Графу А. П. Толстому от 3 марта 1859 г.

В 25-й день прошлого месяца февраля я выехал из Иверского монастыря, обогащенный разными познаниями, и тогда же прибыл в Карею, дабы тут с помощью иконописцев уяснить себе значение многих технических выражений в той греческой рукописи о церковной живописи, с которой поручено мне сверить русский перевод ее. Здешние иконописцы охотно помогают мне в этом труде моем.

По окончании его я немедленно отправлюсь с Афона в Фессалию, где предположено посетить Метеорские и Олимпийские монастыри. Сколько времени придется мне пробыть там, и богаты ли будут умственные стяжания мои в этих никем из русских не посещенных обителях, этого определить заранее нельзя. Такая неопределенность подобна легкому туману впереди меня, который рассеется от первых метеорских и олимпийских лучей. Но есть туман, сгущенный позади меня. Под ним я разумею неизвестность о решении просьб, коими я утруждал вас в своих письмах с Афона. Бога ради рассейте эту неизвестность и благоволите уведомить меня заблаговременно, будет ли дано денежное пособие состоящему при мне воспитаннику Благовещенскому, отсрочат ли пребывание мое с ним на Востоке на пять месяцев, решитесь ли вы докладывать Государю Императору о беспошлинном ввозе в Одессу библиотеки моей и при ней старых икон, помимо тамошнего цензурного комитета, и наконец было ли и будет ли какое-либо слово о мне в св. синоде? Ваши предварительные уведомления о всем этом, каковы бы они ни были, поощрят меня повелевать моими обстоятельствами с полным самоотвержением и с совершенной преданностью воле Бога, Которого благословение да почиет на вас.

P. S. Все письма на мое имя исправно получаются в канцелярии нашего консула г. Мустоксиди в Фессалонике.