Жизнь святого Саввы, первого архиепископа Сербского

Жизнь святого Саввы¹, первого Архиепископа сербского, достойна особенного внимания не только потому, что представляет пример пламенной любви к Господу, высоких подвигов иноческих и трудов пастырских, но и потому, что проливает много света на историю горы Афонской – хранилища и рассадника иноческой жизни между племенами славянскими, и на состояние Церкви Сербской в 12 и 13 веках. Мы будем излагать жизнь Саввы, главным образом руководствуясь жизнеописанием его, составленным учеником его Дометианом в 1264 г.².

Святой Савва родился в то время, когда Сербия, дотоле униженная в политическом и церковном состоянии, начала возвышаться под твердым и мудрым правлением его отца Великого Жупана Стефана Немани. Сделавшись в 1149 г. Великим Жупаном Раским, а с 1165 г. возведенный на престол своего отца Теши, сверженного императором Мануилом Комниным, Стефан Неманя вскоре успел расширить свои владения покорением всей Сербии, не исключая и Боснии, и по смерти императора Мануила (около 1180 г.) совершенно освободился от зависимости греческой, отняв у самих Греков некоторые области³. Утверждая свое политическое могущество, Стефан старался вместе о распространении и утверждении в своем отечестве православной веры, уничтожал оставшиеся идольские капища, воздвигал храмы и монастыри, с особенной ревностью противодействовал распространению ложных мнений новых Манихеев (Павликиан, Кафаров, Патаренов), появившихся в большом числе в Болгарии и Боснии⁴. Стефан был кроток, справедлив и милостив; его супруга Анна⁵ не уступала мужу в добродетелях. Сначала супружества они имели детей, но потом Бог заключил утробу Анны. Желая иметь еще сына, они обратились с молитвою к Богу, и молитву свою подкрепили обетом, по рождении просимого сына отлучиться навсегда от ложа супружеского. Молитва была услышана и благословенным ее плодом был св. Савва, названный при рождении Растко (в 1169 г.)⁶.

Отличаясь красотой телесной и возрастая с годами в разум, Растко составлял утешение своих родителей. С первых лет детства полюбил он Священное Писание, с которого начали его учение. Когда достиг он пятнадцатилетнего возраста, отец отправил его в особый удел, где с благородными юношами он мог предаваться невинным забавам своего возраста и приучаться к воинским занятиям. Но узнавши сладость Священного Писания, Растко преимущественно упражнялся в чтении божественных книг. Душеспасительное чтение утверждало в нем страх Господень, и день от дня возгревало в нем огонь божественной любви. Он ходил в храмы Божии, постился, избегал празднословия, был кроток, нищелюбив, и особенно почитал иноческий чин.

На восемнадцатом году возраста родители хотели заставить Растко вступить в брак, но в сердце благочестивого юноши была одна только любовь к Богу, одно желание служить Ему; в нем созревало уже намерение отречься от мира. Он слышал о святой горе Афонской, о постниках, живущих в ней и в других монастырях; потому что к отцу его приходили иноки за милостыней отовсюду, и сам Стефан посылал милостыни в святые обители. Однажды, когда Растко пришел из своего удела к отцу, нашел у него иноков горы Афонской; в числе их был один монах, родом русский. Растко призвал его к себе и тайно расспрашивал об образе жизни иноков на святой горе. Картина безмятежной, свободной от мирских забот, посвященной единственно молитве, благочестивому созерцанию и подвигам самоумерщвления, жизни иноков Афонских восхитила благочестивого юношу. «Вижу, говорил он, обливаясь слезами, что Бог зная болезнь сердца моего послал твою святость утешить меня. Теперь я понял, чего я так сильно желал. Блаженны те, которые сподобились проводить такую безмятежную жизнь! Что мне делать? Как избавиться этой суетной жизни? Я не хотел бы оставаться ни одного дня, убежал бы в святую гору, если бы не боялся препятствий со стороны родителей». Видя в Растко искреннее желание иноческой жизни, старец взялся довести его до Афона.

Под предлогом охоты за оленями, Растко оставил дом отца своего, и, отделившись со старцем от свиты, устремился к Афону. Родителям Растко, знавшим склонность своего сына к иноческой жизни, при вести о том, что он скрылся, не трудно было догадаться, что русский монах увел его в Афонскую гору. Тотчас же Стефан послал одного из главных своих сановников отыскать сына, дал ему письмо к начальнику Солунской области, чтобы он возвратил его сына, даже с самого Афона. Начальник со своей стороны писал к Проту святой горы, чтобы отпустили от себя сына Сербского Государя.

Пришедши в Афон, посланные узнали, что Растко в русском монастыре⁷, и еще не стрижен. Опасаясь, чтобы он ушел от них, они поставили стражу стеречь его, пока не отдохнут. Тщетно умолял Растко оставить его на Афоне, обещая выпросить у отца согласие; ему отвечали, что тогда бы только оставить его могли, когда бы нашли постриженным. Эти слова указали Растко средство избавиться от возвращения к отцу. Воля Господня да будет! сказал он; стал весел, показывал посланным отца вид, что хочет с ними возвратиться. Между тем просил игумена приготовить трапезу для путников, и вместе открыл ему свою тайную мысль скорее принять пострижение. Приготовлена была трапеза, и когда гости насытились, игумен повелевает ударить в било, потому что следующий день был недельный. Игумен встает и с ним Растко, и идут в церковь. Встали и посланные, боясь выпустить его из глаз своих. Когда после продолжительного пения, по уставу святой горы, началось чтение, и все сели, посланные за Растко, утомленные долгим путем, заснули. Тогда Растко встал, и произнесши обет иночества перед алтарем, взошел на высокий столб, где совершен был над ним обряд пострижения. Посланных Сербских, когда они проснулись, и не находя подле себя Растко, с угрозами и побоями требовали его у монахов, юный инок Савва подозвал к столпу и явился им в иноческой одежде. Для уверения родителей, что он жив и уже инок, сбросил со столпа свою мирскую одежду и волосы, отъятые при пострижении, которые просил доставить родителям вместе с письмом. В письме он просил не скорбеть о нем и не считать его погибшим, а лучше молить Бога, чтобы ради их молитв даровал ему благополучно совершить путь, на который он вступил⁸.

Вскоре по всей горе разнесся слух, что сын Сербского самодержца, оставив своего отца, поселился на Афоне. Все желали видеть его. Когда наступил праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, настоятель Ватопедского монастыря, тогда одного из знаменитейших на Афоне, пригласил Савву к себе, и по совету Прота упросил его остаться в своем монастыре.

Пробыв в Ватопеде несколько времени, Савва испросил у игумена благословение осмотреть монастыри Афонские и посетить отшельников, живущих отдельно, дабы принять от них благословение и советы. Игумен дал ему в сопутники некоторых из братий опытных в духовной жизни.

Из монастырей святой горы, которых в 12 в. было не менее 60-ти, особенное внимание Саввы обратила на себя Лавра св. Афанасия, знаменитая своим основателем и уставом в ней сохраняемым. Посетив сию Лавру и другие монастыри, Савва взошел на вершину горы Афонской; несколько дней и ночей провел здесь в молитве; отсюда он увидел жилища отшельников, поселившихся в боках и у подножия святой горы. Хотя устав общежития и введен был на Афоне св. Афанасием, и усердно поддерживаем был императорами⁹, но отшельническая жизнь имела многих ревнителей. Одни из отшельников жили совершенно отдельно, другие имели при себе несколько учеников и назывались игуменами. Посещая сих отшельников, Савва старался изведать их образ жизни, дивился их высоким подвигам, и благодарил Бога, что Он сподобил его видеть таких подвижников. «Хотя, говорит списатель жития св. Саввы, и нельзя сих отцов звать Ангелами, потому что они имеют плоть; но они истинно были человеки Божии. Они свободны были от всего; не занимались ни земледелием, ни виноградниками, ни торговлею; не имели ни дел, ни забот житейских, но единственным их занятием были молитвы, слезы, всегдашнее прилепление ума к Богу. Иные поселились на высотах вместе с еленями. Открытое небо было для них храмом; Христа зрели в душах своих. Их тесные кельи были украшены только травой; слух их оглашался шумом деревьев и пением птиц; они насыщались чистым и благоуханным воздухом, и всегда веселились божественным желанием. Возвышаясь выше земли и земных попечений, они казались богаче самых великих богачей. Иные скрывались в расселинах камней и в пропастях земных; иные подобно птицам гнездились на камнях морских, терпя дождь и ветры, летом опаляемые зноем, зимой перенося холод. Они были убоги и нищи, дым не поднимался от их жилищ; татям нечего было похитить у них, кроме разве власяных рубищ, и те имели они не для покоя тела, а только для прикрытия наготы. Пища их была самая скудная; иные мало и редко принимали хлеб, другие довольствовались древесными плодами и дикими растениями; питие их была чистая вода, текущая из горы».

Зрелище высоких подвигов отшельников, их свободной от всяких земных попечений, и одному Богу посвященной жизни, возбудило в душе Саввы желание для спасения своего избрать этот род иноческой жизни. Жизнь в монастыре, казалось, еще не могла вполне удовлетворить его пламенному стремлению – всецело предаться на служение Господу. Возвратясь в Ватопед, он стал просить у игумена благословения вести жизнь отшельническую. «Чадо! Сказал ему опытный в духовной жизни игумен; нельзя не утвердившемуся в первых степенях общего жития послушанием касаться верха иночества – молчания и уединенной жизни; рано тебе жить самому по себе; ни по времени, ни по возрасту тебе не должно искать сего. Все хорошо в свое время». Савва умел подчинить свое желание воле и рассуждению настоятеля и остался в Ватопеде. Здесь он был образцом послушания, готовый служить каждому. Днем служил он телесным нуждам братии; ночи проводил в молитве; питался только хлебом и водой, и того вкушал мало. Носил одну власяницу только для прикрытия наготы, перенося зимой холод. Ходил всегда босой, и так приучил себя, что не боялся ходить по острым камням. Иногда развозил хлеб пустынникам. Игумен и братия дивились его рвению к подвижнической жизни.

Савва вскоре имел утешение видеть и своего отца на Афоне и разделять с ним труды иночества. Получив весть о пострижении своего сына, родители Саввы сначала неутешно скорбели о нем. Но, когда прошли первые порывы скорби, они с умилением размышляли о горячей любви к Господу юного их сына. Двукратно просили они его посетить их, и присылали ему золото. Савва, принимая золото, употреблял его на раздачу монастырям св. горы и бедной братии, а особенно на устроение и украшение монастыря Ватопедского. Он построил в нем много келий, также церкви, одну в честь и память Рождества Богородицы, другую во имя св. Иоанна Златоуста, третью на высокой башне во славу Преображения Господня, и исправил многие другие здания, так что назван ктитором обители. Но никак не хотел Савва оставить Афон и на время, напротив самого отца своего убедительно просил, оставив престол жить вместе с ним на Афоне. «Молю тебя, писал Савва к отцу своему, в земном царстве движимый апостольским духом, ты просветил людей своих православием, истребил ереси, ниспроверг бесовские храмы, и воздвиг церкви Богу. Теперь остается тебе довершить слова Сына Божия, глаголющего в Евангелии: аще кто хочет по Мне идти, да отвержется себе и возьмет крест свой и по Мне грядет. Прими мой добрый совет, и оставив земное царство и богатство, иди путем смирения и вселись со мной в пустыни. Здесь, упразднившись от всего молитвою и постом, ясно уразумеешь Бога. А если не примешь моего совета, то не надейся более видеть меня в сей жизни».

Стефан, собравши вельмож и выборных из всего народа, объявил им письмо сына и свое желание последовать ему. Не смотря на все моления и слезы подданных, он марта 25 дня 1195 г. сложил с себя достоинство Великого Жупана, передав его сыну своему Стефану, и вступил в монастырь св. Богородицы Студеница, им основанный. Здесь он был пострижен и назван Симеоном. Супруга его Анна приняла иноческий образ с именем Анастасии, и собравши лик черноризиц, упражнялась в посте и молитвах к Богу. Два года пробыл Симеон в монастыре Студеница, потом отправился в Афон; многие из знатных Сербов туда же за своим царем. Ноября 2 дня 1197 г. прибыл Симеон на Афон, где мог видеть и облобызать своего сына¹⁰.

Посетив вместе с Саввой все святогорские монастыри, насладившись беседой с отшельниками и наделив убогих милостыней, Симеон поселился в келье, выстроенной его сыном. Вместе начали они проходить подвиги иночества, помогая друг другу. «Сын, пишет жизнеописатель Саввы, научал трудам отца, и сам восполнял лишение подвигов престарелого отца, трудясь и постясь и за себя и за отца. Старец, не имея сил сам много трудиться, разделял в душе его подвиги – частые коленопреклонения и всенощные бдения. Юноша усугублял труды и пощения за себя и за старца, усугублял и старец слезы и воздыхания за себя и за юношу. Все у них было общее; отец ничего не почитал своим, а все называл сыновним. Когда сын хотел послужить старости своего отца, то Симеон стыдился и отрицался принять его служение. Но блаженный Савва никому не позволял служить отцу своему, кроме себя».

Упражняясь в подвигах благочестия, святые подвижники прилагали попечение и о устроении обителей, восстанавливали разрушенные, населяли опустевшие. При входе в святую гору на месте, называемом: Просфора, был прежде монастырь с храмом во имя святого Симеона Богоприимца. Этот монастырь был разорен морскими разбойниками и находился в запустении. Симеон с Саввой, по предложению Ватопедского игумена, возобновили монастырь и храм, выстроили высокий пирг и новые кельи, обнесли оградой, насадили виноградники и выпросили у царствовавшего тогда в Греции императора Алексея Ангела (1195–1203 г.), чтобы этот монастырь принадлежал Ватопеду. Много они заботились об украшении этой обители, думая окончить в ней свою жизнь¹¹. Но Господу угодно было, чтобы Симеон и Савва собрали около себя чад духовных в иной обители.

Приходит к Савве один благочестивый старец и советует ему выстроить новый, или возобновить какой-нибудь запустевший монастырь с тем, чтобы он уже навсегда принадлежал их отечеству, дабы приходящие на Афон для иноческой жизни Сербы находили себе тут пристанище. Савва и Симеон приняли эту мысль за внушение Божие, и предложили ее Проту и всему собору святой горы, получив согласие стали избирать место. Ни одно место так не понравилось им, как запустевший монастырь Хиландар. Савва выпросил этот монастырь у родственника своего императора Алексея Ангела в собственность Сербии¹². Щедрые приношения Стефана Первоначального дали возможность скоро устроить этот монастырь. Главная церковь посвящена была воспоминанию Введения во храм Пресвятой Богородицы. Симеон выпросил у сына своего Стефана несколько сел¹³ в Сербии для содержания Хиландара. Император Алексей отдал Савве запустевший монастырь Изыг со всеми угодьями, и Хризовулом предоставил Хиландару право именоваться царским, и ни в избирании игумена, ни в управлении не зависеть от Прота.

Восстановивши Хиландар, преподобные Симеон и Савва перешли в него из Ватопеда, но в память пребывания своего в Ватопеде положили, чтобы Ватопед и Хиландар по любви составляли как бы один монастырь¹⁴.

Преподобный Симеон только восемь месяцев жил в Хиландаре. Чувствуя приближение своей кончины, он спешил сделать последние распоряжения, просил сына своего усугубить молитвы за него, по смерти перенести тело его в Сербию и не забывать Церкви сербской, нуждающейся в попечении. Накануне дня смерти он простился со всей братией, и отпустил всех кроме сына, прося, чтобы не приходили к нему до утра. Во время ночи, старец, не смотря на слабость, встал с одра, радостно облекся в полное иноческое одеяние, и причастившись св. тайн сказал: «слава Богу о всем» и снова впал в смертный недуг. Савва всю ночь читал вслух его псалтырь. Поутру он вынес своего отца в притвор церковный, и положил на простой рогоже. Братия, окруживши его, рыдали о вечной разлуке со своим Отцом. С трудом подняв руку, преподобный дал им знак, чтобы они успокоились, и взирая веселым лицом на образ Спасителя и Его Пречистой Матери, он как бы беседовал с кем-то. Наконец услышали, что он ясно произнес: «всякое дыхание да хвалит Господа». Хвала Господу была последним его словом. Вдруг воздух наполнился благоуханьем – это была минута смерти преподобного¹⁵. Так мирно о Господе почил старец, предав душу свою Христу, Которого он возлюбил более всего. Симеон погребен был в монастыре Хиландар в церкви Пресвятой Богородицы и положен в мраморный гроб.

Савва, как сам он говорит в своем уставе, с великой скорбью и боязнью принял на себя Хиландар, оставленный на его попечение заветом отца; потому что братии было очень мало, даже игумен Мефодий с девятью братьями оставил монастырь. Но попечением Саввы монастырь вскоре сравнялся с первыми монастырями Афона. Савва перестроил Хиландар до основания, снабдил книгами, сосудами, иконами, ризами и прочей утварью церковной; обеспечил внешнее содержание братии вкладами, и дал свой устав¹⁶ монастырю.

В этом уставе Савва высказал и свою горячую любовь к Господу и свой взгляд на иноческую жизнь. «Преподобные и богоносные отцы наши, светила всего мира, пишет Савва в начале своего устава, оставили мир, последуя словам Господа, глаголящего в Евангелии: иже хощет идти по Мне, да отвержется себе и возьмет крест свой и в след Мене да грядет; иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин, – поучающего презирать плоть, прилежати же о души, вещи бессмертный, и призывающего к Себе труждающихся и обремененных, и обещающего им упокоение, нищим духом царство небесное и плачущим утешение бесконечное. Слыша такие слова, они оставили мир и все, что в нем, пошли вслед Господа и восприняли в свои души начало премудрости страх Господень, и подвизаясь в исполнении заповедей Божьих, плакали день и ночь о душах своих, с радостью претерпевали всякое злострастие и муки ради любви к Нему, распинали и умерщвляли себя ежедневно послушанием и отсечением своей воли и рассуждения. Очистивши всем этим свой ум, душу и сердце, просветились внутри благодатью паче солнца и вселили Христа в свои прекрасные души, попрали все козни дьявола, и как быстокрылые орлы, взлетели на небо, оставивши нам образ своей добродетельной жизни, дабы все хотящие иночествовать по Боге последовали стопам их. И я грешный, и ленивый, и последний из всех, монах Савва, молю вас, возлюбленные о Христе и духовные братия мои и отцы, уподобимся тем мудрым купцам, которые временное променяли на вечное, отдали все свое имение, вместе с телами и души свои, и за это стяжали бесценный бисер – Христа. Поревнуйте мудрым девам, которые наполнили елеем светильники свои и готовые вошли с женихом своим в чертог и радость вечную. Боюсь и трепещу, возлюбленные, чтобы кто из вас не остался за дверьми, как пять других дев, и не услышал этого страшного и грозного определения: отойдите от Меня, не знаю вас. Страшась этого определения и желая услышать вожделенный глас: приидите благословенные Отца Моего, внидите в радость Господа своего, – смирим себя здесь, братия, да вознесемся там, восплачем здесь, да утешимся там; будем алкать и жаждать здесь, да насытимся там; помилуем здесь, обретем милостивым Бога там». Словами Писания показав необходимость терпения (Иак. 1, 2–4. 12.), добрых дел (2, 19 – 24) и любви к ближним (1Иоан. 1, 4 – 7. 4, 16 – 21, 5, 1–3), Савва продолжает: «Сия есть победа, побеждающая мир – вера, надежда, кротость, терпение, горячая молитва со слезами, а паче украшение ангельское, т.е., чистота и целомудрие, послушание с самоукорением, и любовь, по которой сошел к нам Сын Божий. К этому приложите незлобие, не дети бывая умом, но злобою младенчествуя, и, верую в Сына Божия, что вы обрящете милость и живот вечный и здесь неоскудеваемую пищу… Если же кто из вас, братия, ленив, как я окаянный, ленивый, сонливый, немощный, воспряни, возлюбленный, и покайся и помысли о благах, которые обещал Господь. Вы знаете, возлюбленные, что претерпевшим злострадание уготована от Господа слава и честь, а ленивым, нерадивым и любящим покой телесный – вечная мука. Но как слава мира сего ничто пред славой будущего века, так и мука мира сего ничто пред вечными муками, которых трепещет сам сатана. Помыслив о сем и укрепившись о Господе, станьте крепко против лености, и, отвергши всякую гордость, с кротостью примите сие истинное слово, могущее спасти души ваши; будьте творцы слова, а не слышатели только. Я написал вам, как должно поступать. Положите это писание, как некое мерило, не только для вас, но и для тех, которые будут после вас в обители; здесь показано нужное для души и для тела, дабы взирая сюда и исполняя, вы могли проводить непорочно житие ваше, имея помощником Бога и Его Пречистую Матерь нашу Владычицу и Благодетельницу, хадатайствующую о душах наших к Сыну Своему. Стремитесь всегда к лучшему, не уклоняйтесь, ни на право ни на лево, но по силе, как кто может, теките царским путем. Блажен ты и добро тебе будет тщащемуся пройти сквозь тесные врата и прискорбным путем; вводящим в живот вечный. Друг друга любите, друг другу покоряйтесь, друг друга тяготы носите, все единомысленно повинуйтесь вашему предстоятелю игумену. Вспоминайте в молитвах ваших в Бозе почившего отца нашего и наставника Симеона, не забывайте и мое недостоинство. Поступая так, истинно говорю вам, свидетельствуя Христом, что не постыдными обрящетесь на страшном суде и получите вечные блага. Благодать и мир Господа нашего Иисуса Христа и люби Бога и Отца и причастие Святого Духа буди всегда со всеми вами во веки».

Устав, данный Саввой, обнимал и порядок Богослужения, и порядок жизни и управления монастырского. Хиландар должен быть общежительным. Монахам не позволялось иметь собственности даже и одной медницы; пищей должны были довольствоваться общей, по кельям не дозволялось ни готовить, ни держать ничего съестного. Первая одежда поступающему в обитель выдавалась монастырская, а потом давались деньги каждому на одежду. Савва признавал лучшим, если по два брата будут жить вместе, но прислугу иметь запрещал, только к больным, для которых назначалась особая келья, приставляем был брат или два для служения. Ежедневно братия должна исповедовать свои грехи игумену, если он есть и духовнику, по установлению Саввы. Игумен должен всех и каждого отдельно научать и наставлять на путь спасения. Если же он сам не принимает на исповедь, то выбрать другого брата из своей обители, или ближайшей, который мог быть отцом духовным для всех. Исповедь должна быть приносима в одно время, когда начнется утреннее славословие; не бывшие в это время в монастыре, по какому-либо послушанию, должны исповедоваться после повечерия. Те помыслы, которые и днем и ночью беспокоят инока, приражаются и опять отражаются, можно прощать и простому священнику, назначенному игуменом для этого. Но если помыслы остаются долго, причиняют брань, и крепко смущают, то о таких помыслах должно открывать игумену и он подаст приличное врачевательство. Исповедующийся не должен скрывать и малого, но откровенно все объявлять. Впадши в согрешение, не должно обвинять друг друга или ссылаться на какой-либо случай; это не покаяние; нужно откровенно сознавать свою вину и очищаться покаянием. Отрекающиеся от исповеди не только не должны быть допускаемы до причащения, но их должно изгонять из монастыря, как отсекают член сгнивший. Для такого монаха пребывание в монастыре послужит ко вреду, а не к пользе. Как больной, не показывающий своей раны врачу, не может получить ее исцеления, так и не исповедующийся не получит исцеления своей души. Напротив, душа, помышляющая о исповеди ее, как уздой удерживается от грехов.

Те, которые чувствуют себя очистившимися от скверных помыслов и от гнева, роптания, печали и обиды, лжи и смеха, злопамятства, ярости, сквернословия и тому подобного, по установлению Саввы, могут приобщаться святых Тайн три раза в неделю. Если же кто впадет в эти греховные страсти и движения, и скоро очищается исповедью и покаянием: тот пусть причащается однажды или дважды в седмицу. Впрочем, все более зависит от воли игумена или отца духовного, который должен быть один для всей братии. Игумен, эконом, экклисиарх избираются согласием десяти или двадцати старейших братьев без всякого участия начальства прочих монастырей афонских. Если кто приходил в монастырь из лиц известных, прося пострижения, то дозволялось его вскоре постригать, а если лицо неизвестное, то прежде шести месяцев после того, как его способность к иноческой жизни будет изведана. Празднословие запрещалось; сидит ли в келье брат или трудится в общей работе, он должен иметь в устах молитву и церковные песни. Покорность игумену, взаимная любовь и согласие, усердное исполнение возложенного на каждого дела, должны быть непременной обязанностью каждого инока.

Подле монастыря Савва устроил гостиницу для принятия странников, нищих и немощных, которых повелевал игумену снабжать одеждой и обувью, хлебом, вином и сочивом от трапезы братской, умерших погребать по-христиански¹⁷.

Дабы типик этот не был забываем братией, Савва завещал читать его по субботам за трапезой, а на память ктитора прочитывать весь в церкви: «Все, пишет Савва в конце типика, что не служит к спасению, да будет изгнано от вас! Не предпочтите, о чада и братья! Временного вечному, страсти – добродетели. Из преданного вам ничто не превышает сил ваших. Только хотя не много употребим усилия – и помощь Божья близка. Мы оставили мир и пришли сюда не для покоя, но для подвига и труда по силам нашим, имея в виду обетованные блага. Ибо царствие Божие нудится, и преданный лености и сну не победит врага; в царствие Божие войдет только тот, кто трезвится, бдит, терпит скорби и болезни подвигов с благодарностью. Посему молю вас всех, живите достойно звания вашего. Представьте тела ваши Господу чистыми от всякой страсти плотской, а душу от всех скверных помышлений и воспоминаний и злых намерений. Помышляйте и творите то, что угодно Богу. Сохраните неизменно все, что слышали и чему научились от меня, в пользу вам и спасение душевное, в утверждение, и да скажу, всем в успокоение и в похвалу и украшение отцу моему пред лицом Господним. В этом типике я показал и вину всех соблазнов, изложил ясно наставления, дабы по отшествии моем не нашел в вас места враг душ наших и не сокрушил того, что со многим потом и трудом во спасение душ ваших, с помощью Божьей добро вознаграждено и украшено. Знаю, что у начальника злобы никогда не оскудеют поводы влагать в вас развращенные и злые помыслы. Но вы все, будучи просвещены Божией благодатью и наставлением божественного Писания, знаете его козни, и научились, как им противиться и их отгонять; станьте твердо против его злобы; игумен да поучает вас братски; и вы вразумляйте друг друга. Неразумный да вразумляется от хорошо знающего; не наученный и невежда да научается от разумеющего, и таким образом в Святом Духе, сочетаясь друг с другом любовью, и один от другого утверждаясь на ополчение духовное и спасительное, соблюдетесь всегда невредимыми; враг посрамится и обличится; вы же спасайтесь и смиряйтесь, и пребывайте в чистоте все дни живота вашего».

При приведении в устройство Хиландара, Савва захотел привести в исполнение свое давнее желание жить в безмолвии. «Пребых, пишет он в своем уставе, в монастыри, дóндеже собрася о Господе стадо не мало, помогающей немощи моей Владычице нашей Богородице и Наставнице. И егда пребывах, от многих попечений о вас, забывах своя преумноженные согрешения; и помыслих в себе: подобает уже попещися и о своих согрешениях; и исшед затворих себе седалище».

Место для безмолвия Савва избрал себе в Карье. Выстроив прежде там несколько келий для игумена Хиландарского и братии, когда они по нуждам монастырским будут приходить сюда, Савва и для себя у Ораховицы выстроил келью, и при ней храм во имя св. Саввы Освященного. Здесь заключился он с тремя братьями, которые должны были совершать церковную службу. В сей безмолвной келье Савва усилил свои подвиги: тело свое он умерщвлял всенощными бдениями, частыми коленопреклонениями, поклонами и постом; от непрестанного поста так ссохлось чрево его, что пост сделался необходимостью. Душевные страсти он искоренял постоянной памятью о смерти, все помышления свои устремляя к Христу. Среди подвигов самоумерщвления Савва не оставлял и внешних дел христианской любви. Имел ли кто из пустынников нужду в чем-либо потребном, хотел ли кто крова в нищете и бедствии, – все прибегали к нему и получали успокоение. Он выкупал пленных иноков, восстанавливал монастыри; так он восстановил Каракал и Кемропотам, разоренные пиратами; помогал окончить начатые здания; так он довершил монастырь Филофей.

Написав устав для Хиландара по началам общежития, Савва написал и для кельи устав по началам отшельнической жизни. Келья Саввы в Карье, хотя причислялась к монастырю, но по управлению должна быть не зависима от игумена. Брат, поселенный в этой келье, по общему избранию иноков, должен уже оставаться в ней до кончины своей. Сверх обычного богослужения каждый день должен быть прочитываем весь псалтырь и совершаемы особые поклоны в конце каждой службы. В субботы и воскресенья должна быть совершаема литургия, и на утренни положено прочитать Евангелиста. В пять дней недели положено по одному разу в день вкушать пищу, и то в понедельник, среду и пятницу, без масла и вина. Собственность кельи должна оставаться неприкосновенной¹⁸.

Во времена безмолвия в Карье Савва написал и жизнь своего отца – преподобного Симеона¹⁹. Сильно он желал и пламенно об этом молил Бога, чтобы ему дано было какое-нибудь извещение об его отце. И в одну ночь ему явился преподобный Симеон в лике святых, украшенный небесной славой, утешил его извещением о своей блаженной участи, обещал и ему подобное блаженство, предсказав, что прежде он еще должен совершить для блага своих единоземцев. Со слезами радости, возблагодаривши Господа и своего родителя за то, что получил такое утешительное извещение, Савва с дерзновением истинной любви стал молить Господа, чтобы Он открыл святые мощи отца его и для других. В уповании на милость Господа, он призывает Прота и других игуменов св. горы с богобоязненными старцами, чтобы совершить поминовение об отце всоем в день памяти его. Собралось множество званных и не званных, так что едва помещались в монастыре. По совершении обычного псалмопения, после вечерни, блаженный Савва попросил Прота совершить утреннее пение в церкви при самом гробе отца. И в то время, когда братия пошла отдохнуть, Савва взошел на столп, и там всю ночь провел в молитве усердно прося Господа, чтобы Он прославил его отца.

Во время утрени, когда Прот совершал обычное пение и приносил молитвы об упокоении Симеона, церковь вдруг наполнилась благоуханием; слышали, как будто тихий ветер исходил из гроба святого. Близ стоящие увидели, что мраморный гроб преподобного Симеона весь наполнился мира. Полные удивления и ужаса присутствовавшие в храме, оставив утреннее пение, со страхом восклицали: Господи помилуй! Тогда Прот призвал Савву. Прославив вместе Господа, они помазались этим миром. Одержимые духами нечистыми и различными болезнями от прикосновения к гробу и помазания святым миром получали исцеление. И не только от мощей, но и от настенного изображения преподобного Симеона истекало миро. Желая преподать утешение и своему отечеству, св. Савва наполнил сосуд этим миром, и послал его к своему брату Стефану.

Сербия находилась тогда в самом плачевном состоянии. Оставляя престол, Стефан Неманя назначил своим преемником сына Стефана²⁰. Честолюбивый брат его Волкан при помощи венгров отнял у брата Далматию и Диоклию и объявил себя королем. Стефану оставалась одна Сербия с титулом Великого Жупана. Но враги хотели отнять у него и последние владения. Стефан с трудом отражал нападения, земля сербская страдала, кровь ее сыновей проливалась, опустошались поля, сжигались селения. В таком несчастном положении Стефан писал своему брату Савве, чтобы он для спасения земли Сербской перенес мощи святого отца их в Сербию. «По отшествии вашем, писал Стефан, земля наша стала осквернена беззакониями нашими, улита кровью, пленена иноплеменными, враги наши одолели нас, и по взаимной ненависти мы сделались позором для соседей наших. Может быть, вашими молитвами святыми, вашим пришествием к нам, Всемилостивый Бог умилосердится над нами, соберет во едино разсеянных и посрамит противников».

Св. Савва не мог остаться равнодушным к скорби брата и бедствиям отечества тем более, что торжество Волкана угрожало притеснением православия в Сербии. Волкан для достижения своих честолюбивых замыслов подчинился папе, распоряжавшемуся тогда силами всей З. Европы. В его владениях был собор под председательством папских легатов, на котором приняты некоторые правила Западной Церкви²¹. Папа убеждал также усиленно и венгерского короля, чтобы он ввел римскую веру и обычаи в Сербию²². Сам Стефан, вынужденный трудными обстоятельствами, обращался к папе с изъявлением покорности и просил у него короны и послов для устроения дел церковных²³. Савва, тогда уже облеченный саном священства и титулом архимандрита²⁴, берет с собою мощи отца своего и отправляется в Сербию. С священным торжеством встречены были мощи Симеона и положены в мраморный гроб, в монастыре Студеница. Савва с афонскими иноками остался в этом монастыре до дня памяти преподобного Симеона. В этот день усердными молитвами Савва испросил у Господа такое же излияние мира от мощей Симеона и его изображения, как и в святой горе, к неописанной радости всех ублажавших его память. При этом блаженный Савва предложил народу слово, в котором прославив Бога, явившего Свою неизреченную милость в чудесном прославлении мощей и изображения преподобного Симеона, остановил свою мысль на том, что это прославление не для праведника, потому что он не имеет нужды в этом, наслаждаясь вечным блаженством, и тело его, как от земли взятое, не требует прославления, но для нас, т.е. для того, чтобы мы видели, как благой Бог вознаграждает любовь нашу к Нему. Савва убеждал всех подражать добродетелям преподобного Симеона, угрожая грешникам и нечестивым страшным судом Божьим. Его слово произвело глубокое назидание.

После этого преподобный Савва хотел возвратиться в святую гору, но Стефан заклинал его именем отца, чтобы он не удалялся из Сербии с братьями афонскими. Уступая этой просьбе, Савва остался архимандритом в монастыре Студеница, который назван Лаврою св. Симеона.

Оставив пустыню, Савва не оставил пустынного образа жизни, а еще увеличил свои труды, изнуряя плоть свою постом и ночными стояниями. К подвигам иноческим он присовокупил труды апостольские. Проходя по всей стране своего отечества, он проповедовал слово Божие, учил правому исповеданию Святой Троицы, с великой ревностью старался противодействовать введению и распространению мнений Западной Церкви²⁵, уничтожал и другие ереси, против которых действовал еще отец его, вводил церковный устав и порядок в службе, утверждал добрые нравы, устраивал обители, сам служа для иноков примером, построил много церквей, да на всяком месте славится имя Божие. Между братьями Стефаном и Волканом, по его советам и убеждениям, водворился мир, и вскоре, по смерти Волкана, Стефан сделался единодержавным правителем всей Сербии. В это время начали строить храм Вознесения Господня в Жичах, где была кафедра епископа и в последствии архиепископская. Однажды Савва, придя со своим братом Стефаном посмотреть на строительство храма, увидел здесь человека, расслабленного всеми членами, которого положили на пути, чтобы святой видя его дал милостыню. Савва шел, поя псалмы Давида, и при виде расслабленного прослезился, размышляя о бренности человека. Потом вознеся усердную молитву к Господу, сказал расслабленному: «о имени Господа Иисуса Христа, чадо, тебе глаголю, восстань и ходи со всякою крепостию». Расслабленный встал здрав, благодаря Бога и св. Савву, и напутствованный наставлением пошел в свой дом. Когда пронесся слух об исцелении расслабленного, все стали приносить к Савве недужных и полагали у ног его; он возлагал на каждого из них руки и исцелял их молитвой. А когда был в монастыре своем, то приказывал больных приносить ко гробу отца своего и помазывать миром от святых мощей и больные получали исцеление. Сын был дивен отцом и отец прославляем сыном. Савва служил утешением и защитой для своего отечества. От самодержца Стефана до последнего селянина все в Сербии с глубоким уважением произносили его имя, все ждали наслаждения его сладкой беседой.

Но убегая от славы человеческой, св. Савва тяготился ей здесь и мыслил удалиться на Афон, страшась, чтобы эта временная почесть не заменила вечной. Вспоминая свое прежнее «распятое» житие в святой горе, он скорбел о пустынных подвигах, и не имея сил более сносить скорби о жизни на Афоне, Савва, устроив монастырь и дав братии игумена, ушел из своей обители. Огорченному разлукой с ним Стефану он сказал: «если Богу угодно, я опять к вам возвращусь». Прибыв в святую гору, Савва поселился в Карье в прежней своей келье, и возобновил свои прежние труды и подвиги.

Между тем святое миро, которое обыкновенно истекало от мощей преподобного Симеона, перестало исходить. Стефан скорбел, почитая это знамением гнева Божия за грехи свои и людей свох, и ожидал наказания с неба. Испытывая свою совесть, скорбел, болезновал, возносил усердные молитвы к Богу и своему преподобному отцу, раздавал богатые милостыни, но миро не истекало. Не находя ни в чем утешения для сердца своего, он послал к святому Савве на Афон, моля его прийти и испросить излития мира. Но Савва, не желая лишиться сладости пустынного и безмолвного жития, а более всего, бегая от славы человеческой, не согласился на слезные просьбы брата, а только написал к преподобному отцу своему, как к живому, молебное послание: «Ради нашей смиренной мольбы, преподобный отче, прости согрешение пред Богом и ослушание пред тобой чад твоих, источи миро от святой раки твоей, как и прежде, и умастив им, возвесели чад твоих и людей твоих, да избавятся от скорби. И если, будучи еще во плоти, истинно обещался ты послушать меня, как я тебя, и отходя к Богу ты говорил, что не оставишь меня своими молитвами, то ныне покажи твою отеческую любовь, послушай меня, как прежде чувственным ухом, так ныне духовным, да не посрамлюсь, да не лишусь моей надежды. Моли от нас, отче! В святых твоих ко Господу молитвах». Это послание к родителю и другое утешительное послание к брату отправил Савва в Сербию с одним из своих учеников, иеромонахом Иларионом, назначив ему день, когда он должен отслужить Литургию, и после молитвы к Богу и преподобному Симеону прочитать перед гробом преподобного послание, не давая его наперед никому читать. Посланный поступил, как ему было приказано. Отслужив Божественную Литургию старец Иларион во всем священном облачении, держа в руках кадило и послание святого Саввы, подходит к гробу преподобного Симеона при пении стихов в его честь. При гробе стояли Стефан, обливающийся слезами, игумен с братией и множество народа. Старец покадил гроб святого и поклонившись ему, с благоговением в слух начал читать послание Саввы. Едва кончил он чтение послания, гроб преподобного Симеона вдруг наполнился миром в таком изобилии, что не успевали собирать его в сосуды, оно изливалось на помост церковный и наполнило благоуханием весь храм. Не только от святых мощей, но и от всех иконных изображений преподобного Симеона истекало миро. Все от самодержца до последнего нищего мазались этим миром и брали в сосуды, чтобы отнести в свои дома.

Господу угодно было, чтобы Савва соединился со своим отечеством более тесным союзом, как первосвятитель Церкви сербской. Превозмогающее влияние римской Церкви на гражданское и церковное состояние Сербии, особенно усилившееся со времени завоевания Константинополя крестоносцами, заставляло Савву с опасением смотреть на будущую участь Церкви в своем отечестве. Православного патриарха в Константинополе не было; между тем Церковь сербская привыкла сноситься ним. Латинский патриарх Константинополя силился утвердить власть свою и над Сербией. Есть сказание, что сам Стефан, трепетавший за свой трон, вступив около 1217 г. в брак с внучкой венецианского Дожа Дандоло, принял по ее внушению корону от папы²⁶, и этим поступком, если не совершенно предался римской Церкви, по крайней мере поставил себя в некоторую зависимость от римского двора²⁷. В 1220 году он отправил епископа Мефодия к папе Гонорию III для испрошения у него благословления²⁸. Савва, будучи по делам монастырским у императора греческого Феодора Ласкариса в Никее, раскрыл перед ним и перед патриархом Германом состояние церкви в своем отечестве и просил назначить в Сербию архиепископа с независимой властью. Император и патриарх убедили Савву самого принять сан архиепископа, и Савва посвящен был в архиепископа сербского патриархом Германом в 1222 году²⁹. Один доброжелательный муж видел и после передал патриарху, что когда рукополагали св. Савву, то свет небесный сошел не него и озарил его так, что он сделался как бы огненным и световидным. Патриарх Герман, в уважение затруднительных обстоятельств, грамотой, подтвержденной императором, дал право архиепископам сербским поставляться от своих епископов, и по смутным обстоятельствам того времени, лично Савве предоставил право надзора в областях, подлежащих кафедре патриарха Константинопольского³⁰. Наставленный патриархом в правилах церковных и напутствованный благословением его и милостями царскими отправился он из Никеи. Но прежде нежели направил путь свой в Сербию, он еще раз посетил Афон.

Не мало слез пролил св. Савва, разлучаясь со святой горой. Он вспоминал свое мирное, безмятежное житие на Афоне, свободное от всякого рассеяния, посвященное единственно молитве и богомыслию. Со скорбью и грустью совершал он путь свой с иноками, которых взял на Афоне для постановления в епископы своему отечеству. Он молил Бога известить его, благоугоден ли Ему путь его. В эту же ночь, когда он утружденный путешествием лег отдохнуть, явилась ему во сне Пресвятая Богородица и сказала: «встань и иди усердно на дело, на которое ты избран, не колеблясь сомнениями; ибо все тебе будет споспешествовать во благое». Восстав от сна, Савва полный радости, славя Бога, продолжал путь свой. На самой границе отечества встречен был он сыновьями Стефана, который сам был болен. Савва, пришедши, возложил на него руки, и Стефан вдруг получил облегчение, встал совершенно здоровым и разделили трапезу с братом своим. Итак, для Сербии была сугубая радость в исцелении государя и в пришествии архиепископа.

Первым делом пастырской заботливости Саввы было умножение числа епископов. Для утверждения православия и удобнейшего надзора за делами церкви он разделил Сербию на 12 епархий. Все епархии наиболее назывались по именам монастырей, а не городов, потому что епископы имели пребывание в монастырях³¹. Так как на пастырях Церкви лежала главная обязанность вразумлять и научать народ, то Савва прежде всего поучал их самих быть примером и образцом стаду своему. Сам Савва каждый воскресный и праздничный день предлагал народу поучения. Бог, дивный в святых Своих, прославлял святого угодника. Всякий раз, когда Савва совершал службу в той церкви, где лежали мощи преподобного Симеона, приходил кадить ему, из святых мощей его истекало миро. Такое очевидное знамение благоволения Божьего было поучительным для всех предстоящих; все возбуждались к повиновению и послушанию св. Савве.

Св. Савва заботился об устроении и украшении храмов в своем отечестве. С особенным великолепием он украсил давно уже начатый постройкой храм Вознесения в Жичах, вызвав для этого художников из Константинополя. Когда храм был довершен и освящен, Савва короновал брата своего венцом, полученным от греческого императора, помазал его святым миром и одел в багряницу. На другой день назначено было новое собрание. Целью собрания было испытать, все ли правильно исповедуют святую веру, обличить и опровергнуть вкравшиеся заблуждения и утвердить православие. Св. Савва требовал, чтобы все исповедовали публично свою веру. Для сего во время литургии по прочтении Евангелия св. Савва сперва сам произнес символ веры член за членом, за ним повторяли все предстоящие, начиная с короля до последнего подданного. Это было совершено троекратно. После этого св. Савва произнес еще исповедание о признании соборов, св. Отцов, о почитании св. креста и св. икон, о присутствии в таинстве Евхаристии тела и крови Христовой. Это исповедание, очевидно, направлено было против распространявшихся тогда в Сербии мнений павликианских. Предстоящие повторили за св. Саввой и это исповедание. Божественная литургия кончилась уже вечером. На другой и третий день Савва опять призывал народ в Жичи, давал различные наставления и заключил следующими словами: «ни добрая жизнь без истинной веры не может нам принести пользы; ни правая вера без добрых дел не может нас привести к Богу; нужно, чтобы то и другое было соединено вместе, дабы был совершен Божий человек; ибо вера спасает тогда, когда она любовью споспешествуется». После сего отпустил свою паству в дома свои. Тех же, которые признались в ереси, он оставил на некоторое время у себя, и научив их истинной вере, не крещенных крестил; равно крестившихся от священников римской Церкви помазывал миром. А упорно державшиеся еретических мнений были предаваемы проклятию и изгонялись из отечества.

Так как в Сербии в то время было много браков, которые заключены были без благословения церковного, то св. Савва разослал по всей стране священников венчать тех, которые жили в брачном союзе без благословения, и воспретил вперед такие браки³². И св. Савва сам обходил свою паству, утверждал повсюду православную веру, возбуждал всех к покаянию, учил добродетельной жизни, собирал иноков в монастыри и предавал им хранить законный устав; и при помощи Божьей, под управлением двух братьев, со дня на день более и более возрастало благочестие в Сербии.

Среди этих мирных занятий, Сербия возмущена была неприязненными действиями короля венгерского Андрея II. Он прислал послов с объявлением войны. Для примирения его с Стефаном, св. Савва сам отправился в Венгрию. Когда одни убеждения его не смогли склонить к миру Андрея, Савва действовал силою чудес и успел остановить войну, склонив к православию самого короля, державшегося латинской Церкви³³. По возвращении в свою страну, святой Савва вскоре оплакал кончину брата своего Стефана, облекши его перед отшествием из этого мира в ангельский образ и в день воскресения Христова 1230 г. короновал старшего сына Стефана³⁴ Радослава.

Пробыв с ним не много времени, св. Савва вознамерился исполнить свое давнее желание поклониться святому гробу Христа Спасителя и посетить другие святые места. Тщетны были просьбы короля и всех знатных духовных и светских лиц, чтобы он остался в земле своей. Он только утешил их обещанием опять возвратиться к ним. В Далмации сел он на корабль, и хранимый Богом скоро достиг святого града. Горячими слезами оросил гроб Господа Иисуса и св. Голгофу. С честью и радостью он был принят патриархом Афанасием. На другой день вместе с ним совершил он в церкви Воскресения Христова св. Литургию. Сделав богатые пожертвования в храм и раздав обильную милостыню нищим, отправился для посещения и других святых мест. Ходил на Иордан, был в монастыре св. Герасима, в Лаврах св. Саввы Освященного, св. Евфимии и св. Феодосия, отсюда прошел в Назарет, всходил на Фавор, обошел все монастыри палестинские, посещал пустынников и живущих в безмолвии, вступал с ними в духовные беседы. Собирал св. мощи, одежды и сосуды церковные. Посетив снова Иерусалим, отправился в обратный путь. В Акре сел на корабль и благополучно прибыл в Никею, где по смерти Феодора Ласкариса (1222 г.), царствовал тогда Иоанн Ватац. Он с честью и любовью принял Савву и часто беседовал с ним о святых местах, которые посетил он.

Из Никеи на царском судне с данными от императора проводниками, св. Савва отправился в последний раз на Афон, и через Солунь возвратился в отечество.

Потом св. Савва предпринял еще раз путешествие по своей земле. Утверждал повсюду истинную веру, в монастырях вводил лучшее из того, что видел в обителях палестинских и других. Вельможам и богатым внушал не уповать на свое богатство и быть милостивыми; воинов начал остерегаться от обид, неправд и хищения, и быть довольными своими оброками. Всех вообще утверждал в вере и любви к Богу и ближним; учил не воздавать злом за зло, разделять алчущим хлеб, нищих и безкровных вводить в дома, покрывать нагих; со слезами умолял всех хранить целомудрие и бегать от нечистоты телесной, возбуждал всех к покаянию, говоря: «обличим здесь грехи наши, чтобы не давать ответа в них в будущей жизни». Убеждал миловать вдовиц и всех нищих, защищать обиженных, искупать из рабства.

Между тем недовольные правлением Радослава возмутились против него. Низверженный прибег к святому Савве, как к отцу своему, и утешенный его беседой облечен был в иноческий образ. А на его место св. Савва венчал младшего брата его Владислава и избрал ему в супругу дочь Асана, царя болгарского. Этот новый государь также жил с ним в мире и любви, и все их старания и труды получали успех. Св. Савва, видя, что в Сербии законы утвердились, благочестие водворено, и она наслаждается миром, помыслил оставить престол святительский. Объявил свою волю епископам своей страны, посвятил на место себя в архиепископы иеромонаха Арсения, мужа праведного, незлобливого и богобоязненного, и преподав всем мир и благословение отправился снова в святую землю. В Диоклитии он нашел корабль, плывущий в Акру и сел на него. Плавание их сначала было благополучным, но в один день поднялась буря, подул противный ветер, наступил мрак; находящиеся на корабле лишились всякой надежды на спасение, и ожидали смерти. Но св. Савва усердною молитвой утишил бурю, и корабль благополучно приплыл к городу Акре. Святой остановился в городе в монастыре св. Георгия, приписанном к Лавре св. Саввы Освященного, который в первое пребывание свое выкупил у латинян и возвратил Лавре. Из Акры он отправился в Кесарию, оттуда в Ионию, и отсюда в другой раз прибыл в город Иерусалим, посетил монастырь св.Иоанна Богослова, который он прежде выкупил у Сарацин; и приняв благословение от патриарха Афанасия, отправился в Александрию. Там молился с умилением в церкви Апостола и Евангелиста Марка, в церкви бессребреников Кира и Иоанна и великомученика Мины. Патриарх Александрийский дал св. Савве проводников, хорошо знающих пустыню, чтобы он мог видеть всех там живущих отшельников. Савва посетил отцов, живших в Мареоте и на границе Ливии, вступал с ними в духовные беседы. Был в Фиваиде и других святых местах, предпринял путь на синайскую гору. Поклонился на том месте, где явился Бог Моисею в купине; восходил на самый верх горы, где Господь дал Моисею Закон. В синайском монастыре он пробыл целую четыредесятницу; каждую субботу восходил на верх горы, и в песнях и молитвах совершал там с вечера на день воскресения всенощное стояние, а на утро божественную литургию, и опять сходил в монастырь к братии. По окончании этого странствования снова возвратился в Иерусалим. Отсюда отправился в Антиохию. Там с любовью принят был патриархом и имел с ним поучительную беседу; отсюда он ходил в монастырь святого Симеона Дивногорца, потом отправился в Армению, ища мощи святых. Прошедши Армению и Турецкие владения, сел на корабль, идущий в Константинополь. Из Константинополя отправился в Болгарию, желая видеться со своим родственником Асаном, царем болгарским, который выслал вельмож на встречу св. Савве, и когда св. Савва прибыл в Тернов, сделал великое торжество.

Здесь промыслом Божьим предназначено было св. Савве окончить дни своего земного странствования. Сделавшись болен, он предузнал свое отшествие к Богу и призвав учеников своих, распределил святыню и церковные сокровища, которые собрал в путешествии; одну часть велел доставить в архиепископию сербскую, а другую в монастырь студеницкий. Написал послание, в котором преподавал мир и благословение королю Владиславу и преемнику своему Арсению. Остальное отдав патриарху болгарскому Иоакиму, святой ожидал часа смертного. В полночь, на день светлого Воскресения св. Савва, причастившись Святых Тайн, сказал: «слава Богу и всем» и благодаря Бога, в руки Его предал дух свой (1237 г.). Патриарх с епископами, игуменами и начальниками города, пришедши погрести тело его, недоумевали, где положить его, потому что св. Савва ничего об этом не приказывал. Царь велел положить его в созданном им монастыре, в церкви сорока Мучеников; повелел украсить гроб его, сделав над ним свешники и лампады в честь святого, чтобы горел огонь постоянно.

Прошел год после того, как тело св. Саввы положено было в городе Тернове в недра земли. Преемник архиепископского престола св. Саввы Арсений стал говорить королю Владиславу: «стыдно нам перед Богом и людьми оставить святого отца нашего, равноапостольного учителя, который совершил многие подвиги и бесчисленные труды для сербской земли, устроил и возвеличил ее, оставить в чужой земле; нужно позаботиться о перенесении останков его в свое отечество». Король рад был такому совету и послал к своему тестю знатнейших сановников просить мощей св. Саввы. Два раза Асан отказывал в просьбе своего зятя, жалея расстаться с мощами св. Саввы, наконец сам Владислав прибыл лично просить их у Асана, и около самого гроба святого, со слезами молил святого преклонить сердце царя к исполнению его просьбы. Молитва его была услышана. Ночью Ангел Божий явился во сне царю в образе святого, повелевая отпустить мощи св. Саввы в отечество. И Асан позволил Владиславу взять мощи святого. Приступая к перенесению, совершили службу о памяти Саввы, открыли гроб его и увидели его тело целым и невредимым, как будто он спал; по всей Церкви разливалось благоухание. Не только тело, но и доски, и персть в гробе находящаяся, издавали благоухание и подавали исцеление. Жители города стекались видеть святого и прикосновением к святым его мощам получали исцеление, одержимые духами нечистыми получали от них освобождение, хромые стали ходить, глухие слышать. Так как от множества народа нельзя было подойти к мощам его, то брали персть, бывшую в гробе, и призывая святого прилагали к больным местам, и все получали исцеление. Владислав, боясь, чтобы Асан передумав не оставил у себя мощи, спешил перенести их скорее в отечество. С торжеством были несены эти мощи в Сербию. Владислав шел перед ними, как некогда Давид перед кивотом, прославляя и хваля Бога. На сретение их вышел архиепископ Арсений с епископами и игуменами. С верой притекающим к мощам Бог неоскудно посылал благодать. Многие больные получали исцеление. С радостью воспевали псалмы и песни, несли гроб святого и пришедши в монастырь, выстроенный самим Владиславом на месте, называемом Милешева³⁵, там в церкви Вознесения в богатом гробе положили святого. Не много времени спустя одному богобоязненому и благоговейному мужу, жившему в монастыре, св. Савва явился во сне, приказывая вынуть свои мощи и положить в церкви открыто. Много чудес и после было совершаемо от мощей святого. Он с отцом своим преподобным Симеоном был покровом для сербской земли. «Являются они, говорит списатель жития св. Саввы, как современный свидетель, и перед полками сербскими на помощь, во время брани. Многие из воинов говорят, что мы видели св. Симеона и св. Савву, одного в смиренном иноческом одеянии, другого, в светлом архиепископском облачении. Многих неприятелей, нападавших, с посрамлением обращали в бегство, а других до конца истребляли».

До 1595 года мощи св. Саввы лежали в монастыре Милешеве. Область, где лежали они, называлась воеводством св. Саввы, и начальники этой области называли себя стражами гроба св. Саввы.

В 1595 г. Синан, Верховный Визирь оттоманской империи, взявши этот монастырь, велел принести мощи св. Саввы в Белград и там предать огню. Пишут, что как только пламя коснулось св. тела, от самого костра даже до неба простерся столп, подобно радуге, сияющий разными цветами. Казнь Божья не замедлила постигнуть поругателя святыни. Победоносный до этого вождь турецкий малым числом Болгаров и Сербов был разбит и обращен в бегство. И когда он вздумал испытать свое воинское счастье в войне с Сигизмундом Трансильванским, то вторично разбитый постыдно кончил свою жизнь³⁶. Жители Белграда из благоговения к св. Савве оградили то место, на котором были сожжены мощи его; но в 1716 году ограда была сломана и место истоптано войсками турецкими и немецкими³⁷.

Заключим обозрение жизни первого архиепископа Церкви сербской древними песнопениями, посвященными святому архипастырю:

«Пути, вводящего в жизнь, наставник и первопрестольник и учитель бысть. Первее бо пришед, святителю Савво, отечество си просвети, породив Духом Святым, яко древа маслична, всеосвященная ти чада. Тем, яко и Апостолом, и Святителем сопрестольна чтуще тя, молим, даровати нам великую милость (Тропарь)».

«Избранного от пелен Христовою благодатью и возлюбленного от юности Божьим Духом, девственное процветение Саввы блаженного, похвальные венцы вернии, ныне исплетше и божественную главу ныне венчавше зовем: радуйся отче, Божие обиталище (Кондак)».³⁸