Часть 4. Колокололитейное искусство

Бросив взгляд на историю колоколов, небезынтересно будет познакомиться и с отливкой их.

Как уже было сказано выше, главное достоинство всякого коло­кола – его благозвучность, но отлить колокол в требуемый тон и нужного веса не так легко, хотя и существуют различные правила постройки колоколов, но все же даже и опытному мастеру не всегда удается вполне удовлетворить всем требованиям. Многое зависит здесь и от состава металла. Мастеру очень часто предъявляются тре­бования, чтобы с наименьшим количеством металла достичь нуж­ного тона колокола, благозвучности и его прочности.

Как известно, для отливки идет сплав из меди и олова в опреде­ленной пропорции, т.е. бронза, которую называют и «колокольная бронза», и «колокольный металл». Неправильность в составе ведет иногда к быстрой порче колокола, т.е. колокол разбивается. Впро­чем, часто колокола разбиваются и по другим причинам, как, напри­мер, от низко спустившегося языка или от излишнего усердия звонаря, желающего посильнее выколотить звук.

Колокольный сплав должен быть составлен таким образом, чтобы вместе с приятным звуком соединял достаточную жесткость и крепость. Обыкновенно для сплава берут 80 частей меди и 20 частей олова, хо­тя эти цифры часто колеблются, смотря по чистоте металлов⁷⁸⁶.

Ходящий в народе взгляд, будто бы примесь серебра улучшает звук, совершенно ошибочен. Известные по своему приятному зву­ку колокола, в которых предполагалось значительное количество серебра, не дали при химическом анализе ни малейших следов се­ребра. Так, например, знаменитый колокол «Roneni», который, как предполагали, должен содержать золото и серебро, дал при анализе следующие результаты: меди – 71%, олова – 26%, железа – 1,2%, цинка – 1,2%.

В Руане также находится колокол, долгое время считавшийся серебряным.

Жирарден, анализировавший его, говорит, что присутствие в больших колоколах драгоценного металла сомнительно. Он думает, что литейщики вместо того, чтобы бросать приносимые им драго­ценные металлы в тигли, заставляли жертвователей бросать их пря­мо в огонь. «Благодаря этому серебряная масса вместо того, чтобы быть прибавленной к бронзе, оставалась в золе, откуда литейщики и вытаскивали ее, как только церемония кончалась и мастерская пустела»⁷⁸⁷.

Народная молва о прибавлении серебра к колоколу имеет свою историю. В старину, церкви, нуждавшиеся в колоколах, отправляли особых сборщиков на телегах, переезжавших из села в село, и оста­новившись на торговой площади, сборщик звонил и собирал мир­ские гроши и серебряные рубли от щедрых жертвователей, чтобы колокол был звонче и лучше. Обычай этот сохранился в некоторых губерниях Поволжья.

Кроме того, хороший колокольный металл имеет в изломе се­ребристый блеск, что также давало повод думать, что в колокол бы­ло вплавлено серебро.

Случается, что крестьяне, доставив на колокололитейный завод разбитый колокол и предполагая в нем серебро, просят перелить, а новый не покупают.

Медь для литья колоколов должна быть чистая без каких-либо примесей, тогда легче сделать колокол благозвучным, легче рас­считать правильное соотношение меди с оловом. В обществе наи­лучшая медь для отливки считается демидовская и заказчики охот­но переплачивают лишнее лишь бы иметь колокол из демидовской меди. Медь эта наиболее чистая из всех сортов встречающейся рус­ской меди⁷⁸⁸. Появившаяся в последнее время электролитическая медь по своей чистоте выше, но литейные мастера, не имея с ней опыта, все же предпочитают первую.

Сам металл имеет характерный красный цвет, плавится при тем­пературе 1084° Ц⁷⁸⁹; расплавленная медь жидка и обладает цветом морской воды. При температуре вольтовой дуги⁷⁹⁰, медь летит и окисляясь, дает зеленоватое пламя.

Второй металл для сплава бронзы – это олово; белый довольно мягкий с серебристым блеском, имеет кристаллическое сложение и плавится при 228° Ц⁷⁹¹. Накаленный на воздухе он сгорает ярким белым цветом. Сплавленная вместе медь с оловом, в известной про­порции, дает бронзу. Оба мягкие металла в сплаве делаются твердыми и цвет меди от олова резко изменяется. Цвет сплава в изломе серовато стальной, вид однородный, плотно-мелкозернистый. Не­однородность вида показывает нехорошее перемешивание сплава.

Точка плавления колокольной бронзы около 880° Ц. Бронза при переплавке делается хуже. Она становится густой и ее хрупкость растет с каждой переливкой; это объясняется поглощением сплавом кислорода и переходом при этом металлического олова в оловян­ную кислоту. Исправление сплава возможно прибавлением к сплаву фосфора, который расплавляясь совместно с бронзой, как бы рас­творяется в ней и восстанавливает оловянную кислоту⁷⁹².

Были произведены опыты со сплавом, содержащим 9,6% олова и после каждой переплавки % содержания олова падал почти на 1%.

Жидкий сплав, переходя из расплавленного состояния в твер­дое, распадается на составные части; явление это называется лик­вацией и степень ее зависит от того, насколько сплав был нагрет пе­ред выливанием в форму и насколько быстро он охладился. Для колокольного сплава желательно относительно быстрое охлажде­ние, чтобы в середине отливки не появились белые пятна, представ­ляющие собой сплав меди с большим содержанием олова.

Точно также в нижней части колокола, меди замечается больше, чем в верхней. Анализ одного старого колокола показал, что взяв три пробы из разных мест колокола: верха, середины и ударной части, получили разные составные части:

олово и свинец как легкоплавкие собрались вверху колокола⁷⁹³.

На поверхности колокола наблюдается выделение тонкого слоя сплава с большим содержанием олова.

Найденное практикой наилучшее отношение меди к олову в ко­локольном сплаве, вполне совпало с лабораторными опытами опре­деления свойств бронзы в зависимости от содержания олова и меди.

Диаграмма подобного исследования показала, что наилучшая совместимость свойств бронзы для колокола как-то, ковкость, твер­дость и вязкость имеются в сплаве меди с оловом при содержании олова около 20%.

Бронза при нагревании расширяется, а при охлаждении сильно сжимается, отчего и получается на поверхности нечистая отливка. Коэффициент осадки для бронзы равен 1/65⁷⁹⁴; знание его для литей­щика необходимо, чтобы рассчитать правильно размеры модели.

Колокольная бронза на воздухе покрывается зеленым основным углекислым порошком меди – патиной, слой этот и предохраняет металл от дальнейшего влияния атмосферы.

Обыкновенно для продажи не на заказ колокола изготовляются не из новых металлов. Отливают их из старых, бывших в употребле­нии металлов и часто анализ показывает в колокольном сплаве при­сутствие посторонних металлов, вредных для качества колокола.

Вредными примесями к сплаву являются цинк, свинец и железо. В небольшом количестве цинк допустим, хотя дает хрупкость коло­колу и резкий звук. Свинец же и железо совсем не желательны для колокола, – свинец понижает звонкость и твердость сплава.

Чем чище олово и медь⁷⁹⁵, тем лучше выходит звук.

Хороший колокольный сплав имеет мелкозернистый излом, большие же кристаллы излома указывают на недостаток олова, а чуть заметные кристаллы – излишек олова.

Избыток олова делает колокол очень хрупким⁷⁹⁶, но с более при­ятным звуком, а малое количество олова дает противоположные ре­зультаты.

Но не один сплав влияет на звук колокола, многое зависит от формы и от толщины стен.

Отношение диаметра к вышине и толщине стен наиболее отра­жается на красоте и чистоте звука. Все искусство мастера должно заключаться в том, чтобы к соответствующему составу бронзы вы­брать подходящую форму колокола, дающую нужный тон и вес.

С акустической стороны колокол можно рассматривать как изо­гнутую круглую пластину, подвешенную в ее центре.

От удара образуются в нем 4 узловых линии, сходящихся в верх­ней точке колокола, при чем ударное место будет в середине между двумя узловыми линиями. В этих узловых линиях металл колокола находится в покое, поэтому вполне возможно все эти линии и верх­нюю часть колокола, где эти линии пересекаются, закрыть войлоком или сукном, нисколько не влияя на звук колокола. Наоборот, полное затемнение получается, если в каком-либо месте колокол вокруг обвязать чем-либо мягким.

Вообще при ударе в колокол слышен не один главный тон, а не­сколько добавочных, и если бы колокол был во всех своих частях оди­наковой толщины, то имел бы добавочные негармонические тона.

Добавочные тона возможно, при некоторых условиях, слышат в отдельности, заглушая чем-либо край колокола в определенных местах.

Тон колокола, на интервал выше лежащий, будет слышен, если колокол заглушить в двух точках, отстоящих одна от другой на 60°, и в точке, отстоящей на 90° от той или другой узловой точки, про­вести смычком. Колокол при этом делится на секстанты.

Третий тон, удаленный от основного на целую октаву, услышим, когда зажмем в двух местах, отстоящих на 45° одно от другого и в соответствующем месте проведем смычком. Таким же образом мож­но вызвать и другие тона.

Подобные опыты лучше производить со стеклянным колоколом одинаковой толщины и равнообрезанными краями.

Разница в толщине стенок между краем и верхом колокола дает отступления от приведенного выше правила между главным и доба­вочным тонами, и, таким образом, изменяя толщину и профиль стенок колокола, возможно достигнуть, что несоизмеримые доба­вочные тона будут вполне соизмеримы и колокол будет гармонич­но звучать.

Лишь в XIII столетии удалось достичь правильной формы ко­локола, значительно расширить основание колокола против преж­них узких форм⁷⁹⁷.

В этом же веке вывели правило, что колокол должен совмещать в себе три гармоничных тона, которые возможно регулировать лишь определенным профилем колокола.

В нижнем крае – основной тон, в верхней части колокола – вы­ше на октаву, а в средней части делали большую или малую терцию, а иногда и кварту⁷⁹⁸.

Отсюда ясно, что если изготовлять все колокола по одному и тому же профилю, то получим в каждом колоколе одно и то же соотношение тонов.

В отдельности каждый такой колокол будет гармоничен, но два, три таких колокола никогда не дадут правильного аккорда, так что для звона нескольких колоколов необходимо, чтобы профили ко­локолов строились бы различно, рассчитывая так, чтобы и добавоч­ные тона разных колоколов между собой давали гармонию.

Постройку подобных профилей колокола мастера обыкновенно держат в секрете.

Акустика учит, что отношение между числом колебаний, соот­ветствующих двум каким-нибудь тонам, во всех группах всегда од­но и то же, и число колебаний обратно пропорционально длине струны или для нашего случая – диаметру колокола.

Зная это и приняв за единицу диаметр колокола с тоном do, по­лучим следующую таблицу:

По подобной таблице и вычисляют тон и размеры требуемо­го колокола, согласно пробного колокола. Если имеем колокол в 1000 пуд[ов], тон do и диаметр 4 арш[ина] 3 верш[ка], то колокол октавою выше будет в диаметре 2 арш[ина] 1 1/2 вершка; вес такого колокола можно определить по ниже приложенному способу и бу­дет равен ста пудам.

Определить вперед вес колокола по его размерам очень важно для литейщика. Вначале, когда модель колокола делалась из воска, то вес определяли по весу расходуемого воска; также еще и теперь практикуется проверка веса предполагаемого колокола по расходу глины на модель колокола, считая один пуд сырой глины на пять пудов сплава.

Практика скоро доказала, что вес колоколов, построенных по од­ному профилю, относится между собою, приблизительно как кубы диаметров Q: q = D³: d³.

Таким образом, зная вес и диаметр одного колокола, легко уз­нать диаметр колокола желаемого веса⁷⁹⁹. Зная диаметр, легко найти размеры боевой части, а затем и весь профиль.

Но подобными расчетами мастера не занимаются каждый раз; в большинстве случаев у них имеются составленные таблицы с мас­штабом, которыми они и руководствуются.

Такие линейки-масштабы были известны еще в XVI веке.

В 1540 году подобный масштаб дал нюрнбергский математик Георг Гартман.

Имея пробный колокол, возможно легко узнать как размеры, так и вес других колоколов.

Русские мастера руководствуются в своих вычислениях диамет­ра колокола, по заданному весу, следующим образом: форма требуется на 120-пудовый колокол; диаметр четырехпудового колокола имеется и равен 10 3/4 вершка, тогда к 10 3/4 прибавляют четвертую часть, т. е. 2 1/2 вершка (дроби менее одной четверти при таком вы­числении не считаются вовсе), получится 13 1/4 вершка, это будет диаметр колокола вдвое больший, т.е. в восемь пудов; далее к 13 вершка прибавляют опять одну четвертую часть от 13 1/4 вер[шков], получают диаметр колокола вдвое больший, т. е. в 16 пудов и т. д. до тех пор, пока не получится диаметр колокола в 120 пудов, который при таком вычислении будет равен 31 3/4 вершка.

Если же требуется иметь диаметр колокола в 150 пудов, а име­ется размер стопудового колокола, то вычисления меняются.

К диаметру стопудового колокола прибавляют седьмую его часть и получают диаметр колокола в 150 пудов, при чем и здесь доли менее одной четвертинки откидываются.

Практика показывает, что подобные простые вычисления при­близительно оправдываются⁸⁰⁰.

На приложенном рисунке (см ниже) показана постройка про­филя колокола по немецкому, французскому и русскому способам.

Немецкий профиль (рис. I)

Немецкий профиль (рис. I) чертится таким образом: радиус колокола аб делят на семь равных частей. Одна такая часть носит название боевой. Из точки а проводят дугу радиусом ав = 1 1/4; от в радиусом 1 1/2 боевой находят на дугу точку г.

Соединив точку а с г, продолжив ее до точки д и отложив на ней одиннадцать боевых частей, получают вышину колокола.

На перпендикулярных линиях в делениях 3, 7, 10, 11, откла­дывают боевые части; в 3-ем делении целую и затем 1/2 боевой части; получают точки е и ж; в точке 7 – 7/8 боевых – точка з и затем 1/3 боевой – точка к; в 10 точке – 1/4 боя – точка л; в 11 точке – 1 бой – точка м и 1/4 боя точка н. Из 11 проводят параллель радиусу аб, на линию об откладывают 1/4 боя и проводят также параллель. На линии ад от точки а откладывая 1 1/2 боя, получают точку п. Теперь остается лишь соединить между собой все полученные точки: р–а; п–а; з–ио; ио–м; л–н; м–с и л–к прямыми линиями. Остальные точки выгиба соединяют таким образом: между рж и жк проводят дугу радиусом, равным 14 боям; пе – дуга радиуса 3 боя, ез – радиуса 11 боевых частей.

Верхнюю часть колокола иногда литейщики изменяют, достигая этим некоторых технических выгод.

Подобная немецкая постройка профиля есть результат долго­летней практики.

Французский профиль (рис. II)

Французский способ постройки профиля колокола (рис. II) та­ков: радиус колокола аб делят на 7 1/2 частей, каждая часть будет равна боевой – краю. В точке в середине линии аб восстанавливают перпендикуляр вг, на этой линии радиусом, равным 12 боевым час­тям, из точки а находят точку 12, которую и соединяют с а. Ударную часть колокола находят, проводя из точки а дугу радиусом 1 1/2 бое­вой де 1/2, из 1/2 откладывают один бой и находят точку е, которую и соединяют с а.

Выгиб профиля строится так: в точке 6 ставят перпендикуляр, откладывают на нем 1 1/2 боя, получают точку і, затем 1/3 боя, имеют точку к.

Между точками 1/2 и і проводят дугу радиусом 8 боям, между е – к дугу радиусом 12 боям, между і – 12 радиусом 30 боям, между к – л радиусом 30 1/2 боям.

Для профиля верхней части колокола находят точку м, пересе­кая линию бн, из точки а дугою радиуса 8 боям. Соединив таким образом все точки, получают профиль по французскому способу.

Еще очень давно, при помощи точных расчетов, было высчита­но приблизительное соотношение между толщиной и весом, кото­рые выполнялись соответственно их размерам по диаметру.

Гетье, который дал в своей книге наглядную таблицу толщины, веса и диаметра колоколов от 3 кило до 12000, говорит, что толщина края колокола весом 3 кило должна быть 0,008m, а его большой диаметр 0,120m, что для колокола в 100 кило те же самые пропорции долж­ны быть 0,037m и 0,555m и что для 1000 кило надо считать с одной сто­роны 0,081m и с другой 1,215m; нако­нец для 10000 кило эти две цифры должны быть 0,173m и 2,595m, т.е. диаметр всегда в 15 раз более боевой части.

Эти данные, приобретенные пос­ле долгих проб и изысканий, позво­лили установить то, что литейщики называют сравнительной таблицей, которая им служит для определения высоты и толщины, подходящих для различных частей колокола, соглас­но звуку, который хотят получить⁸⁰¹.

Русский профиль (рис. III)

В России профиль строится, опираясь более на практику. На ри­сунке III приведен профиль по способу, применяемому русскими мастерами.

Берут линию аб, откладывают на ней 12 боевых частей, при чем каждая часть составляет 1/4 диаметра колокола. Из каждой отло­женной на линии аб части восстанавливают перпендикуляры, на которых и откладывают соответствующие части боя, указанные на приложенном чертеже. Затем все полученные точки соединяют между собой, округляя углы.

Расстояние от точки а до 10 1/2 загиба плеча называют вышиной колокола. Этой вышиной практики определяют диаметр колокола: из вышины колокола вычитают третью часть и остаток множат на два. Например, если вышина 9 вершков, вычтя три вершка, получим 6 и, умножив это число на два, получим диаметр колокола 12 верш­ков.

Подсчитав подобный вывод, видим, что боевая часть равняется 1/14 диаметра. Часть колокола от деления 10 1/2 до В называется пле­чо, которое берут равной 1/10 вышины, т.е. около 1 боя, затем идет шейка, равная 1/20 вышины до точки г, которую называют стрелкой, за ней следует сковорода.

Вышину ушей считают 1/5 вышины колокола, т.е. почти 2 боя. Русские мастера при постройке профиля руководствуются разме­ром, называемым ими перчень, который равен 1 /4 боевой части.

В отдельной таблице на этой странице показаны профили ста­рых немецких колоколов, из которой видно, что построение профи­ля колокола встречается довольно разнообразное, но все же прибли­зительно придерживаясь вышеприведенного способа.

Профили старых немецких колоколов

В России встречается еще больше разнообразия в профилях ко­локола. Обычай отливать колокол на месте при церкви постепенно исчезает. Раньше же были, как сказано выше, странствующие масте­ра, которые формовали колокола, руководствуясь лишь тем, что удалось им заметить на службе при колокололитейных заводах.

Рассматривая профили колоколов, построенных протоиереем Аристархом Александровичем Израилевым⁸⁰², видим, что вначале в своих пострениях протоиерей руководствовался теми же практи­ческими соображениями, что и русские мастера, внеся затем к по­строению профиля колокола и звуковую теорию.

Можно сказать, что он первый дал толчок русским мастерам рас­сматривать колокол как музыкальный инструмент⁸⁰³ и познакомил их с теорией звука, о которой русские мастера по недостатку обра­зования не имели никакого понятия.

Что-либо нового в построение профиля протоиерей Израилев не внес, а гармоничности звона и правильности звука в колоколе до­стигал лишь подтачиванием колокола – работой кропотливой и не всегда ведущей к цели.

В настоящее время в Москве много толков по поводу произво­дящегося ремонта Спасской башни в Кремле.

Определенно говорят, что старинных курантов Спасской башни по окончании реставрации москвичи совсем не узнают.

Над колоколами из этих курантов трудится о. диакон Н.С. Померанцев, занятый их «подточкой», предпринятой с целью получения точной хроматической гаммы колокольного звона.

Выше было высказано, что колокола имеют и добавочные тона; в верхней части – октавой выше, для этого, согласно таблицы, диа­метр в верху колокола должен быть равен половине нижнего диа­метра. Относительно того, где мерить верхний диаметр происходят разногласия, так как одни считают, что верхний диаметр нужно мерить по наружному, другие – по внутреннему колоколу.

Если добавочный средний тон желательно получить в большую терцию, то профиль колокола на 4/5 вышины колокола, считая свер­ху, должен иметь диаметр 4/5 нижнего диаметра, таким же образом поступают и для получения других средних тонов, находящихся в ином отношении к основному тону⁸⁰⁴.

Профиль колокола, переходя от точки основного тона к двум добавочным по кривой линии, конечно должен вызвать много и других добавочных тонов, – но сила гармоничного трезвучия почти совершенно поглощает их.

При проектировании профиля приходится обращать внимание на толщину стенок колокола; следуя теории⁸⁰⁵ – стенки должны также постепенно утоньшаться соответственно диаметру, идя снизу вверх.

Практики видят, что гармоничность звона находится в связи с правильностью соотношения диаметра колокола с наибольшей тол­стой частью его, находящейся в боевом месте.

Эта толстая часть колокола имеет название бой и служит срав­нительной единицей для проектирования всех частей профиля⁸⁰⁶, а сама зависит от диаметра колокола.

От этого же отношения толщины боя к диаметру зависит и проч­ность колокола. В старинных колоколах подобное отношение рав­но 1:12; 1:13⁸⁰⁷, после XV века стало 1:14, в настоящее время также 1:14 или 1:15.

С утоньшением стенок колокола звук делается эластичнее и ниже тоном. Надо предполагать, что устройство сходящегося с из­вестного места на нет края колокола и было вызвано желанием дать более низкие гармоничные добавочные тона, так как при этом одно­временно увеличивали диаметр колокола и утоньшали стенки.

Еще Chladni в своей книге об акустике⁸⁰⁸ писал, что не только звучность колокола, но и высота колокола зависит от свойства ме­талла: тона относятся между собой как квадратные корни хрупкос­ти металлов и обратно пропорционально квадратным корням удель­ного веса металлов⁸⁰⁹. Поэтому отливать колокола, предназначен­ные для целого звона, по возможности необходимо одновременно: но все же и при одновременной отливке трудно достичь однород­ности сплава, так как при больших колоколах от веса массы жест­кость металла выше⁸¹⁰, чем у маленьких, а также и потому, что сплав течет из печи неоднородный – сначала снизу более тяжелый сплав, а затем и более легкого удельного веса – так как перемешать сплав идеально в печи невозможно.

Таким образом, и при всей опытности мастера не всегда сразу выходит звон из нескольких колоколов в требуемом тоне и тогда остается одно – обточкой стенки колокола помочь недостатку⁸¹¹, но это возможно лишь в том случае, когда тон колокола должен быть понижен, и почти невозможно тон повысить в колоколе, так как на­до диаметр нижнего края колокола укоротить. Поэтому в практике предпочитают отлить колокол с более толстыми стенками, чем с тонкими.

Хотя таким способом возможно исправить ошибку главного то­на, но при этом невозможно исправить добавочные тона.

На звук колокола влияет также и способ звона в колокол.

Если в колокол ударяют языком, то добавочные тона почти те­ряются за главным тоном, да и удар языка о колокол эластичнее, что отражается на красоте звука.

Если же колокол при звоне качают, и он ударяется об язык, то в первый момент слышно один главный тон, вслед за ним чуть позд­нее и добавочные тона; в особенности их хорошо слышно при мед­ленном звоне, и наоборот при очень быстром они поглощаются.

Был произведен опыт с колоколом, который заставили качаться со скоростью 1800–2000 раз в минуту, – то звук получился прон­зительный, как свисток паровоза, на 3 тона выше, чем при нормаль­ном звоне; скорость качания, сбавленная до 800 раз, дала вполне нормальный тон. Из этого видно, как влияет на звук способ качания колокола; все это зависит от умения звонаря из нескольких коло­колов вызвать те или другие сочетания звуков.

Звук колокола также бывает слышен различно от той причины, где помещается ухо слушащего: если на одной плоскости с нижним краем колокола – то слышно более главный тон; если же держать ухо отвесно к отверстию колокола, то более слышны добавочные звуки.

Влияют также на звук колокола и окружающие предметы, напр., если вблизи колокола находится стена, то стоящие вдали слышат более низкий тон и наоборот вблизи стены – более высокий тон.

При звоне в колокол необходимо, чтобы звуку было свободное место куда удаляться и не встречать на своем пути задерживающих преград. Часто встречаются колокольни с глухим барьером окон, так что подвешенный колокол бросает свой звук в этот искусствен­ный колодезь, оставляя малую часть звука для окна. Способ звона в колокол его качанием более выгоден для звука. Все звуки свободно летят в окно колокольни, так как удар языка приходится почти в мо­мент нахождения нутра колокола перед окном.

Температура воздуха, как и погода, также влияет на звук. Мо­розный ясный день способствует распространению звука; снег па­дающий задерживает звук⁸¹². Ночью, благодаря большей равномер­ности плотности воздуха, чем днем, звук сильнее. Влияют также и облака на звук⁸¹³. Сильный мороз делает металл хрупким – и звон тогда небезопасен: колокол может разбиться.

К колоколу приделывают 2–4–6 ушей. В маленьком довольству­ются двумя, а большие всегда имеют 6 ушей – 2 парных и 2 одиночных. Расположение их накрест. Колокола выше 300 пудов подвешиваются на четырех хомутах, захватив все 6 ушей. За парные уши захваты­вают главными хомутами, а за одиночные – добавочными хомутами, имеющими целью не давать колоколу раскачиваться при звоне.

Уши изготовляются разных фасонов и рисунков, с украшением и без оных. В России изготовляются уши без всяких украшений – отличаясь одни от других лишь линиями изгиба. В Западной Европе обыкновенно уши украшают каким-либо рисунком листьев, или сажают на каждое ухо по женской или мужской головке.

Способ изготовления формы ушей разный. Сама форма должна изображать глиняную массу, в которой имеются пустоты – размера ушей – для заполнения расплавленным металлом.

Имея разъемную гипсовую форму ушей, заливают ее воском; форму разнимают и остается восковая модель ушей, которую всю тщательно обкладывают глиной, повивая бечевкой. При просушке, воск выплавляется и остается глиняная форма для насадки на фор­му колокола. Работают и иначе: модели деревянных ушей, каждая в отдельности, обкладываются сырой глиной, разрезав вдоль вынима­ют деревянное ухо, а половинки глины складывают. Изготовив та­ким образом 6 форм ушей, их связывают все вместе, поставив между ними деревянную модель маточника. Все обмазывают глиной, пови­вают бечевой и проволокой, сделав из нее, для больших колоколов 2 петли для переноски формы. Сверху маточника оставляют 2 от­верстия: одно для впуска металла, другое для выпуска воздуха.

На рис. справа показан разрез печи совместно с ямой, в которую уже опущена форма для отливки колокола.

Разрез пламенной печи для отливки колоколов

Такая яма, выложенная кирпичом, необходимая принадлеж­ность каждого колокололитейного завода, находится обыкновенно рядом с плавильной печью. В ней и производят формовку больших колоколов; небольшие колокола формуют на берегу ямы, а по изго­товлении, при помощи подъемного крана, опускают в яму.

Глубина ямы должна быть такова, чтобы самая верхняя часть формы колокола была немного ниже отверстия в печи, откуда поте­чет расплавленная медь.

Для изготовления формы колокола прежде всего нужно приго­товить деревянный шаблон, по-заводски – доску, профиль которого точно рассчитан для требуемого веса, размера и тона колокола. Шаблонов изготовляют два, – один для внутреннего профиля коло­кола, другой для наружного⁸¹⁴.

Форму колокола работают таким образом: над местом, где пред­полагается возводить форму, под потолком должна быть укреплена железная полоса с небольшим отверстием или со скобой сбоку (см. рис. на ниже).

Из этого отверстия отвесом находят на земле точку, в которую вколачивают деревянный кол. На этот кол и в верхнее отверстие полосового железа устанавливают квадратный железный с отвер­стиями стержень – веретено.

На этом стержне укрепляют с помощью скоб деревянный шаб­лон, который таким образом может вращаться вокруг оси, обрисо­вывая профиль колокола.

Тщательно проверив правильность вращения шаблона и изме­рив диаметр как верхнего, так и нижнего описываемого шаблоном круга, приступают к изготовлению формы.

Прежде всего выкладывают без глины подбор или фундамент из кирпича вышиной восемь – девять вершков, который должен быть несколько более диаметра колокола, и оставляют в нем отверстие для поддувала.

Сверху подбора накладывают на глине второе кольцо – под­ставу из кирпича, но уже все связанное между собою проволокой, с оставлением петель для прикрепления этой подставы к стопе кир­пичной формы.

На подставу устанавливают откос, затем из кирпича, стоймя или плашмя, смотря по размерам формы, промазывая их глиной и беспрерывно руководствуясь шаблоном, чтобы кирпичи не выступали из очертаний шаблона, – возводят стопу.

Когда кладка этой кирпичной стопы дойдет до высоты дере­вянного кола, на котором укреплен стержень шаблона, то вмазы­вают поперек формы кусок квадратного железа с отверстием, поль­зуясь также отвесом с верхнего отверстия для нахождения нижнего, и теперь уже веретено укрепляют между верхним и нижним отвер­стиями полосового железа.

После этого кладку кирпичом продолжают далее до самого вер­ха лекала, при чем вся стопа связывается проволокой.

Затем на стопу до самого верха толстыми слоями кладут крас­ную глину с примесью песка⁸¹⁵, придавая лекалом требуемый внут­ренний профиль колокола. Он весь повивается железной прово­локой, после чего насекают киркой, чтобы глина прочно держалась на стопе.

Сверху, в оставшееся пространство внутри ядра, закладывают дрова, поджигают их, и форма таким образом сушится; вначале то­пят не сильно, затем понемногу увеличивают огонь. Выходящий из формы дым удаляется в трубы, находящиеся в потолке.

Когда форма достаточно просушится, навешивают вновь шаб­лон и трещины затирают глиной с песком, разведенной на сусле.

По просушке этого сердечника – ядра приступают к изготов­лению на нем глиняного фальшивого колокола.

Количество глины, т.е. толщину слоя, регулируют вторым лека­лом, называемым теловой доской и имеющей рисунок наружного профиля. Таким образом получился насаженный на сердечник глиня­ный колокол, – тело, одинакового размера с предполагаемым отлить.

Тело повивается прядью, чтобы глина держалась. Снимают шаб­лон и подсушивают тело, затем дают остыть и вновь вешают шаблон, притирая тело жидко разведенной глиной с песком и по ее просушке притачивают теплым салом, чтобы форма была чиста.

Если требуются украшения в виде икон и орнаментов, то их приклеивают на глиняное тело колокола, приготовив их раньше по моделям из массы, состоящей из воска, сурика, канифоли, вару и са­жи. После этого одевают всю форму глиняной рубашкой. Украше­ния должны быть плоские, иначе они усилят толщину стенок и тем вызовут изменение в тоне колокола.

Нанесение кожуха-рубашки требует особенно большого внима­ния и тонкости работы, иначе колокол может выйти не чист в отделке.

Для первого слоя этой рубашки употребляют смесь двух частей жирной глины, мелко истолченной и просеянной, – с одной частью приготовленной таким же способом обыкновенной глины или толченого кирпича, смотря по свойству глины.

Эту смесь, жидко разболтанную в крепком сусле, наносят кистя­ми на поверхность глиняного колокола, тщательно наблюдая, чтобы она совершенно заполнила все детали украшений колокола.

По подсушке первого слоя наносят второй, а после третьего для дальнейших слоев берут уже более густой жидель, где песку немно­го более, и так далее, до 6–7 раз, смотря по величине колокола.

Затем форма поливается рукой из ковша жиделем с большим содержанием песка. После этого слои прокладываются пенькой и повиваются проволокой; форму сильно нагревают и накладывают глину толстыми слоями, повивая все пенькой, бечевкой и прово­локой, чтобы эта рубашка прочно держалась на колоколе. Послед­ний же слой глины обхватывают железными обручами, которые од­новременно поддерживают долевые железные связи, с крючками наверху, служащими для подъема глиняного кожуха.

По просушке всей формы, ее осторожно опускают в литейную яму. Пустоту внутри ядра заполняют землей. Кожух поднимают за крючки железных связей, а внутренний фальшивый колокол-тело осторожно снимают, отбивая по кускам. С внутренней стороны кожуха остались вдавленными все украшения колокола, которые были нанесены на глиняный колокол из массы и выплавившейся при просушке формы.

Осмотрев внимательно как поверхность ядра, так и кожуха, сме­тают пыль и исправляют замеченные недостатки. Сердечник об­тирают смесью золы и мела, разболтанных в сусле.

Затем надевают рубашку, стараясь, чтобы она точно встала на прежнее место и замазывают глиной шов между ядром и кожухом. Таким образом, получилось пустое пространство между рубашкой и ядром для заливки металлом.

Вмазывают железную петлю для языка таким образом, чтобы лишь концы петли выходили наружу, которые впоследствии за­льются металлом. Сверху все прикрывают глиняной формой ушей, приготовленной заранее по деревянной модели. Тщательно замазы­вают глиной шов соединения формы ушей с формой колокола⁸¹⁶.

Установленную таким образом в яму форму засыпают землей и плотно утрамбовывают (см. рис. «Разрез пламенной печи...»).

Утрамбовку производят постепенно слоями, вершка по три-че­тыре. Насыпав земли нужный слой, рабочие встают в ряд и пестами, с железными наконечниками, оканчивающимися таким же круж­ком в диаметре вершка полтора и нагретыми с силой ударяют по земле до тех пор, пока слой земли не будет очень плотен. Затем вновь насыпают слой земли, который также утрамбовывают, и так далее, пока вся форма не скроется под землей. Земля эта состоит из смеси перегорелой земли, песка и золы. Такая тщательная утрам­бовка необходима, чтобы кожух выдерживал давление металла и медь не прорвалась где-либо и не ушла в землю.

Оставляют сверху ушей 2–3 отверстия – одно для притока жид­кого металла, другое для выхода газов; прокладывают желоб из кирпича, по которому потечет расплавленная в печи бронза.

На под печи N кладут медь, в топку М забрасывают дрова и часов через пять-шесть, когда металл расплавится, кладут олово и стара­тельно перемешивают сплав жердями. Затем вышибают снаружи железным шестом пробку L и жидкий сплав стремительно бросается в отверстие, течет по желобу и наполняет форму. Колокол отлит. Когда он через несколько дней остынет, его вынимают, очищают от пригоревшей глины и затем обтачивают, придавая этим более изящ­ный вид. Покрывают украшения бронзовым порошком, и даже ино­гда гальванически серебрят или золотят весь колокол.

Плавка металлов происходит в графитных тиглях или на полу пламенной печи; в первых для малого количества металла и во вто­рых для больших. Ранее расплавляют медь, а затем к жидкой меди прибавляют олово (предварительно нагрев его, чтобы предотвра­тить разбрызгивание), чем достигается меньший угар олова. Рас­плавленный металл по временам помешивают, для составления однородного сплава еловыми шестами. Дерево, обугливаясь, выде­ляет газы, способствующие лучшему перемешиванию металла и одновременно действует восстанавливающим образом на окислив­шийся металл.

Конструкция тигельных печей разнообразна. Наиболее удобны для отливки колоколов переносные печи типа Piat, Bauman’a и др. В этих печах тигель не вынимается, а вместе с топливом вся печь по­мощью крана может переноситься к форме для отливки. Подобная печь позволяет из одного тигля отлить колокол до 30 пудов весом.

В пламенных печах, для отливки колоколов, металл находится непосредственно на покатом поду печи, где он плавится и стекает в более низкое место пода, откуда его выпускают через отверстие, закрытое во время плавки. Слой жидкого металла, всего несколько вершков, подвергается действию пламени, которое стараются вести восстановительное для меньшего угара. Для отопления подобных печей служит топливо, дающее длинное пламя, в России – дрова, нефть, на западе и каменный уголь.

Устройство плавильной печи (топка дровами) ясно из прилагае­мого рисунка; главные ее части: топка М, под N и труба О. Под сво­дом топки, отделенной от пода печи огневым порогом, находятся колосники, ниже которых помещен зольник и поддувало. Подобная конструкция печей, выработанная несколько десятков лет тому на­зад, осталась на колокололитейных заводах до сего времени. Недос­таток специалистов в постройке подобных печей и большая стои­мость их, вмещающих до 2000 п[удов] сплава, для такого неболь­шого специального производства, как литье колоколов, тормозит переустройство существующих старых по новым данным литейной техники. От печи требуется главным образом, чтобы был неболь­шой угар ценного металла, расход топлива ставят уже на 2-ой план. Указанная на рисунке печь при удачной конструкции дает 3–4 % угара, смотря от чистоты металла.

Русские мастера при постройке печей руководствуются таким соображением, что диаметр печи должен равняться диаметру, предполагаемого к отливке, колокола. Обыкновенно печи и строят круг­лыми – чашкообразными с уклоном к месту выхода меди.

Техника отливки колоколов с XII века настолько значительно изменилась, что этот век надо считать границей старинных коло­колов от новых.

Старинные колокола называют «колокола Теофилуса (Theophilusglocken), именем Бенедиктовского⁸¹⁷ монаха, жившего в XI веке в Вестфальском «Helmarshausen» монастыре и впервые опи­савшего способ его изготовления.

Приготовление формы для отливки Теофилус описывает так: первоначально формуют слоями глиняное ядро, затем сверху нано­сят столько сала, пока эта сальная покрышка точно не будет соот­ветствовать размерам металлического колокола.

В этой сальной покрышке вырезали украшение и надписи, кото­рые впоследствии и в отливке выходили углубленными. На приго­товленную таким образом модель вновь наносили слоями глину; обхватывали все железными обручами и опускали в литейную яму. Здесь огонь выплавлял сало и высушивал ядро и покрышку.

В пустое пространство, оставленное выплавленным салом, вли­вали расплавленный металл.

Колокола, по описанию Теофилу­са, отливались не поднимая покрыш­ки. У подобного простого способа от­ливки имелись также и свои недос­татки, по которым и узнают старин­ные колокола.

При сушке формы небольшие час­тицы глины отпадали, которые затем заполнялись металлом. Точить коло­кола в то время еще не умели, лишь шлифовали их песчаником на вра­щающемся станке, но могли это делать лишь поверхностно, в виду твер­дости сплава.

«Колокола Теофилуса» легко узнать по следующим признакам: круто под­нимающаяся линия колокола – с очень небольшим отклонением, одно боль­шое подвесное ухо, которое поддер­живают несколько дужек в виде короны; вдавленная надпись и украшение. У более позднейших делали из восковых палочек выпуклую надпись; два, три или четыре рав­номерно распределенных треугольных углубления, или точки во­круг верхней части колокола; грубая неровная поверхность отливки.

Для определения старины отдельных колоколов времени Теофилуса необходимо наблюдать за углублениями, которые должны были образовывать «Tinnieren» добавочный тон, – и тем менее за­метны, чем моложе колокол. У старейших эти углубления «Forami­na» проходят очень глубоко, у более молодых они постепенно исче­зают, так как мастера впоследствии не видели в них цели.

Все же по вышесказанным приметам не всегда можно быть твер­до уверенным, что колокол ранее XI века; часто еще и после XII ве­ка, в особенности в России, применяли те же способы формовки ко­локолов, как описал Теофилус. Образцы настоящих старинных ко­локолов имеются в некоторых музеях, например: в г. Нюрнберге, Галле, Риме, Базеле, Кельне и др.

В прежние времена отливка колокола считалась опасным ремес­лом и поэтому отливке предшествовала молитва об удачном исходе ее; это было у католиков, протестантов и православных.

На некоторых заводах во все время литья стоят с обнаженными головами, творя молитву, иногда приглашают духовенство и служат молебен о благополучном литье; обыкновенно же перед выпуском расплавленной бронзы зажигают перед иконой свечи, молятся и затем уже приступают к отливке.

Теперь остановимся на одной детали, без которой колокол не имеет значения, это – железный язык колокола. Прежде всего этот язык хорошо прокован и определенного веса, в зависимости от раз­мера колокола; только удовлетворив все эти требования, получим правильный и чистый звук колокола. Обыкновенно вес языка берут около 1/25 веса колокола; для больших же колоколов языки берут легче.

Применяемые иногда в Германии железные языки с бронзовы­ми или деревянными подушками на ударных местах не могут у нас в России иметь места ввиду своеобразности нашего звона.

У нас ударяют язык о колокол, а на Западе качают колокол, и он ударяется об язык, таким образом сила удара сравнительно много слабее нашего.

При нашей системе звона должно происходить быстрое изнаши­вание мягкого металла и дерева в языке, а также удары дерева о бронзу будут недостаточно ярки.

Да и вообще устройство языков из двух разных металлов непрактично, так как первоначально плотное со­единение одного металла с другим должно быстро нарушиться, что, конечно, бу­дет отражаться на чистоте звука. Прежде даже делали языки пустотелыми и устраивали их так, что при уда­ре о колокол он прикасался к нему одновременно в 3-х точках, – этим хотели уси­лить и улучшить звук. Дела­ли языки и с противовесом для легкости звона, но рас­пространения подобные языки не получили.

Что касается стальных языков, то они не отличают­ся прочностью, легко могут разбиться и не дают прият­ного звука в колоколе.

В виду дороговизны переливки треснувших колоколов пыта­лись их спаивать, и, по некоторым описаниям, на Западе удавалось спаивать одни удачно, другие же безуспешно. Производили это та­ким образом: вдоль всей трещины, с обеих сторон, из глины устраивали как бы резервуар для жидкого металла, который вливали после сильного нагрева треснувшего колокола. Металл заполнял трещину, сплавляясь с самим колоколом, а излишек металла с боков стачи­вали. Но удачно исполнить спайку не так просто, как это описано. Обыкновенно колокол дает трещину в том же месте или в новом – от неравномерного нагревания колокола. В последнее время с усо­вершенствованием аппаратов пайки ацетиленом и электричеством пытаются их применить также для спайки и разбитых колоколов. Попытки эти были неудачны и если удавалось у маленьких колоко­лов запаять трещину, но с некоторой потерей звука в колоколе.

Более простой, но также несовершенный, способ исправления разбитого колокола – это механическое увеличение трещины, чтобы стенки при звуке не соприкасались: тогда звук делается выше перво­начального и не гармоничным, так как добавочные тона не подойдут к измененному основному; конец же трещины обязательно закругляют сверлом, чтобы трещина не удлинялась. Если же трещина идет таким образом, что допускает отколоть незначительную часть края колокола – то наилучше это и сделать, лишь изменив затем место удара языка.

В случае если ударное место колокола от ударов языка стало пластинчатое, то его гладко запиливают напильником.

Отломанные уши без вреда для звука можно заменить желез­ными. К оставшимся частям уха болтами прикрепляют отломанную часть, выкованную из железа. Но можно на местах ушей просвер­лить дыры в сковороде колокола, пропустить железные болты, кото­рыми и подвесить колокол.

Доставка колокола с завода к церкви производится на лошадях, если не очень далеко и нет железной дороги; по железной дороге, при взятии из местной Духовной консистории свидетельства на право провоза по льготному тарифу № 89 1901 года и считается тог­да по 1/100 к[опеек] с пуда и версты. Но колокола более 1500 пудов по железной дороге перевозимы быть не могут, так как благодаря своей ширине не могут разъехаться с встречным поездом и проехать под мостом. Третий способ доставки, возможный для всякого веса, – это водный. Практикуется и доставка людьми со ст[анции] желез­ной дороги – несмотря на вес колокола; поставив колокол на полозья, волоком народ тащит несколько верст, для чего собираются все ближайшие деревни от места подъема колокола.

Недостаточное количество железных дорог и мостов через реки заставляет часто отправку колокола приурочивать к зимнему време­ни, пока лед достаточно окрепнет и здесь не редки случаи, что лед под тяжестью колокола ломался и колокол погружался в воду.

Подъем колоколов на колокольню производится помощью пень­ковых канатов или цепными блоками. Канаты тянутся лебедками или людьми; последний способ и для самых больших колоколов наиболее в России употребителен.

Подъем бывает внутренний и наружный. Внутренний, наиболее простой, производится цепными блоками, и, возможен лишь при неоконченной стройке колокольни, когда внутри колокольни ничто не мешает пройти колоколу до самых балок, на которых он будет висеть. Людей требуется очень мало, но зато подъем длится несколько часов.

Поднятие колокола в 544 пуда на колокольню

Быстр и красив подъем колокола снаружи. Требуется для него много народа, дружная его работа и точное исполнение приказаний мастера, заведующего подъемом. От размеров колокола зависит число и размеры канатов. Одни канаты поднимают колокол, другие его отводят. Назначение последних, это чтобы колокол не задевал стен колокольни при своем подъеме. Отводной канат, привязанный вверху колокольни и внизу пропущенный под блок, привязанный к колоколу, будучи натянут, служит как бы направляющей для подни­маемого колокола – он как бы катится на блоке по этому канату, тащимый подъемными канатами.

Время подъема от момента поднятия до конца длится лишь пять-десять минут. На рис. слева показан подобный подъем колоко­ла, весом в 544 пуда. Колокол катится на 2-х блоках, привязанных к петле колокола, по 2-м отводным канатам; поднимают же колокол 3 каната. Для подобного подъема людей приблизительно требуется: на отводные канаты считая 2 п[уда] колокола на 1 человека, а на подъемные канаты по 1 пуду на человека. Без осмотра на месте ко­локольни нельзя вперед сказать каким образом будет подниматься колокол, т.е. как будут проложены канаты, с какого места будут тянуть канаты и дальнейшие работы по укреплению колокола. Су­ществует в России обычай к поднимаемому колоколу привязывать полотенца и куски материй.

Если колокольня не допускает по своей конструкции или не­прочности подъем большого колокола одним из вышеуказанных способов, то устраивают рядом с колокольней, одинаковой вышины деревянную или железную каланчу–башню, на которую и подни­мают цепными блоками колокол; устанавливают его вверху на плат­форму и по каткам передвигают на колокольню. Описанный способ подъема самый дорогой в виду ценности башни.

С колокольни снимают колокола теми же способами, как и под­нимают, но практикуется и небезопасное сбрасывание колокола с колокольни, если только допускает прилежащая местность. Сбра­сыванием упрощается спуск и колокол при этом разбивается, что облегчает дальнейшее разбитие на мелкие части.

Подвеска колоколов на колокольне в прежние времена, когда не было железных двутавровых балок, производилась на деревянных, впоследствии стали подкладывать под деревянные балки желез­нодорожные рельсы. В настоящее время, почти повсюду вешают колокола на железные двутавровые балки, и чтобы железо хомутов, которыми подвешивают колокола не соприкасалось с железом бал­ки и не вредило бы звуку колокола, устраивают деревянные про­кладки из лафетных досок, одевая этими досками балку со всех сто­рон. Одновременно этим, если не вполне, то значительно уничто­жается, и та передача вибрации железной балке, благодаря которой возможна деформация самого железа балки из волнистой в зернис­тую структуру, могущая повести за собой разрушение балки. Подробное обсуждение этого вопроса можно найти в статье г-на Подчиненнова в Бюллетенях Политехнического общества за 1909 год № 2 «Устройство и установка железной конструкции для привеса колоколов на древней колокольне московского Даниловского мо­настыря»⁸¹⁸. Статья эта с подробными обсуждениями металличес­кой конструкции для подвески колокола лишь указывает как мало специальных знаний было уделено до сего времени для подвески таких огромных грузов на колокольнях.

Старая конструкция балок на Ивановской колокольне

Новая конструкция балок на Ивановской колокольне

На прилагаемых рисунках указано как был повешен Царский колокол, Реут и Полиелейный на колокольне Ивана Великого и как это теперь устроено. Из рисунка видно, что для Царского колокола, путем в несколько рядов наложенных деревянных балок одна на другую и связанных между собой железом составили одну огром­ную деревянную балку около 1 арш[ина] 12 верш[ков] толщиной. Но и эта балка от времени сильно прогнулась, так как отдельные балки сгнили, что вынудило все их выбросить и заменить в 1910 го­ду двумя железными клепаными конструкциями, параллельно по­ставленными.

На эти конструкции положены четыре деревянных обрубка [размерами] 7x6 вершков, которые и несут на себе помощью хому­тов весь груз колокола. Деревянные обрубки употреблены с целью, чтобы не передать вибрацию железной конструкции. Интересно то, что вес железа, связывавшего ранее все вместе деревянные балки для Царского колокола, значительно больше веса всей новой же­лезной конструкции. Новая железная конструкция для Царского колокола весит 450 пудов; для колокола Реут – 250 пудов; буд­ничного – 200 пудов; для полиелейного – 150 пудов.

В Западной Европе, где при звоне колоколов значительного ве­са качаются несколько [колоколов] одновременно, давно уже упо­требляют разнообразные деревянные и железные конструкции, чтобы не расшатывать верх колокольни. При сильном качании ко­локола сотрясение колокольни гораздо значительнее, чем при зво­не в православных церквах.

Рисунок (см. ниже) показывает одно из приспособлений на железной конструкции для целого звона.

Обыкновенно, при незначительных размерах колокольни, и подвеске колокола в середине ее употребляют две накрест лежащие, одна над другой, деревянные или железные двутавровые балки, протянутые из угла в угол.

Если по расчету, который ведется на неспокойную нагрузку в середине балки, потребуются балки слишком больших размеров, практичнее брать меньший размер и класть по две рядом.

Подвеска же колоколов к балкам производится смотря по раз­меру колокола: малые можно вешать на веревке, но большие дол­жны быть укреплены на железных хомутах из полосового или квад­ратного железа того или другого размера согласно величине коло­кола. Хомуты должны быть настолько длинны, чтобы колокол не прикасался к балке, а висел бы на 1–1 1/2 вершка ниже и имел бы таким образом некоторое движение при звоне. Также край колокола должен отстоять от пола не менее 2 ар[шин] и 8 верш[ков] – лучше более, устраивая помост для удобства звона. Возвышенной под­веской колокола достигается, что более звуков полетит вниз на зем­лю, а не все ударятся в поле колокольни. Также необходимо, чтобы пол был обнесен сквозной решеткой, а не сплошной – иначе звук уйдет в образовавшийся ящик.

В большинстве стран Западной Европы звон производится по­средством качания самих колоколов, а в России при звоне ударяют языком в неподвижно привязанный колокол, и в этом состоит ко­ренное отличие и превосходство нашего звона перед западноевро­пейским.

Любопытно, что самые технические выражения определяют разницу в характере западноевропейского звона и нашего: по-не­мецки говорится «die Glocke lautet», – «колокол звонит», тогда как по-русски выражаются: «в колокол звонят». Немцы представляют колокол звонящим самостоятельно, как бы заставляющим язык качаться, тогда как у нас сложилось представление, что не сам коло­кол производит звон, качает язык, а его заставляет звучать живое лицо, человек, ударяя в колокол языком.

На Западе же способ подвески колокола иной: короткая балка, к которой вплотную прикреплен колокол, на своих концах имеет ме­таллические стержни, покоящиеся в подшипниках, благодаря кото­рым звон в колоколе облегчается. Сам же звон производится [с] помощью большого колеса или 2-х рычагов, укрепленных на выше­указанной короткой балке. Через колесо перекинута веревка и два ее конца спущены вниз колокольни; дергая тот или другой конец, раскачивают колокол, не поднимаясь на колокольню. В последнее время ручной способ подобного звона в колокола заменяют элек­трическими моторами. Эти моторы, самостоятельно меняя направ­ление вращения через определенные промежутки времени, вра­щаются то в одну сторону, то в другую. Веревка, перекинутая через шкив подобного мотора, тянет поочередно тем или другим концом, приводя в движение колокол.

Когда колокол начинают качать, то сначала приходит в движе­ние только колокол, который встречает язык и заставляет его отска­кивать в противоположную сторону, в силу чего язык из положения равновесия приходит в движение и описывает дугу вверх; вторично встречается с ним своею другою стороною, прежде чем язык успе­вает описать свою дугу.

Движущийся вниз колокол отбрасывает более легкий и в своем движении вверх уже обессилевший язык перед собою вторично, чтобы устремить его вверх в противоположном направлении, где колокол, возвращаясь, опять с ним встречается и т.д.

Сами теоретики западноевропейского звона указывают на его неудовлетворительность, отмечая, что при раскачивании колоколов получается неправильный звон, а на наш слух нехороший своею сбивчивостью, какой-то взболтанностью, если хотите, суетливостью; при больших колоколах способ раскачивания почти неприменим в силу тяжести их, почему такие большие колокола, как на Кельнском соборе в 1312,5 пуд[ов], остаются в молчании, тем более что сила их качания отзывается на крепости башен, на которых они висят. Боль­шой колокол «der grosse Brunner» на южной башне «Notre Dame» в Париже своим сильным качанием так расшатал старую башню, что несколько десятилетий тому назад оказалось необходимым воз­вести новую постройку, на которую колокол был поднят в 1851 г.

В трудности и даже невозможности раскачивать большие коло­кола лежит, надо думать, причина того обстоятельства, что в Запад­ной Европе не было и нет колоколов такой величины и веса, как у нас; рост веса колоколов остановился там на 1300 пудах.

Что касается подвески языка к колоколу, то маленькие языки подвешивают на сыромятных ремнях, иногда и на железных крюч­ках. Среднего размера языки, у колоколов до 100 пудового веса, ве­шают на приводных машинных ремнях, обхватывая несколько раз ремнем дужку колокола и языка, конец же ремня закрепляется ме­таллической петлей.

У большинства колоколов желательно языки вешать на метал­лических машинках. Правильно подвешенный язык на машинке гарантирует навсегда от спуска языка. Машинка может служить очень долго – лишь по временам смазывая имеющиеся в машинке подшипники. Звон в колокол при машинке гораздо легче. Внешний вид подобной машинки напоминает дверную петлю; одна ее сторо­на болтами прикрепляется к петле колокола, а другая таким же образом к языку колокола.

Звон колоколов располагают на колокольне так: зазвонники – малые колокольчики 2 или 4 находятся в правой руке; языки же других 4 колоколов [с] помощью проволоки подтянуты к железной скобе, укрепленной к столбу, и звонарь, левой рукой ударяя по про­волоке, как по клавишам, вызывает удары о тот или другой колокол. В большой же колокол [с] помощью натянутых веревок и поло­женной на них доске-клавише звонит ногой. При подобном устрой­стве один звонарь достаточен для звона, начиная с 150 п[удового] колокола и ниже. Если же имеется колокол большого веса – то надо запасного звонаря.

Кроме ручного звона к небольшим колоколам, на железных до­рогах, устраивают электрическую сигнализацию [с] помощью элек­тромагнитов с молотком, прикрепленным внутри колокола. Звук при таком способе звона не так ярок, как от руки.

У нас в России колокололитейное дело поставлено очень высо­ко, что объясняется огромным спросом.

Всех заводов в настоящее время в России, занимающихся спе­циально отливкой церковных колоколов, имеется 20: в Москве – 2, Ярославле, Варшаве, Гатчине, Елабуге, Н[ижнем] Ломове (Пензенской губ.), Венгрове (Седлецкой губ.), Харькове, Воронеже, Ростове-на-Дону, С.-Петербурге, Слободской (Вятск[ой] губ.), с. Гордеевке (Нижегородской] губ.), Балахне, Костроме – по одному, в Вал­дае и Саратове – по 2, эти заводы отливают более крупные колокола. Затем при с. Пурехе (Ниж[егородской] губ.) 8 заводов изготовляют мелкие колокольчики. За год заводы сработают церковных коло­колов [общим весом] 100–120 т[ысяч] пудов.

Внутренний вид небольшого колокололитейного завода

Несколько заводов, помещающихся в с. Пурехе, изготовляют лишь маленькие ямские колокольчики – дужные, носящие название валдайские, по имени города Валдай Новгородской] губернии. Формуются они уже не в глине, а в земле, в опоках, ручным и ма­шинным способом. Металл для отливки идет уже не тот, что для больших колоколов – идет медь и цинк. К валдайским колокольчи­кам подвешивают на железном крючке язычок медный, отлитый из того же сплава; к более мелким подвешивают на сыромятном ре­мешке железное кольцо.

Особенно литейным искусством славится Ярославская губерния, где уже в XVIII в. существовали отличные мастера, отливавшие ко­локола, как в самом городе, так и ходившие для отливки на сторону.

Один из ярославцев, г. А.Ф. Грязнов, передает, что точных сведе­ний, когда и кем именно был устроен в Ярославле первый колоколо­литейный завод, не имеется.

Тем не менее, есть некоторые основания считать, что первый ярославский колокололитейный завод был устроен Дмитрием Максимовичем Затрапезновым, сыном основателя «Ярославской мануфактуры» и братом Ивана Максимовича Затрапезнова, «фундатора» «Ярославской Большой мануфактуры».

Что это действительно так, видно из следующих надписей на трех колоколах, из которых два больших находятся на соборной колокольне и один на церкви Николы Мокрого.

Вот эти надписи:

1) «1754 году ноября в 5 день вылит сей колокол в граде Яро­славле к соборной церкви Успения Пресвятыя Богородицы при дер­жаве благочестивейший и самодержавнейший великия государыни нашея императрицы Елизаветы Петровны всея России и при на­следнике Ея внуке Петра Перваго благоверном государе великом князе Петре Федоровиче и при супруге его благоверной государыне великой княгине Екатерине Алексеевне и благоверном государе ве­ликом князе Павле Петровиче благословением С. П. С. Ч. преосвя­щеннаго Арсения митрополита Ростовскаго и Ярославскаго тщанием Ярославской мануфактуры содержателя Дмитрия Максимо­вича и сына его Ивана Затрапезновых. Весу в нем 700 пудов. Лил мастер московский первой гильдии купец Константин Слизов»;

2) «1755 года декабря [...] дня вылит сей колокол града Ярослав­ля к соборной церкви Успения Пресвятыя Богородицы при держа­ве благочестивейшия самодержавнейшия великия государыни Ели­саветы Петровны всея России при наследнике ея внуке Петра Пер­ваго благоверном государе великом князе Петре Федоровиче при супруге его благоверной государыне великой княгине Екатерине Алексеевне при благоверном государе великом князе Павле Петро­виче благословением С. П. С. Ч. преосвященнаго Арсения митро­полита Ростовскаго и Ярославскаго поданием доброхотнодателей. Весу в нем 400 пудов. Лит на фабрике Дмитрия Затрапезнова. Мас­тер московский первой гильдии купец Константин Слизов»;

3) «1754 году ноября в 5 день вылит сей колокол в граде Яро­славле на фабрике Ярославской полотняной и других мануфактур содержателя Дмитрия Затрапезнова. Весу в нем 40 пудов. Лил мас­тер Константин Михайлович Слизов».

Этот Дмитрий Затрапезное был сыном известного ярославско­го фабриканта Максима Семеновича, купца Гостинной сотни, осно­вателя Большой Ярославской мануфактуры.

По его смерти эта мануфактура перешла к его сыну Ивану Мак­симовичу, а Дмитрий Максимович основал так называемую Малую Ярославскую мануфактуру.

Он отличался чрезвычайною предприимчивостью и духом нова­торства. Не довольствуясь производством доставшейся ему полот­няной фабрики, он завел у себя производство шелковое, кружевное, шерстяное, сургучное, берлинской лазури и проч. и, между прочим, как видно из надписей на колоколах, устроил у себя при фабрике колокололитейный завод и начал производить отливку колоколов и делал на них пометку, что лит сей колокол «в граде Ярославле», тогда как на прочих ярославских колоколах, более ранней отливки, подобной надписи не имеется.

Отсюда можно заключить, что до устройства Д. Затрапезновым колокололитейного завода колокола для ярославских церквей от­ливались не в Ярославле, а в других местах, и доставлялись в Яро­славль в готовом виде.

Как например – можно указать на надписи двух колоколов Николонадеинской церкви; на одном из них написано: «Лета 7130 (1623⁸¹⁹) года поставил сей колокол в богоспасаемом граде Ярослав­ле на Волгском берегу в дом Пречистыя Богородицы честнаго и славнаго ея Благовещения и св. Пророка и Предтечи во имя чудо­творца Николы и преподобных отец наших Михаила Малеина, Ма­кария желтоводскаго чудотворца, при благоверном государе царе­виче и великом князе Михаиле Феодоровиче государе всея Русии самодержце и при великом господине Филарете патриархе мос­ковском и всея Русии митрополите Варлааме Ростовском и Яро­славском, государев гость Епифаний Андреев сын Светишников прозвище Надеина по своей душе и по своих родителех», а на дру­гом колоколе – такая надпись: «Постави сей колокол в Ярославле на Волгском берегу ко Благовещению Пресвятой Богородицы и Рождества во имя Предтечи и Николе чудотворцу в 7134 (1627⁸²⁰) году Павел Андреевич Светишников по своей душе и по своих роди­телех».

Судя по качеству литья колоколов завода Д. Затрапезнова, а так­же по тому, что на нем могли отливать колокола весом по 700 пудов, и притом в один день по нескольку (5 ноября 1754 года было, как видели выше, отлито два колокола), нужно полагать, что завод Д. За­трапезнова, для своего времени, был большой и хорошо постав­ленный.

К сожалению, больше ничего неизвестно о деятельности этого перваго ярославского колокололитейного завода, неизвестно так­же, когда он прикончил свое существование и по какой причине.

В Ярославле же находится огромный колокололитейный завод Товарищества «П.И. Оловянишникова Сыновья», считающий за со­бой 150-летнюю давность. Имеются данные, что в 1766 году на заводе был отлит колокол для Яковлевского Ростовского монастыря, весом в 163 пуда 8 ф[унтов], с надписью: «1766 году месяца Июня 15 дня при державе благочестивейшей самодержавнейшей великой государыне нашея императрицы Екатерины Алексеевны и при на­следнике Ея благочестивейшем государе цесаревиче и великом кня­зе Павле Петровиче тщанием и трудолюбием собственнаго святей­шего правительствующаго Синода ведомства при архимандрите Павле и братии того монастыря лит во граде Ярославле на заводе Григория Федорова Оловянишникова весом 163 пуда 8 фун.»

В настоящее время завод находится на улице, называемой Го­родской вал; это третье место, которое он занимает со дня своего основания.

Первоначально, более ста лет тому назад, он находился против Спасского монастыря, затем из центра города, с увеличением произ­водительности, ему пришлось переселиться на Городской вал, недалеко от того места, где он находится в настоящее время. Спустя лет 50 он перебрался на теперешнее место.

Постепенно развивая свою деятельность и расширяя границы своего сбыта, он рос в размерах и теперь, вместо одной небольшой плавильной печи, он уже располагает четырьмя большими, могущи­ми свободно удовлетворить все требования рынка.

Проглядывая список колоколов, отлитых заводом, видно, что нет губернии, в которой не имелось бы колоколов, отлитых на заво­де Товарищества.

Колокололитейный завод Т-ва П.И. Оловянишникова С-вья в Ярославле

Литье колоколов на заводе Т-ва П.И. Оловянишникова С-вья. (С картины М. Виллие)

Причина подобного успеха лежит в той зарекомендованной прочности, благозвучности и мощности звука отливаемых на заводе Товарищества колоколов.

Завод неоднократно исполнял заказы для придворных церквей, для Востока и посылал изделия на Запад.

По заказу великого князя Константина Николаевича в Орианду⁸²¹, для церкви Покрова Пресвятой богородицы, для Князя Черно­горского (в Черногорию) и для Княгини Александры Иосифовны в Татое (в Греции), – за границу: в Софию, Тырново, Систово и Рущук (в Болгарии), Старый Иерусалим, Константинополь, Карлсбад (в Австрии) и др.

Высочайшие особы, прибывая в Ярославль, всегда посещали колокололитейный завод Товарищества Оловянишникова. Так, в 1823 году 24 августа завод посетил император Александр Павлович; в 1831 г. 13 ноября – принц Петр Георгиевич Ольденбургский; в 1834 г. 7 октября и 1841 году 11 мая – император Николай Павло­вич; в 1837 г. 10 мая – государь цесаревич, великий князь Александр Николаевич, в 1850 г. 7 августа – великие князья Николай Нико­лаевич и Михаил Николаевич; в 1858 г. 15 января – император Александр И, а в 1868 г. 14 мая – великий князь Алексей Алек­сандрович.

С 1882 года завод стал вырабатывать колокола, стремясь не только к одной благозвучности, но также и определенного тона, под­бирая целые звоны того или другого аккорда. Этим подбором лично руководил известный протоиерей о. Аристарх Израилев, о котором мы уже упоминали выше. Главным мастером на заводе с 1868 года состоял Игнатий Веревкин; с 1905 года состоит его сын Иван Ве­ревкин.

На Московской Всероссийской выставке 1886 г. за свое изделие завод получил высшую награду – Государственный Герб.

На последней Всемирной Парижской выставке завод экспони­ровал звон в количестве 22 колоколов, составляющий две октавы. Исполнение пьес на них привлекало массу слушателей; оно произ­водилось при помощи соответственно устроенных клавишей, так что каждому знакомому с нотами представлялась возможность иг­рать на колоколах.

В 1903 году на Промышленной сельскохозяйственной выстав­ке в Ярославле завод вновь экспонировал 30 колоколов, подобран­ных по нотам, и получил высшую награду.

Завод принимал также участие и на иностранных выставках: в Новом Орлеане, 1885 года; в Париже, 1889 года; в Чикаго, 1893 года, и др., где всегда получал награды.

Что касается украшений, то на мелких колоколах завод их не ставит, так как этим лишь затемняется звук, но для больших коло­колов, на которых украшения не отражаются на звуке, имеется бога­тый и разнообразный набор рисунков.

Заимствованное за границей применение колоколов для бого­служения разрослось и окрепло на русской почве, и нет места в Рос­сии, где стройный и мощный звон колокола, то веселый и радост­ный, то печальный и торжественный, не возвещал бы людям о ином мире, о иных заботах и радостях.

Заканчивая настоящий очерк, считаем не лишним сказать не­сколько слов по поводу периодических осмотров при церквах коло­колов и их языков.

До сих пор такие осмотры почти нигде не производились, а меж­ду прочим это очень важно для сохранения целости колоколов и сохранения церковных и общественных средств.

Приходилось наблюдать, что повешенный колокол не обращал на себя ничье внимание до тех пор, пока он, вдруг, начинал звонить с изменившимся звуком. Тогда колокол привлекал внимание прихода, и он осматривался; – но поправить его, в большинстве случаев в это время бывает уже поздно. Коло­кол оказывается разбитым и со­всем непригодным для звона.

Обвиняют тогда заводчика, отлившего якобы дурной, не­прочный колокол. Но вина в большинстве случаев не завод­чика, изготовившего колокол. Объяснение случившемуся весьма простое: язык висел не­правильно, что и послужило причиной разбития колокола. Если бы, своевременно, замече­на была неправильность в под­веске языка, и он был бы пере­вешен, то ничего бы неприятно­го не случилось.

Принято тщательно сохранять всякое церковное имущество. А церковный колокол – разве он не такое же имущество церкви?

Два раза в своей жизни колокол интересует приход. Радостное событие в жизни прихода создает он, когда его подвешивают на колокольню, и грустное, когда прихожане услышат звук треснув­шего колокола. А в промежуток между этими событиями поин­тересовался ли кто-либо посмотреть сознательно – как висит язык у колокола?

Для прочности колокола язык надо подвесить так, чтобы середина ядра языка ударялась в боевую точку А колокола

Лица, близко стоящие к церкви, время от времени должны за­глядывать на колокольню, и внимательно осматривать, как висит колокол и как подвешен к нему язык, в случае неправильности нужно немедленно распорядиться приостановить звон до исправления.

Язык у колокола должен висеть так, как указано на прилагаемом рисунке, т.е. середина ядра языка должна ударять в край колокола не ниже и не выше. Если он ударяет выше или ниже, то он бьет по более слабой части колокола, так как самая утолщенная часть коло­кола – это его край.

Этот случай, наиболее часто встречающийся в практике. Другой случай это тот, когда в край колокола бьет не середина ядра, а более высокая его часть; так как иногда профиль ядра бывает таков, что даже и при опущенном языке он ударяет в край колокола, и на пер­вый взгляд как будто удары правильны, но сила удара при подобной подвеске языка значительно более, чем это должно быть.

Для каждого веса колокола существует определенный вес языка, а благодаря опустившемуся языку, сила удара более, что и повлечет разбитие.

Изредка разбивается колокол и от усиленного звона при пра­вильно подвешенном языке. Здесь мы можем рекомендовать не зво­нить из-под ноги в колокола, начиная с 50 пуд[ов] веса и ниже. Звон из-под ноги гораздо сильнее, чем при ударах от руки.

Также нельзя допускать, чтобы в колокола звонили двое или более, взявшись за веревку, внутри или снаружи с противополож­ных сторон, и из всех сил тянущих язык по очереди к себе.

Кроме опасности разбитых колоколов при подобном способе звона получается звук совершенно неправильный. Тянущие верев­ку с языком никогда точно друг против друга не встанут, и удары языка придутся в разные места, не давая звука и обивая все края колокола.

Сам колокол не должен прикасаться ни к каким предметам, мо­гущим задержать – заглушить звук, так как плотное прикрепление твердого предмета к колоколу ведет к разбитию его.

Как пример подобного можем указать на практикуемую распор­ку бревнами колокола, чтобы он не качался. Хотя распорка была бы укреплена и очень высоко, все равно колокол разобьется. В данном случае причина, ведущая колокол к разрушению, та, что колокол, лишен нормальной вибрации, которая вызывается ударом языка.

Свободно висящий колокол при ударе в него языком так сказать пружинит, отдаваясь немного в бок от удара. Но мертво же повешен­ный колокол не в состоянии оттолкнуться от удара языка и вслед­ствие этого скорое разбитие.

Вот все те главные причины, когда колокол без умысла со сторо­ны звонаря разбивается. Если бы взять за правило, хотя бы раз в месяц сознательно осматривать подвеску колокола и языка, то мож­но быть вполне уверенным, что колокол прослужит бесконечное число лет.