиму отпустить ее в Дивеево, и та ответила: «Поезжай, там тебе хорошо будет».

Инокиня приехала в знаменитый Дивеевский монастырь, основанный преподобным Серафимом, Саровским чудотворцем. На святом источнике ей явился в видении сам старец и благословил ее. Настоятельницей там была игумения Александра. «Что Вы умеете делать?» – спросила она прибывшую и, узнав, что та может регентовать, обрадовалась: в Дивеевском монастыре было несколько хоров и требовались хорошие регенты. Антония открыла игумении, что она – рясофорная монахиня и, поступив в монастырь, уже не скрывала своего монашества.

Игумения определила молодую монахиню под духовное наставничество опытной старицы, схимницы Серафимы. В Дивееве мать Антония руководила хором три года, до самого закрытия обители в 1927 году. Здесь же она и написала стихотворение «Подвиг старца Серафима», которое ныне стало народной песней, задушевно распетой паломниками в Дивеево.

Ночка безмолвная, зрители –

Звездочки смотрят с небес.

Тихо вокруг. От обители

Тянется Саровский лес.

Келия там одинокая,

В ней Серафим обитал.

Знала пустыня широкая

Подвиг, что он совершал.

Там, при дорожке под соснами,

Камень тяжелый лежал,

Старец ночами бессонными

Здесь на коленях стоял.

Лето и зиму холодную

Он, не смыкая очей,

Выстоял с волей Господнею

Тысячу дней и ночей.

Весь без вниманья ко внешнему

В сердце молитву слагал.

«Боже, будь милостив грешному» –

Старец смиренно шептал.

Хлеб и вода ключевая,

Каторжный труд среди гор.

Скоро кончина святая –

Слышится ангельский хор,

Тихо лампада мерцает,

В келье священный покой.

Радостно жизнь покидает

Старец-подвижник святой.

После закрытия монастыря мать Антония вместе с игуменией переехала в Муром, где стала псаломщицей. В то время в Муроме служил иеромонах Пимен, будущий Патриарх, и ей запомнились его духовные беседы. В Муром к дочери приезжал престарелый ее отец, Герман Александрович, там же он и скончался как глубоко православный человек. Когда Берг лежал на смертном одре, лицо его словно сияло.

В войну монахиня Антония возвратилась в родной город Казань, и здесь начались для нее новые мытарства. Никто не пускал к себе на квартиру монашествующих: в то время это было опасно. Она долго скиталась, пряталась в подвалах, на чердаках, ведя жизнь странницы. Здесь, наверное, открылся ей полностью смысл уроков киевской матушки Серафимы, которая прозревала предстоящие ей испытания и готовила к ним. Брат Лев Германович, профессор, известный ученый, жил в Казани. Он сам был верующим человеком, очень любил сестру и помогал ей вещами, но поселить у себя не мог, к тому же ее недолюбливала его супруга. Возможно, и монахиня Антония не согласилась бы жить в светской семье. Так она последовала за блаженными, несшими подвиг странничества и юродства Христа ради, и стала «бездомной странницей града Казани».

Одним из немногих действовавших тогда в городе был храм во имя Ярославских святых Феодора, Давида и Константина на Арском кладбище. Матушка Антония стала служить в этом храме псаломщицей и регентом. Поначалу ей денег не платили, но позволили ночевать в церковной сторожке.

В этом храме находились многие спасенные от безбожников святыни, собранные из закрытых церквей. В горячих молитвах перед чтимыми иконами Спаса Нерукотворного, Божией Матери Казанской, Феодоровской, Толгской, припадая к мощам казанского святителя Гурия – аскета-молитвенника, претерпевшего в своей жизни немало гонений и поруганий, – матушка Антония несла церковное послушание до конца дней.

Иногда ее навещали друзья молодости, с которыми она некогда проводила безмятежные годы детства и юности. Для них, людей сугубо светских и в силу разных причин отдалившихся от Церкви, судьба Анны Берг представлялась трагической: красавица, способная пианистка вдруг стала «монашкой-фанатичкой». Лишенную крова, нищую и голодающую, ее сочувственно спрашивали, довольна ли она своей жизнью, счастлива ли? Та отвечала: «Мне ничего больше и не надо, я всем довольна». Отрекшаяся суеты земного мира, став невестой Христовой, матушка Антония имела великое духовное утешение от Господа, которое неведомо мирскому разумению...

В 1950 году на Казанскую кафедру назначили архиепископа Сергия (†18.12.1952). Во время первой же службы в кладбищенском храме он обратил внимание на матушку Антонию, вручил ей просфору и тихонько промолвил: «Держи крепче, тут еще кое-что есть». Под просфорой оказались 200 рублей. Владыка, сам человек святой жизни, сразу прозрел в Антонии благодатного человека и понял, что она очень нуждалась.

Владыка купил в Казани небольшой домик для монахинь, в нем поселились матушки Сергия, Михаила и Антония. После кончины монахинь Михаилы и Сергии мать Антония взяла к себе в домик келейницу Марию Николаевну Охотину (врача по профессии). Когда дом снесли, мать Антония поселилась на улице Гвардейской, в доме 5, на втором этаже, где и прожила остаток лет. Последней ее келейницей была Антонина Шелаева (ныне принявшая постриг с именем Анна и служащая в той же церкви на Арском кладбище). Она свидетельствует о духовных дарованиях матушки Антонии, которая стяжала непрестанную молитву и часто молилась ночи напролет. Всю жизнь исполняла матушка заповедь первой наставницы, блаженной Серафимы: ежедневно делать по двадцать земных поклонов. Никогда и никого не осуждала. Временами как бы юродствовала.

К монахине Антонии обращались за советом и помощью. Однажды к ней на улице подошла женщина и сказала: «Матушка, как мне быть? Я – врач, замужем за татарином, свекровь меня ненавидит и бьет. Сирота я, заступиться некому. Дома – страх что творится...» Мать Антония ответила ей: «Пойди на любую могилку, помолись, прочти 150 раз «Богородицу...», попроси Ее – и все уладится». Видимо, матушка посылала ее на могилу, чтобы та смогла в уединенном месте помолиться перед крестом. Открыто, при людях молиться было невозможно: верующих увольняли с работы. Через некоторое время эта женщина вновь встретила мать Антонию и бросилась к ней со словами: «Я вам так благодарна, ведь теперь у нас дома – тишина!»

Матушка имела дерзновение и силу отмаливать людей, одержимых бесовскими наваждениями. Ее келейница рассказывала:

«У нас при церкви был один молодой человек:- пел и читал в храме. Однажды он зашел в дом к чернокнижнице и посмотрел там из любопытства одну книгу о магии. С тех пор изменился, перестал ходить в храм. Я стала молиться за него, и вдруг на меня словно что-то нашло: ни молиться не могу, ни что-либо делать, руки опускаются. Это не укрылось от матушки Антонии: «Что с тобой, Тонечка? – спросила она. Почему ты такая грустненькая?». Я рассказала ей, что пыталась молиться за Володю (так звали того парня). «Да тебе ли с твоими силенками молиться за него, – взволновалась матушка, – да враг тебе знаешь как отомстит, вверх ногами поставит!» После молитв матушки от меня тотчас отошло все нехорошее. Вот насколько сильна была ее молитва.

Помню еще один случай. Я пела на клиросе, у меня был сопрано, и вот однажды голос сорвался. Пошла к врачу, а он строго сказал: «Не петь, не читать, а то останетесь совсем без голоса». Я расстроилась, рассказала все матушке. «У нас врач – Господь, исцелит и поможет», – сказала она. После этого голос у меня быстро поправился».

Господь даровал Своей угоднице монахини Антонии тихую и мирную кончину. Последние дни она почти ничего не вкушала. Завещание ее было кратким: предать тело земле и вынимать просфору за упокой ее души. Скончалась матушка в седмицу Жен-мироносиц, 24 мая 1986 года. Когда над усопшей читали Псалтирь, ее любимый котик плакал у гроба совсем по-человечьи...

Матушку хотели похоронить на Арском кладбище: здесь, в церкви, она трудилась много десятилетий, здесь покоился ее брат. Уже была подготовлена могила, но возникли какие-то непреодолимые обстоятельства, и погребсти ее здесь не дали. Она покоится на Царицынском кладбище Казани.

Господь принял в Свои обители праведницу и подвижницу, которой довелось нести трудный иноческий подвиг во время лютых гонений на Православие. Ныне она, верим, предстательствует пред Господом о спасении всех, живущих в казанской земле и в стране Российской. Упокой, Господи, душу рабы Твоея монахини Антонии и ее святыми молитвами помилуй нас!