Голос с Запада о воссоединении с Восточной Православно-Кафолической Церковью

В ноябре минувшего года вышла за границею на немецком языке брошюра д-ра Овербека под заглавием: «Dіе reсhtgläbіgе Каthоlіsche Кіrсhе» (Православная кафолическая церковь), помеченная, впрочем, нынешним 1869 годом. Имя автора уже известно в православном русском мире; его замечательному сочинению: «Православно-кафолическое воззрение» или «С Востока Свет» посвящена была статья в Православном Обозрении за 1865 год; перевод его на русском языке вышел в Вильне уже вторым изданием. В настоящей, предлагаемой ниже в переводе, брошюре выражается голос западного христианина о воссоединении с восточною православно-кафолическою церковию и о восстановлении западной православной церкви. Голос достойный серьезного, сочувственного внимания всего православного мира и духовных представителей его!

Никогда еще движение в пользу православия не высказывалось на западе с такою сознательностью, прямотою и искренностью, как высказывается оно в настоящее время в предлагаемой статье Овербека. Нам поистине должно благодарить Бога за то, что Он показал в наши дни, как святая сила православия влечет к себе искренних сынов западного христианства сама собою, без всяких заслуг и усилий с нашей стороны, без всякой намеренной пропаганды, без всяких приманок и расчетов политических. Будем усердно молить Господа, чтобы Он совершил славу святой Своей Церкви, и даровал успокоение и спасение душам, искренно ищущим истины православия. В обществе нашем прошли слухи, что члены англиканской церкви уже представили в св. Синод прошение о присоединении в том виде, как приводит его Овербек, с многочисленными подписями. Дай Бог счастливого конца доброму делу. Дело это, конечно, чрезвычайно важное и серьезное; речь идет не о присоединении к православию нескольких личностей из среды западного христианства, а о восстановлении на западе православно-кафолической церкви. Вопрос этот, конечно, будет подвергнут всестороннему рассмотрению, и дело может решиться не иначе, как по единодушному убеждению православных восточных церквей. Между тем, пока это дело будет решаться в высших церковно-правительственных сферах, каждый православный христианин, ревнующий о славе Божией и благе ближних, может помогать святому делу силою искреннего убеждения, братской любви и усердной молитвы. С другой стороны, та горячая ревность, с которою стремятся к общению с нами западные братья, та твердая решимость, с которою они высказывают готовность свою отказаться от всех заблуждений папизма и протестантства и принять в полноте и целости все догматы православия, прося оставить им только свои обряды, не противные чистоте православия (что православная церковь неоднократно допускала в своих собственных пределах), наконец, то смирение, с которым они, при всем своем просвещении, просят себе духовных наставников и руководителей священников от восточной церкви, и кроме совершения литургии по западному чиноположению (исправленному от погрешностей), высказывают готовность до окончательного пересмотра западных чиноположений, принимать все таинства в греческих и русских церквах по восточному обряду, – все это дает основания надеяться, что их искания и мольбы не останутся без успеха. Если же, по неисповедимым судьбам Промысла Божия, и теперь в этом деле с какой бы то ни было стороны откроются недоразумения и затруднения, не будем смущаться и роптать. «В таком деле невозможно не встретить важных и даже совершенно неожиданных препятствий. Так всегда бывало во времена, когда решался вопрос о духовной будущности целых обществ; так всегда будет и впредь. В такие времена могучие силы восстают на борьбу с истиною и воздвигают великие препятствия, и Бог допускает это с целию испытать и наше терпение и нашу веру» (из писем Хомякова к Пальмеру).

Овербек приглашает своих западных братий, недовольных римским католицизмом, восстановить западную православную церковь. Но да не будут они слишком нетерпеливы или самонадеянны. Восстановить православную церковь на западе не могут самые горячие и искренние усилия отдельных личностей, которые притом и сами еще не принадлежат к церкви, – точно так же, как и основать церковь не могли бы сами по себе самые искренние стремления людей, чающих спасения Израилева, если бы спасение Израилево само не явилось к ним. Восстановить православную церковь где бы то ни было может только Тот, Кто и первоначально основал церковь – Дух Божий чрез посредство верно служащих ему представителей благодатно установленной церковной власти. Искренние сыны запада, услышавшие в своем разуме и совести Божественный призыв истины, могут только уготовлять путь для нее, но сами не могут создать или восстановить истины из заблуждения и в среде заблуждения. Они могут чаять света, как чаяли его лучшие иудеи и язычники пред пришествием Христа; но свет не зажжется ими, а дан будет им – свет с востока, потому что он в настоящее время хранится только на востоке. Тем высшее призвание, тем высшая ответственность лежит на православном востоке быть неослабно внимательным ко всем искренним стремлениям и чаяниям, зарождающимся на западе, – не угашать, а воспламенять, где только можно, проявляющегося в самых слабых проблесках духа веры православной.

Замечательно, что в настоящее время западные, ищущие соединения с православною церковию, просят, чтобы православная церковь сама дала им священников, а не признала только в соответствующем сане имеющихся у них епископов и священников; замечательно также и то, что они все свои службы готовы представить на рассмотрение и одобрение св. Синода. Никогда еще западные христиане, искавшие единения с восточною церковию, не относились к ней с такою преданностию, как теперь. Можно надеяться, что теперь эти стремления и более будут иметь успеха, чем, например, в сороковых годах, когда Пальмер искал присоединения к православной церкви. В то время у искавших соединения не было еще такой преданности православной церкви, какая высказывается ныне.

Но не возбуждается ли некоторое сомнение в полноте искренности и преданности православию со стороны западных, ищущих присоединения, тем именно, что они с такою горячностью желают остаться западными и сохранить свои западные обряды? Желание западных остаться западными и сохранить свое западное (в чем только нет заблуждения) очень естественно, и если оно в выражении своем может иногда выходить за пределы всецелой преданности православию, можно ли за это строго судить их, и за раз требовать от них всего? Православная церковь в этом случае уже показала пример снисхождения и любви, в котором, конечно, не имеет никакого основания раскаиваться. Многие из раскольников, искренно желающих присоединиться к церкви, тем не менее, по трудноискоренимой привычке ни за что не согласились бы прямо перейти в православие, если бы у них потребовали отречения от всех любимых ими обрядов. Православная церковь позволяет таковым обращаться в единоверие, т. е. присоединяться к православию с сохранением прежних обрядов, не противных православию; и единоверческая церковь вовсе не считается у нас какою-либо отдельною церковью, а частью той же единой истинной и спасительной церкви, к которой принадлежат и все православные. Можно надеяться, что подобный образ воззрений и действий может быть применим и к православным церквам западным, если бы таковые при помощи Божией основались. По времени же, конечно, единение догматическое и нравственное будет более и более приводить к единению и в самых обрядах.

Пример римской церкви, указываемый здесь Овербеком, не совсем удачен. Римская церковь допускает иногда присоединяемым к ней обществам сохранять свои обряды, и даже готова бывает иногда вступать с ними в сделки относительно догматов – по расчету политическому, – потому что она не столько заботится о единстве и чистоте догматов, сколько о внешней обширности своего господства, о численном увеличении своих членов. Православная церковь никогда не станет руководствоваться таким расчетом, и никогда не допустит никаких сделок относительно догматов; но в обрядах она допускает разнообразие, не по какому-либо временному политическому расчету, а по присущему ей всегда нравственному началу любви и свободы.

Вообще заметим, что Овербек в общем строе своих убеждений совершенно согласен с нами, но только по местам выражает свои мысли не совсем точно. Важнейшие из них мы постарались указать и объяснить в подстрочных примечаниях к переводу. Ни у кого, конечно, не найдется смелости Овербеку и подобным ему ставить в упрек неточные выражения православной истины, принимая во внимание то, с каким трудом, с какими честными усилиями достается им самое признание и исповедание православной истины.

(Протест против папской церкви и воззвание к основанию кафолических народных церквей)

1. Основанная Спасителем нашим кафолическая церковь имеет назначение обнять всю землю. Ее православное учение с самой первой Пятидесятницы, дня ее основания, постоянно распространялось и скоро обняло всю образованную часть мира. Восток и Запад исповедовали ту же веру, молились при одних алтарях, принимали одни таинства, одним словом, – великая сильная связь соединяла христианский мир.

2. Так и должно бы оставаться. Тогда мы не видали бы разных сект и неверия, тогда не слыхали бы ничего о науке, враждебной вере, ни о нехристианском государстве. Тогда не было бы раздвоения в смешанных браках, никакого разделения в семействе, никакого презрения к религии и ее служителям. Тогда государство было бы другом церкви, и священник преданнейшим гражданином государства.

3. Это великое, славное кафолическое единство церкви было преступным образом нарушено. Честолюбие и ненасытное властолюбие Рима разорвало союз, основанный Богом. Еще со времен Виктора и Стефана папство обнаружило свои властолюбивые притязания, но твердое сопротивление восточной части кафолической церкви с успехом отклонило папские притязания. Новые попытки провести такие притязания каждый раз оказывались тщетными, благодаря восточным. Папы даже пользовались стесненными обстоятельствами Востока, чтобы навязать свои требования, о которых доселе не знала кафолическая церковь. Но Восток остался верным блюстителем чистого учения и охотнее претерпел ненависть и угнетение от крестоносцев, чем согласился променять веру своих отцов на папские нововведения. Хитрость, коварство и притеснения Рима не могли сломить верности в вере и стойкости Востока, и Рим почти за 800 лет назад отделился от Востока, чтобы беспрепятственно властвовать по своей прихоти в своем западном патриархате.

4. Таков великий римский раскол, которым папа отделялся от кафолической церкви, свято и неизменно сохраненной и до сего часа сохраняемой Востоком. Так как честолюбие и властолюбие были корнем папистического ослепления, то этот корень породил вместе с расколом и ересь. Именно, для дальнейшего развития папской власти не доставало догматического основания. Поэтому составлен новый догмат, что папа не только первый епископ христианский, но по божественному праву есть видимая глава церкви и верховный наместник Христа. Это еретическое, неизвестное православно-кафолической церкви, учение составляет фундамент нынешней римской церкви, а также источник всякого спора и распри на западе между государством и церковию. Рядом с притязаниями папства не может ужиться правительство. Против папства есть только два средства: надо или прямо нападать и разрушать его, или игнорировать его и предоставить его процессу саморазложения. Пусть римляне кричат, – этим своего дела они не поправят, ибо еще громче вопиют памятники их плохого хозяйства, которые должен видеть каждый, кто не смыкает злонамеренно своих глаз. Расстроенная Испания не есть ли обетованная земля папской религии? Не доведена ли Австрия до края погибели вследствие державших ее 13 лет папских объятий? Не римские ли священники и монахи неоднократно возмущали Польшу, доколе Русский Император не принял надлежащих средств, изгнал заговорщиков и строго блюдет за их церковию. Это следовало бы сделать и в других местах, где духовенство посмеивается над законами страны, и показать, что надо прекратить римскую интригу или понести справедливое наказание за оскорбление закона, несмотря на то, будет ли интриган высокий сановник или незначительный сельский священник. Кто мог бы указать, хотя на одну страну, где папские права (или лучше неправды) действовали бы во всей силе, и которая бы скоро не падала бы, и чем долее, тем глубже, пока, наконец, она не открывала своих глаз и не сбрасывала с себя позорных оков.

5. Эту схизматическую и еретическую церковь, которая несправедливо приписывает себе и даже себе одной усвояет название «кафолической», вы должны оставить, немедленно оставить, потому что дальнейшее пребывание в ней увеличило бы ваше соучастие в ее растлении и тирании и завлекло бы вас в разгром церковного здания, ибо знамения этого падения увеличиваются ежедневно. К ним мы не причисляем известных враждебных церкви движений в Италии, коих корень есть неверие и безнравственность, хотя папская церковь оказалась бессильной помешать этому злу в своих собственных детях. К этим предзнаменованиям падения римской церкви мы причисляем:

1) всеобщее отчуждение всех серьезно и глубоко благочестивых христиан, которые от глубины души ненавидят ультрамонтанские стремления;

2) неимоверное превозношение и поистине непонятную притязательность папства, говорящего языком мирского владыки, у ног которого должны пресмыкаться цари и императоры, племена и народы.

6. Римская церковь учит, что папство есть основание кафолической церкви, и что она стоит и падает вместе с папством. Ссылаются при этом на слова Спасителя: «Ты Петр и на сем камне создам Церковь Мою» (Мф.16:18). Кто этот камень? Истинный православный член кафолической церкви скажет: «Чтоб отвечать на этот вопрос, я должен обратиться к св. отцам, свидетелям церковного предания». Французский богослов Ляннуа обращался к отцам и нашел, что только 17 под «камнем», более или менее, разумеют Петра; напротив, 44 относили камень к исповеданной Симоном вере в божество Христа. Итак, значительное большинство отцов учит с православно-кафолическою церковию, что не Петр есть камень и основание Церкви. Значит, римлянин относится к Библии с чисто протестантским произволом, если он ввиду преобладающего свидетельства отцов предпочитает толкование незаметного меньшинства, потому только, что это толкование более отвечает его склонности и его системе. Если же в одобренном папою переводе Библии Аллиоли в примечании к Мф.16:18, это место объясняется по римскому толкованию и к сему прибавляется: «Так учат все св. отцы», – это совершенно ложь. Так верующие воспитываются во лжи и заблуждении, ибо они верят словам своих учителей, не имея времени или способности ближе исследовать истину таких положений. Сколько искажено или измышлено различных мест отеческих в подкрепление учений, о которых ничего не знала истинная кафолическая церковь. Прочитайте, например, акты Флорентийского собора, где греки открыли латинские искажения отцов. Прочитайте почти сто лет назад явившееся классическое творение Адама Зерникава о римском учении об исхождении Св. Духа, и вы удивитесь, что римляне, для оправдания своего лжеучения об исхождении Св. Духа от Отца и Сына, не постыдились подделать 25 мест в творениях греческих отцов и 43 у латинских; эти подделки Зерникав подробно представил, указывая в то же время на другие бесчисленные искажения. В продолжение ста лет не нашлось ни одного римлянина, который бы сделал попытку опровергнуть Зерникава. Пытались отыскать такие подделки и у греков, но при всем старании могли указать только на один пример, находящийся у Гардуина, и притом, незначительный.

Обращаясь снова к папству, мы укажем на другую нашу английскую книгу под заглавием «Catholic orthodoxy» (Кафолическое православие), в которой подробно (стр. 117–176) показали, что в доникейских временах не находится никакого следа папского главенства. Значит, до четвертого века не было известно то, что римлянин считает основанием церкви. Но и дальше, мы находим, что никейский, халкидонский и другие соборы утверждают римское первенство, как нечто определяемое церковными канонами, а не как уже существующее вследствие общеизвестного божественного установления. Это – жалкая уловка Гефеле, Филинса и других, утверждать, будто 6-й канон первого никейского собора и другие сродные каноны позднейших соборов имеют в виду патриаршее положение Рима, а не первенство папы; ибо если папа был богопоставленною главою церкви, то, само собою разумеется, что он, и как патриарх, занимал первое место. И если бы хотели сделать такой, ничего не говорящий канон, то должно бы обосновать его посредством божественного установления первенства. Но в соборных актах не находится ни малейших следов того; напротив, 28 правило четвертого вселенского собора в Халкидоне (состоявшего из 638 отцев) считает «приличным дать первенство Риму, потому что это царствующий град». Так дело оставалось до великой римской схизмы.

Церковное первенство папы, т. е. преимущество первого епископа, никогда не отрицалось кафолическою церковию; и если бы папа отрекся от своей схизмы и ереси и возвратился к кафолической церкви, то православная церковь тотчас же уступила бы ему снова его возвышенное положение.

До тех же пор, – говорит Пидалион или Кормчая, – «вторый по чину, т.е. патриарх константинопольский, занимает первенство в церкви». Божественное же главенство, которое составляет собою сущность нынешнего папства, есть ересь, – осуждаемая кафолическою церковию.

Пий IX, в начале своего папского правления, сделал воззвание к православным епископам, соединиться с римскою церковию. Вселенские патриархи отправили ему в ответ окружное послание, в котором они обличили римскую схизму и лжеучения, и изрекли анафему на схизматического папу, если он не возвратится к истинной кафолической церкви. Пий выслушал увещание, но не последовал ему. Вскоре после того он убежал из своей земли. Опираясь на чужие штыки, он воротился домой, но вскоре потом потерял свои лучшие провинции, а «старший сын церкви» спокойно смотрел на это, и не тронулся с места. В этом жалком положении, папа искал утешения в новом догмате, который без всякого вселенского собора, только им одним был сочинен и провозглашен. Но само небо, казалось, здесь восстало, и новый и новомодный догмат, вместо того, чтобы прославить папство, потребовал от него печальной жертвы. Церковные сокровища Италии были отобраны государством; далее «апостолическое величество» вырвалось из папских объятий, а теперь и Изабелла, вернейшая союзница Пия, устранена от престола. Но, не смотря на все эти тяжкие удары, Пий усердно старается получить еще новые удары, ибо он, схизматический епископ обращается к верным сынам православно-кафолической церкви, приглашая их на свой лжевселенский собор. Откуда же схизматик имеет право сзывать вселенский собор и православных отторгать от их древней, истинной веры? Истинно, папская притязательность не знает никаких пределов. Или папа думает, что, так как папство потеряло все свое положение на западе, изгоняемое государством или почтительно им игнорируемое, то будущее его на востоке? Да, там, где папство, его влияние и его плоды знают по опыту и из непосредственного соприкосновения с ним, во чтобы то ни стало стараются отделаться от него. Где свободнее и дольше папство могло оказывать свое влияние и показать, что оно есть действительно, как не в Италии! В продолжение целых столетий там поколения были воспитаны, обучены и образованы папством. И вот теперь вдруг Италия – безбожный враг папства. Тысячи бегут теперь ко врагу религии – к Гарибальди! Такое дело не бывает за одну ночь. Кто же тут виноват? Если бы папство внушало и воспитывало ту глубокую религиозность, которая объемлет и преобразует всего человека, то волны враждебных религии нововведений пронеслись бы над страною, не проникая в самую почву. Но тут сама почва, пораженная проклятием из-за схизматического папства, породила неверие, суеверие и всякое равнодушие к вере, – эти естественные плоды схизмы и ереси. И знаменательно, что именно римские народы с наибольшим успехом и работают над разрушением папства. Да, мы видим здесь ту разрушающую и самоуничтожающую силу, которая присуща всякому злу, и, следовательно, и папству. Доброе, что делает римская церковь, совершается не посредством папства, но помимо папства. Кто живет благочестиво в римской церкви, тот пожинает плод кафолической истины, поколику папство еще не уничтожило или не исказило ее. Мы верим, что миллионы римских католиков питаются истинным кафолическим зерном, которое все еще находится в их церкви, и virtualiter¹ принадлежит к православной церкви, потому что папство пристало к ним только внешним образом, и потому что, в силу привычки и неведения (ignorantia invincibilis²), они не могут сами подняться над ним, если чья-либо рука не поведет их к истине. К ним-то мы обращаемся и говорим: оставьте схизматическую и еретическую римскую церковь и возвратитесь в дом кафолической церкви, в древнюю, досточтимую, не изменившуюся и неизменную кафолическую церковь, которая в первое тысячелетие обнимала весь мир.

7. Оставьте римскую церковь, – оставьте теперь же! «Но, – скажете вы, – куда нам идти? Мы не можем стать протестантами, потому что они ниспровергли кафолическое основание непогрешимой церкви, и бросают в христианский мир разнотолкуемую Библию, как яблоко раздора. Еще менее можем мы сделаться вольными церковниками (Freikirchler), которые отрицают и уничтожают в самом корне всякое христианство, даже всякую религию».

«Куда же нам идти?» Вы должны возвратиться к церкви св. Киприана, Амвросия, Августина, Иеронима, Льва, Григория Великого. Вы должны возвратиться к западной кафолической церкви, как она была тогда, когда вместе с восточною кафолическою церковию исповедовала одно и то же православное учение и составляла единую кафолическую церковь, которую основал наш Спаситель, которую столь доблестно защищал великий Фотий от папских притязаний, и в которой так преступно произвел разрыв папа Николай первый. Этот именно папа – первый – основал свое безусловное папское главенство над всею церковию на лже-Исидоровых декреталиях, подложность которых известна всему миру и признается даже закоренелыми папистами. Вот начало нового, некафолического папства, отвергаемого православною церковью. Древнейшие папы не знали такого папства. Папа был канонически первым между епископами, так же, как патриарх константинопольский канонически был вторым по чину. Но папа был только первым братом между многими братьями. Если бы святые папы Лев и Григорий Великий возвратились сюда к нам, то они не обратились бы к Риму, они признали бы Пия IX за отщепенца, а патриарха константинопольского Григория приветствовали бы, как брата.

8. «Но где же эта западная православно-кафолическая церковь, к которой принадлежали западные святые отцы и которая существовала до римского раскола?» Ответ: папы уничтожили ее, а наша обязанность восстановить ее. К сему-то приглашает вас этот призыв наш. Немедленно принимайтесь за дело и осуществите мысль! Поспешите сносить камни для восстановления распавшегося святилища, и будем просить восточную православно-кафолическую Церковь, пребывшую верною кафолической истине, принять нас в общение с собою и помочь нам в воссоздании нашей церкви.

Мы принимаем все чистое православное учение и священные каноны семи вселенских соборов и отвергаем все лжеучения и злоупотребления, которые отвергает православная церковь. Вот наше основание. На этом основании примет и должна нас принять в свое общение православная церковь. Это первый и самый необходимый шаг; ибо что мы можем начать без церкви и без таинств?

9. Наша западная православно-кафолическая церковь будет иметь характер, какой имела до раскола, и, следовательно, в обычаях и обрядах, молитвах и службах и т. д., которые римская церковь в чистоте сохранила от древности, не предпримет никаких произвольных перемен, дабы не утратился западный характер нашей церкви. Восточная православная церковь требует от нас только православия, а не отречения от нашего внутреннего существа и характера. Мы не можем сделаться восточными – так же, как русский не может сделаться французом, или француз немцем. От начала своей церкви Провидение Божие имело в виду равно существование Запада и Востока, и никакой человек не должен дерзать изменить дело Божие. Западная православная церковь имеет полнейшее право и уважительнейшие основания на свое существование, и восточная церковь не будет у нее оспаривать или отвергать это право.

10. Хотя теперь, во внешнем своем явлении, наша церковь будет мало отличаться от римской церкви, за то внутренний ее характер будет весьма отличен от нее, потому что

1) мы отвергаем новейшее папство и все, что держится на нем;

2) мы отвергаем учение об индульгенциях, как папское изобретение;

3) мы отвергаем противное канонам принудительное безбрачие духовных и позволяем поступающим в духовное звание жениться прежде рукоположения;

4) мы отвергаем чистилище, в смысле вещественного огня, хотя принимаем среднее состояние по смерти, в котором жившие праведно, но еще не свободные от скверны греховной, пользуются благословением молитв и добрых дел, совершаемых за них верующими³;

5) мы отвергаем употребление изваяний в церкви и допускаем только иконы;

6) мы признаем крещение чрез троекратное погружение;

7) мы учим, что с крещением непосредственно должно быть соединено миропомазание, и что священник законно может совершать это таинство;

8) мы учим, что и миряне не должны быть лишены чаши и

9) что для совершения Евхаристии должен употребляться квасный хлеб;

10) мы признаем только один Бенедиктинский орден, который существовал до раскола и имел истинно православно-кафолический характер;

11) мы не признаем святых, внесенных в римский календарь после раскола⁴;

12) мы признаем законность национальных церквей (немецкой, французской, английской, богемской, испанской, италиянской и т. д.), которые независимы, но утверждаются на неизменном православном основании и находятся в признанном общении веры с константинопольским патриархом и другими вселенскими патриархами⁵;

13) мы учим, что богослужение должно быть совершаемо на языке страны;

14) в мессе (литургии) должно отменить возношение святых Даров и поклонение им же по произнесении слов установления, потому что освящение их совершается только по призвании Святого Духа. Так как сие призывание Св. Духа (Epiklesis) отсечено в римском служебнике, то мы можем восполнить его по мозарабскому служебнику, в котором оно осталось в православном виде;

15) мы отвергаем римское лжеучение об исхождении Святого Духа от Отца и от Сына (Filioque), и учим, что Он исходит только от Отца;

16) мы учим, что св. Причастие должно преподаваться и младенцам;

17) мы учим, что таинство св. Елеосвящения не должно отлагать до конца жизни, но во всякой болезни оно может быть принимаемо с великою пользою;

18) ради удобства желательно, чтобы исповедь принимало брачное духовенство;

19) учение о непорочном зачатии св. Девы Марии мы не можем принимать за догмат, потому что не находится для него основания в предании;

20) мы отвергаем всякое насилие и телесное наказание в религиозных делах;

21) мы признаем Православно-кафолическую Церковь, как единственное и исключительное, Самим Христом основанное учреждение для спасения;

22) мы не одобряем смешанных браков, и считаем необходимым условием брака, чтобы все дети воспитывались в православной церкви;

23) церковь наша строго удерживается от всякого вмешательства в политические дела и покоряется от Бога установленной власти, памятуя слова Христовы: «царство Мое несть от мира сего». Вот главные отличительные пункты между нашею церковию и римскою. Желающих знать более о деле, именно о нашем отношении к папизму (иезуитизму) и протестантизму, мы отсылаем к нашему сочинению: «Die orthodoxe katholische Anschauung von Dr. S.S. Overbeck, 1865», и к подобному, на английском языке: «Catholic orthodoxy and anglocatholicism, by Dr. S. S. Ovеrbeck, London, 1866», и, наконец, к издаваемому нами ежемесячному журналу «The orthodox Catholic Review», коего первый год составляет отдельный том.

11. После предыдущих замечаний, мы обращаемся теперь к практическому разрешению нашего вопроса. Спрашивается: как взяться за дело, чтобы в кратчайший срок осуществить воссоздание западной православно-кафолической церкви, с благословения на то восточной ее сестры? Как можно видеть из вышеуказанных сочинений, мы много размышляли об этом деле, рассматривали его со всех сторон, вели живой обмен мыслей с Россиею и Грециею, и после четырехлетнего, зрелого и всестороннего обсуждения, пришли к убеждению, что единственный, практический и правильный к сему путь – высказать взгляды и желания наши в кратком прошении к святейшему Синоду русской церкви и просить его о принятии нас в церковное общение на нашем, несомненно, православном основании. Это прошение мы уже изготовили и за несколько месяцев пред сим отправили в русском переводе в Петербург, и в греческом – ко вселенскому патриарху в Константинополь. Английский же оригинал этого прошения находится в Лондоне (в «Вureau of the orthodox Catholic Review» 60, Paternoster, Row), для подписи желающих и уже насчитывает несколько имен. Прошение надо напечатать или налитографировать и под ним оставить место для 100 подписей. Когда составится 10 прошений, и, следовательно, 1000 подписей, то предлагаем отсылать их прямо, или чрез наше посредство, в св. Синод в Петербург. Теперь объясним, почему мы избрали именно русский Синод, как духовную власть для посредничества в искомом нами единении. Россия самим Провидением поставлена как бы связующим звеном между Востоком и Западом; посему она всего лучше может и понять и оценить наше дело, и, естественно, окажет самое теплое участие к нашему делу. Следовательно, наш средний путь, чрез С.-Петербург в Константинополь, будет короче, чем, если бы мы обратились прямо в Константинополь. С политикою наше дело не имеет ни малейшей связи.

12. Мы помещаем здесь верный буквальный перевод английского оригинала помянутого прошения, прося отпечатать или налитографировать его впереди подписных листов, дабы не было никакого сомнения, что каждый из подписчиков имеет пред глазами правильный текст. Английский оригинал прошения напечатан в «Orthodox Catholic Review» (vol. l. p. 192).

«Нижеподписавшиеся покорнейше представляют Св. Правительствующему Синоду следующую усильную свою просьбу.

Поскольку мы пришли к твердому убеждению, что чистая вера и православное церковное управление сохранено только восточною ветвию кафолической Церкви, а западная отрасль ее вдалась в нововведения в учении и в противные канонам злоупотребления и впала в ересь и в раскол, то мы чувствуем нужду просить о соединении с Восточною церковию, которая изначала постоянно пребывала чистою и истинно кафолическою.

Мы принимаем догматы и каноны, определенные и установленные семью вселенскими соборами, как их принимает Восточная церковь, и в то же время отвергаем не только учение о главенстве папы, но и все папские изменения в кафолической вере и церковном устройстве, противные пребыванию и твердости вселенского Православия.

Но, хотя в настоящее время западная церковь не истинная кафолическая церковь, будучи повреждена гибельными нововведениями и грубыми злоупотреблениями, однако было время, когда Восток и Запад, оба равно православные в вере и церковном устройстве, составляли великую кафолическую церковь и признавали друг друга за две живые ветви единого Древа Жизни.

Обе церкви исповедовали одну и ту же веру и имели одно и то же устройство. Это был божественный союз единства. Точно так же обе церкви ревностно хранили свои особенности, как предания незапамятного времени, как предания, идущие от Апостолов – основателей церквей. Как сильна и вместе благозаконна была эта ревность, мы видим это, напр., в споре о праздновании Пасхи, который долгое время приводил церковь в великое волнение, но не разрушил союза единства.

И, так как единство не есть единообразие, то мы обращаемся к святой Восточной церкви с просьбою присоединиться с сим вместе и к восточному обряду, напротив, помочь нам опять восстановить православную западную церковь и дать нам священников, которые бы совершали западную литургию (мессу) и таинства по обряду западному. Если Святейший Правительствующий Синод снизойдет на нашу просьбу, то мы поспешим представить ему нашу досточтимую западную литургию и прочие церковные службы на его рассмотрение и одобрение.

Мы западные и должны остаться западными; не напрасно Божие Провидение образовало истинную западную церковь, которую Святейший Синод призывается восстановить своею братскою помощию и содействием, – сообразно с западным духом, и чрез то показало, что не желательно пересаждение оной на чуждую почву. Мы принадлежим к церкви св. Киприана, Амвросия, Августина, Иеронима, Льва, Григория Великого и проч. и ими также гордимся и остаемся им верны, как наша восточная сестра гордится св. Афанасием, Кириллом, Василием, Златоустом, Григориями и пр. и пребывает им верною. Мы признаем высокое достоинство восточных литургий и других церковных служб так же, как умеем ценить и достоинство наших собственных, потому именно, что знаем, что каждая из них есть наилучшая в своей собственной области. Мы не желаем нашу литургию, наши службы и наш обряд навязывать восточной церкви, ибо есть вещи, которые были бы чужды ее характеру и ее образу мыслей, потому что выросли не на почве сей церкви. Такое же требование мы с своей стороны обращаем к нашей возлюбленной церкви Восточной. Если нам просто предложат, чтобы мы перешли к Восточной церкви и отреклись от наших западных притязаний, то мы должны поставить на вид наше неизменное право оставаться западными и указать на предлежащую обязанность Восточной церкви или лучше честь – восстановить свою законную сестру во всех правах, которые утратила она в продолжение более восьми веков вследствие папских захватов. Важный вопрос, возбуждаемый настоящим прошением, касается не приобретения нескольких обращений к Восточной церкви, но восстановления западной православно-кафолической церкви. Эта церковь должна вырасти от малых начатков, из отдельных лиц. Но как скоро изволением Восточной церкви совершится основание нашей западной православной церкви, то значительное число римских католиков, в настоящее время недовольных и стонущих под тяжким игом, но не знающих, куда им обратиться, несомненно, устремятся к своей собственной возрожденной церкви.

Соединение восточной и западной церкви – дело совершенно невозможное, потому что существующая папская западная церковь приняла за обязательный догмат учение о главенстве папы и его божественной власти, как наместника Христова, учение, которое Восточная церковь справедливо осуждает, как ересь.

Поэтому все попытки к соединению, исходившие от римской церкви, по необходимости были неудачны, ибо если бы она отказалась от своего догмата о главенстве папы, то она провозгласила бы свое отпадение от непогрешимой церкви, свое еретичество, одним словом – несуществование свое, как кафолической церкви. Итак, нет другого пути достигнуть столь вожделенной цели единения церковного, как покинуть римскую церковь и основать западную присоединенную церковь, состоящую в общении с восточною церковию.

Наш Спаситель, молящийся о единстве Своей Церкви, молится и за нас, искренно желающих вступить в святую Кафолическую Церковь. Но не только мы, но многие благомыслящие западные, еще не знающие о нашем начинании, просят вместе с нами Святейший Правительствующий Синод исполнить их желание и возвратить западную церковь опять к истине, святости и кафолическому Православию. Аминь».

(Следуют подписи)

13. «Но, – спросят, – достигнем ли мы этим путем нашей цели?» Отвечаем: если римская церковь могла образовать присоединенную греческую церковь, почему же Православная Церковь не могла бы вызвать к жизни соединенную с нею западную церковь? «Но, – еще скажут, – согласится ли на такое предложение Православная Церковь?» Подождем, что будет. Когда мы исполним нашу обязанность, т.е. будем просить о церковном с нею общении на православном основании, то без сомнения православная Церковь исполнит свою обязанность, именно признает наше православие. «Но, – скажут дальше, – подготовительные работы к основанию православной западной церкви потребуют так много времени, что умрут поколения, прежде чем устроится такая церковь. Что может нам помочь здесь? Не придется ли нам жить и умереть без утешения?» На это мы даем следующий ответ.

14. Все зависит от того, как приняться за построение православной западной церкви. Пересмотр западной литургии и церковных служб не должен быть антикварным или историко-критическим исследованием; имеющая быть учрежденною Синодом православная комиссия рассмотрит только, не содержится ли в предложенной ей литургии и прочих церковных службах чего-либо противного православному учению. Это очень недолгое дело. Но и при этом, естественно, пройдет больше времени, чем желалось бы; потому что пересмотр богослужебных книг: Missale, Sacramentarium, Rituale и Breviarium потребует довольно продолжительного труда. К счастию, нам нет нужды медлить основанием нашей церкви до тех пор, когда вся эта работа кончится: западная православная церковь может основаться тотчас, как будет рассмотрена и одобрена наша литургия. А для этой цели нет надобности пересматривать всего Missale, а только, так называемый, «Ordo Missae». Изменяющиеся части служб: стихи, чтения из Евангелия и апостола могут быть установлены в течение года по требованиям воскресных и праздничных дней. Поэтому начальная работа пересмотра «Ordo Missae» (от 20 до 30 осьмушек) была бы скоро окончена. А так как совершение литургии есть, собственно, средоточие христианского богослужения, то наша церковь явилась бы вместе с дозволением совершать нашу просмотренную и одобренную западную литургию. Прочие таинства мы могли бы принимать в греческой или русской церкви, пока окончится пересмотр относящегося к ним служебника. Вообще же мы полагаем, что род и способ совершения таинств крещения и миропомазания следует нам заимствовать от восточной церкви⁶.

15. Если начало нашей церкви зависит от пересмотра 20–30 осьмушек, то никто не будет более сомневаться в возможности, что при доброй воле со стороны восточной церкви (а мы не имеем основания в сем сомневаться) наша церковь явится в непродолжительном времени. Мы каждую минуту готовы для облегчения дела представить на рассмотрение духовных властей предпринятое нами в православном духе исправление «Ordo Missae».

16. Дело высочайшей важности, даже жизненный вопрос нашей церкви в том, чтобы духовные власти Востока немедленно взялись за дело, не затянули его формальностями и не укоснили собирать жатву, пока светит солнце и есть время. Если от промедления или от ненужных формальностей хотя бы одна душа была потеряна для Православной Церкви, это было бы тяжкою виною пред Богом.

17. Любезные восточные братья! Позвольте устранить предрассудок, который встречал я в некоторых из вас. Именно – говорят: «Нам нет никакого дела до западной церкви; кто хочет быть православным, тот должен быть православным по-восточному». Те, которые так говорят, совершенно забывают, что сами же апостолы основали не только восточную, но и западную церковь; что мы, западные, также имеем право на существование, как и восточные; что мы никогда не можем сделаться настоящими восточными, потому что нельзя отречься от своей внутреннейшей природы. Попытайтесь, и вы увидите, что к Восточной церкви, может быть, перейдут несколько обращенных, тогда как в западную православную церковь потекут тысячами, потому что она более отвечает их западной природе. А сверх того, что вам пользы в том, что вы сделаете нас не настоящими восточными? Не Восток или Запад нас спасает, а Православие, которое не связано ни с какою страною. Если вы возбраните нам быть западными православными, то вы поступите малодушнее и неуступчивее самих папистов, которые никогда не оспоривали у восточных права сохранять свой обряд. Если вы возбраните нам быть православными западными, то на вас падет вина, что ринутся в протестантизм тысячи людей, которых вы могли бы привести в Православие, если бы вы не поставляли им несправедливого требования отречься от западной своей природы.

18. Мы уповаем на Господа, что наибольшее число православных убедится, что ошибочно обязывать запад к восточному обряду. Naturam si furca expellas, tamen usque recurret! Напротив, западная православная церковь тем крепче будет держаться Восточной церкви, так как у нее во всем свете нет иного друга. И Восточная церковь могла бы порадоваться, что, наконец, после тысячелетней одинокой ее работы, снова явится к ней друг и верный соработник в вертограде Господнем.

19. Обратите же взор свой, восточные братия, на тот великий, славный день, когда мы будем стоять пред вашими престолами, а вы пред нашими, и когда будем праздновать торжество церковного общения и единения. И вы, любезные западные братия, почувствуйте утешение и радость, что вы избавились от ига и тирании папского раскола и папской ереси, и достигли верного пристанища в Православии! Тогда мы воспоем «Gloria in Excelsis», а наши братья ответят нам песнию: ἅγιος ὁ θεός, ἅγιος ἰσχυρός, ἅγιος ἀθάνατος».

20. Возьмемся за дело немедленно и крепко совокупными силами. Божие благословение не оставит нас.