Земная жизнь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа

Наши прародители Адам и Ева, преступив заповедь Божию в раю, навлекли на себя и на весь человеческий род гнев Божий и наказание за грех. Будучи изгнаны из прекрасного райского жилища, наши праотцы должны были в поте лица своего возделывать землю; душевные силы их потерпели изменение: разум затмился, воля развратилась, совесть потеряла первобытную чистоту и невинность; тело заразилось болезнями и подверглось тлению и смерти. Но что всего хуже – грех положил разделение между Богом и человеком: Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света со тьмою? (2Кор. 6:14). Весь человеческий род чрез происхождение от прародителей наследовал горькие плоды греха их: Как одним человеком, – говорит Апостол, – грех вошел в мир и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили (Рим. 5:12). Согрешили в Адаме все люди, так как он был родоначальником их. Забвение Бога, страсти и пороки, привязанность к земному и чувственному, тление и смерть: вот что сделалось уделом грешного человечества. Все люди стали по природе чадами гнева (Еф. 2:3) Божия, все согрешили и лишены славы Божией (Рим. 3:23). Так как, говорит святой Иоанн Дамаскин, «надобно было подкрепить и обновить естество человеческое, надобно было самим делом научить человека, указать ему путь добродетели, который бы отводил его от тления и вел к жизни вечной, – то, наконец, открывается целое море Божия человеколюбия». В Предвечном Совете Триипостасного Божества определено было спасти падшего человека чрез воплощение Второго Лица Пресвятой Троицы – Сына Божия. Божественным учением Своим, святою жизнью на земле, чудесами и крестною смертью Господь Иисус Христос совершил искупление наше, сделавшись для нас как бы Вторым Адамом, заглаждающим грехопадение первого Адама, – родоначальником нового мира верующих в Него. Первый человек, – говорит Апостол, – из земли перстный, второй человек – Господь с неба: каков перстный, таковы и перстные, и каков небесный, таковы и небесные (1Кор. 15:47–48). Таким образом Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям прегрешений их (2Кор. 5:19); люди примирились с Богом смертию Сына Его (Рим. 5:10); оправданы кровию Его, спасены Им от гнева Божия (Рим. 5:9). Сын Божий уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам, смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2:7–8), для того, чтобы как преступлением одного всем человекам осуждение, – так правдою одного всем человекам оправдание к жизни (Рим. 5:18); как непослушанием одного человека соделалисъ многие грешными, – так и послушанием одного соделалисъ праведными многие (Рим. 5:19).

Предсказанное пророками и вожделенное для человечества время воплощения на земле Сына Божия наступило в 5508 году от сотворения мира, когда весь известный тогда свет был подчинен власти римского кесаря Августа. Иудея была одною из областей обширной империи его – и вот в этой области неведомо для римского правителя совершаются великие дела Божии, которые вначале открываются только избранным – людям, приготовленным благодатию Божиею для принятия тайн Божиих.

В Галилее, северной части Иудейской страны, был город Назарет, где в это время жила предъизбранная Дева Мария, из рода царя Давида, по Своей чистоте и святости удостоившаяся быть Материю Господа. Архангел Гавриил по повелению Божию благовестил Ей, что от Нее родится по плоти Сын Божий. Мария с верою приняла благовестие и наитием Духа Святого зачала во чреве.

Промысл Божий устроил так, что Спаситель, согласно с пророчеством, родился в Вифлееме, отечественном городе царя Давида, предка Его по плоти. Все спешили в города, из которых происходил род их, чтобы внести свои имена в перепись, производившуюся по повелению римского кесаря. С этой целью Пресвятая Дева Мария в сопровождении обрученного Ей для соблюдения девства престарелого плотника Иосифа пришла в Вифлеем. Но город был переполнен народом, и путники приютились в пещере, в которую пастухи загоняли стада животных. Здесь родился Господь наш Иисус Христос; колыбелью Его были ясли. Какой поучительный для всех нас урок смирения, терпения и самоуничижения! Могут ли богатые гордиться своим богатством, когда Сам Сын Божий обнищал ради нашего спасения? Не должны ли и люди бедные безропотно переносить свой жребий, видя пример произвольной нищеты в Господе Иисусе? Несмотря на такую убогую обстановку, поистине и здесь, в яслях, был тогда престол херувимский, престол царский, Святое Святых, престол единый, славный на земле, престол святейший; потому что на нем почивал Христос Бог наш (святой Григорий Неокесарийский).

При всем убожестве, окружавшем ясли, Божественная слава родившегося Господа выразилась в том, что Ангелы воспели: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение. Пастыри, пасшие стада близ Вифлеема, узнав от Ангела о рождении Спасителя, пришли и поклонились Ему. Таким образом первыми поклонниками Господа были люди простые, нехитрые умом, искренние сердцем: свойства, наиболее приближающие к Господу. Но скоро пришли с востока мудрецы, или волхвы, и, под водительством чудесной звезды достигнув Иерусалима, спрашивали: Где родился Царь Иудейский? Мы видели звезду Его и пришли поклониться Ему (Мф. 2:2). Ирод, правивший Иудеею, был встревожен вестью о рождении Спасителя, потому что опасался, чтобы Он не отнял у него власти. На вопрос его о месте рождения Христа книжники отвечали, что, по пророчеству, Христу должно родиться в Вифлееме. Волхвы, выйдя из Иерусалима, опять увидали чудесную звезду, которая и привела их к месту рождества Христова. Поклонившись Младенцу, как Богу, и открыв свои сокровища, они принесли Ему дары: золото, ладан и смирну, драгоценные и благовонные вещества, которыми отечество их было богато.

По закону иудейскому Младенец был обрезан в восьмой день и получил знаменательное имя: Иисус (с еврейского Спаситель), нареченное Ему еще во время Благовещения Ангелом. А в сороковой день по рождении Он был принесен, как первенец, в Иерусалимский храм для представления Богу.

Здесь встретил Его старец Симеон, которому обещано было от Бога, что он умрет не прежде, как узрев Спасителя. Взяв на руки Младенца, он сказал: Ныне отпущаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром; ибо видели очи мои спасение Твое. Но пророчествуя о Божественной славе Младенца, старец упомянул и о неверии, которое встретит Его, и о страданиях, которые Он испытает и которые тяжко отзовутся в сердце Матери Его. Благочестивая старица Анна, проживавшая при храме в посте и молитве, по вдохновению Божию также славила Господа и говорила о Нем всем, ожидавшим пришествия Спасителя (см.: Лк. 2:25–38).

Между тем Ирод замыслил погубить Иисуса. Он ожидал от волхвов определенного известия о месте рождения Господа; но эти люди, по наставлению Ангела, отправились из Вифлеема прямо в свое отечество. Тогда Ирод решился на ужасное дело: велел избить в окрестностях Вифлеема всех младенцев от двух лет и ниже, надеясь вместе с ними погубить Иисуса. Но что значила хитрость его в сравнении с премудростию Божиею? Богомладенец Иисус уже был вне всякой опасности: Иосиф, по слову Ангела, взял Младенца и Матерь Его и бежал в Египет – страну, на которую не простиралась власть Ирода, – где и пробыл до его смерти, возвещенной Иосифу от Ангела.

Возвратившись из Египта, Иосиф с Пресвятою Девою и Иисусом поселился в Назарете. Здесь в тишине и неизвестности возрастал Господь Иисус Христос, повинуясь мнимому отцу Своему Иосифу и Матери Своей Пресвятой Деве Марии. Пример для подражания всем детям! Почитать родителей, повиноваться им, помогать им – это долг, налагаемый на детей законом Божиим и освященный жизнию Самого Спасителя. При всей простоте жизни отрок Иисус укреплялся духом, исполняясь премудрости. Эта премудрость скоро обнаружилась пред самыми мудрыми иудеями – учителями иерусалимскими. Иосиф и Мария каждый год ходили в Иерусалим на праздник Пасхи, как было в обычае иудеев. Когда Иисусу было двенадцать лет, пошел и Он вместе с Иосифом и Мариею в Иерусалим. Праздник окончился; Иосиф и Мария возвращались домой и между множеством спутников только дорогою заметили, что Иисуса с ними не было. В беспокойстве они возвратились в Иерусалим, чтобы отыскать Иисуса. Каково же было их удивление, когда они нашли Его в храме в беседе с учителями! Все, слушавшие Его, дивились разуму и ответам Его. Божество, соединенное с человечеством Иисуса, делало для Него излишним обыкновенное человеческое научение, так что Он знал Писание, не учившись (Ин. 7:15).

Когда приблизилось время служения Господа спасению людей, то в пустыне начал свою приготовительную проповедь Предтеча Иисусов Иоанн, увещевая к покаянию и возвещая наступление Царства Божия, т. е. пришествие в мир Спасителя. Слова Его, подкрепленные строго подвижническою жизнью, нашли доступ к сердцам людей, и многие, исповедуя грехи свои, крестились от него в Иордане. Между множеством народа пришел к нему Господь Иисус Христос, имея около тридцати лет от роду. Иоанн, узнав в Нем, по откровению Божию, Того, у Которого считал себя недостойным развязать ремень обуви, сначала отрицался крестить Его, говоря: Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но услышав, что Иисус Христос хотел показать пример точного исполнения всего, что относится к устроению Божию о спасении людей, Иоанн повиновался и крестил Господа в водах Иордана. Когда Иисус, крестившись, молился, отверзлось небо, Святой Дух сошел на Него в виде голубя и слышан был с неба голос Бога Отца: Ты Сын Мой возлюбленный, в Тебе Мое благоволение! (Мф. 3:14–17.) После крещения Господь удалился в пустыню, где сорок дней и ночей ничего не вкушал, приготовляясь постом к проповеди Евангелия; диавол искушал Его сначала внушением обратить камни в хлеб для утоления голода; потом предложением броситься с кровли храма, уверяя, что Ангелы предохранят Его от вреда; наконец увещанием поклониться ему, обещая в награду всю славу мира. Но Господь отразил эти попытки злого духа словами Священного Писания: Не искушай Господа Бога твоего (Мф. 4:7).

После подвига в пустыне Иисус начал проповедь к народу о том, что наступило Царство Божие, т. е. пришло время примирения людей с Богом и благодатного оправдания их. Он избрал двенадцать Апостолов, которые и были ближайшими свидетелями учения и дел Его. Первое чудо – претворение воды в вино – было совершено Господом на браке в Кане, галилейском городе. Другие чудеса, которыми Он желал возбудить веру в Свое Божество, состояли в изгнании злых духов из бесноватых, в исцелении расслабленных, хромых, сухих, в возвращении зрения слепым даже от рождения, слуха глухим, в воскрешении мертвых; малым числом хлебов Он питал в пустыне тысячи, укрощал бурю на озере Тивериадском, ходил по водам, как посуху. Одно слово Его, одно прикосновение к Нему подавали исцеление притекавшим к Нему с верою. Силу творить чудеса Он дал ученикам Своим, которые во имя Его также изгоняли бесов, исцеляли болезни.

Весьма утешительно и назидательно учение, которое Иисус Христос предлагал народу. Господь повелевал любить не только близких к нам и благодетелей, но и самих врагов: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф. 5:44). Он запрещал не дела только худые, но и всякое нечистое помышление, всякое порочное пожелание, требуя от всех последователей Своих чистоты сердца и поставляя образцом христианского совершенства совершенство Отца Небесного. Доброе дело, по Его учению, тогда только имеет полное достоинство, когда сопровождается совершенным смирением. Блаженными Он называл нищих духом, кротких, милостивых, чистых сердцем, миротворцев, терпящих охотно гонения и поношения ради Него. Во всех скорбях и нуждах жизни Он учил возлагать упование на Отца Небесного, Который равно благотворит добрым и злым, великолепно одевает растения и питает самых малых птиц; запрещал осуждать других, чтобы и самим не подвергнуться осуждению, и убеждал прощать другим согрешения их, чтобы и Отец Небесный простил нам прегрешения наши. Зная, что корень зла в человеке лежит в неумеренном пристрастии к земным благам и самолюбии, Господь говорил о необходимости более заботиться о небесном сокровище, не подвергающемся порче, и увещевал к такому самоотвержению, что кто хочет идти за Ним, тот должен возлюбить Его более отца, матери, имения и последовать за Ним.

Чтобы сделать Свое учение понятнее простым людям и глубже укоренить в сердцах их, Господь часто излагал его в притчах, заимствуя подобия из обыкновенной жизни, близкой к каждому. Так, Он говорил: Вышел сеятель сеять семя свое; и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его. А иное упало на камень и, взошедши, засохло, потому что не имело влаги. А иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его. А иное упало на добрую землю и, взошедши, принесло плод сторичный. Вот что значит притча сия, – объяснил Иисус Христос, – семя есть слово Божие. А упадшее при пути – это те слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слова из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись. Семя, упадшее на камень, – это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня и временем веруют, а во время искушения отпадают. А семя, упадшее в терние, – это те, которые слушают слово, но, отходя, подавляются заботами, богатством и наслаждениями житейскими и не приносят плода. Семя же, упадшее на добрую землю, – это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении (Лк. 8:5–15).

Для объяснения связи, какая существует между верующими и Им Самим, Господь употребляет образ, столько известный в сельской жизни, – пастыря и овец. Входящий дверью есть пастырь овцам; ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идет пред ними, а овцы за ним идут, потому что знают голос его; за чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса. Я есмь, – объяснил Господь, – пастырь добрый; пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник – не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка и оставляет овец и бежит; и волк расхищает овец и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник и не радит об овцах. Я есмь пастырь добрый и знаю Моих, и Мои знают Меня (см.: Ин. 10:2–14).

Желая показать, как Отец Небесный милостиво принимает кающихся грешников, и этим склонить слушателей к искреннему раскаянию, Господь предложил притчу о блудном сыне. У одного человека было два сына. Младший выпросил у отца своего часть имения, пошел в дальнюю сторону и там расточил в распутной жизни все, что получил. Между тем настал голод, и, побуждаемый нуждою, он нанялся у жителей той страны пасти свиней. Он рад был бы питаться рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Тогда он почувствовал тягость своего положения и, припомнив, в каком довольстве живут в доме отца наемники, решился воротиться к отцу с раскаянием и проситься хотя в число наемных слуг его. Так и поступил несчастный сын: встал и пошел к отцу своему. Отец, издали узнав своего сына, сжалился над ним: сам побежал ему навстречу, обнимал, целовал, одел в лучшую одежду, возложил ему перстень на руку и обувь на ноги и сделал пиршество в знак радости о возвращении сына. Так и Отец Небесный милостиво принимает грешника, истинно кающегося, и прощает ему грехи. Кто из вас, – говорил Господь, – имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет ее? А нашедши, возьмет ее на плечи свои с радостью и, пришедши домой, созовет друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною, я нашел свою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15:4–7). В полном соответствии с этими словами Господь всегда был милостив к кающимся грешникам и мытарям, т. е. сборщикам податей, имевшим много поводов к несправедливости и сребролюбию. Как Сердцеведец, зная внутренние расположения каждого человека, Он входил в дома этих людей, беседовал с ними, разделял с ними трапезу и приобретал их для Царства Небесного.

Но, милостивый к кающимся грешникам, Господь сильно обличал лицемерие книжников и фарисеев, людей особой секты, слывших учеными и добродетельными, но поставлявших всю праведность свою в соблюдении только внешних предписаний Моисеева закона и выставлявших это напоказ. Частые омовения, посты, долгие молитвы в людных местах, десятины и строгое соблюдение субботы, великие воскрилия одежд, хранилища или кожаные мешочки на челе и руках с зашитыми в них стихами из писаний Моисея и, наконец, удаление от людей порочных и грешных – вот что служило наружным отличием фарисеев и доставляло им почет от народа. Между тем внутренние требования закона Божия – милосердие, правду, веру – они ставили ни во что: разоряли вдов, были преданы любостяжанию, не исполняли того, чему учили других, были честолюбивы и лицемерны. Потому Спаситель грозно взывал к ним: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры! (Мф. 23:13.) Он сильно обличал их пороки, прикрытые мнимо благочестивою внешностью, называя их вождями слепыми, – не входящими и не допускающими хотящих войти в Царство Небесное, – побеленными гробами, внутри полными костей и всякой нечистоты. Господь видел, что они, украшая гробы замученных пророков и как будто гнушаясь делом предков своих, готовы были сами пролить кровь истинных провозвестников закона Божия, небоязненно обличавших их заблуждения. О, да устрашатся грозной речи Спасителя против фарисеев все, подобно им, предпочитающие наружное соблюдение закона Божия искреннему и сердечному исполнению его существенных предписаний! Да размыслят о словах Господа наши так называемые старообрядцы, поставляющие веру и спасение в старых книгах, большом двуперстном кресте, хождении посолонь, очищении посудин, а между тем питающие нерасположение к Православной Церкви, презрение и вражду к чадам ее!

Народ любил Господа Иисуса Христа: толпами собирался слушать Его учение, не отходил от Него по целым дням, провожая Его в дороге, не отставая в пустыне, теснясь к Нему в домах; прославлял Его за многочисленные чудеса, которые всегда имели целью помочь страждущим людям. Книжники и фарисеи с завистью смотрели на такую любовь народа к Спасителю и ненавидели Его за обличения в непонимании ими закона Божия. С каким старанием они следили, можно сказать, за каждым шагом

Его, чтобы, отыскав какую-либо вину, погубить Его. Но жизнь Спасителя была чиста и превыше всякой укоризны, так что Он Сам спрашивал врагов Своих: Кто из вас обличит Меня в неправде? (Ин. 8:46.) Враги обвиняли Его за то, что Он исцелял больных в субботу; Спаситель отвечал: разве вы сами не водите в субботу поить домашних животных? Разве не вытаскиваете их, когда они упадут в яму? Неужели к людям нужно менее оказывать милосердия, нежели к животным? Укоряли Его за то, что ученики Его, не умыв рук, вкушают пищу; Он отвечал, что не сквернит человека входящее в уста, а сквернит все худое, зарождающееся в сердце и выражаемое наружу устами. Говорили: зачем Он ест с грешниками и мытарями; Господь отвечал, что таких-то людей Он и пришел призвать к покаянию, а не тех, которые, считая себя праведными, как именно книжники и фарисеи, не думают о покаянии. Желая выставить Его возмутителем народа против власти римского кесаря, спрашивали, следует ли давать дань кесарю, т.е. победителю и ненавистному для народа властителю Иудейской земли; но Он, повелевая воздавать должное Богу, увещевал и кесарю воздавать то, что ему следует, т.е. дань и повиновение. Однако ж ничто не могло успокоить врагов: затаив на время свою злобу, они выжидали удобного случая погубить Иисуса Христа.

Эта ненависть врагов Его, старавшихся достигнуть своей цели, приводила в исполнение то, что предопределила премудрость Божия. Сын Божий для того и воплотился, чтобы, преподав людям Божественное учение, принести Себя на кресте в жертву за спасение человеческого рода, для удовлетворения Божественному правосудию. Иисус Христос не раз прямо говорил Апостолам о предстоящих Ему страданиях и смерти, но ученики не вполне понимали слова Его, ожидая, по общему тогдашнему понятию, что Мессия восстановит Израильское царство во всем древнем величии его. Дабы предохранить избранных учеников от соблазна при виде Своих страданий и смерти – утвердить их в мысли, что Он добровольно предает Себя на смерть, имея власть положить душу Свою и опять принять ее, – Иисус Христос через несколько дней после первого предсказания о Своем конце в Иерусалиме с апостолами Петром, Иаковом и Иоанном взошел на гору Фавор и преобразился перед ними. Во время молитвы лицо Его просияло, как солнце, и одежды сделались блистающими, белыми, как снег; при этом явились из горнего мира – Моисей, великий вождь и законодатель израильского народа, и Илия, великий пророк и ревнитель веры: они и среди славы преображения беседовали о смерти Господа.

Изумленные ученики чувствовали неизъяснимую радость от чудного видения, и как бы вне себя Петр сказал: Господи, хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи (шалаша), Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда еще он говорил сие, светлое облако осенило Иисуса Христа и собеседников Его, и послышался из облака голос: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. Ученики пали от страха на землю; но когда, по слову Иисуса, встали, никого уже не видели. Сходя с горы, Господь запретил им рассказывать о видении, пока Он не воскреснет из мертвых (см.: Мф. 17:1–9).

Три года с половиною продолжалось земное служение Господа Иисуса Христа. Не имея постоянного пребывания, Он ходил с проповедью по всей Палестине, оставаясь долее там, где находил веру, и удаляясь оттуда, где не ожидал плода от Своего слова. Более времени Он проповедовал и действовал в Галилее; но на всякий праздник Пасхи приходил в Иерусалим. Приближалась четвертая Пасха со времени крещения Его, и Господь медлил идти в Иерусалим, оставаясь за Иорданом. Сюда пришло к Нему известие о болезни Лазаря, жившего в Вифании, в двух с половиною верстах от Иерусалима. Иисус любил Лазаря и сестер его Марфу и Марию и во время путешествия в Иерусалим иногда останавливался в доме их. Услышав о болезни Своего друга, Господь сказал: Сия болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится чрез нее Сын Божий (Ин. 11:4), и пробыл два дня на том месте, где находился. После сего Он сказал ученикам: Пойдем опять в Иудею; на что Апостолы заметили Ему: Давно ли иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда? Но Господь, известив учеников Своих о смерти Лазаря, объявил решимость идти – воскресить его для того, чтобы, между прочим, укрепить их веру. Когда Иисус Христос пришел в Вифанию, прошло уже четыре дня, как Лазарь умер и был положен во гробе. Это была пещера, в которой хоронили тела умерших, заграждая вход большим камнем в предосторожность от хищных зверей. Увидев сестер Лазаря в горе и слезах, так же как и пришедших утешить их родственников и знакомых, Иисус и Сам прослезился. Несмотря на замечание Марфы, что Лазарь уже смердит, Он повелел отвалить от входа камень и, по молитве, громко воззвал: Лазарь, иди вон! Умерший вышел, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его было обвязано платком. Многие из иудеев, свидетели этого великого чуда, уверовали в Иисуса; но другие поспешили известить враждебных Иисусу членов высшего духовного судилища Синедриона. В собрании враги Иисуса сначала не знали, на что решиться: Что нам делать? Этот человек, – говорили они, –много чудес творит; но, выслушав мнение первосвященника Каиафы, решили убить Иисуса. Немного времени уже оставалось до Пасхи, и Господь удалился в город Ефраим, лежавший в гористой местности. Между тем враги Его дали приказание, чтобы, кто узнает, где Он находится, объявил, дабы взять Его.

За шесть дней до Пасхи Иисус опять пришел в Вифанию. В доме Симона, некогда исцеленного Господом от проказы, была приготовлена вечеря; Лазарь присутствовал на этой вечери; сестры его – Марфа служила, а Мария, разбив сосуд, в котором вмещался фунт чистого драгоценного мира, одну часть вылила на голову Господа, а другою помазала Ему ноги и отерла своими волосами. Весь дом наполнился благоуханием. Апостол Иуда Искариотский – впоследствии предатель Господа – заметил: Для чего бы не продать это миро за триста динариев (монет) и не раздать нищим? Не искренняя заботливость о нищих, а корыстолюбие говорило устами этого недостойного ученика. Что смущаете женщину? – отвечал Иисус. – Она доброе дело сделала для Меня; ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете: возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению. Этими последними словами Господь указывал на обыкновение иудеев помазывать умерших благовониями и вместе намекал на близость Своей кончины (Ин. 12:1–8).

Приближалась Пасха; иудеи, по закону Моисееву, избирали из стад однолетнего ягненка, чтобы потом, в самый пасхальный вечер, в воспоминание избавления своего из египетского плена, вкушать его с предписанными обрядами. Этот агнец был предъизображением истинного пасхального Агнца, приносимого в жертву за грехи мира, – Господа Иисуса Христа, Который теперь идет в Иерусалим как бы на заколение. Повелев привести молодого осла, Он сел на него, покрытого одеждами учеников, и двинулся к городу. Народ, во множестве собравшийся в столицу на Пасху, услышав, что идет Иисус, об учении и чудесах Которого он так много слышал, вышел навстречу: в восторге одни постилали по пути свои одежды, другие отрезывали ветви с дерев и бросали на дорогу, а иные держали в руках пальмовые ветви, и все предшествовавшие и сопутствовавшие восклицали: Осанна (спасение) Сыну Давидову! Благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! Мир на небесах и слава в вышних! Это было торжественное признание Иисуса Христа давно ожидаемым Мессиею, т.е. Спасителем. Побуждаемые завистью, некоторые фарисеи сказали: Учитель! Запрети ученикам Своим. Иисус отвечал им: Сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют (Лк. 19:39–40). Господь предвидел, что восторженные крики народа скоро умолкнут и заменятся яростными воплями против Него; знал, что богоубийственное дело совершится и что город, видневшийся во всем своем величии с Елеонской горы, не избегнет своей участи и будет обращен в груду развалин. С великою скорбию Иисус Христос сказал об Иерусалиме: О, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему!

Но сие сокрыто ныне от глаз твоих... И напомнил грустную судьбу, ожидающую город за то, что он не узнал времени посещения своего (Лк. 19:42–44).

На праздник Пасхи иудеи стекались в Иерусалим не только с разных концов Палестины, но и из других стран тогдашнего света; а потому в храме и его пристройках располагалось множество торговцев для продажи жертвенных животных и для размена иностранных денег на еврейскую монету. Все это не могло не соблазнять искавших в храме молитвенного безмолвия. Придя в храм, Господь изгнал из него всех продающих и покупающих и опрокинул столы менял. Дом Мой, – сказал Он, – домом молитвы наречется, а вы сделали его вертепом разбойников (Мф. 21:13). Были тогда в храме и перешедшие из язычества в иудейство; они старались увидеть Иисуса. Господь, как бы желая благословить начаток Церкви из язычников, сказал: Пришел час прославиться Сыну человеческому... Отче! Прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: И прославил и еще прославлю. Не для Меня, – продолжал Господь, – был глас сей, но для народа... Когда Я вознесен буду от земли – всех привлеку к Себе. Теперь Он ясно говорил о Своей кончине, зная, что уже пришло время, предназначенное от вечности (см.: Ин. 12:28–33). Враги Его неустанно следили за Ним, чтобы, овладев Им посредством какой-нибудь хитрости, избавиться от ненавистного обличителя. На помощь такому черному замыслу поспешил ученик Христа Иуда Искариотский, который по страсти сребролюбия и условился предать Его за тридцать сребренников. В пасхальный вечер Иисус пришел в назначенный предварительно от Него в Иерусалиме дом, чтобы совершить с Апостолами последнюю Пасху. Желая показать ученикам Своим пример истинного смирения, Он умыл им ноги и, по совершении Пасхи, установил на все времена Нового Завета таинство Евхаристии, или Причащения. Во время вечери Господь указал Своего предателя в Иуде, который вслед за тем и пошел на свое страшное преступление. По вечери, прекратив возобновившийся между Апостолами спор о первенстве и предсказав им общее искушение, а Петру даже троекратное отречение, Иисус Христос с пением оставил горницу, где была Тайная Вечеря, и отошел за город, к горе Елеонской. Недолго уже оставалось Ему быть с Апостолами, которых Он так возлюбил. Разверзлось сердце Его, и сладостные, последние слова полились из уст Спасителя. В продолжение пути Он утешал учеников Своих в разлуке с Собою благоволением Отца Своего и надеждою сошествия Святого Духа; уверял в Своей постоянной помощи и содействии, называя Себя виноградною лозою, а их ветвями этой лозы; убеждал ко взаимной любви и упованию в бедствиях и, в заключение всего, произнес трогательную молитву о единстве верующих с Богом и между Собою. Отче Святый! Соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы... Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (см.: Ин. 17:11–21), – так молился Господь Иисус Христос Небесному Отцу.

Пришедши в Гефсиманский сад, Господь оставил прочих учеников и взял с Собою трех свидетелей славы преображения – Петра, Иакова и Иоанна. Но и эти избранные Апостолы не могли разделить последнего молитвенного подвига Иисуса Христа. Отдалясь от них немного и преклонив колена, Он троекратно молился до кровавого пота: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты (Лк. 22:42). Хотя Божество было непричастно никакому страху, но человечество Христово ужасалось и тосковало, прося Бога пронести мимо чашу страданий, уготованную Спасителю. Вместо того, чтобы бодрствовать и молиться, по заповеди Господа, избранные ученики Его, утомленные событиями дня, заснули. Они проснулись тогда, как Иисус Христос сказал им: Кончено; пришел час, вот предается Сын человеческий в руки грешников (Мф. 26:45). Предатель Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, пришел в Гефсиманский сад и поцелуем – этим знаком дружеской любви – указал вооруженной толпе Иисуса. Господь, Который мог бы множество Ангелов призвать на защиту Свою, добровольно отдался в руки пришедших за Ним. Апостол Петр хотел ножом защищать своего Учителя, но был остановлен Самим Иисусом, и затем ученики разбежались. Была уже ночь; но враги Христовы не спали, ожидая выполнения давних своих намерений. Сначала привели Иисуса в дом Анны архиерея, а потом к первосвященнику Каиафе, где собрались члены судилища. Здесь многие наемные лжесвидетели пытались взвести на Узника какое-либо обвинение; но показания их были ничтожны. Молчание со стороны Господа было ответом на все эти рассказы, частию выдуманные, частию извращенные. Тогда Каиафа, обращаясь к Иисусу, сказал Ему: Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам: Ты ли Христос Сын Божий? На это первосвященник получил утвердительный ответ и затем, казалось бы, должен был или признать истину слов Его, или показать, почему они несправедливы; а он только разодрал одежды свои, в знак того, что якобы слышит богохульство, и сказал своим советникам: Он богохульствует; на что еще нам свидетелей? Вот теперь вы слышали богохульство Его. Как вам кажется? Все отвечали: Повинен смерти! (Мф. 26:63–66.) И могли ли эти льстецы ответить что-нибудь другое, после того, как Каиафа, не желая выпустить Узника из рук и видя неудачное начало суда, отступил от всех правил правого и нелицеприятного суда – совместил в своем лице и доносчика, и обвинителя, и главного судию? Воины и слуги, окружавшие Иисуса, выслушав такой приговор, плевали Ему в лицо, заушали Его, били по ланитам. Среди этих страданий Господа Апостол Петр, пришедший во двор архиерея, чтобы видеть, как поступят с Учителем его, трижды отрекся от Иисуса по страху, когда окружающие стали спрашивать его: не ученик ли он Иисусов. Исполнилось предречение Господа, Который сказал Петру, что он отречется Его трижды до ночного возглашения петуха, хотя Апостол и утверждал, что он душу свою положит за Учителя. Петух пропел. Господь, выведенный после допроса на двор, взглянул на Петра, и этот взгляд потряс душу ученика: мгновенно он сознал свой грех, вышел за ворота двора и горько плакал.

Когда настало утро, опять собрались, уже в полном составе, члены верховного духовного судилища, чтобы еще раз допросить Иисуса и подтвердить приговор, произнесенный ночью. Христос опять исповедал Себя Сыном Божиим, а члены Синедриона окончательно утвердили смертный приговор над Ним. Но так как Иудея в это время находилась под владычеством Рима, то все важнейшие дела восходили еще на рассмотрение и высшее утверждение римского правителя. Поэтому весь Синедрион поднялся и повел Иисуса к Понтию Пилату, бывшему тогда римским правителем Иудеи. Когда все это происходило с Иисусом, недостойный предатель и ученик Его Иуда, видя, что Учителя осудили на смерть, в отчаянии спешил покончить с собою. Он бросил в храме сребренники, полученные от первосвященников и старейшин, говоря: Я согрешил, предав кровь невинную, – вышел вон и удавился.

С целью вернее достигнуть осуждения Иисуса, враги старались выставить Его пред Пилатом возмутителем общего спокойствия. Но римский сановник не нашел никакой вины в Иисусе; услышав, что обвиненный родом из Галилеи, сам решился употребить хитрость: отклонить от себя все дело; а потому и послал Иисуса к бывшему в то время в Иерусалиме правителю Галилеи Ироду Антипе. Последний принял Иисуса с радостью, надеясь увидеть какое-либо чудо; но когда Спаситель никакого чуда не сделал для удовлетворения праздного любопытства и на вопросы не отвечал, то Ирод, одев Его в белую одежду и насмеявшись над Ним, отослал обратно к Пилату.

Пилат, поставленный в затруднение поступком Ирода, а также и сновидением жены своей, просившей не делать зла Обвиненному, так как она во сне много пострадала за Праведника сего, попытался употребить еще одно средство к освобождению Иисуса. У иудеев было обыкновение, по которому правитель отпускал на праздник Пасхи одного из узников по выбору народа; думая, что народ, любивший Иисуса, дивившийся чудесам и учению Его, потребует освобождения Его, Пилат спросил иудеев: Кого хотите, чтоб я отпустил вам, Варавву или Иисуса, называемого Христом? И с грустию правитель должен был выслушать, как народ, наученный врагами Иисуса, отвечал: Варавву! А это был известный возмутитель и убийца. Что же мне делать, – спрашивал правитель, – с Иисусом? – Распни, распни Его! – кричал народ. А какое зло Он сделал? – продолжал Пилат; но, вместо ответа, услышал еще более неистовые вопли: Распни Его! Тогда слабодушный правитель, не имея мужества прямо отвергнуть требование иудеев, решился прибегнуть к последней хитрости: он предал Иисуса на истязание. Отведя Узника внутрь двора, воины одели Его в багряницу, одежду красного цвета, соответствовавшую царскому званию, возложили на главу Его терновый венец, били по голове тростию, плевали на Него и, становясь на колена, кланялись Ему. Думая тронуть народ видом окровавленного Страдальца, Пилат вывел Иисуса и сказал: Се человек! – и опять послышались вопли: Распни, распни Его! Если отпустишь Его, – кричали иудеи, – ты не друг кесарю. Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, умыл руки пред народом, сказав: Я невинен в крови сего Праведника. Весь народ заговорил: Кровь Его на нас и на детях наших. Тогда правитель предал Христа на распятие (Мф. 27:15–25).

Около полудня открылось трогательное шествие из Иерусалима на возвышенность Голгофы: Иисус Христос, при помощи Симона Киринейского, нес Свой тяжелый крест. За Ним шло великое множество народа и женщин, которые горько плакали о Нем. Дщери иерусалимские! – сказал им Божественный Страдалец, – не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших (Лк. 23:28); и опять предсказал горькую судьбу, угрожающую Иерусалиму. На Голгофе распяли Господа среди двух разбойников, и, тогда как враги Его насмехались над Ним, Иисус молился за распинателей: Отче! Прости им; ибо не знают, что делают. Злословил Его и один из повешенных разбойников; но другой унимал его и сказал Иисусу: Помяни меня, Господи, когда придешь в Царствие Твое! – Истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю, – отвечал ему Господь (Лк. 23:42–43). Голгофа представляла печальное зрелище: воины, окончив свое кровавое дело, делили одежды Страдальца; первосвященники, книжники и старейшины, а с ними и народ, издевались над жертвою их ненависти и ослепления. Среди этой мрачной толпы резко выделялись два лица, которых привела на Голгофу в эти страшные минуты самая нежная любовь к Распятому: это Пречистая Матерь Его и возлюбленный ученик Иоанн. Иисус, обратив угасающий взор на ученика, сказал Матери: Се сын Твой! И потом, взглянув на Матерь Свою, проговорил ученику: Се Матерь твоя! (Ин. 19:26–27.) С этого времени Иоанн взял к себе в дом Пресвятую Деву Марию и, успокаивая Ее, как бы заменил Ей сына. Что чувствовала, что думала Пресвятая Дева, стоя у креста Христова! Не видно было Ее ни в славе преображения, ни в торжественном ходе в Иерусалим; но здесь Она стояла, вся погруженная в беспредельную скорбь: сердце матери привлекло Ее сюда, и здесь-то, по предречению Симеона, оружие прошло душу Ее.

Страдая за грехи всего мира и чувствуя тяжесть гнева Божия, лежащего на виновном человечестве, Господь воззвал: Боже Мой! Боже Мой! Почто Ты Меня оставил? Потом, произнеся громким голосом: Совершилось! Отче! В руки Твои предаю дух Мой! – испустил дух. Не перенесла природа такого страшного, от веков небывалого, зрелища: солнце померкло, земля потряслась, завеса в храме раздралась надвое, многие мертвые восстали из гробов, чтобы проповедовать живым о великом значении совершившегося события. Сотник и стражи, стерегшие тело Иисусово, видя эти чудеса, говорили: Воистину это Сын Божий! Но враги не оставили в покое и бездыханное тело Господа. Торопясь окончить дела свои до наступления сумерек, чтобы среди семейств встретить субботний вечер, они просили Пилата ускорить смерть осужденных, перебив им голени. Исполнив это над двумя разбойниками, воины увидели, что Иисус уже умер, а потому не перебили Ему голеней, но один из них копьем пронзил Ему бок, и тотчас истекла кровь и вода.

На этот раз злоба врагов Христа была удовлетворена; и они разошлись праздновать свою субботу. Только у Иосифа, родом из Аримафеи, знаменитого члена Синедриона, не праздник был на душе. Вечером он пришел к Пилату и просил тела Иисусова для погребения. Удостоверясь о смерти Иисуса, Пилат согласился на его желание. Тогда Иосиф вместе с Никодимом, принесшим благовония, сняли тело Иисусово с креста и, обвив пеленами с благовониями, положили в новой гробнице, иссеченной в скале, которую Иосиф приготовил для себя. Иудеям известно было предсказание Иисуса Христа о том, что Он воскреснет в третий день; поэтому враги Его выпросили у Пилата стражу и, запечатав камень, которым прикрывался вход в пещеру, поставили воинов стеречь тело Иисусово.

Суббота кончилась. Ночью, в первый день по субботе, называемый ныне воскресением, произошло великое землетрясение; Ангел в белой одежде, блистая, как молния, сошел с неба и отвалил камень от гробной пещеры. Славное воскресение Христово совершилось! Стражи, гонимые страхом, бежали от гроба, а жены мироносицы, влекомые любовью, спешили ко гробу с ароматами, чтобы помазать тело Господа. Мария Магдалина прежде всех пришла ко гробу и, увидев, что камень отвален, побежала известить об этом Петра и Иоанна; спутницы же ее, войдя в погребальную пещеру, получили от Ангелов радостную весть о воскресении Христовом и спешили передать ее Апостолам. Петр и Иоанн, пришедши ко гробу, нашли его пустым: Иисуса не было; лежали только одни погребальные пелены. Мария Магдалина в это время, стоя вне пещеры, плакала и в слезах, наклонившись, взглянула во гроб. Здесь она увидела двух Ангелов, которые спросили ее: Что ты плачешь? – Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его, – ответила Мария и, оглянувшись, увидела Самого Иисуса, Который также спросил ее: Что плачешь? Кого ищешь? Мария не узнала воскресшего Учителя и, думая, что это садовник, просила его указать место, где положено тело Иисуса. Мария! – сказал Господь, – с этим словом Мария узнала Иисуса Христа и воскликнула: Учитель! Иисус не позволил ей прикоснуться к Себе, говоря, что еще не теперь Он отходит к Отцу Своему. Когда она возвращалась в город вместе с другими женами, Иисус опять явился им и повелел возвестить о Своем воскресении ученикам (Ин. 20:13–17).

В тот же день два ученика, Лука и Клеопа, шли из Иерусалима в селение Еммаус; дорогою присоединился к ним незнакомый путник. Беседа шла о событиях последних дней, причем незнакомец укорял учеников в незнании Писания. Каково же было удивление их, когда в Еммаусе, во время преломления хлеба, они в незнакомце узнали Господа, Который сделался после сего невидим. Поспешно встав, они возвратились в Иерусалим, и когда повествовали Апостолам о видении, то и от них получили уверение, что Господь истинно воскрес. В это время Сам Иисус стал посреди них и сказал: Мир вам! Испуганные ученики думали, что это дух. Но Господь показал им Свои прободенные руки и ноги и, для большего удостоверения, вкусил пред ними пищи. Потом дал им дар Святого Духа: разрешать и удерживать грехи. Апостол Фома не был тогда с ними и, услышав от Апостолов о явлении Господа, отвечал, что не поверит, пока сам не ощупает ран Иисуса. Через восемь дней Господь опять явился ученикам, среди которых был и Фома. Поднеси перст твой сюда и посмотри руки Мои, – сказал ему Иисус Христос, – поднеси руку твою и вложи в ребра Мои, и не будь неверующим, но верующим. Фома отвечал: Господь мой и Бог мой! Но Иисус ему заметил: Ты поверил потому, что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие (Ин. 20:27–29). Господь и еще являлся ученикам Своим, и в одно из таких явлений, при Тивериадском озере, троекратным вопрошением Петра: Любишь ли ты Меня? – исправил и загладил троекратное отречение его. Иисус Христос повелел ученикам Своим проповедовать Евангелие во всем мире, крестя людей во имя Отца и Сына и Святого Духа, научая их соблюдать все, что Он заповедал.

В сороковой день по воскресении Иисус Христос, явившись ученикам, повелел им не отлучаться из Иерусалима, пока не облекутся силою свыше при сошествии Святого Духа, вывел их из города до Вифании, на гору Елеонскую, и, подняв руки Свои, в последний раз благословил их. Когда благословлял, отступил от них и возносился на небо. Апостолы смотрели вверх во время восхождения Его; вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали, что Иисус так же некогда придет в славе, как теперь возносится. То были Ангелы, возвещавшие Второе Пришествие Христово. Апостолы поклонились вознесшемуся Господу и возвратились в Иерусалим с великою радостию, помня слово Господа, обещавшего всегда пребывать с верующими: се Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:20).