Реальное присутствие Иисуса Христа в Святых Дарах

Евхаристия была предвозвещена словами Самого Иисуса Христа, обращенными к ученикам: Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин. 6:53). Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать? Но Иисус, зная Сам в Себе, что ученики Его ропщут на то, сказал им: это ли соблазняет вас? (Ин. 6:60–61). Поднялся ропот, иудеи стали спорить между собой, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою? (Ин. 6:52). Однако Иисус Христос, рискуя потерять часть Своих учеников, соблазнившихся и возмутившихся этими словами, повторяет Свое утверждение несколько раз. Этим Он дает понять, что говорит в буквальном, а не в переносном смысле. Он не говорит: «Следуйте Моему учению, воспринимайте его, питайтесь им как хлебом. Слушайте Меня и утоляйте свою духовную жажду Моими словами». – Совсем нет. Речь идет не о символах и поэтических метафорах, а о реальности. В пищу предлагается именно Его Тело и Его Кровь, как ни страшно для верующих или безумно для неверующих звучат эти слова! Церковь верит Сыну Божию, Любовь Которого к чадам Своим может казаться безумием мудрецам мира сего.

Можно, вероятно, войти в соприкосновение с Богом, съедая кусок обыкновенного хлеба, вдыхая запах цветка, глядя на прекрасный пейзаж или, как ученые, вдумываясь в тайны мироздания. Действительно, личная встреча с Богом может произойти по милости Его всюду. Но в хлебе и вине, пресуществленных в Тело и Кровь Богочеловека, Он присутствует совершенно особым, действенным образом. Непостижимо разумом это реальное присутствие Христа в Святых Дарах, но у верных чад Церкви, помнящих слова Христа, есть все основания понимать это буквально.

Это присутствие мы не можем воспринимать своими телесными чувствами, так же как не можем воспринимать ими присутствие души в теле или знаний в мозгу. Это позволяет понять, что, вкушая Тело и Кровь Христовы, мы не уничтожаем Их, но душа наша соединяется с Ними особо тесным образом.

Иногда рационально мыслящие люди спрашивают: как может Иисус Христос одновременно присутствовать в бесчисленных Святых Дарах, распространенных по всему миру? Но верные знают, что дух целиком присутствует в каждой части того тела, в котором он живет. Так же и Дух Святой животворит все Тело Церковное и присутствует в каждой его частице.

После пресуществления ни хлеба, ни вина больше нет: остается только их видимость. То, что мы видим, что ощущаем на вкус, что осязаем языком, представляется нам хлебом и вином; но по существу это уже не то. Надо всегда уметь различать «видимость» и «сущность». Наша личность, являющая нашу сущность, остается одною и тою же в течение всей жизни, хотя наша «видимость» – лицо, рост, цвет волос – меняется. В таинстве Евхаристии происходит обратное: сущность меняется, но видимость остается неизменной. Внецерковным рационалистам хотелось бы установить изменение хлеба и вина в Евхаристии с помощью микроскопа или химического анализа. В этом проявляется полное непонимание сути Таинства. Материальные инструменты могут улавливать только материальные же свойства вещей. Можно задать вопрос: изучая, например, такими средствами человеческий мозг или сердце, установим ли мы в мозгу наличие гениальности, а в сердце – любви?

Будем же верить Богу и Слову Христа. В мире есть и будет немало других тайн, остающихся непроницаемыми для человеческого разума, а для Бога все возможно. Верующий человек понимает, что возможно одно из двух: либо, благоговейно поклоняясь Святым Дарам и принимая их в пищу, он совершает бессмысленное действие, и тогда нет никакого смысла ни в чем, либо он поступает согласно своему верующему разуму, следуя завету Сына Божия, и тогда здесь присутствует Сам Бог.

Самое существенное в Литургии – это евхаристический канон, в период совершения которого священник, знаменуя собой Самого Христа, повторяет Его слова, сказанные на Тайной Вечере, а затем трижды произносит молитву – призывание Духа Святого, Который, нисходя по милости Божией на хлеб и вино, пресуществляет их в Тело и Кровь Сына Божия. Все остальные обряды, прошения, чтения, песнопения служат лишь оправой, помогающей духовно сосредоточиться, чтобы ощутить бесконечное излияние благодати Божией, совершающейся в священном акте Пресуществления.

В этот период Иисус Христос, реально присутствуя, приносит Себя в Жертву Любви. Он продолжает Свое Голгофское жертвоприношение. Но вместе с Собою Он и нас приносит Отцу, потому что мы неотделимы от Него: Он – Глава Тела Церкви, в котором мы – члены. Дело христиан – подтвердить со своей стороны это приношение. И они лично подтверждают его в два различных момента Литургии.

Во-первых, во время дароприношения (Проскомидии), во вступительной части Литургии, когда священник готовит хлеб и вино для Евхаристии. В древности дары приносились в их натуральном виде. И священник, принимая их во время Проскомидии, делил их на три части: одна предназначалась для бедных, так как давать бедным – то же самое, что давать Богу; вторая часть предназначалась духовенству, поскольку необходимо обеспечить жизнь священникам, и они имеют право жить за счет добровольных пожертвователей общины, чтобы, не думая о хлебе насущном, иметь возможность целиком посвятить себя служению Богу и людям; третья часть предназначалась непосредственно для совершения Евхаристии. Дары приносились иногда в таком изобилии, что после их распределения священнику приходилось мыть руки (это действие в качестве элемента обряда сохранилось до сих пор).

Это приношение даров в естественном виде в позднейшее время было заменено тарелочным сбором. Таким образом, основной и подлинный смысл этого сбора заключается в том, что верующие принимают участие в жертвоприношении, предоставляя средства для приготовления евхаристического хлеба и вина, содержания храма и духовенства. Тарелочный сбор является выражением веры и любви приходской общины к Богу, своему предстоятелю и друг к другу, готовности пожертвовать, то есть отказаться от части своего имущества во имя блага общины.

Приносимые хлеб и вино представляют плоды человеческого труда, всю полноту человеческой деятельности. Действительно, пахарь и жнец, мукомол и пекарь, виноградарь и винодел, принимавшие участие в выращивании пшеницы и винограда, в приготовлении хлеба и вина; рабочий и шахтер, сталевар, механик и инженер все, кто вложили свой труд в изготовление необходимого для этого оборудования; строитель, построивший амбары и жилые дома для этих людей, и работники торговли и транспорта, которые доставляют людям пищу и все необходимые для жизни вещи; врачи, заботящиеся о здоровье всех этих людей, матери, дающие жизнь, воспитывающие детей, учителя и духовные наставники, готовящие будущих священнослужителей, – все они, каждый на своем месте, участвуют в великом деле общечеловеческой солидарности, которая через хлеб и вино восходит в конце концов к литургическому жертвоприношению. Здесь как в капле воды отражается жизнь каждого человека, с ее трудами, радостями, надеждами, неудачами, горестями и страданиями. Жизнь семьи, прихода, города, народа и всего человечества находит тут свое завершение, проникаясь Божественной основой и смыслом. Таким образом, через хлеб и вино человек приносит Богу себя самого, соединяясь со Христом в Его Жертве. В соединении с Голгофской Жертвой скромные дары христиан приобретают бесконечную ценность, а вся их жизнь возвышается, преображается, приобретает Божественный смысл.

Второй момент подтверждения личного участия в жертве – момент Причащения: когда христианин принимает в пищу Тело и Кровь Христовы, он соединяется с Жертвой и сливается с ней. Жертва, исполненная жизни, являет встречу восходящей человеческой веры и нисходящей Божественной любви. В частице Святых Даров человек получает всю полноту прощения и усыновления Божиего. Сам Бог принимает в Свои объятия примиренное с Ним человечество. Действительно, Иисус Христос стал Жертвой ради нас.

Причастие – не награда за праведность. Напротив, именно потому, что в нашей ежедневной жизни существует грех, потому что мы слабы и больны, порочны, отравлены грехом – именно потому нам и необходимо причащаться, соединяться с Жертвой, содержащей в себе прощение Божие и Его силу, укрепляющую нас. Тело и Кровь Христовы насыщены жертвенностью, восстанавливающей и очищающей. Мы отравлены ядом греха и нуждаемся во влиянии новой, чистой, Божественной Крови.

Через Причастие Христос вовлекает нас в Свое великое жертвенное дело: соучаствуя в нем, христианин духовно сознает, как надо исполнять свой личный долг, хотя бы он и был тягостен для его тела.

Причащение Тела и Крови Христовых и приобщение тем самым к Голгофской Жертве ясно указывает, что христианство-религия жизни, а не смерти; ибо для христиан страдания, горести и тревоги никогда не безнадежны. Сливаясь со страданиями Иисуса Христа, они становятся славными, благословенными, духовно возрождающими страданиями; они обретают смысл и содержат в себе утешение для верующей души. Черный туннель смерти и погребения приводит к торжеству

Воскресения и Вечной Жизни, ибо Евхаристия приобщает нас и к Воскресению Христа, к славному завершению Его Жертвы. Принять страдание и смерть со Христом означает заранее с Ним же и воскреснуть.

Теперь легче понять смысл Распятия, которое ставится за престолом, в алтаре; здесь, как и на могиле христианина, ставится Крест, ибо, умирая, верный соединяется со Своим Главой, распятым на Голгофе, погружается в Его смерть в ожидании славного Воскресения.

Столь же знаменательно и присутствие на престоле необходимого для совершения Литургии антиминса, освященного плата с изображением Погребения снятого с Креста Иисуса Христа.

В этом плате, освященном архиереем, всегда содержится частица мощей святых (в древности Литургия совершалась на могилах христианских мучеников). Их присутствие на престоле в алтаре указывает на жертву, принесенную членами Церкви и соединенную с жертвой Иисуса Христа. Все христиане призваны в своей жизни соучаствовать в спасительных Страстях Христовых.

Придя на Литургию, надо стать перед Богом с открытым сердцем, с высоким и твердым намерением отдать себя Богу и быть с Ним весь день, всю предстоящую неделю. Ибо если Евхаристия, доведенная до нас Голгофская Жертва, бесконечно ценна сама по себе, независимо от участия каждого из присутствующих, то ее животворные плоды усвояются каждым ее участником в меру его внутреннего духовного расположения и сопричастности. Воду из океана тоже можно черпать до бесконечности, но каждый может почерпнуть и сохранить лишь столько, сколько помещается в его сосуде. Сколько пользы мы получили от Причащения, станет ясным из последующих дней и недель. В самом деле, можно присутствовать на Литургии каждый день и при этом не становиться лучше, ближе к Богу. Косное исполнение одних только обрядовых форм делает человека непроницаемым для Божественной благодати и надо заботиться о том, чтобы участвовать в Евхаристии всем своим существом.

Участие в Евхаристии заключается и не в благочестивых мечтаниях и сентиментальных переживаниях; как и наваждения дурных, посторонних мыслей, расслабленность и несобранность, овладевающие подчас нами во время Литургии, они являются препятствиями к подлинному участию. Отдать Богу всю свою волю, предоставить все свое существо в Его власть – вот чем измеряется наша любовь.

Нельзя разделять свою жизнь, словно глухой стеной, на две половины: с одной стороны, благочестивые упражнения, пост и молитва, при которых мы стараемся не думать о своих обычных занятиях, о насущных делах и заботах; с другой стороны – ежедневная семейная и трудовая жизнь, куда вера и христианская мораль любви не допускаются. Можно только либо быть христианином всей своей жизнью, либо вообще не быть таковым. На Литургию каждый ее участник должен приносить свою жизнь во всей ее полноте, чтобы она пропиталась благодатью Христовой, преобразилась и «пресуществилась» в ней, стала Божией. Литургия не кончается, когда священник произносит: С миром изыдем. Это не значит: «ступайте домой, и до следующего воскресенья можете снять ваше христианское обличье». Напротив, это означает: «идите и немедленно приступайте к выполнению вашего призвания. Теперь вы должны являть Христа окружающим вас людям. Мир смотрит на вас. Он должен увидеть Христа в ваших словах и поступках. Вы – закваска, которую кладут в тесто, чтобы оно поднялось все целиком. Обогащенные благодатью Христовой, подражайте Ему в своей жизни и в отношениях к своим ближним».

Подлинный христианин после участия в Евхаристии и Причащении уже не может, живя среди людей, в течение последующих дней не вызывать среди них некоторой духовной тревоги, благотворного смущения, высоких надежд и порывов. Такое влияние можно объяснить только единением со Христом.

Вспомним о том, что наша Литургия происходит от ритуальной трапезы ветхозаветной Пасхи. Именно во время этой Священной Вечери и для полного осуществления заложенного в ней смысла Иисус Христос совершил Свою Жертву, приношение Своего Тела и Крови в пищу верным чадам Своим. Прийти на Литургию – это значит как бы сесть за общую Трапезу всей христианской семьи во главе с Ним, чтобы вместе вкусить этот Небесный Хлеб.

Все в Литургии продолжает напоминать трапезу: для нее необходим стол (это престол, обычно каменный или деревянный). Также необходимы покрывала (облачение престола и покровы). Нужно блюдо – дискос, на который кладется пища, и чаша для пития – святой потир. В особенности необходимы хлеб и вино, а также распорядитель пира – священник или епископ.

Значит, Литургия – это подлинная трапеза, цель которой – появление и принятие Пищи, то есть Тела и Крови Христовых, пресуществленных Духом Святым хлеба и вина. Христос мог бы избрать для Евхаристии вещества, более драгоценные, чем хлеб и вино, более изысканную пищу. Но Он предпочел самую обыкновенную пищу, поддерживающую человеческую жизнь, доступную простым людям, тем, кто знает голод, удовлетворяемый хлебом, и жажду, утоляемую виноградным вином, разбавленным водой. Христос прямо сказал: Плоть Моя истинно есть пища и Кровь Моя истинно есть питие (Ин. 6:55). Ecлu не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить от Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин. 6:53). Святые Дары, которыми мы причащаемся, являются Божественной Пищей, приобщающей нас к Жизни Вечной. Человек за столом ест обыкновенный хлеб и, перерабатывая его в своем организме, превращает его в нечто живое, в клетки своего тела. Здесь, напротив, живое начало – это Сами Святые Дары; мы приобщаемся Им и меняемся в той мере, в какой добровольно поддаемся их действию, а также в меру своей духовной чистоты.

Когда железо разогревают в огне, оно приобретает сияние и жар огня и само становится огненным, сохраняя при этом свою природу, сущность. Нечто подобное происходит и с христианином, причащающимся Тела и Крови Христовых. Он становится единокровным Христу, «врастает во Христа», начинает жить Божественной жизнью. В силу этого апостол Павел и мог написать: Уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2:20).

Вот почему Церковь, следуя словам своего Главы, ежедневно призывает всех верных чад своих к Евхаристической трапезе. Регулярно причащаться для верующего так же необходимо, как есть и пить, иначе иссякнут ограниченные духовные силы человека. Эта Пища нужна и детям в начинающейся для них жизненной борьбе. Поэтому Православная Церковь допускает к Причастию и младенцев, приносимых на руках их верующих родителей и восприемников. Литургия – это момент встречи христиан, собрание детей одной семьи, детей Божиих, объединяющихся вокруг одного из них, своего пастыря, который поставлен их предстоятелем и вместе с тем, священнодействуя, являет собою Христа.

Хлеб и вино сами по себе являются символом единства. Действительно, хлеб приготовляется из теста, то есть из большого числа зерен пшеницы, размолотых в муку, затем смешанную с водой и закваской, которые уже представляют собой одно целое, единство. Вино получается из множества выжатых ягод виноградной грозди. Так и все христиане соединяются в одно великое единое Тело, Глава которого – Христос.

Христианин, не любящий своих братьев, – просто лицемер, ибо кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец (1Ин. 4:20). В Послании своем апостол Иоанн добавляет: любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев (1Ин. 3:16).

Христиане – это одна душа в одном теле и Бог в этой душе. Поэтому один поток Божественной, благодатной жизни течет во всех христианах, образующих Тело церковное. Эта общность становится еще теснее каждый раз, когда верные совместно причащаются за Литургией. Они пьют из одного Божественного Источника и оттого умножается в них Божественная жизнь и возрастает любовь ко всем ближним.

Можно сказать прямо: два христианина, принадлежащие к разным народам, расам, занимающие разные места в общественной структуре, все-таки объединены между собой более тесно, чем члены одной нехристианской семьи, несмотря на их кровные связи. Будь один христианин на полюсе, а другой – на экваторе, будь они разделены двадцатью веками истории, – в них, как в учениках Христовых, одна и та же Божественная жизнь; они едины. Вот объяснение величия Вселенской Святой Апостольской Церкви; подлинной ее всечеловечности, знающей, помнящей и любящей каждого своего члена без различия.

Дело пастыря – следить и предотвращать разъединения, чтобы христиане, собравшиеся за Литургией, не походили на сборище разрозненных личностей, на расколотую семью. Бывают люди, не желающие или не умеющие участвовать в общей молитве, старающиеся поскорее удовлетворить свои личные нужды: поставить свечку перед иконой, заказать панихиду или молебен своим близким, отстоять их в одиночестве и удалиться, вместо того, чтобы вместе со всеми объединиться перед алтарем и петь и молиться с братьями и сестрами во Христе. Таким людям пастырь должен объяснить, что, не участвуя в Литургии, они ведут себя, как те члены семьи, которые гнушаются общего стола и желают есть отдельно, в своей комнате или на кухне. Такое поведение достойно осуждения, ибо оно не соответствует семейному духу единства Церкви. Если это делается не вследствие недомыслия или неосведомленности в церковной жизни, а по злой воле, из гордости и себялюбия, из пренебрежения к братьям и сестрам, то это – тяжкий грех, который называется «раздирание Тела Христова».

Семейная трапеза, которой является Литургия, представляет собой праздничный пир. Поэтому настроение участников должно быть обязательно радостным, как на собрании близких, любящих друг друга людей под кровом отца. Радость быть любимыми Богом, уверенность в спасении и в том, что мы знаем подлинный смысл нашей жизни на земле, восторг при мысли о предстоящем конечном торжестве Дела Божия, твердая надежда снова всем встретиться в Доме Отца, на Небесах вот чем объясняются радостные песнопения верных, присутствующих на Литургии, возгласы Аллилуиа, светлые и украшенные золотым шитьем облачения священнослужителя и праздничные одежды прихожан. Вот почему храмы всегда строились в величественном и торжественном стиле, украшались позолоченными куполами, вот почему в положенные Уставом моменты радостно и победно звонят колокола, а служба совершается в благоуханных клубах ладана, при захватывающем душу пении всего народа, единым сердцем провозглашающего свое упование.

Даже скорбь прощания с усопшим близким окрашена в светлые тона надежды на встречу в Небесной Обители. Церковь не одобряет чрезмерное употребление траурного черного цвета даже во время похорон. Ее Глава – Тот, Кто победил смерть, и Он ведет за Собой всех Своих верных к Воскресению и к Жизни Вечной. На церковном языке об умершем говорят, что он «преставился», то есть перешел из земной жизни в другую, вечную, и согласно нашему упованию и молитве Церкви следовало бы радоваться и молиться с верой о той встрече, которая ему уготована в Доме Отчем.

Народ Божий рассеян по всей земле, но за Литургией, где бы она ни служилась – в великолепном кафедральном соборе архиереем с собором священнослужителей, или в скромном сельском храме одним приходским священником – всегда незримо происходит встреча всего народа Божия, который духовно присутствует весь во всей полноте церковной, объединившись в жертвоприношении, потому что, где Христос – там и все Его члены, все Его Тело.

Собравшись таким образом, народ Божий слушает чтение и толкование Священного Писания, проповеди и наставления пастырей, жертвует материальные средства на поддержание храма и обеспечение священнослужителей, подтверждает возглашаемые священнослужителями прошения и хвалу Богу. Сливаясь в едином порыве, народ Божий открыто исповедует и утверждает великие истины христианских догматов при пении Символа веры и молится в песнопениях Литургии, являя единую веру, надежду и любовь.

Но народ Божий состоит не только из тех, кто двигается к цели, живя на земле. Множество его членов уже достигло Отчего дома на небесах. Другие в этот момент проходят предсмертные испытания, а души третьих – мытарства, очищаясь по нашим молитвам от всякой земной скверны, прежде чем попасть в сонм возлюбленных чад Божиих. Таким образом, за Литургией происходит такое собрание, которое совершается вне времени и пространства. Литургия, наконец, предвосхищает Царство Небесное, ибо она сама – семя Вечной Жизни. Пища, которая за этой Трапезой раздается верующим, направляет их души к Небу. Тело Христово – это Тело Воскресшего, живущего Вечной Жизнью Сына Божия, увлекающего нас за Собой словами: Кто будет есть от этого Хлеба – не умрет навеки, и Я воскрешу его в последний день... к Жизни Вечной (Ин. 6:40).

Воскресшее Тело Христа неизменно влечет к себе человеческие души даже и после физической смерти, ибо уже в этой жизни мы приобщаемся Тела и Крови Господних. Благодаря Причастию Литургия является семенем бессмертия, семенем жизни во славе, которое закладывается в саму нашу плоть.