Краткое разсуждение о тайнах и образах божественной Литургии, составленное по просьбе боголюбезного Василия епископа Фитийского

1. Многие из отправляющих обязанность священнослужения знают конечно и исповедуют, что литургийное действие служит образом страдания, погребения и воскресения Христа Бога нашего; но что оно представляет также соответствующие образы Его спасительного пришествия и воплощения, Его зачатия, рождения, тридцатилетней жизни, служения Ему Предтечи, явления Его в крещении, равно как избрания Им апостолов и совершенных Им в течение трехлетней проповеди чудес, которые и послужили причиной зависти к Нему и Его крестной смерти – всего этого – я не понимаю почему – они не знают. Телом (цельным, совершенным) может ли быть названо тело, имеющее одну только голову, но не имеющее ног, рук и остальных членов? Но что приносимое в жертву тело совершенно, послушай об этом Самого Христа, говорящего: приимите, ядите, сие есть тело Мое (Матф. 26, 27). Точно также описание чьей-либо жизни и деятельности, сделанное кем-либо, будет тогда только обладать достоинствами, когда в нем описываются с самого начала обстоятельства, как сопровождавшия рождение, так и случившияся в средине и конце жизни. Если человеческия действия так между собою переплетены, что находятся в неразрывной связи, то кто может сказать, что изображение и представление таин Святого Духа имеет столь несовершенный вид? Следовательно и совершеннейший образ живоначального и божественного тела не может иметь чего либо недостающего и быть лишен каких либо частей. Но так как тайны Святого Духа сокрыты и часто в кратких словах и символах заключается великое множество трудных для уразумения мыслей, то это-то, по моему мнению, отуманивает и неочищенный ум людей нынешнего времени и внушает (им) совершенное считать несовершенным.

2. Что высказанная сейчас несомненная истина опирается на самыя твердыя основания, ясно из того, что живописанное слово божественных евангелистов, вдохновленное им как бы самим Христом Богом нашим, все, начиная с зачатия Гласа (τῆς ϕωνῆς) и Слова, Друга и Жениха, Светильника и Солнца и кончая Его последним восшествием на небеса, и вторым оттуда пришествием, изображает совершеннейшим образом, не отрывочно и безсвязно, но поставляя все во взаимную связь. Обращая на это обстоятельство мудрое внимание, первые, удостоившиеся благодати епископства и следовавшие за ними божественные отцы, кончая временем рождения двух великих светил и устроителей божественной Церкви – разумею Василия Великого и Иоанна Златоуста, – руководимые Святым Духом, привели в исполнение содержащияся в евангельском слове заповеди верховного Архиерея. Какия же это заповеди? Многия иныя, но преимущестненно те, которыя касаются нашего очищения и как бы оживления. Приимите – сказано – ядите, сие есть тело Мое (ибо почему в необходимом случае не повторить эти слова). А немного далее Спаситель продолжает: сие творите в Мое воспоминание. Блаженные отцы горели таким рвением творить о Нем воспоминание, что приготовляли из квасного хлеба в священных образах действительное и совершенное тело, разумное и одушевленное и субстанциально исполненное божественности, так что достойно принимающие его удостоиваются освящения и благодати и получают исцеление от великих страстей.

3. Но есть еше и третие основание для сказанного выше, заключающееся в предании, честно и благоговейно хранимом церквами Божиими вместе с божественным священнодействием. Что же это такое? Это – начертанныя красками священныя изображения, ибо в них благочестивые созерцают все тайны воплощения Христа Бога нашего, начиная с благовестия Пресвятой Деве архангелом Гавриилом и кончая вознесением Господа и вторым Его пришествием. Имеешь и еще неопровержимого свидетеля, приводящего тебя к признанию соединения и связи во всем теле божественного таинства – разумею Григория великого Богослова, который в беседе на Рождество Христово изобразил не только последовавшее при рождении Христа, но и все божественное домостроительство. А потом в своей беседе на Пасху и Воскресение все сказанное на Рождество Христа оставил неизменным. Чтобы яснее выразить свою мысль он говорит: «Рождество Родившегося таково же, как и погребение Пострадавшего». По этой причине, читая наше разсуждение, каждый верующий должен знать, что все действие божественной литургии совершаемыми в нем тайнами, как сказано, представляет все домостроительство спасительного снизшествия истинного Бога и Спаса нашего Іисуса Христа в символах, хотя и трудно в (этих) символах усмотреть полное соответствие в отдельности всему тому, что совершил сам Господь, или сделали по отношению к Нему иудеи. Ибо часто в божественной литургии под одним действием разумеются два или три события евангельской истории, к которым это действие относится. Это будет ясно из последующего.

4. Так божественная и священная трапеза принимается за уготованную горницу, но называется и яслями, а также и гробом Христа Бога нашего. Такия (толкования), благоговейно понимаемыя и приемлемыя, не нанесут никакого вреда учению благочестия, особенно если в предложенном (нами) слове мы будем (каждый раз) выбирать из них то, которое сообразно и приличествует времени. Подобным образом и в других случаях. Поэтому, если кто из отправляющих священное служение, читая мое разсуждение, найдет, что иное изъяснено кем либо другим иначе, чем мы изъяснили, то пусть не считает этого странным, только бы и в том изъяснении заключалось учение благочестия. Ибо было много чудесного в то время. Может быть даже святым и божественным апостолам и самим богоносным отцам угодно было относить, как это выше замечено, ко многому то, что ныне объясняется одним именем. Может быть и они считали также необходимым, чтобы (все) главнейшее и важнейшее в нашем спасении было заключено в божественном тайнодействии, сообразно учению, преданному евангелистами. Ибо последние ничего не стараются и не стремятся показать яснее, как тó, что Приснодева Мария и Богородица зачала от Духа Святого и родила Сына и Слово единосущное безначальному Отцу, что крещенное Слово было засвидетельствовано животворящим и единосущным Ему Духом, что ради Своих чудес, совершенных в продолжение трех лет, Христос подвергся зависти иудеев, был предан Своим учеником, поруган и пригвожден ко кресту, затем, воскресши, вознесся на небо и ожидается как Судия, имеющий явиться снова. Божественная литургия действительно представляет все это с ясностию в действиях, совершаемых в ней сообразно с учением, преданным от Господа, и со всеми Его заповедями.

5. Сказанное доселе есть только как бы общий очерк последующего. Частнейшее же наше изъяснение установленных по благодати Божией священных действий, насколько достанет сил для этого у нашего слабого разума, откроет значение тех символов, смысл которых мы, по нашему мнению, поняли; ибо мы предприняли столь трудное для ума дело не для того, чтобы всюду в своем разсуждении показывать дерзость; напротив мы открыто просим, чтобы читающие относились к нам снисходительно, зная, что мы, исполняя заповедь повиновения, или лучше, уступая просьбам во всем боголюбезного мужа, дерзостно взялись за дело, превышающее наши силы; а не возгордившись своим знанием, коснулись вещей, недоступных человеческим усилиям. Если же что относительно епископских одежд, или что другое, установленное в Церкви, мы прошли молчанием, то это мы сделали не без приличного основания. Ибо, нашедши объяснение этих предметов, приписываемое Василию Великому, мы не сочли нужным говорить о том же, равно как и относительно того, о чем нам было необходимо говорить, но о чем мы находили какия либо объяснения и толкования у прежних отцев. Предлагаем нашему просителю епископу обратиться лучше к этим объяснениям, предпочитая сами хранить спокойное и безопасное молчание. Но надеясь на божественную помощь и молитвы нашего просителя, приступим же теперь к предпринятому делу.

6. Началом таинственнейшего учения и священнейших образов духовное слово представляет то самое, что человеческая природа приносит Господу Богу нашему как бы в некоторое приношение от всего человеческого хлеба и что пророчественная благодать Святого Духа называет многими и разными именами, прилагая названия, приличествующия предмету таинства, предъуказуемыя в некоторых образах и символах. Богоглаголивые апостолы и св. отцы, заботясь о том, чтобы придать действию приличествующия и соответствующия имена, так чтобы самое слово точно обозначало символы совершаемого таинства, употребили названия: хлеба, благословения, приношения, начатков. Назвавием хлеба обозначается как бы небесный хлеб, – т. е. сам Христос, – соделанный телесно всенепорочною Девою из собственной Ея крови: «названием благословения обозначается как бы уничтожение проклятия первозданных; названием приношения – как бы принос от всего состава человеческого, приносимый Создателю Богу во святое святых в жертву хваления; названием начатков – как бы нечто священнейшее и святейшее от всего первородного, приносимого Богу»¹. Это благословение и приношение (τὴν ἐυλογίαν ϰαὶ προσϕορὰν), называя его и другими вышеуказанными именами, мы с верою принимаем и считаем образом препрославленной Богородицы.

7. «Предложение (πρόϑεσις) в нашей Церкви – равносильно со Святое Святых преобразовательного богопочтения иудеев, даже выше его»². Ибо божественная трапеза (τράπεζα), на которой приносится в жертву Агнец, вземлющий грехи мира, несравненно выше той древней трапезы, по причине своей святости и отпущения грехов, подаваемого тем, которые с верою и чистою совестию приступают к ней. Ведь конечно не по материалу их нужно сравнивать: ветхозаветная трапеза была вся украшена золотом. То же обстоятельство, что у иудеев была одна только определенная трапеза и была ограничена по повелению одним только местом, и в другом месте не позволено было ставить ни (трапезы) ни алтаря, не слýжит ли очевидным знаком того, что, как самый жертвенник, так и приносимыя на нем жертвы, в приличествующее время будут совершенно упразднены? И действительно, снисходя некогда только желанию невоздержных и грубых иудеев, стремившихся жить по языческому обычаю (Бог) позволил приносить им эти жертвы и только ради божественной благости, с тем, чтобы после богоубийства, будучи изгнаны из отечества, они не имели никакой возможности совершать их в ином месте, имея на то запрещение закона, и чтобы таким образом уничтожилась самая память об иудейском служении. Если бы Бог не из снисхождения только к слабости иудеев заповедал им жертвы, то какая же была бы причина того, что Он не определил этим жертвам распространиться по всей вселенной, подобно тем жертвам, которыя установлены по повелению Божию чрез проповедь апостолов и которыя приравниваются солнцу, воздуху и другим украшениям вселенной? Итак, как мы сказали, иудейския жертвы были дозволены только по снисхождению Господа к иудеям. Ибо уже и в то время, когда они еще были приносимы, оне были отвергнуты Духом Святым, многократно изрекавшим чрез пророков. Так Исаия говорит аще принесете Ми семидал (мукý) всуе, кадило мерзость Ми есть, ибо кто требовал сего от рук ваших (Ис. 1, 13). Давид пишет: еда ям мяса юнча, или кровь козлов пию (Псал. 49, 13). И в другом месте: жертвы и приношения не восхотел еси, тело же свершил ми еси (Псал. 39, 7). Этими словами пророк обозначает предопределение тайны воплощения прежде родов древних. Каким же образов, кто либо из имеющих ум мог бы сказать, что после явления новой благодати, остался какой нибудь след древних жертв? Впрочем, о прекращении, отвержении и запрещении ветхозаветных жертв сказано уже достаточно.

8. Но, может быть, кто либо из противников спросит: а из каких пророческих указаний научились вы приносить хлеб и вино в качестве образа тела и крови Христа? Ответим, воперных, что соделанного и преданного Христом Богом, Который есть сама истина никто не может испытывать: сие творите (повторим слова) в Мое воспоминание. Если же ты относительно этого требуешь пророческих предсказаний, то послушай мужа, имеющего достоинство пророка и царя, или лучше (послушай) Самого небесного Отца, говорящего рожденному от Себя неизреченно и безстрастно прежде денницы Сыну: «клятся Господь и не раскаятся, Ты еси Іерей по чину Мелхиседекову (Псал. 107, 4). Что же Мелхиседеком было принесено? Хлеб и вино, с которыми он сретил Авраама по одержании последним победы. Итак если Мелхиседек из другого племени и, по нашему разумению и вере есть образ Христа, то очевидно левитское служение отменено»³. Ибо невозможно, чтобы лгал Бог, обещавший клятвенно воздвигнуть по чину Мелхиседекову кого-то такого, кто, произходя по плоти от семени Давидова, был бы вместе с тем первосвященником и предвечным Богом. Когда, таким образом колено Левиино было отринуто, «то необходимо было, чтобы произошло изменение в древнем законе и богопочтении», как об этом в одном месте пишет великий Павел: «законом было определено, чтобы все иудейское богослужение совершалось левитами и теми, кто произходил из одного с ними колена, но когда левитское служение прекратилось, то и закон потерял свое значение» (Евр. 7, 11). Точно также и чрез другого пророка Бог предрек о нашей жертве и богопочитании: «вот фимиам приносится Мне по всей земле» (Мал. 1, 11). Сказанного достаточно об отмене иудейских жертв и о превосходстве наших, бываемых по всей земле, безкровных жертв.

9. Но возвратимся с своим слогом опять туда, откуда мы удалились: настоящия слова были сказаны только мимоходом в порицание богоубийц. Итак, «просфора, называемая также хлебом, благословением и начатком принимается, как сказано, во образ Приснодевы Богородицы, которая по благоволению Отца и хотению Сына Его и Слова и наитию Святого Духа, восприняв в себя единого от Святыя Троицы Сына Божия и Слово, родила совершенного Бога и совершенного человека. Опять как пресущественный Бог, восприяв от нея плоть во единой ипостаси явился⁴ и совершенным человеком, во всем подобным нам, кроме греха; так и Господне тело, как бы из некоего чрева и от кровей и от плоти девственного тела, – из целого хлеба, т. е. благословения или просфоры, диаконом⁵, как это принято в великой церкви, изсекается посредством некоего орудия, которое называется и копием, хотя и прежде времени, приличествующего для употребления сего последнего⁶ и таким образом, быв изъято из среды его (т. е. хлеба) самоипостасно освящается. Между тем диакон приготовив вместе с телом и имеющую совершиться в соответственное страданию время чрез наитие животворящего Духа кровь Господню, полагает то и другое в предложении, а иерей в это время читает приличную этому делу молитву...»

10. «Этот (диакон), изъемляющий божественное тело из благословения образует собою ангела, рекшего Деве: радуйся» ⁷. Хотя тело Господне изсекается и священником, но в великой церкви ведется из древности обычай, чтобы совершал это диакон. «Таким образом диакон, совершающий это по обычаю великой церкви, приготовив вместе с телом и имеющую совершиться в соответственное страданию время кровь Господню, оставляет то и другое в предложении, между тем, как иерей читает приличную этому действию молитву»⁸. «Божественное тело оставляется в предложении, как бы в Вифлееме, где родился Христос, исходи коего от начала от дней века, а вместе как бы в Назарете. Сверх того предложение может служить образом жития Его в Капернауме, как мы заранее сказали в предисловии, что одно из совершаемых ныне (священных действий) относится иногда к тогдашним двум или трем событиям. Вообще, предложение совмещает в себе (всю) тридцатилетнюю жизнь и дела (Господа) до крещения»⁹. «Архиерей предоставляет некоторое время первому священнику, имеющему начать божественное тайнодействие. Это время означает возвещенное пророком Исаиею время рождения Іоанна Предтечи и пришествия к нам Христа, ибо время рождения того и другого Исаия, вместе с другими богоглаголивыми пророками, весьма ясно предсказал. Об Іоанне Он так сказал: се Аз посылаю ангела Моего пред лицем твоим, иже уготовит путь твой пред тобою (Мал. 3, 1; Матф. 11, 10; Марк. 1, 2) – и все прочее, что предвозвестил об нем. А о Христе: се Дева во чреве приимет, и все, что предсказал о страдании, и о воскресении. Ибо в это-то время окончательно открылось таинство, сокровенное от мира».

11. «Священник, начинающий божественную литургию, представляет образ Предтечи и Крестителя Іоанна, который прежде (Христа) начал проповедь и говорил: покайтеся, приближися бо Царствие небесное (Матф. 3, 1)»¹⁰ и всех приходящих к нему крестил. Когда же божественная литургия бывает начата им, то поются после первого прошения пророчества, называемыя антифонами, частию потому, что уже наперед предвозвещенно было то, что ныне открыто, а частию и потому, что и предшествовавшего Ветхого Завета Законодатель был один и тот же, родившийся на последок дней. И надобно знать, что в начале всякой, как утренней, так и вечерней службы, сначала поются псалмы ветхого завета, а потом песни новой благодати, дабы все могли знать, что законоположивший и то и другое есть один и тот же (Бог) Господь Христос. Итак, поются, как мы сказали, после первого прошения, антифоны, сначала проповедующие о том, что блого есть исповедатися Господеви, родившемуся и пришедшему для спасения рода человеческого, а потом велегласно возвещающие, что Господь воцарися, то есть ныне верховно царствует предвечный царь Господь, облекшийся в нашу смиренную плоть»¹¹, которую называют крепостию, подобно тому, как бывшее на кресте, и многими считавшееся поношением, Спаситель назвал славою (Іоан. 12, 32)¹². «Ибо, как какой-нибудь царь, всегда имеющий у себя власть и силу, но не пользующийся ими к отражению врагов, притесняющих его подданных, когда потом, пожелав отомстить за них, востает с каким либо малым оружием, поражает врагов собственным их превосходством в силе и низвергает их в глубину погибели, то слышит от всех освобожденных от притеснений: «и ныне воцарился Господин наш, ныне облекся силою», причем царством и силою называют намерение его и решимость на отмщение: так и пророк, провидя явление во плоти Бога-Слова, время отмщения за человеческий род, погибель врага с его демонами, а затем умершвление смерти и избавление одержимых ею, и как бы присутствуя в пещере при рождении Господа, воскликнул: «ныне воцарился и ныне облекся силою», не в том смысле будто он не имел этой силы, но в том, что хотя она всегда была при Нем, но соблюдена сокровенною до предопределенного времени откровения. Ибо благодать Святого Духа обыкновенно проповедует о будущем, как бы уже о настояшем или совершившемся»¹³.

12. «К концу первого антифона присоединяются слова: молитвами Богородицы спаси нас; для чего? Чтобы вполне утвердить прежде сказанное относительно лица Приснодевы, именно (что она послужила началом этого служения и истинного домостроительства). Ко второму же антифону прибавлен припев: молитвами святых Твоих. Совершая божественное тайнодействие во спасение душ и во отпущение грехов, мы справедливо призываем к молению за нас сперва Богоматерь, высшую всех святых, даже и самых небесных сил, а потом и тех, которые благоугодили Сыну ея»¹⁴. Хотя в последующем нашем разсуждении мы встретимся и еще с (призыванием) всех святых, равно, как и самой Пренепорочной, которую епископ призывает в (молитве): еще приносим Ти сию словесную службу; но говорят, что (там) это установлено отцами по иному основанию, которое мы представим, когда с помощию Божиею достигнем соответствующего сему места в священнодействии. Теперь же продолжим далее, ибо мы достигли уже третьего антифона. «Тропарь же, следующий в конце второго антифона: единородный Сыне и Слове Божий... был возглашен блаженной памяти (τῇ ϑείᾳ λήξει) царем Юстинианом и он очень приличествует символам Рождества Христова. Ибо (в нем) говорится: сей родшийся, будучи единородным Сыном и Словом безначального Отца и изволивый ради нашего спасения воплотиться от Святыя Богородицы, между тем, как Его божество оставалось непреложным и неслиянным, есть единый от Святыя Троицы, вочеловечившийся и восхотевший приять распятие: поскольку Он, не выступая и не отделяясь от Отчих недр, сошел и воплотился. Он также и в трисвятой песни спрославляется (Отцу и Сыну) умными и небесными силами. Он есть и Спаситель наш»¹⁵.

13. К тропарю отцы присоединили также трисвятую песнь, чтобы тот, кто восхвалялся в тропаре, возглашался, как единый от Святой Троицы, единосущный Отцу и Святому Духу единой природы с Ними и нераздельный от Них. «Различая свойства лиц, слова: Святый Боже относят к Отцу; Святый крепкий – к свойству ипостаси Сына и Слова, а Святый безсмертный обращают к ипостаси единосущного и животворящего Духа»¹⁶. «Впрочем троекратное святый приличествует и каждому из трех лиц единого Божества, ибо каждое из них есть святое и крепкое и безсмертное»¹⁷. С тропарем же было соединено трисвятое для того, чтобы обозначить единство природы и существа Сына с двумя другими лицами Святой Троицы, «ибо природа и существо трех – одно. Общее имя одно – Божество, хотя каждое из трех лиц называется Богом совершенным. Этими краткими словами хорошо выражается мысль великого Богослова, говорящего так: «(Бог) делится нераздельно, или, как бы сказать, составляет одно при разделении (лиц)»; и в другом месте тот же (Богослов): «стану разделять три и возношусь к одному». Но слыша эти свидетельства трисвятого, да не подумает кто-нибудь, что трисвятое получило начало от вочеловечения Христа и Бога нашего: оно еще древле было таинственно провозглаголано Духом чрез богоглаголивых пророков; ибо его-то вид и слова провидя Давид кратко выражает его говоря: возжада душа моя к Богу крепкому, живому (Псал. 41. 3) и в другом месте: Словом Господним небеса утвердишася и Духом уст Его вся сила их (Псал. 32, 6); и еще в другом: во свете Твоем узрим свет (Псал. 35, 10). И песнь серафимская, изглаголанная Исаиею (6, 3) и троекратное «Свят», сводимое к единому Господству и Божеству, чем отличается от воспеваемого нами трисвятого»?¹⁸ Итак, произношение тропаря соединяется с трисвятым потому, что, как первый, так и последнее относятся к Божеству, но в то же время и отделяются друг от друга бывающим в промежутке входом епископа.

14. Об этом-то входе, сколько даст Бог и сколько позводят нам наши силы, мы теперь и скажем. «Мы думаем, что вход архиерея знаменует явление и откровение Христа и Бога нашего на Іордане»¹⁹. Отсюда, как кажется, и называются реками находящияся на полу солеи (ἐν τῷ ἐδάϕει) великой церкви узкия и черныя мраморныя полосы, расположенцыя как бы рядами, отстоящими друг от друга на небольшия разстояния. «Ибо до входа, хотя архиерей и был (образом Христа)²⁰, но это не всем однако было ясно и известно, хотя (εἰδε) находясь в средине (храма) он и совершал преестественныя и великия действия»²¹. «Іерей же, стоящий до входа епископа посреди жертвенника (ϑυσιαστηρίου – алтаря), пользуясь временем, какбы совершает крещение покаяния подобно Предтече. Видя входящего епископа, он переменяет свое место, говоря тайно почти то же самое, что и Іоанн: сему подобает расти, мне же малитися (Іоан. 3, 30), и тотчас предоставляет архиерею совершать высшия тайнодействия»²². То же, что певцы поют во время входа: приидите возрадуемся Господеви ²³ суть слова апостолов о Христе, которые они говорили после крещения. Ибо прежде призвания «одни из них говорили: приидите, мы нашли, кого искали; другие: иди и посмотри, а иные: пошли, сказано, и увидев, где Он находится, пребыли у Него день тот (Іоан. 1, 38–39) и остальное прочее, что говорили между собою апостолы около времени крещения прежде своего общего призвания. Слова: предварим лице Его во исповедании означают следующее: так как Тот, говорят, Кто явился ныне, есть предвечный Бог и Создатель неба и земли и моря: а теперь соделался человеком, подобным нам, имея все свойства человеческого естества, кроме греха, и опять в последния времена придет судить живых и мертвых в том же виде и с тою же ипостасию, хотя не в таком же теле, но и не без тела, (а в обожественном известным только Ему образом теле): то приидите, поклонимся Ему с верою, как Богу, прося прощения, в чем согрешили; предварим и сретим лице Его здесь в исповедании и сокрушении сердечном, чтобы найти в нем там милосердого Судию»²⁴, ибо во аде исповедание невозможно; поэтому теперь необходимо предъидти и предварить.

15. Тотчас после входа и конца трисвятого (следует восхождение) на горнюю кафедру. «Это обозначает восход от земли к небу, переход от обращенной долу жизни иудеев, от закона и ветхого завета», данного им только по снисхождению, и таким образом указывает на то, что «после установления крещения получила начало божественная благодать». Далее следует так называемый прокимен, получивший свое имя от того, что как бы предлежит пред всеми символами новой благодати. Ибо после него чрез чтение Деяний апостолов или их посланий показывается призвание и назначение апостолов, и предлагается также благодатное слово из самих писателей божественных евангелий. «Знамение же (крестное) которое обыкновенно совершает архиерей по окончании трисвятого, обозначает полноту и как бы запечатление пророческих слов, предвозвещенных о Христе; ибо явление Его во плоти было как бы печатию, запечатлевшею истину предсказанного о Нем. С другой стороны знамение сие положено в начале божественных дел и обновления рода человеческого. Кроме того оно есть еще знамение того мира, который уничтожил разделившия некогда (людей) власти и даровал мир даже отдаленным народам». Поэтому епископ и возглашает: мир всем, указывая этим очевидно на то, что Христос – Отец мира соединил во едино небо и землю²⁵.

16. Слыша это, пусть никто не смущается и не говорит: почему же то, что соделано апостолами после воскресения, ты помещаешь в начале прежде символов страдания? Но кто говорит это пусть знает, что ни аллегория, ни символ, ни притча не могут неизменно сохранять соответствие с тем, что они представляют, т. е. с лицем, временем, порядком следования предыдущего и последующего и с прочим тому подобным, а тем более они не могут быть одним и тем же с изображаемым ими. Они имеют такое свойство, что носят на себе только образ прототипа; совершенное же сходство здесь невозможно. Итак, мы говорим, что чтение Деяний и Посланий апостольских «представляет вместе избрание апостолов и исполнение обетований Христа Бога нашего, в чем проявилась Его власть и неизменная истинность. Он сказал апостолам: идите за Мной, Я сделаю вас ловцами человеков (Матф. 4, 19). Посмотри же, как эти рыбари и невежды извлекли весь мир из бездны заблуждений»²⁶; от восхода солнца и до запада проповедуется их учение и преданное ими имеет бóльшую силу, чем все другия законы и постановления. И что всего удивительнее, так это то, что действие их искусства имело силу не в то только время, пока они жили (как это бывает с прочими рыбарями) и не прекратилось после их смерти; напротив, после того, как они сделали между всеми племенами как бы малый посев, брошенное их рукою семя уловило множество рыбарей, охотников, воинов, купцов, земледельцев, возращающих Господу и Создателю сугубый плод; и ныне и до скончания века возможно будет видеть множество неверных, приходящих к божественному крещению и уловленных приманкою этих рыбарей. Сказанного достаточно относительно чтения Деяний и Посланий апостольских.

17. Чтение возвышенным голосом честных и божественных Евангелий «означает слова самого Христа Бога нашего, заповеди и законы, данные Им нам, Его страдания, погребение, воскресение и вознесение. Что касается чудес, то евангелисты оставили очень краткое описание их, сказав только о их безчисленном множестве»²⁷. Так как Тот, кого мы воспеваем есть вместе Бог и человек, то блаженные отцы установили Ему и смешанныя песни. Как трисвятая песнь, так и аллилуия есть песнопение ангельское; что Христос есть Бог это показывают ангельския песни, а что Он есть человек – наши. «Каждение фимиамом во время пения аллилуия знаменует благодать Святого Духа, данную ученикам, когда Господь посылал их исцелять всяку болезнь и всяк недуг во Израиле (Матф. 10, 1)»²⁸. Следующия после чтения божественных Евангелий молитвы и прошения до херувимской песни указывают на трехлетнее учение Христа и Бога нашего и на оглашение готовящихся ко крещению, которых привлекла сила проповеди и совершаемыя чудеса. В это время оглашенные, еще не удостоенные таин Христовых, высылаются вон. Молитвы же совершаемыя в этот промежуток, возносятся как за оглашенных, так и за верных и за самого даже архиерея. Ибо богодухновенные отцы, помышляя о том, какова должна быть душа и рука того, кто будет касаться пречистого тела Бога нашего и во сколько она должна быть чище солнечных лучей, установили молитвы к Богу о благоснисхождении к этим лицам ради человеколюбия»²⁹.

18. «Перенесение святых даров, т. е. тела Господня и крови, от предложения³⁰ и вхождение их к престолу (ϑυσιαστήριον), при пении херувимской песни указывает на шествие Господа из Вифании в Іерусалим, ибо тогда и множество народа, и дети еврейския воспевали Ему гимны, как царю и победителю смерти, чувственно, а ангелы с херувимами духовно пели пред Ним трисвятую песнь. Диаконы несут скиптры и мечи, как символы царя, а рипиды – во образ херувимов. (Воспеваемая херувимская песнь убеждает всех от настоящей минуты до самого конца священнодействия, иметь внимательный ум и оставить всякое житейское попечение; потому что всем предлежит чрез приобщение, принять великого царя)³¹. Возложение святых даров на святую трапезу частию напоминает горницу постланую³², потом немного спустя поднятие Его (Христа) на крест, а наконец погребоние, воскресение и вознесение Его. Ибо чтобы во образ каждого тогдашнего события не отделять особого времени, случая и места и чтобы не было поэтому нужно совершать другия перенесения и делать многие алтари – от чего могло бы последовать нарекание на совершение таинств – блаженные отцы подражали достойным образом образу Божия творчества, сколько может человек подражать Ему и прилагать к своим делам. И вот они утвердили как бы небо – свод над святою трапезою; отделили священное место, заключающееся между четырмя столбами кивория и ими огражденное во образ земли, на которой исполняется пророческое слово, говорящее: Бог содела спасение среди земли (Псал. 73. 12)»³³. Ибо все согласны, что Іерусалим находится в самой средине земли, а в этом городе Господь претерпел все страдания, предательство, суд и вообще все то, что предшествовало крестной смерти или следовало за нею. А так как святая трапеза представляет как бы средину между небом и землею и в тоже время стоит в средине между колоннами и рипидами, так что по справедливости можно сказать, что над нею действительно висит небо, то, будет ли она находиться в Индии или на Британских островах, везде совершаемыя на ней (таинства) будут показывать, что спасение соделалось посреди земли. Если кто скажет, что не всякая церковь имеет киворий, возвышение (ϰρηπῖδας) и колонны, (то ответим) что достаточно и этого полукруглого возвышения (βήματος ἡμιϰύϰλιον) которое узаконено для всякой церкви; ибо круглый верх под этим возвышением, имея против себя в средине святую трапезу, представляет, как бы небесную гемисферу³⁴.

19. После положения св. даров, епископ, творя молитву за себя и за народ, просит, чтобы приятна была предложенная Богу Отцу жертва закланного единородного Его Сына, который будучи заклан, принес себя в жертву Отцу, хотя Отец этого и не требовал, и кровь которого, пролитая Отцу, сделалась ценою освобождения всего человеческого рода искуплением его. Затем диакон возвышенным голосом возглашает: возлюбим друг друга для того, чтобы бываемое в это время чувственное лобзание мысленно воспринималось в сердце и вместе изглаживалось бы всякое злопамятование. После этого диакон, возбуждая предстоящих, говорит: двери, двери, премудростию вонмем, т. е., чтобы мы не дерзали неблагоразумно и неосмотрительно относиться к настоящей святыне и чтобы не думали, что исполнять высокия обязанности и действия относительно ея как бы по обыденному, значит приносить жертву угодную Богу. Напротив, мы должны предварительно доподлинно узнать, чему и каким образом прилично и естественно может соответствовать совершаемое. Таким образом, необходимо, чтобы все священнодействующие, разумею иереев, епископов и всех вообще служителей при сем таинстве, знали смысл его, а также и то, что к чему относится. Ибо это составляет обязанность нашей разумной природы, на что и указывается словами: станем добре, станем со страхом, будем внимательны к святому возношению. В каком же смысле здесь говорится: возношение? Очевидно, по отношению к прообразам совершаемых символов. Ибо слово: «возношение» есть указательное и уподобительное. Поэтому трепеща и плача, как бы видя пред собою самого страждущего Богочеловека, будем стоять трезвенно и благочинно, чтобы в мире, без смущения земными помыслами, делая приношение сие и возношение, явиться достойными зреть славное воскресение Христа и вследствие того исполниться радостию. Сие особенно должны соблюдать принимающие, как приличествует священному месту, тело, ибо они сострадают, с Ним, спогребаются и после совоскресают с Ним.

20. После этого епископ возбуждает иметь горе сердца и все помышления (νοῦν). Верные же, когда это говорится выражают обещание приносить прежде всего милость, потом мир, как жертву хваления. Исповедают также, что они имеют сердца к Богу, как это им повелевается. Затем установлено читать (λέγεσϑαι) «божественный символ православной веры для того, чтобы из него было видимо всем, что единый от Святыя Троицы, единородный Сын и Слово безначального Отца, ради нашего спасения соделался человеком, воплотившись от Святыя Богородицы, был распят погребен и воскрес; (не по божественным ли заповедям совершаем мы священныя сии действия, чтобы, когда спасение наше созидается не на словах только, но и на деле, мы явились и живущими и действующими сообразно с этим); – чтобы мы исповедывали, что страдания Спаситель претерпел плотию, а Божество Его сохраняется безстрастным; и равным образом, чтобы, когда провозглашается (ἐϰϕωνήσει) сей божественный символ, самые невежды и неразумные, слыша, как его поют (ᾀδομένου), затвердили выражения таинства веры, возглашаемыя в слух многих»³⁵.

21. «Закрытие же дверей и спущение сверху их (ἐπάνω τούτων) завесы, как это обыкновенно делается в монастырях, а также и покрытие божественных даров так называемым воздухом знаменует, думаю, ту ночь, в которую произошло предательство ученика, ведение (Іисуса) к Каиафе, представление Его Анне и произнесение лжесвидетельства, далее – поругания, заушения и все, что тогда произходило. Да и для чего другого этот покров назван воздухом, как не ради того, что им, конечно, означается закрываемая посредством него воздушная тьма упомянутой ночи. В ту ночь великий Петр, стоявший вне двора, пользуясь предстательством знакомого архиерею ученика, вошел во двор, где встретилась с ним служанка, где обличили его люди стоявшие у горящего костра и где последовало все прочее, вследствие чего он пал в пропасть отречения, хотя падение это попущено было для того, чтобы впоследствии он возвысился и прославился. Когда же снимается воздух, свивается завеса, открываются врата, то этим означается то утро, в которое привели его (Христа) и предали понтийскому Пилату игемону»³⁶. Ибо в то время, когда бывают врата закрыты, а завеса опущена, иподиаконы, – по постановлению божественных отцев, старавшихся устранить сооблазны и сдержать тех, которые, ко вреду слабых, неблагочинно и неблагоговейно разсхаживают туда и сюда, подобно служанкам, – стоят вне, в пространстве божественного храма, как бы во дворе алтаря. Те из них которые возглашают: елицы вернии напоминают таинственно также о падении верховного апостола и возбуждают чрез это присутствующих к бодрствованию, чтобы никто из них не поколебался в своих помыслах, будучи уловлен страхом или обманом чрез демонов, всегда пребывающих в огне наказания и вселяющих страстныя пожелания особенно в возвысившихся благочестием, – чтобы, размышляя о оплевании и заушениях и слыша кроме того о крови и страдании Бога и о смерти, но считая Бога как бы неспособным к тому, не приписал бы кто Ему неблагоразумно совершенного безстрастия и непричастности страданиям и таким образом не впал бы в погибель, на которую обречены фантастики (еретики) и не явился бы в таковых своих помыслах отрицающим все божественное домостроительство.

22. (Итак), посмотри же, как божественные отцы; старались здесь изобразить случившееся с великим Петром для того, чтобы мы могли размыслить, что если даже основание церкви, на котором она имела создаться, по воле провидения (ὀιϰονομιϰῶς) лишился божественного епископства чрез случившееся с ним тогда и, падши столь глубоко, подвергался опасности погибнуть, то как возможно чтобы те, которые ныне достигают неподобающего себе божественного епископства не впадали в такую же пропасть? Некоторые же думают, что иподиаконы представляют как бы образ ветхозаветного жезла, который держали в руках евшие пасху, ибо, стоя вне, иподиаконы требуют от верующих тишины, для того чтобы находящиеся внутри алтаря иереи имели возможность, ничем не возмущаясь, совершать божественное таинство.

23. «Но что сказать о божественных (ϑειων) рипидах, которыя диаконы держат в руках и быстро колеблют над святыми (дарами), как бы в ужасе, до самой богоизглаголанной молитвы: ниспосли Духа Твоего Святого на нас и на предлежащия дары сия³⁷? Говорить об этом конечно есть дерзость, но раз покорившись просьбе нашего просителя³⁸, мы скажем и об этом, как Бог даст. Если наши слова будут приняты и другими – возблагодарим Бога; ибо знаю, что оне во всяком случае не несогласны с догматами христианской веры. Итак, мы говорим, что Владыке Христу всегда неотступно соприсутствовали небесныя силы, – особенно же в ту ночь, в которую Он был предан. Они видели приведение Его к Каиафе, представление Анне³⁹, лжесвидетельства, биение, заплевания, заушения, поругание иудеев, облечение руками воинов в червленую одежду, терновый венец, поругательныя коленопреклонения и все прочее, о чем повествует история божественных Евангелий, а может быть и другое что по множеству подобных оскорблений не упомянутое, – видели это и при каждом таком явлении, недоумевая и поражалсь величием долготерпения, закрывали свои лица и отвращались, а потом, благоговея пред владычеством Господа, снова обращались к Нему. И это делали они до вознесения Его на крест, ибо концем страданий Его по плоти и соединенного с ним поношения был крест, который однакоже скорее был славою, а не поношением, так как Он послужил началом дел и явлений силы Божества. От него оное сотрясение мира, от него – трехчасовая по всей земле тьма, от него расторжение завесы, распадение камней, отверстие гробов, даже востание мертвых и все то, что соделал Спаситель, сошедши во ад».

24. «Посему, гогда Христос был на самом месте распятия, божественныя силы перестали ужасаться и дивиться. (В подражание им диаконы, как сказано, и колеблют священныя рипиды). Отсюда явно, что все предшествовавшия кресту поношения, поругательныя почести и посмеяния более поражали как Страдальца, так и разумные божественныя силы»⁴⁰. Но так как Потерпевший это был совершенным человеком и вместе совершенным Богом, имел во единой ипостаси два естества – одно человеческое, подверженное страданиям, другое – божественное, пребывающее безстрастным, то поэтому и посвященные служители спасения нашего и совершители таинств, то воспевают Его соизволение на страдания и долготерпение, то возносят подобающее Богу и чистое славословие пресущественному естеству, воздавая его Ему как бы от лица херувимов и серафимов. К сему приводит нас произносимая возвышенным голосом победная песнь. Однакож нам должно возвратиться туда, откуда мы удалились.

25. Итак, после возгласа поется трисвятое. Во время же пения его читается молитва, принадлежащая частию и главным образом Василию Великому, частию же и божественному Златоусту, которая, начинаясь от божественной природы, нисходит к воплощению и в которой эти святые, изложив все домостроительство спасения, восклицают: приимите, ядите. Отсутствие здесь слова вси может повидимому возбудить недоразумение. равно как и присутствие его в словах: пийте от нея вси. Мы думаем, что слово: вси имеет здесь двоякий смысл: исторический и духовный. Исторический – в отношении к обману, совершенному предателем при совершении сего таинства и духовный в отношении (к тем назиданиям, которыя выводят отсюда) боговидцы апостолы и божественные отцы. О духовном смысле мы скажем после, (теперь же об историческом). Когда все ученики прияли из рук Христа Бога нашего хлеб и причастились его со страхом и верою, один только Іуда, взявши, скрыл его и, показав иудеям, разгласил о таинстве. По этой-то причине, как говорят, к словам: на вечери (ἐπὶ τοῦ δείπνου) Твоей тайной прибавляется: не бо врагом Твоим тайну повем. Но так как божественная кровь, из одной чаши вкушалась устами и губами всех, то предатель не мог действовать тайно и, наравне с остальными причащаясь пил (ее). Имея в виду это, Господь, знающий все прежде, чем оно будет, при хлебе пропустил: вси, при чаше же, в которой имел учавствовать также и Іуда, присоединил и это слово⁴¹. Впрочем об этом предмете достаточно сказанного.

26. Нам теперь остается еще сказать, что относительно этого изложили совершители таин для общей пользы и назидания. Сказано без относительно: приимите, ядите, в учительной и увещательной форме, ко всем людям, которых отечески убеждают и божественные отцы: неверных – чтобы они приступали к вере, побуждаемые не силою или необходимостию, но по внутреннему убеждению и душевному расположению, сообразно с законом богопочитания и веры; пришедших же к вере и очистившихся святым крещением, – чтобы они соделали себя достойными принятия твердой пищи догматов. Великий Василий говорит не принявшим еще божественного крещения: «как мне изобразить сладость меда незнающим? Вкусите и видите, яко благ Господь (Псал. 33, 9)». Уверовавшие же и соделавшиеся членами православного общества пусть не принимают святых даров небрежно и без всякого искушения (себя). Ибо апостол говорит: да искушает себя всякий и тако от хлеба да яст и от чаши да пиет (1Кор. 11, 28). Здесь Он говорит о каждом верующим. Поэтому, если кто считает себя недостойным приобщения сих (святых даров), пусть не дерзает принимать и вкушать их. По этой причине к словам: приимите, ядите не присоединено: вси. Словами же: пийте от нея вси преписывается принимающим божественное тело следующая заповедь: пусть никто изе удостоившихся принять божественное тело не думает, что нет необходимости пить кровь, но все принимающие от тела, пейте и от чаши божественной крови, чтобы и этим исповедать два естества во единой ипостаси Христа Бога нашего и чтобы, принимая кровь как предложенную добровольную цену за свободу мира, впоследствии и самим достигнуть свободы. Слова же: елижды бо аще ясте хлеб сей и чашу сию пиете означают, что сие должно быть делаемо ежедневно теми, кто может, и что страдание за нас Христа должно быть прославляемо до второго Его славного пришествия.

27. По прочтении молитвы архиерей указывает на святые (дары), говоря: и сотвори убо хлеб сей самое честное тело Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, а еже в чаше сей самую честную кровь Христа Твоего, преложив Духом Твоим Святым⁴². И мы знаем и исповедуем, что сообразно с призыванием произходит претворение. Но великий Василий вместо⁴³: преложив Духом Твоим Святым поставил: излиянную за живот мира. Однако между тем и другим нет разногласия. Ибо (Златоуст) написал свое, указывая на свойство живоначального Духа, небесный же светильник (Василий) приписывая действие претворения Отцу, указывает на единство сущности и действия, равно как воли и силы Троицы. Следовательно, тот и другой утверждают, что все делаемое Отцем делает Сын и Дух Святый, делаемое Сыном делают Отец и Утешитель, а делаемое Утешителем, делают Отец и единородный Сын. Затем следует молитва, читаемая после явления (αναδειξιν) божественных даров и имеющая также двоякий смысл – иной у великого Василия и иной у Іоанна, имеющего уста драгоценнейшия золота, как в этом легко могут убедиться любопытствующие. Ибо божественный Василий, творя воспоминание святых, говорит как бы так: да обретем милость и благодать со святыми отцами, патриархами и всеми праведниками. Златословесный же в написанном им считает приличным приносить жертву и за них. И по справедливости. Ибо Пастырь Добрый пролил кровь не только за грешников и не для их только примирения с Богом принес себя в жертву, но и за самих праведников. Ибо нет, нет таких, кто бы жил и не согрешил, хотя бы был един только день жития его на земли; все, следовательно, повинны, за всех Он умер. Ибо и те все, которые жили прежде креста, по причине преступления первозданного и своих собственных грехов, были повинны и были узниками смерти; закон же Моисеев никого из них не оправдал. Таким образом Христос умер один за всех. И мы исповедуем, что созерцаем в таинстве (евхаристии) ту же смерть и то же воскресение, и несомненно, что делающими приношение достойно исполняется теперь все то, что совершилось в то время.

28. Пусть никто не говорит, каким образом возможно даже для самих епископов ходатайствовать за столь великих святых? Это для них весьма возможно, потому что они удостоились представлять в себе лице великого Архиерея. И кроме того, с одной стороны, нечто из того, что они говорят или делают во время божественного священнослужения, они совершают, как бы получив на то полномочие людей, и в этом случае являются, как епископы; но, с другой стороны, они приносят Богу то, что выше человеческой природы, херувимскую и серафимскую песнь, и иное прочее, превосходящее их достоинство и произносимое ими то вслух, то про себя. Об этом ясно говорит и великий Дионисий⁴⁴. Он утверждает, что божественная литургия бывает по образу небесных сил и тех чинов, образ которых представляют совершители таинства, получившие одни – первое место и степень, другие – второе и так все остальные. Диакона он называет очистителем, иерея просветителем, епископа совершителем. Поэтому, когда ты услышишь слова: еще приносим Ти словесную сию службу и епископа, произносящего имена святых таинственным образом про себя, вслух же: Изрядно о пресвятей, пренепорочней и преблагословенней Богородице и Приснодеве Марии, то каковым и сколь великим должен ты почитать говорящего сие? Мне представляется, что (священнодействующий) произносит это как бы от лица Господа. Ибо в другом месте он говорит: Ты бо еси приносяй и приносимый, приемлемый и раздаваемый. Этим указывается, что один только Богочеловек Господь свободен от греха и что Он туне предал Себя за всех и что наконец евангельския события, разумею страдание Христа, погребение и воскресение, теперь в точности воспроизводятся верующими в символах, так, как сие заповедали богоглаголивые учители.

29. Истинному разумению сего нас научает возглас, следующий за изъясняемой молитвой и находящийся как у великого Василия, так и у Златоуста. Ибо каким образом могли бы быть соединены слова: да обретем милость и благодать и Изрядно о пресвятей и пренепорочней? Этим богоносный (учитель) может быть знаменует и другое, именно: так как все праведники станут по правую сторону Судии и здесь же станет сама Матерь Богочеловека Господа и будут обозначены, степень и место каждого; то священнодействующий, имея в виду, что все мы находимся еще как бы в одном месте (неразделены), молит, чтобы мы удостоились места тех, которые своею непорочностию угодили Христу и чтобы мы не были сопричислены к стоящим ошуюю и осужденным. Но гораздо лучше разуметь, что все это говорится и совершается, как бы самим Христом. Ибо Сын и Слово, закланный без заклания, есть агнец и жертва и в тоже время архиерей во век. Он сам поэтому молит за нас Отца. В самом деле, когда иерей говорит: приимите, ядите, сие есть тело Мое, то ужели это не говорит как бы сам Христос? Таким образом, говоримое епископом на литургии имеет троякий смысл. Одно он произносит как посредник и ходатай за людей пред Отцем, другое в подражание небесным силам, а третье, как бы от лица самого Христа Бога нашего. Почему же упоминаются все, как ветхозаветные, так и новозаветеые святые? Во-первых по причинам, объясненным нами уже выше; затем для того, чтобы показать, что как у тех, так и у других – един Бог, которому угодно было прежде век учредить настоящее таинство; наконец потому, что все мы исцелены язвой Христа и за всех пролита была кровь Его.

30. Далее, когда диакон тайно читает диптихи усопших, архиерей опять начинает воспоминать святых Нового Завета, поставив в начале их предтечу Іоанна, – подобно тому, как евангелисты поставили его впереди пришествия Спасителя, как первого вестника и проповедника Его явления, подтверждая этим как бы слова Христа болий сего не воста среди рожденных женами, – потом апостолов и святых, память которых совершаем. Почему же мы это называем заветом? Потому, что законоположение Моисея было прообразом сего и сама скиния свидения, бывшая как бы предначертанием сего, была названа от законодателя заветом. Если же прообраз есть завет, то тем более явившаяся истина. Таким образом, оная первая скиния имела по словам божественного Павла (Евр. 9, 1) оправдания службы и иныя свидетельства чудесных таин; имела также заповеди Божии и повеления и обетования для соблюдающих оныя. Но законодатель предписал, говоря, чтобы слушали его и данных им заповедей только до тех пор, пока не приидет, емуже отложено, как говорит Іаков. Сам Моисей буквально выражается так: пророка воздвигнет вам Господь, якоже мене; слушайте его во всем, что он скажет вам (Втор. 18, 15).

31. Итак предсказанный ими, т. е. Моисеем и Іаковом, а впоследствии и другими боговдохновенными пророками, пришел и исполнил, чего не доставало в древнем законе, как Он сам сказал: не приидох разорити закон, но исполнити (Матф. 5, 17). И Он на самом деле исполнил, когда исторгнул корень и начало греха, и всякий повинующийся Ему никогда не достигнет последних пределов греховности. Ибо, когда древний закон говорит: не убий, Христос установитель его, как и нового, прибавляет: не гневайся. Там сказано: не прелюбодействуй, здесь: и не возжелай (Исх. 20, 13–17; Матф. 5, 21 и след.) и прочее, о чем можно читать у св. отцев. Прежний завет освящен был кровию, подобным образом и сей (новый завет) утвержден также кровию непорочного Агнца, и как бы какое завещание, (хранящееся) в тайнике некоей царской сокровищницы и скрепленное рукописанием по всему контексту, пребывает в Церкви несокрушимо и непоколебимо, хотя и испытал множество вражеских нападений. Он оказался тверже врат адовых силою Того, Кто впечатлел его в душах верующих. Ибо говорит чрез пророка: се дние грядут и поставлю завет не по завету, который Я поставил с отцами вашими, но дам закон Мой в сердца их (Іер. 31, 31), пусть все от малого до великого познают Меня и все будут послушны Богу (Ис. 54, 13). По этой причине Христос не оставил письменных произведений, но преподал словесно свое учение и заповеди, т. е. наш закон. По преданию же совершается и таинство (евхаристии). О нем Он дал обетование, говоря: егда приидет Утешитель, Его же Аз послю вам от Отца, Той научит вы и воспомянет вся, яже рех вам и иное возвестит вам, чего ныне не можете слышать и вместить (Іоан. 16, 13; 14, 26). И действительно, это обетование исполнилось, когда пришел Утешитель.

32. Тогда «апостолы были и архиереями. Будучи вдохновлены божественным Духом, – который сошел на них в виде огненных языков, наставил их, чему было нужно, и каждого из них поставил для народа, языку которого и научил, – они составляли божественныя молитвы таинств и священнодействия, соображаясь и с мерою усердия народа и с временами гонений и с коварством гонителей. И хотя в молитвах и возгласах они естественно различествовали друг от друга, но образ предания таинств был у них совершенно тот же самый, какой заповедал Господь наш Иисус Христос. А после богоглаголивых апостолов некоторые из божественных отцев слагали молитвы и возглашения и полное последование священнодействия, как например, славный во святых Епифаний и великий Василий и божественный Златоуст. Все они одинаково из вод животочного источника почерпали догматы, которыя Церковь православная принимала так, как бы они были изречениями и действиями самого Христа. И ныне, преимущественно пред прочими, находится в употреблении божественная литургия великого Василия и божественного Златоуста с литургией преждеосвященных (даров), о которой говорят – одни, что она Іакова, называемого братом Господним, иные – Петра верховного апостола, иные – иных» ⁴⁵.

33. После сказанного воспоминания апостолов и святых перечисляются имена воспоминаемых усопших, и тех, за которых бывает приношение, потом иереев, царей и наконец всех вообще. Составители (литургии) сочли необходимым, чтобы епископ уподоблялся Богу и чтобы поэтому он возносил молитвы даже за врагов: ибо епископ именно должен быть таким, как посредник между Богом и людьми. Далее – возглас: в первых помяни Господи архиепископа нашего. Этими словами знаменуется повиновение выстей власти, а также то, что совершитель (таинства) имеет одну и туже веру с поминаемым епископом и есть хранитель предания таинств, а не новое какое нибудь имеет священство и не изобретател совершаемых им символов. После этого возгласа диакон произносит возвышенным голосом диптихи живых, именно: епископов, царей и прочих, а архиерей молится о мире всех церквей и просит об отпущении своих согрешений. Затем сейчас, следует другая его молитва за себя и за народ. Потом, весь народ произносит возвышенным голосом молитву, данную Христом Богом нашим: Отче наш, Иже еси на небесех.

34. Эту молитву заповедано читать в это время, как по многим иным и важным основаниям, известным только тем, которые могут открыть божественныя тайны, так, по моему мнению, и потому, что она, заключая в себе все, приличествует главнейшей части литургии. Но пусть никто не находит здесь повода говорить, что только ее одну Христос заповедал читать нам и ничего более, как говорят еретики евхиты, называемые также и мессалианами и фундаитами. Эти (еретики) превратно утверждают, что если бы мы ее прочитали даже десять тысячь раз, все-таки ее нужно повторять и не прибавлять к ней ничего; остальныя же песни и исповедания они по безумию называют пустой болтовней. Христос Бог наш, как во всем другом, так и в этой молитве показал нам и научил нас только образу и виду молитвы, именно, как мы должны просить того, что необходимо нам просить. Словами этой молитвы он заповедует нам просить не скоротечных и временных благ, а только единого хлеба, который бы укреплял и сохранял тело, чтобы оно не умерло от голода; заповедал просить также о том, чтобы мы не впали во искушение. А об остальном всем, духовном и будущему веку приличествующем, повелел составлять прошения, сообразно с видом и характером этой богодарованной молитвы.

35. Богопротивные же евхиты, безумно приписывающие владычество и власть над этим миром диаволу (такова их глупость!) все молитвы ограничивают только словами (этой молитвы). Но лик богоглаголивых апостолов и за ними ряд св. отцев, хотя и учат, что нужно в своих молитвагь выражать одинаковыя (с молитвой Господней) мысли и в сходной с нею форме, однако прославляют благого Господа и в иных многочисленных словах и разнообразных славословиях и соединяют эту (молитву) со многими другими молитвами. Ибо и в самом деле, ужели если Христос в своей молитве не научил плакать и стенать, то и нужно запретить это делать? Давид – великий пророк и царь, каким образом очистил вину прелюбодеяния и убийства? Не омывая ли каждую ночь свое ложе и постель слезами? Каким образом были орошены три отрока среди огня? Не произнося ли слова (Дан. 3, 29. 33): согрешихом, беззаконовахом; и ныне несть нам отверсти уст; студ и поношение быхом рабом Твоим и чтущим Тя и остальное прочее, что находится в их молитве? Кроме того, не довольствуясь этим, они призывали всю тварь для благодарения и воспевания Творца. Неужели и это была болтовня, о ученики антихристовы и предшественники его пришествия? (ибо я не сомневаюсь назвать вас его предтечами). Итак, молитвами, составленными св. отцами Бог по преимуществу умилостивляется и склоняется к милосердию.

36. Продолжая прерванную речь, я считаю необходимым сказать о том, что совершается по церковному преданию после возглашения молитвы главопреклонения. В начале уже сказано было, (когда речь шла) о предложении, как вместе с божественным телом приготовляется диаконом и кровь Господня чрез прибавление небольшой части воды. В таком виде освященные и претворенные (св. дары) остаются до того времени, когда возносится честное тело Христа Бога нашего. «Тогда приносится небольшая чаша горячей воды и из нея вливается в находящияся на св. трапезе сосуды, будут ли то кратиры, или потиры, для того, чтобы, подобно тому, как то и другое (кровь и вода) излились теплыми из живого источника божественных ребр, так и горячая вода, вливаемая пред временем приобщения, довершала бы совершенство образа и чтобы причащающиеся, касаясь края потира, касались как бы самого живого ребра»⁴⁶. Но возвратимся к прерванной речи.

37. После возглашения молитвы главопреклонения и припадания архиерея бывает возношение (ὔψωσις) честного тела Христа и Бога нашего. Сие как бы засвидетельствуя, говорит иерей: вознесите Господа Бога нашего и поклонитеся подножию ногу Его, яко свято есть; се предреченный Святый Господь возносится, ибо Святая святым прилична. Слушающие же, размышляя о слабости человеческой природы, говорят: един только Свят Господь Іисус Христос, непричастный совершению греха. «Вслед за тем бывает раздробление божественного тела, которое, хотя и раздробляется на части, однакоже остается неразделимо и несекомо и в каждой части раздробленных даров один и тот же целый Богочеловек познавается и обретается. Ибо хотя (Христос) и нисходил до тления и смерти, однако плоть Его во аде не видела истления…»⁴⁷ «Возношением же честного тела знаменуется вознесение на крест, смерть на нем и самое воскресение»⁴⁸. «Приобщение же означает бывшее прежде страдания преподание хлеба и общей чаши на тайной вечери, относительно чего Спаситель нам сказал: не имам пити от сего до дне того, егда е пию ново во Царствии Отца Моего (Марк. 14, 25), – как действительно по воскресении и пил Он странным и вместе новым образом, – не потому, чтобы Его тело имело какую либо нужду в пище, а для удостоверения учеников в действительности воскресения»⁴⁹.

38. Затем следует благодарственная молитва и унесение божественных останков, чем указывается на вознесение Господа и Бога нашего, почему иерей и говорит: вознесися на небеса Боже и по всей земли слава Твоя. Ибо когда и (Христос) возносился, ангелы говорили апостолам: сей вознесшийся от вас паки приидет как Судия. Тогда всякое колено поклонится Ему небесных и земных и по всей земли будет слава Его. Ибо хотя ныне и существуют еще не исповедающие Его, но тогда никто не будет противиться Ему. «Тогда – говорит Григорий Богослов – уверуют в Него, видя Его идущего с неба и седящего как Судию». «Последнее же каждение означает благодать Святого Духа, данную апостолам чрез дуновение на них по воскресении. А заамвонная молитва есть как бы печать всех прошений и краткий перечень их, соответственный главнейшим и важнейшим (молитвенным) воззваниям. Так как все божественное священнодействие совершается преимущественно за тех, кто сделал приношение и за кого сделано приношение, то потом и за всех остальных прилагается одна молитва⁵⁰. Так как (с другой стороны) некоторые из стоящих вне алтаря часто приходят в недоумение, спорят между собою и говорят: какая цель, мысль и сила тихо читаемых архиереем молитв, и желают получить об этом некоторое понятие, то поэтому божественные отцы и начертали (заамвонную молитву) как бы сокращение всего, о чем было просимо (в продолжение литургии) и таким образом сообщают желающим понятие о платье по бахраме»⁵¹. «Разделение же наконец благословения и приношения что иное, как не образ девического тела? Ибо хлеб разробляется и разделяется принимающим с верою, как причастие неизреченного благословения, и как приношение исполненное освящения возвращается, после священнодействия, принесшим его. И таким образом чрез приобщение пречистого тела и честной крови рожденного от девы Христа Бога нашего верные получают освящение и благословение»⁵².

39. Сказав еще об одном, я окончу речь. Некоторые священники, частию под предлогом недостатка, частию по ненасытной алчности, не сомневаются совершать две литургии и дерзают дважды пригвождать Христа, часто совершая это на одном и том же престоле (ϑυσιαστηριω), посягая таким образом и в этом отношении на страшное дело. Нередко также, по случайным обстоятельствам жизни или по нерадению, оставляют это действие не оконченным, вследствие чего случается, что св. дары, спустя три дня или более, оказываются покрытыми плесенью, отчего не могут быть употребляемы никем. Такие дары нужно сожигать и остатки от пепла полагать в каком нибудь приличном месте, ибо и оставшияся кости древнего агнца сожигалась. Іерей же, пренебрегший этим, не избежит наказаний, положенных канонами. В нашем агнце нет ничего несъедомого, ничего твердого, или состоящего из костей. Ибо он есть и Слово единоипостасное. Слово это вселяется во всякую душу, достойно приготовившую себя к принятию Его, и не одно только Слово, но и Отец придет вместе с Ним и Дух Святый и обитель сотворят в Нем.

40. Все это, сколько позволяла наша немощь, мы изложили вследствие непрестанной горячей просьбы повелительного мужа. Читатель пусть не думает, что в нашем изложении содержится полное объяснения святого таинства. Напротив пусть думает, что с ним случилось тоже самое, как если бы кто, желая осмотреть превосходную и невиданную красоту города, нашел такого проводника, под руководством которого мог как бы из окна только видеть свет и блеск исходящих от города лучей, а не самыя сокрытыя в нем красоты. Ибо тайны Мои – говорит Господь – Мне и Моим (Псал. 24, 16). Каким же образом я, не только удаленный от Бога, но далекий даже от тех, которые приближаются к Нему, могу измыслить или сказать что либо достойное Бога? Однако, что делается по силам бывает угодно Богу, только бы оно не удалялось от Его учения и заповедей. Если же кто найдет что либо полезное в нашем разсуждении, то пусть за меня, потрудившегося в этом деле, принесет Богу молитву о милосердии ко мне за мои ошибки, а потом и благодарение Ему, ибо Он с гор вечных просвещает тех, которые удостоились созерцать мысленное. Ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.