Глава 37. Православие и общественная

Жизнь отдельных христиан влияет на общественную жизнь, и, наоборот, общественное устройство оказывает воздействие на жизнь каждого христианина. Отсюда может встать вопрос: какими должны быть с христианской точки зрения государство, экономика, социальная структура, и могут ли они быть христианскими? Церковь не имеет догматических решений этих вопросов, и христианские мыслители решают их по-разному.

Но отсутствие догматов в этой области предохраняет в некоторой мере людей от худшей формы тирании – тирании «во имя Христа». Это не значит, что Православие не может предложить некоторые беспорные данные, помогающие находить верные решения в каждом конкретном случае.

Христос пришел основать не земное, а Небесное Царство. Царство Мое не от мира сего (Ин. 18:36), – ответил Он Пилату на суде. Он не учил и не заботился об устроении общественной жизни. Но, открыв людям законы нравственной жизни, Господь их тем самым установил. Во многом Господь Иисус Христос подтвердил ветхозаветный Закон. Апостолы и отцы Церкви утверждают поэтому, что нравственный закон лучше беззакония.

Однако христианский нравственный закон не веление, а призыв, несовместимый ни с принуждением, ни со ссылкой на авторитет. Это законы свободы и закон любви, это мораль принципов, а не мораль принуждения. Исполнимость и обязательность закона любви – плоды благодати; обретающий ее знает, что закон Христов есть закон жизни, a его нарушение – путь к смерти. В Царствии Божием не может быть иного закона, как и в Церкви, которая является начатком Царства Божия на земле.

В мире, кроме нравственных, имеются и правовые отношения. Евангелие не отрицает и не отвергает права. Господь сказал: Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. 22:21). Человеческое общество управляется на основании права, и «сыны Царства» подчиняются ему, если оно не противоречит закону евангельскому.

Основной признак права – это связь обязанностей одной стороны с правом, принадлежащим другой. Например, чувствующий свою обязанность подать милостыню просящему сознает, что тот не имеет нрава ее требовать, но должник, знающий свою обязанность вернуть долг кредитору, признает, что последний вправе взыскать его. Первый случай показывает пример нравственного переживания и нравственных обязанностей, второй – обязанности и переживаний правовых.

У большинства людей правовые переживания ярче, чем чисто нравственные. Особенно остро может переживаться лишение насущных прав. Крупные исторические события (войны, революции) определяются в значительной мере правовыми эмоциями и стремлениями. Поэтому огромное значение имеет правовое законодательство, в котором, с одной стороны, отражается общественное правовое сознание, а с другой – это сознание воспитывается. Правовое же сознание, в свою очередь, отражает нравственное сознание и в то же время подготавливает его развитие. В этом смысле апостол Павел называет ветхозаветный Закон педагогом (детоводителем) (Гал. 3:24), то есть воспитателем к восприятию более высокого нравственного закона Христова. Людям, не готовым для жизни в Царстве благодати, правовой закон необходим. Это относится и к утилитарной, бытовой морали, подкрепляемой санкциями и авторитетами.

В отношении христианской, благодатной нравственности область права и утилитарной морали являются сферой более низкой, но отнюдь не лишенной ценности. Не лишены ценности и те организации, в которых право и утилитарная мораль получают оформление в виде объявленных сводов законов, подкрепляемых авторитетом и санкцией. Наибольшее значение среди этих организаций имеет государство, а в нем – отдельные органы власти. На самом деле существенным является отношение права к царству благодати (христианской нравственности или духовности), но так как выразителем первой области является государство и общество, а второй – Церковь, то чаще всего говорят об отношении государства и общества к Церкви. Область правовых отношений, с точки зрения христианства, не является ни добром, ни злом, а тем средним, что может стать добром или злом. Область права может склоняться к добру или злу как в формальном отношении, так и по своему содержанию. Уклоны ко злу всегда заметнее и на них легче указать.

Первый вид формального уклонения правовой сферы ко злу выражается в забвении служебного значения права и присвоения ему места верховной ценности. Формы этого зла различны. Можно указать, например, на все виды «обожествления» государства, что нередко выражалось в идолопоклонническом отношении к носителям высшей власти. Исторические примеры тому – культ императора в Древнем Риме, приведший к гонению на христиан; культ «вождя» в тоталитарно-фашистских государствах, приводящий к массовым репрессиям всех неугодных лично ему.

Вторым, еще худшим видом присвоения правовой сфере недолжного места, является распространение ее на область духовной жизни. Иногда, например, государство пытается своими средствами урегулировать церковные вопросы, а иногда в самих духовных организациях возникают попытки строить жизнь на началах права и властвования. Как супруги, начинающие ссылаться в своих отношениях на «законные права», тем самым свидетельствуют об угасании их любви, точно так же появление в Церкви имущественных споров и внешних наказаний есть признак упадка церковной жизни.

Забвение о служебном значении права иногда имеет и более тонкое выражение, как, например, ограничение религиозного обучения под предлогом охраны права на свободу мировоззрения.

Право отражает моральное, а в конце концов и религиозное сознание и состояние общества и потому подлежит христианской оценке и по своему содержанию. Христианство принесло в мир понятие абсолютной ценности всякой человеческой личности и необходимости ее свободного устремления к Богу.

В правовой области после долгого процесса преодоления языческих правовых представлений это выразилось в признании права личности на охрану ее жизни и свободы. Законы, этому способствующие, заслуживают с христианской точки зрения положительной оценки. В связи с этим положительным является и самое возрастание осознания личных прав каждого человека. Когда за личностью признаются только одни обязанности, она утрачивает свою абсолютную ценность, а само право теряет свой истинный смысл.

При всей положительной оценке права, оно с христианской точки зрения недостаточно. Осуществление личных прав должно гармонично сочетаться со служением ближнему и обществу и педагогически этому способствовать. Именно таким образом святой Иоанн Златоуст (ок. 350–407) оценивает право собственности и обладание богатством. Христианское государство, а лучше сказать государство христиан в своей положительной миссии должно заботиться: а) об улучшении материальных условий жизни людей; б) о воспитании их творческой деятельности для вовлечения их в общественное строительство; в) об условиях, способствующих духовному и культурному развитию людей.

С христианской точки зрения экономическая эксплуатация, конечно, недопустима, и каждому человеку должен быть обеспечен некоторый минимум материальных благ, определяемый историческим и культурным развитием данного общества. Превзойти этот минимум человек может используя свои личные дарования и умения.

Чрезвычайно важно, чтобы экономическое и социальное положение людей давало им возможность находить и выполнять свое творческое призвание, так как с этим связана возможность человека участвовать в строительстве Царства Божия.

Через развитие творческих дарований и творчества осуществляется свобода человека. Труд, исключающий это, есть рабский труд. Невозможность творческого труда по призванию калечит человеческую личность. Хозяйственное творчество, к которому призвано большинство людей, требует, как и высшие формы творчества, большей индивидуализации труда, хотя и не исключает творческого содружества.

Частная или коллективная собственность может в одних случаях способствовать, а в других препятствовать творческой деятельности человека. Для вынесения правильного решения в этой области важно, чтобы при экономическом и социальном устроении общества были приняты во внимание не только экономические, но и духовные потребности человека, в особенности же – его потребность деятельности по творческому призванию.

Если в личной жизни нелегко найти решение, согласное с волей Божией, то это еще труднее в области общественной, где сталкивается воля многих лиц. В языческом мире в этих случаях прибегали к священным гаданиям и оракулам, загадывая преимущественно лишь об уже намеченном мероприятии. В древнем Израиле воля Божия в общественных вопросах открывалась большей частью устами пророков.

В христианском мире известны общие моления верующих, личные молитвы власть предержащих, как это было в Византии и на Руси, где существовала вера в особую харизму управления, подаваемую «помазанникам Божиим». Однако Православие никогда не канонизировало ни одной из форм общественного устройства и управления государством.

В наше время, после окончания Константиновской эпохи церковной истории, когда почти всюду в мире произошло отделение Церкви от государства, христиане могут лишь своим личным участием в государственном строительстве и общественной жизни влиять на решение тех или иных социальных задач. Однако «клерикализм», то есть прямое вмешательство Церкви в общественные дела, не отвечает православному идеалу.

Наконец, нельзя забывать, что Царство Божие не от мира сего (Ин. 18:36) и что на земле невозможно его конечное торжество. Но долг христиан – творить волю Божию, плоды же их усилий здесь, на земле, – это только прообраз и начаток будущего торжества Божией правды.