Заключение

Настоящее пособие освещает проблемы формирования системы двунадесятых праздников, их событийной, исторической и литургической преемственности, этимологии названий и предлагает конкретное описание качественного и количественного наполнения разновременных богослужебных формуляров. Для решения этих вопросов, которые представляются чрезвычайно насущными для богословско-прикладных дисциплин, были рассмотрены этапы общего складывания богослужебного календаря, а также произведен анализ поступательного введения в месяцесловы празднований, которые в настоящее время отнесены к двунадесятым.

С опорой на труды авторитетных богословов и литургистов установлено, что композиционное и смысловое формирование корпуса двунадесятых праздников нужно отсчитывать с III века. Именно тогда к Пасхе, которая, достаточно резко изменив свой характер, приобретает самое видное, исключительное положение в календаре, и к Пятидесятнице, положение которой было еще крайне нестабильным, прибавляется праздник Богоявления.

В IV-V вв. цикл великих праздников, роль которых по сравнению с III столетием возрастает, значительно увеличивается – почти до нынешнего количества. Свое многоступенчатое эортологическое формирование начинают Крестовоздвижение, Рождество Христово, Сретение Господне, Благовещение, Вознесение Господне, Успение Богородицы, Вход Господень в Иерусалим.

В означенную эпоху можно говорить и о складывании специальных чинов праздничных богослужений – хотя и несистемном.

Создание стройного и вариативного лишь с функциональной точки зрения формуляра праздников стало первоочередной задачей для литургистов и гимнографов VI-VIII вв. И действительно эти столетия нужно, без преувеличения, считать наиболее важным периодом в образовании богослужебного Устава. Церковный год, как и суточное богослужение, приобретает свой нынешний вид – во всей своей подробной разветвленности. И впоследствии происходят второстепенная детализация и частные корректировки. Из праздников, причисленных позднее к двунадесятым, в это время получили начало Преображение Господне, Рождество Богородицы, Введение во храм.

Естественным следствием умножения памятей явились попытки установить их градацию. Святые отцы, начиная с IV-V вв., выделяют из эортологического корпуса праздники в честь Спасителя и приписывают отмечать их с особой торжественностью. Они даже приближались к идее священного числа – 12. Тем не менее говорить о резком обособлении какого-либо праздничного цикла в VI-VIII столетиях еще преждевременно.

Лишь в IX веке в разных локально-календарных редакциях достаточно четко обосновывается системная субординация праздников.

В данном пособии разноплановому разбору были подвергнуты факторы – богословские, литургические, внешние и проч., – которые, действуя обычно в совокупности, побудили к динамическому вычленению среди великих празднований специфической эортологической группы. Ср. Пятидесятница, Успение Пресвятой Богородицы, Сретение Господне.

При этом традиция выделения из всех годовых празднований двенадцати, которые уступают по значимости только Пасхе («празднику праздников») и имеют глубокое символическое значение, отличает только Русскую Православную Церковь. Более того, свое законченное выражение рассмотренное классификационное решение приобрело достаточно поздно – к XVI-XVII вв.

Словосочетание «двунадесятые праздники», которое своей внутренней формой прозрачно свидетельствует о числе главных православных празднований и их внутренней системности, впервые появляется в русских памятниках второй половины XVII столетия, но окончательно закрепляется только с XIX века.

Центром учебного пособия явилось, разумеется, подробное описание всех двунадесятых праздников, построенное по единой схеме, которая, однако, в конкретных случаях была расширена.

В ходе анализа, предметом которого стали в первую очередь литургические формуляры, где отражены разные хронологические и локальные особенности эортологии важнейших для Русской Православной Церкви 12 празднований, наиболее адекватным и результативным признан комплексный синхронно-диахронный метод.

Первый путь позволил выявить разнообразные характеристики: общие – для каждого праздника на определенном этапе его становления, и специфичные – для конкретного сегмента в отдельности.

Диахронное рассмотрение определило динамику содержательного, композиционного, гимнографического, экзегетического и проч. развития празднования на протяжении длительного времени.

Продуктивным оказался также и компаративный анализ, который применялся, однако, выборочно, и был направлен на сравнение разных праздников – прежде всего с точки зрения преодоления эортологического синкретизма. Данная проблема, как, впрочем, и вопросы литургического статуса отдельных празднований, а также формулировки некоторых уставных предписаний и оценки их целесообразности, рассмотрены на широком научно-богословском и историко-культурном фоне.

Конечно, ключевой интерес для настоящего пособия представлял анализ события праздника, его эортологической динамики, хронологических изменений в литургическом формуляре.

Вместе с тем рассмотрены и другие вопросы, которые проливают свет как на становление конкретного празднования, так и на формирование общего корпуса двунадесятых праздников. Ряд дополнительных сведений дает, например, святоотеческая рецепция, которая обнаруживает широкую содержательно-экспрессивную амплитуду – от строгого изложения православных догматов до колоритно-лирических описаний. Чрезвычайно информативным стало сравнение православной и дохалкидонской, латинской традиций тех или иных празднований: сложное взаимодействие месяцесловов, эортологический «вес», литургические сходства и различия и т.п.

Нужно признать, что современные представления о двунадесятых праздниках не соответствуют в полной мере древнецерковной литургической традиции. Динамические изменения в эортологии реконструируются во многом предположительно, и зачастую исследователю приходится иметь дело с фрагментарными, разрозненными свидетельствами. Их обобщение и координация, основанные на синхронно-диахронном и сравнительно-сопоставительном методах, позволяют, конечно, представить более или менее полную картину истории двунадесятых праздников. Однако при этом остаются очевидные лакуны.

Необходимость их заполнения, которое, безусловно, даст богатые результаты не только для истории и теории литургики, но и для ее практики, делает настоящую книгу открытой для актуального расширения и уточнения – как в научно-богословском плане, так и с учебно-методической точки зрения.